Музыкальные и музыкально-педагогические воззрения В.Ф. Одоевского и их значение для развития отечественного музыкального образования

Одним из постоянных лейтмотивов в работах В.Ф. Одоевского выступает мысль о том, что для того, чтобы получать наслаждение от музыки и понимать ее, необходимо учиться.

 «Кто дорожит музыкальным наслаждением, — пишет Владимир Федорович, — тот знает, что предварительное знакомство со всяким музыкальным произведением необходимо и что великому произведению всегда надобно учиться как науке»33. А для этого он предлагает любителям музыки, к примеру, просмотреть партитуру симфонического произведения, познакомиться с его четырехручным фортепианным переложением и т.п. При этом он обращает внимание на то, что «… есть музыка, которую схватываешь тотчас, и другая, которой надобно учиться…»34.

Данное положение, сформулированное В.Ф. Одоевским в письме к  
М.И. Глинке, автор поясняет следующим образом:

«Ты знаешь, я не верю тем людям, которые думают, что можно выразуметь всякую музыку с первого раза; довольно на моем веку я слышал музыки, довольно порылся в музыкальных фолиантах, и ты знаешь, – никакая партитура меня не пугает и всякая удобно ложится под пальцы, но все-таки для меня есть музыка, которую схватываешь тотчас, и другая,  
которой надобно учиться, как мы учились Моцартовой и Бетховеновой музыке. Если б мы не знали наизусть Себастияна Баха, — не остановил ли бы он нас на каждом шагу? Тем более это затруднение важно, когда слышишь музыку в оркестре, полном новых эффектов. Здесь само желание отдать себе сознательный отчет в этих эффектах мешает общему впечатлению. Но зато с каким наслаждением слушаешь такую гениальную музыку во второй раз, когда и внутренне бессознательное чувство, и сознательное убеждение сливаются в единство! Признаюсь, многие места в Фаусте и Ромео явились мне во всей своей прелести лишь тогда, как я услышал их во второй раз. Тем более радовал меня общий восторг нашей публики, для большинства которой Берлиозова музыка была совершенною новостию»35.

Нельзя не обратить особого внимания и на стиль изложения автором своих музыкальных и музыкально-педагогических воззрений, который во многом зависит от жанра публикации. Если это анонс-приглашение читателей на концерт, который вскоре состоится, или краткая реплика после концерта с откликом на состоявшуюся встречу с музыкой, то такой текст в большинстве случаев написан как бы на одном дыхании, на «гребне» охватившего В.Ф. Одоевского чувства. В плане архитектоники он может представлять собой монолитное построение или состоять из нескольких относительно самостоятельных разделов. Но каково бы ни было его строение, он, как правило, ярко эмоционально окрашен, и даже при наличии различных эмоциональных оценок общий тонус высказывания выдерживается на протяжении всего текста.

Иной стиль изложения характерен для развернутых публикаций, посвященных рассмотрению какой-либо одной музыкальной проблемы. Другая содержательная направленность требует от В.Ф. Одоевского и другого подхода к изложению. В этом случае на первый план выходит раскрытие сущности рассматриваемого явления, система аргументов, подтверждающих правильность позиции автора. Таким текстам присущи более сглаженный в эмоционально-образном отношении стиль изложения, четкость конструкции и выверенная система доказательств.

Есть в музыкально-литературном наследии В.Ф. Одоевского и тексты сугубо технологического плана. Такой стиль изложения отмечается, главным образом, в работах, связанным с описанием результатов проводимой автором исследовательской деятельности по изучению народной музыки и знаменных песнопений, а также с проведением различных музыкальных опытов по музыкальной акустике и конструированию музыкальных инструментов. Известно, например, что В.Ф. Одоевский создал энгармоническое фортепиано.

Особым стилем изложения отличается переписка автора с представителями высшего аристократического общества по вопросам музыкального искусства и музыкального образования, которая осуществлялась в соответствии с табелем о рангах и имела деловой характер.

Рассмотрим несколько подробнее стиль изложения в работах Владимира Федоровича, адресованных широким читательским кругам, ибо в них современный педагог-музыкант может найти много полезного в плане общения автора с аудиторией.

Беседуя со своими читателями, В.Ф. Одоевский нередко вводит в текст риторические вопросы. Они являются важным элементом в его публикациях, акцентируя внимание читателей на тех моментах, которые, с точки зрения автора, необходимо обсудить. Иногда вопросы следуют друг за другом. Но, несмотря на достаточно частое их употребление, не они являются наиболее важным механизмом в развертывании беседы. Значительно чаще главной движущей силой, направляющей ход мыслей читателя, становятся для В.Ф. Одоевского восклицательные выражения. Именно в них в сконцентрированном виде находит воплощение эмоциональная оценка автором того или иного рассматриваемого явления.

Такие восклицания зачастую следуют одно за другим. При этом последовательность из нескольких восклицаний подряд, значительно повышает эмоциональный накал беседы, по сравнению с отдельно стоящими восклицаниями, усиленно призывая читателей откликнуться на них. Несущие в себе мощный энергетический заряд, они не могут остаться без  
ответной положительной или отрицательной реакции читателя. Тем самым, всколыхнув в его душе те или иные чувства, восклицания выполняют возложенную на них смысловую нагрузку.

По своему эмоциональному настрою такие восклицания могут иметь прямо противоположный знак. В них могут быть воплощены не только чувства радости, восхищения, но и удивления, возмущения, негодования и т.п., и т.д. Но в любом случае они воспринимаются как проявление открытости В.Ф. Одоевским своему читателю тех чувств, которые охватывают его даже при одной мысли о том или ином музыкальном феномене и которые заставляют его писать. При этом в большинстве случаев они передают то восторженное состояние души Владимира Федоровича от встречи с прекрасной музыкой, с прекрасным исполнением, для передачи которого ему слов было явно недостаточно. И нехватку их он восполнял восклицаниями, несущими в себе тот или иной эмоциональный настрой и придающими его словам гораздо бóльшую многозначность и вместе с тем тонкость нюансировки.

Эти восклицания удивительны в своем многообразии, но и их Владимиру Федоровичу мало. Он обращается к московским читателям с весьма неординарной просьбой: «… доставить в Петербург порядочную партию восклицательных знаков, хвалебных выражений, удивлений, восторгов, восхищений и пр. т.п.»36. Аргументируя эту просьбу, он пишет: «У нас уже весь запас истощился, а расход большой; почти каждый день к нам нынешней зимою являются не только хорошие артисты, но и занимающие первое место даже между отличными художниками, феномены музыкального мира»37.

Читать статьи, рецензии, письма В.Ф. Одоевского, его учебные пособия современному читателю, может быть, иногда и затруднительно, так как они написаны не совсем привычным для нашего времени языком. Остались в прошлом некоторые термины и обороты, которые употреблялись в XIX веке. И, несмотря на то, что смысл многих из них понятен и сегодня, этого явно недостаточно. Чтобы проникнуть в сущность музыкально-педагогических воззрений В.Ф. Одоевского, нужно «открыть» для себя красоту и своеобразие языка автора, ощутить его образность.

К примеру, в настоящее время вряд ли кто-нибудь слышал слова:  
«музыканили», «промузыканили». Они давно вышли из употребления, и воспринимаются ныне не иначе как анахронизмы. Но в XIX веке эти слова применялись наряду с привычными для нас словами «играли», «проиграли». Если сравнить эти термины, то можно увидеть, что близкие нашему слуху понятия, значительно более многозначны, ведь играть можно не только на музыкальном инструменте. Играть можно и в различные игры. Играть можно и спектакль. Но при гораздо бóльшей универсальности терминов, которые дошли до наших дней, в них нет той образности, которая присуща уже ушедшим в прошлое словам. А вместе с образностью ушел в небытие и первозданный смысл этих слов, который тесными узами был связан с содержанием понятия «музыка» и пробуждал те или иные музыкальные воспоминания.

Вот почему для осознанного и прочувствованного чтения работ  
В.Ф. Одоевского так важно мысленно перенестись в атмосферу того времени, когда они создавались, и настроить себя на вхождение в интонационный строй его языка. Такой труд окупится сторицей. Читая и перечитывая опубликованное к настоящему времени музыкально-литературное наследие В.Ф. Одоевского, можно по-новому увидеть музыкальную культуру его времени, проследить становление и утверждение в России новых воззрений на музыку и музыкальное образование, оценить вклад автора в развитие отечественной педагогики музыкального образования как науки. А главное — с позиции современного педагога-музыканта подойти к изучению и педагогическому осмыслению музыкально-педагогических воззрений В.Ф. Одоевского и убедиться в том, что многие из них и сегодня остаются актуальными и ждут своего претворения в педагогическую практику.

 

 

1 В данном случае слово «гармонист» является производным от слова «гармония», иными словами, речь идет о человеке, который чувствует красоту многоголосия.

2 Одоевский В.Ф. Услышим ли мы оперу Юдифь в Москве? // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — М.: Государственное музыкальное издательство, 1956. — С. 289.

3 Там же. (В оригинале текст дан без разрядки).

4 Одоевский В.Ф. Рихард Вагнер и его музыка // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. С. 271-272 (В оригинале текст дан без разрядки).

5 Там же. С. 72.

 

6 Одоевский В.Ф. Рихард Вагнер и его музыка // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. С. 272

7 Там же. С. 272-273.

8 Там же. С. 273.

9 Одоевский В.Ф. В.С. Серовой // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. С. 521 (В оригинале текст дан без разрядки).

 

10 Одоевский В.Ф. Избранные педагогические сочинения /Сост., ред. вст. ст.  
В.Я. Струминского. — М., 1955. С. 33 (В оригинале текст дан без разрядки).

11 Под общей или полифонической музыкой имеется в виду западноевропейская музыка, которую, согласно современной терминологии, принято обозначать как «опус-музыку».

12Одоевский В.Ф.  Русская и так называемая общая музыка // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. С. 318-319.

13 Там же. С. 319.

 

14 Одоевский В.Ф. Последний концерт (7 –го марта) Филармонического общества…» // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 116 (В оригинале текст дан без разрядки).

15 Одоевский В.Ф. О концерте Леопольда Мейера // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 173–174.

16 Одоевский В.Ф. Второе письмо к любителю музыки об опере Глинки, Жизнь за царя, или Сусанин // Одоевский В.Ф.. Музыкально-литературное наследие. С. 120.

17 Там же.

 

 

18 Одоевский В.Ф. Письмо к редактору // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. С. 175.

19 Там же.

20 Одоевский В.Ф. О музыке в Москве и о московских концертах в 1825 году // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. – С. 99.

21 Одоевский В.Ф. Русская и так называемая общая музыка // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 323.

22 Одоевский В.Ф. Русская и так называемая общая музыка // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 323.

23 Там же.

24 Одоевский В.Ф. В.С. Серовой // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 522.

25 Одоевский В.Ф. В.С. Серовой // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 522. (В оригинале текст дан без разрядки).

26 Там же (В оригинале текст дан без разрядки).

27 Там же.

 

28 Одоевский В.Ф. В.С. Серовой // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 522-523.

29 Там же. — С. 523.

 

30 Одоевский В.Ф. Последний концерт Рубинштейнов // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 214.

31 Там же. – С. 215.

32 Там же. — С. 214–215.

33 Одоевский В.Ф. Смесь // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 114–115.

34 Одоевский В.Ф. Концерт Берлиоза в Петербурге // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 224.

35 Одоевский В.Ф. Концерт Берлиоза в Петербурге // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 224.

 

36 Одоевский В.Ф. Виолончелист Серве. — Исторические концерты // Одоевский В.Ф. Музыкально-литературное наследие. — С. 185.

37 Там же.