Трактовка фортепианной партии в романсах С.Рахманинова

В концертах, романсах (соч. 21 и 26), в прелюдиях, во Второй симфонии во всю ширь раскрылся могучий талант Рахманинова. С особенной полнотой и силой в его произведениях этих лет зазвучал мужественный пафос борьбы и неудержимого стремления к радости и красоте, проявилась светлая, жизнеутверждающая романтичность. В то же время в симфонической поэме «Остров мертвых», в поэме для симфонического оркестра, хора и солистов «Колокола» (текст Э. По в переводе поэта-символиста К. Бальмонта), в некоторых прелюдиях и этюдах-картинах господствуют трагические, порой сгущено-мрачные тона. В эти годы композитор создает замечательные хоровые циклы, развивающие традиции древнерусского певческого хорового искусства эпохи средневековья.

В сочинениях 1900-х и 1910-х годов нашли законченное выражение характерные для Рахманинова стилистические особенности: подлинная симфоничность и широта формы, замечательно сочный, гибкий и психологически правдивый музыкальный язык, выразительность и красота мелодии.

К этому времени окончательно сложились характерные черты облика Рахманинова как музыканта и человека: исключительная скромность, прямота и принципиальность в вопросах искусства и в отношении к людям. Под внешне строгим и на первый взгляд сдержанно-суховатым обращением скрывались доброта, отзывчивость и внимательность. «Никогда не было более чистой, святой души, чем Рахманинов»,— писал о нем пианист И. Гофман. «Достигнув мировой славы, Paxманинов,— вспоминает другой его современник,— по-прежнему одевался просто, держал себя натурально, без вычур, свойственных знаменитостям, и по-прежнему был прямолинеен в суждениях, разговорах и действиях».

Теплые дружеские и творческие отношения – устанавливаются у Рахманинова со многими представителями артистической, литературной и музыкальной Москвы. Среди них — с артистами Московского художественного театра, в особенности с К.С.Станиславским. Известна та взаимная симпатия, которой были отмечены отношения Рахманинова с Чеховым, Буниным. Произведения Рахманинова неизменно входили в концертные программы выдающихся русских певцов. Многим из них композитор посвящал свои романсы: Неждановой, Собинову, Нине Кошиц, Шаляпину. Пропагандистами рахманиновской музыки были крупные московские пианисты, среди них — Игумнов, Гольденвейзер.

Рахманинов регулярно выступает в Москве, Петербурге и других городах России. В 1910 году он впервые посещает Америку, где его концерты проходят с большим успехом. Событиями в музыкальной жизни России становятся и дирижерские выступления великого музыканта.

В 1910-х годах Рахманинов принимает на себя обязанности инспектора Русского музыкального общества, становится членом редакционного совета Российского музыкального издательства, организованного С. А. Кусевицким.

Творческий путь Рахманинова в дореволюционные годы завершается новой редакцией Первого концерта, некоторыми этюдами-картинами (соч. 38), а также созданием эскизов Четвертого концерта. Роковым для Рахманинова оказался отъезд за границу в конце 1917 года. Последствия этого шага композитор ощущал на протяжении всей дальнейшей жизни.

Зарубежный период (1918—1943). Выехав с семьей в Швецию и затем концертируя в течение нескольких месяцев в Скандинавии, Рахманинов с осени 1918 года переезжает на жительство в Соединенные Штаты Америки. С 30-х годов композитор устраивает для себя также постоянное обиталище в Европе — в Швейцарии, где ежегодно отдыхает от напряженной концертной деятельности.

Отъезд из России вызвал почти десятилетнее творческое молчание — факт для композитора трагический. В течение первых лет эмиграции концертирование осталось для него как музыканта единственным прибежищем и стало необходимым источником средств к существованию. Рахманинов значительно расширил свой репертуар и полностью отдался интенсивной концертной деятельности, хотя, преследуемый мыслью о своем конце как композитора, и не находил в ней полного удовлетворения.

Способность сочинять вернулась к Рахманинову лишь в 1926 году, когда им был закончен Четвертый концерт и созданы «Три русские песни для оркестра с хором». Но и и дальнейшем его творческая работа шла затрудненно. В 30-х годах НОВЫе произведения появлялись с большими перерывами. Это были Вариации на тему Корелли для фортепиано, Рапсодия на тему Паганини для фортепиано с оркестром, Третья симфония. В 1940 году было закончено последнее сочинение композитора— «Симфонические танцы» для оркестра. Кроме того, им было сделано несколько фортепианных транскрипций и новые редакции некоторых прежних произведений.

      Всем произведениям зарубежного периода свойствен трагический характер, что, несомненно, определялось общим мироощущением композитора. Помимо оторванности от родной почвы, Рахманинова, носителя заветов классического музыкального искусства XIX века, народно-национальных принципов русской композиторской школы, угнетало сознание своего одиночества в чужой и глубоко антипатичной ему идейно-художественной обстановке послевоенного Запада. В искренней, как всегда, музыке Рахманинова этого времени раскрывается его душевная драма, неприятие им окружающей действительности и тягостное сознание безысходности. Знаменательно, что во всех главных произведениях этого периода звучит средневековая мелодия (секвенция) «Dies irae» («День гнева»), которая начиная с XIX века нередко использовалась композиторами в качестве символа смерти.

Впрочем, содержание поздних сочинений Рахманинова не ограничивается только выражением трагического начала. Здесь встречаются также прекрасные и светлые лирические образы, проходят величавые картины России, память о которой композитор бережно хранил в своем сердце. В музыкальном стиле позднего Рахманинова живы национальные традиции русской музыки, связи с народно-песенными истоками.

Особенно болезненно переживал Рахманинов оторванность от родины в годы второй мировой войны. По воспоминаниям близких, «ужасные страдания, которые выпали на долю русского народа во время войны, Сергей Васильевич переносил очень тяжело. Каждое известие о поражении, о потере города или области причиняло ему почти что физические страдания, но зато как он радовался каждому известию о хотя бы маленьком успехе на русском фронте». Рахманинов дал ряд концертов, сбор с которых отослал в фонд обороны СССР, высказав уверенность в конечной победе над врагом. Смертельная болезнь, развившаяся в течение месяца, вызвала кончину композитора 28 марта 1943 года.

    С. В. Рахманинов — обладатель замечательного композиторского таланта и мощного дарования художника-исполнителя:  пианиста и дирижера.

Творческий облик Рахманинова многогранен. Его музыка несет в себе богатое жизненное содержание. Она впечатляет мужественной силой, мятежным пафосом, нередко — выражением безграничного ликования и счастья. Встречаются в ней образы глубокого душевного покоя, озаренные светлым и ласковым чувством, полные нежного и кристально чистого лиризма. И вместе с тем ряд произведений Рахманинова насыщен острым драматизмом; здесь слышится глухая мучительная тоска, чувствуется неотвратимость трагических и грозных событий.

Такая острота контрастов не случайна. Подобно некоторым современникам — Скрябину, Блоку, Врубелю (в определенные периоды их художественного развития), Рахманинов был выразителем романтических тенденций, во многом характерных для русского искусства конца XIX и начала XX века (тех романтических тенденций, которые нашли яркое выражение и в творчестве молодого Горького). Искусству Рахманинова свойственна эмоциональная приподнятость, которую Блок определял как «жадное стремление жить удесятеренной жизнью…» Особенности рахманиновского творчества коренятся в сложности и напряженности русской общественной жизни, в огромных потрясениях, которые пережила страна за последние двадцать лет перед Великим Октябрем. Определяющими для мироощущения композитора стали: с одной стороны,— страстная жажда духовного обновления, упование на грядущие перемены, радостное предчувствие их (что было связано, в первую очередь, с могучим подъемом всех демократических сил общества в канун и в годы первой русской революции), а с другой стороны,— предчувствие приближающейся грозной стихии, стихии пролетарской революции, по своей сущности и историческому смыслу непонятной для большинства русской интеллигенции того времени. Именно в период между 1905 и 1917 годами в произведениях Рахманинова, как, впрочем, и ряда других русских художников, стали учащаться настроения трагической обреченности. «Я думаю, что в сердцах людей последних поколений залегло неотступное чувство катастрофы»,— писал об этом времени Александр Блок.(2стр177-178)

Исключительно важное место в творчестве Рахманинова принадлежит образам России, родины. Композитор не обращался к собственно исторической тематике, не сочинял исторических опер, не писал программных произведений на сюжеты, связанные с прошлым русского народа. Тем не менее многие непрограммные, лирические, эпические, драматические по духу произведения выражают глубину патриотических чувств композитора, органически присущее ему ощущение родной земли и тесной связи с исконно русской культурой. В этом отношении творчество Рахманинова перекликается с такими произведениями русского искусства начала века, как «Сказание о невидимом граде Китеже» Римского-Корсакова, цикл стихов Блока о России, живопись М. В. Нестерова, картины Н. К. Рериха, Б. М. Кустодиева и А. П. Рябушкина.

Национальный характер музыки проявляется в глубокой связи с народной русской песней, с городской романсно-бытовой культурой конца XIX и начала XX века, с творчеством Чайковского и композиторов «Могучей кучки». В музыке Рахманинова отразились поэзия народной песенной лирики, образы народного эпоса, характерный для русской музыки XIX века восточный элемент, картины русской природы.

Впрочем, он почти не использовал подлинных народных тем, а лишь чрезвычайно свободно, творчески развивал, вводил в сочинения характерные элементы русского мелоса и русской гармонии. Своеобразным средством воплощения национального колорита было для Рахманинова и использование интонаций древнерусского церковного пения, а также широкое и многообразное претворение в музыке колокольных звучаний: празднично-торжественного перезвона, тревожного набата, переливов бубенцов.

Дарование Рахманинова — лирическое по своей природе. Явления жизни преломляются в произведениях композитора через его душевный мир. В этом отношении творческая индивидуальность Рахманинова родственна натуре Чайковского. Сближает их и то, что свойственное обоим лирическое начало находит выражение в первую очередь в господствующей роли широкой, протяжной, песенной по своему характеру мелодии «Мелодия — это музыка, главная основа всей музыки, поскольку совершенная мелодия подразумевает и вызывает к жизни свое гармоническое оформление… Мелодическая изобретательность, в высшем смысле этого слова,— главная цель композитора», – утверждал Рахманинов.

Раньше всего были признаны и получили известность фортепианные и вокальные произведения композитора, значительно позже — симфонические. Тем не менее Рахманинов является одним из крупнейших русских симфонистов начала XX века. Им написаны три симфонии, программные симфонические произведения. Сюда примыкают также две кантаты — «Весна» и «Колокола» — своеобразные вокально-симфонические поэмы, в которых роль оркестра чрезвычайно ответственна и значительна. У Рахманинова получили дальнейшее развитие принципы как лирико-философского, драматического симфонизма Чайковского, так и повествовательно-картинного, жанрово-песенного симфонизма Римского-Корсакова, Бородина, Глазунова. Рахманинов вместе с тем стал и создателем русской эпико-драматической симфонии (симфонии № 1 и № 3, «Симфонические танцы»), получившей широкое развитие в советской музыке (у Мясковского, Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна )

Искусство Рахманинова-исполнителя, гениального пианиста и дирижера, также связано с высокими национальными традициями. Рахманиновское исполнение — это подлинное творчество. Стремясь глубоко проникнуть в авторский замысел, Рахманинов открывал при этом в известных всем произведениях новые черты, находил новые, не замеченные другими музыкантами краски. Он неизбежно вносил нечто свое, рахманиновское, в музыку других авторов. Если иногда его интерпретация не во всем соответствовала установившемуся представлению о стиле того или иного композитора, она все же всегда была внутренне оправданна.

В игре Рахманинова все предельно просто, естественно и выпукло. Мелодичность, мощь и полнота «пения» — вот первые впечатления от его пианизма. Надо всем царит мелодия, подчиняя, но отнюдь не затушевывая прочие элементы музыкальной ткани. Стальной и вместе с тем гибкий ритм, полная живого дыхания динамика сообщают игре Рахманинова неисчерпаемое богатство оттенков — от почти оркестровой мощи до нежнейшего, воздушного piano — и выразительность живой человеческой речи. Феноменальный технический аппарат Рахманинова и совершенство его игры никогда не привлекают внимания сами по себе. Слушатель от начала до конца остается захваченным художественной, творческой стороной исполнения.

Глубоко и верно характеризовал сущность пианистического искусства Рахманинова его друг, композитор Н. К. Метнер: «В равной степени огромный мастер как композитор, пианист и дирижер, он во всех своих проявлениях поражает нас главным образом одухотворением звуков, оживлением музыкальных элементов… Слушаем ли мы его в концерте, вспоминает ли он дома за инструментом оперы и симфонии, которыми он дирижировал в былое время, нас поражает не память его, не его пальцы, не пропускающие ни одной детали целого, а то целое, те вдохновенные образы, которые он восстанавливает перед нами. Его гигантская техника, его виртуозность служат лишь уточнением этих образов. Его интерпретация других авторов дает подчас иллюзию, будто он сам сочинил исполняемое… Его исполнение всегда творчественно, всегда как бы «авторское» и всегда как бы «в первый раз».

Глава 2

Вокальное творчество С.Рахманинова

         Романсы Рахманинова по своей популярности соперничают с его фортепианными произведениями. Рахманиновым написано около 80 романсов (считая юношеские, не опубликованные при жизни композитора). Большинство их сочинено на тексты русских поэтов-лириков второй половины XIX и рубежа XX веков и всего лишь немногим более десятка - на слова поэтов первой половины XIX века (Пушкина, Кольцова, Шевченко в русском переводе и др.).