Режиссерский замысел и постановочный план по пьесе Валентина Красногорова «Жестокий урок»

По  пьесам К. поставлено более 380 спектаклей в десятках городов России, СНГ, в  зарубежных театрах Польши, Чехии, Германии, США, Индии, Монголии, многих других странах. Его тексты переведены на англ.(6 пьес), нем.(4), исп., чеш.(3), польск.(3), словацк. (3), рум., алб., болг.(11), хорват. (6), черногор., русин., эст.(4), укр.(6), монг.(7), тур., иврит, якут., тувин., авар. и др. языки. Комедии К. играли на сценах МДТ, БДТ, Театре Р. Виктюка и др.

При этом К. воспринимает отношения  современного театра с драматургией как болезненные. Ряд его публицистических статей (в журн.: «Современная драматургия», «Балтийские сезоны», «Петербургский театральный журнал») посвящены теме классики и ее вульгаризации в театре, теме незаинтересованности большинства театров в современном репертуаре.

С 2012 К. возглавляет секцию драматургии  Союза писателей Петербурга. В  марте 2012 по инициативе К. создана Гильдия  драматургов Санкт-Петербурга. Он избран председателем Гильдии, призванной защищать права драматургов, продвигать их произведения в театральный репертуар.

 
 

Интервью редакции `VIРЕRSОN` с Валентином Красногоровым: `Драматург - это господь бог`

Беседу ведет Ольга Гороховская. 
 
Сегодня в гостях у нашего портала российский драматург и писатель Красногоров Валентин Самуилович.  
 
 
О.Г.: Возможно, я повторюсь и Вам этот вопрос задавали уже тысячи раз. И тем не менее, мне бы хотелось в первую очередь узнать о самом начале Вашего творческого пути. Сколько лет Вам было? 
 
В.К.:В силу разных причин "моя жизнь в искусстве" началась очень поздно. Детство и юность прошли в голоде и нужде. Дома была, и то случайно, только одна книга - сборник сказок "Как братец кролик победил льва". Лишь поступив пятнадцати лет в Таллинне в политехнический институт, я получил возможность посещать хорошую публичную библиотеку. Тогда, сознавая свое невежство, я решил образовать себя сам и систематически прочитал всех классиков, начиная от античных авторов и до ХХ века. Сначала я брал русские книги, а потом, изучив несколько языков, стал читать Цицерона, Мариво и Фильдинга в оригинале. Позже пробудился интерес и к музыке, и изобразительному искусству. 
 
Первую половину жизни я занимался исключительно химической технологией. Работал на заводе, потом в проектном институте, поступил в аспирантуру, защитил диссертации (кандидатскую и докторскую), преподавал в одном из ленинградских вузов. Я любил и хорошо знал литературу, классическую музыку, живопись, скульптуру и архитектуру, продолжал много читать, ходить в музеи, но не слишком часто бывал в театрах, совершенно не грезил о литературной славе, не тусовался в окололитературных и околотеатральных кругах и не имел там никаких знакомств и связей (как, впрочем, и сейчас). И тем не менее, "свой путь земной пройдя до половины" (первая строчка "Божественной комедии", т.е. прожив 33 года), я вдруг взял и написал свою первую пьесу "Настоящий мужчина". В ней я, как акын, пел о том, что видел вокруг и что было мне более всего знакомо: о порядках в советском научно-исследовательском институте. Комедия получилась резко сатирическая и очень смешная. Впоследствии она выдержала в Лениграде более 500 представлений. Но это было потом. В начале же несколько лет ушло на то, чтобы найти театр, который согласится прочитать пьесу, а когда такой театр нашелся и захотел ее играть, еще 4 года ушло на преодоление цензурных преград. За эти 7 лет, хотя никаких надежд на постановки не было, я написал еще несколько пьес (они были сыграны лишь годы спустя), и так, незаметно для себя, я стал профессиональным драматургом. Впрочем, первую свою специальность я не оставляю окончательно и до сих пор, потому что она мне нравится. 
 
Теперь мною написано более 30 пьес, они поставлены в сотнях театров разных стран, но многие мои ранние пьесы звучат вполне современно, они продолжают ставиться, и их числят в ряду моих лучших произведений. 
 
Почему я начал писать - это понятно: накопился жизненный опыт, появилось некое бепокойство, побуждающее рассказать о том, что я думаю, и что меня радует или тревожит (как писал Блок, "художник должен быть беспокойным"). Труднее объяснить, почему я стал писать именно пьесы, а не повести и рассказы. Я не был театроманом, но, в отличие от многих, всегда любил читать пьесы. Мне нравилось их не терпящая длиннот и описаний концентрированная форма, их продуманная конструкция, и, самое главное, столкновение нескольких правд - у каждого героя своя. Должно быть, именно поэтому, когда я взялся за перо, я начал писать именно пьесы. А может быть, у меня так устроены мозги. Вообще, как известно, драматургия - гораздо более трудный род литературы, чем проза.  
 
Каждая очередная пьеса для меня - это эксперимент, новая задача, поиски нового. Новая пьеса - это не просто новый сюжет, это попытка раскрыть новые возможности театра, создать какую-то новую модель мира, взглянуть по-новому на привычные вещи, найти новые формы драмы, освоить новые жанры. Вот почему мои пьесы не похожи одна на другую. Многим кажется, что они написаны разными авторами. Комедия и драма, фантазия и реальность, парадокс и абсурд... Не всегда результаты этих экспериментов удачны, но мне важно решать свои задачи, а не писать жизнеподобные пьесы, похожие одна на другую и отличающиеся лишь сюжетом. 
 
О.Г.: С чего начинается Ваше творчество? С музыки, найденного слова, образа? 
 
В.К.: Чаще всего - с идеи, которую я хочу воплотить в драме. Для воплощения этой идеи я ищу сюжет, театральный прием, персонажей, которые более всего подходят для этой цели. Иногда первоначальным толчком служат какие-то случайные мысли или образы, но потом все равно возвращаешься к тому, ради чего ты пишешь эту пьесу и в чем будет ее театральная новизна. 
 
О.Г.: Вы довольны своим творчеством? 
 
В.К.: Есть пьесы и произведения, которыми я доволен, есть такие, которыми я доволен меньше, и есть те, которыми я недоволен. Однако оценки зрителей и читателей не всегда совпадают с моим собственным мнением. В целом же, - без ложной скромности - я знаю, что я хороший драматург. Я делаю то, что мне нравится, и мне нравится то, что я делаю. 
 
О.Г.: Какие чувства Вас охватывают при просмотре Вашего же спектакля? 
 
В.К.: Во-первых, спектакль уже не мой - это спектакль постановщика. Во-вторых, это зависит от спектакля. Нередко - чувство стыда. Театр ведь не только "увеличительное стекло" (знаменитое выражение Маяковского), но очень часто кривое зеркало. Искажение и сокращение текста, отсебятина, режиссерские трюки, надуманные и навязчивые трактовки, плохая игра способны опошлить и полностью убить любую пьесу. К тому же, теперь в моде играть "не текст, а против текста". В этом режиссер видит возможность проявления своей личности и самоутверждения. 

 

Как-то я читал рецензии на спектакли  по одной из моих пьес в двух разных театрах. В одной писалось, что "из-за убогости языка пьеса не годится  даже для клубной самодеятельности". В отзывах на другой подчеркивалась "блистательность диалога"...

Однако  бывают, конечно, постановки, в которых  векторы драматурга и театра совпадают, и тогда подобно Александру Сергеевичу, хочется повторять: "Ай да Красногоров, ай молодец!" Лучшие спектакли по своим пьесам я видел, как ни странно, не в Москве и не в Петербурге, а в провинции: в Петрозаводске, Краснодаре... Или за границей: в Чехии, Болгарии. Впрочем, я езжу на постановки нечасто. Вообще же, главное наслаждение получаешь не от исполнения пьесы, не от аплодисментов и пр., а от самого процесса писания. Тогда чувствуешь себя господом богом, создающим мир из ничего. 
 
О.Г.: Расскажите о взаимоотношениях: драматурга с театром. Какова роль драматурга на репетициях? Часты ли споры с режиссером? 
 
В.К.: Это вечная и очень болезненная проблема. О некоторых сторонах этой проблемы я опубликовал несколько статей и не хочу повторяться. Желающие могут их прочитать. (например, "Драматург и театр", "Петербургский театральный журнал", 2008, N 1, "Театр, драматург, закон". "Современная драматургия", 2008, N 3). Надо только добавить, что в наши дни эта проблема перешагнула далеко за рамки личных взаимоотношений и разногласий между конкретными театрами и авторами. В доброе старое время драматург был главным лицом в театре и нередко режиссером своих пьес. Теперь уважение к автору и его тексту, понимание его роли в создании спектакля и вообще в театре находятся на нулевом уровне (я говорю не о себе и вообще ни о каком конкретном лице, а об общей тенденции). Культ Станиславского привел к диктату режиссера в театре, а режиссерская диктатура, как и всякая диктатура, может вести только в тупик. К тому же, ложно понятые педагогические приемы обучения режиссеров ("этюдный метод", "действенный анализ" и т.п.) воспитывают изначальное пренебрежение к литературной основе спектакля.  
 
Постановщики часто самым наглым образом искажают теперь пьесы не только современных авторов, но и классиков. Как точно заметил московский режиссер Кирилл Панченко, "сцена лихорадочно движется в сторону создания театра режиссерского приема, забывая, что театр - это искусство, базирующееся на литературном материале, и служение автору лежит в его основе". 
 
Но есть режиссеры и режиссеры. Мое сотрудничество с Товстоноговым, Додиным и другими известными деятелями театра было очень плодотворно и характеризовалось полным взаимным пониманием и уважением.  
 
О.Г.: Согласны ли Вы с высказыванием: известного режиссера Сергея Голомазова: "Драматург - это не повод для выражения художественных амбиций режиссера и не предлог. Драматург - это драматург. Это первое, второе и третье начало в театре. Драматург - это господь бог"? 
 
В.К.: Да, конечно согласен.  
 
О.Г.: Что такое "Современный театр" в Вашем понимании? 
 
В.К.: Современный театр - это не изысканные трюки, изощренное сценическое движение, обильная эксплуатация секса и нецензурной лексики, применение компьютерных технологий и тому подобное. Современный - это театр, отражающий современность, выражающий наши боли, чаяния, надежды, наше понимание искусства и человеческой души. Но как раз современности и не хватает современному театру. 
 
- Валентин Самуилович, спасибо Вам за интересную беседу. От всей души желаю Вам новых творческих побед!

 

 

 

 

 

 

Идейно-тематический анализ

Тема –      потенциальная жестокость человека; потеря человеком собственного «Я» вследствие чрезмерного «послушания» перед «сильными мира сего»

Идея – выявление социальных и психологических корней жестокости. 

Конфликт

Суть  конфликта – выяснить, до каких пределов доходит человек, причиняя боль невинной жертве по указанию руководителя, и, если он откажется, то на какой стадии.

Предмет борьбы – природа человеческой жестокости

Линия действия – манипулирование с целью выявления жестокости; проявленная жестокость

Линия контрдействия – борьба против проявления жестокости; сопротивление психологическому давлению

Линию действия ведут: Кольцов, Михаил, Алиса

Линию контрдействия ведут: Кира

Жанр произведения

Жанр драматургического  произведения: психологическая драма

Отдельный под-жанр драмы  – это психологическая драма, где на первое место выдвигаются душевные переживания героев, их волнения и психологические проблемы.

 

 

 

 

 

 

 

Режиссерский замысел  и постановочный план

Сверхзадача – указать человеку на его несовершенство; борьба и противостояние жестокости. Не пытайтесь изменить мир к лучшему – меняйте себя, будьте добрее и человечнее.

Сквозное действие  - определение рычагов (пружин) жестокости посредством психологического манипулирования

Событийный ряд

Исходное  событие – приглашение Кольцова  двух студентов для участия в его эксперименте

Основное  событие – начало эксперимента, где в качестве «учителя» выступает Кира

Центральное событие  - «убийство» Михаилом  Алисы

Финальное событие – окончание эксперимента, раскрытие истинной цели эксперимента

Главное событие – итог «жестокого урока», выявивший подлинность человеческой натуры героев

Идейно-смысловые акценты  событий

1. Приход Киры и Михаила в лабораторию Кольцова.
2. Приход Кольцова и Алисы.
3. Рассказ Кольцова о цели эксперимента
4. Начало эксперимента, где в качестве «учителя» выступает Кира
5. «Провал»  эксперимента с Кирой
6. Продолжение эксперимента, где уже в роли учителя выступает Михаил
7. Физические страдания Алисы, вызванные «вхождением во вкус» Михаила – учителя
8. Неожиданное появление Киры, пытающейся остановить «жестокий» эксперимент
9. Псевдо – смерть Алисы
10. Раскрытие истинной цели эксперимента
11. Уход Алисы и Михаила
12. Объяснение в любви между Кольцовым и Кирой
13. Возвращение Михаила, и его последующая переоценка жизни

 

 

Художественно-образное решение  спектакля

Зерно постановки – откровенная жестокость

Жанр – психологическая драма; «шоковая» терапия

Художественный  образ – главное  действующее «лицо» - импровизированный «электрический» стул, предмет, вокруг которого и сконцентрирован основной смысловой узел спектакля. Экспериментальный «электрический» стул - своеобразный катализатор разыгрываемой перед зрителем жестокости, своего рода точка отсчета для начала серьезного и откровенного разговора.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Система образов  и сценическое решение характеров

Краткая характеристика героев произведения

Кольцов – крепкий мужчина лет 40, профессор психологии. Имеет ясный ум и четкую логику. Энергичен, всегда одержим какой-либо идеей, непосредственно связанной с его профессией. Но все проводимые им эксперименты – это не просто эксперименты «во имя науки»,  это эксперименты «во имя человека». Главные черты – человеколюбие, борьба за справедливость, поиск правды, истины, профессиональное чутье. Влюблен в Киру, но боится это признать.

Держит себя всегда уверенно, па первый взгляд может показаться, что он слишком самоуверен и зациклен на своих интересах. Но с течением времени зрителю становится понятно, что это далеко не так. Говорит он резко и громко.

Михаил – студент факультета психологии, достаточно амбициозен, настойчив и честолюбив. Он из хорошей, обеспеченной семьи, т.е. с жизненными трудностями практически не сталкивался. Вместе с тем учеба для него – не более чем развлечение, диплом – украшение. А к науке – он достаточно равнодушен. Огромную роль в его жизни сыграл отец. Без которого Михаил и шагу ступить не может. Недостатки Михаила – излишняя мягкотелость и неимение собственной позиции, чрезмерное послушание и отсутствие стержня. Цель его жизни – продолжить бизнес своего отца и создать семью. Влюблен в Киру, но из-за собственной нерешительности счастливой сделать её не может.

Кира, студентка факультета психологии – целеустремленная натура, всего в жизни добивается сама, в том числе и в финансовом плане. Лбит свою профессию, которая является частью её жизни; желает стать хорошим психологом. Добра, отзывчива, милосердна и человечна. Думает о будущем и о своем предназначении в жизни. Влюблена в Кольцова.

Алиса, ассистентка Кольцова – женщина 30 лет, профессиональная актриса, оставившая свою профессиональную карьеру из-за любви к Кольцову. По этой причине она всячески помогает ему в проведении его экспериментов. Отзывчива, добра, отличается редкой самопожервованностью, очень внимательна, хорошо разбирается в людях и их взаимоотношениях.

Элегантна, хорошо и со вкусом одета

 

 

Сценическое решение  характеров

Персонаж	Зерно персонажа	Сквозное действие	Сверхзадача
Кольцов	Человеколюбие	Выяснить, до каких пределов доходит человек, причиняя боль невинной жертве по указанию руководителя, и, если он откажется, то на какой стадии.	Борьба с жестокостью, попытка изменить мир в лучшую сторону
Михаил	Чрезмерная податливость и управляемость; «мягкотелость»	Честолюбие; участие в  эксперименте с целью собственного развлечения	Быть эдаким «правильным» человеком для других
Кира	Милосердие, человечность	Участие в экперименте с целью более глубокого изучения психологии, т.е. самоусовершенствование себя как специалиста	Сохранение в себе своего «Я»
Алиса	Самопожертвованность	Любовь к Кольцову	Помощь Кольцову

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Система образов

Герой	Герой о себе	Другие действующие лица о герое
Михаил	«У меня большие планы. Ты же знаешь, я человек настойчивый, привык всегда добиваться цели». «Характер у меня сильный, но...» «Я совсем не жесток... Я люблю маму, сестренку... Я в жизни не обидел даже кошки...» «Но я действительно добр! Я добр, вы слышите!»	КИРА: «Ты всегда слушаешься чьих-то советов». КИРА: «Ты садист!»  КИРА: «Для тебя изучение психологии – развлечение» Кольцов: «Вы - обеспечены; для вас диплом - не более, чем украшение; вы же войдете в бизнес отца; вы, хоть и честолюбивы и сносно учитесь, к науке относитесь равнодушно».
Кира	КИРА: «Да, я люблю свою специальность. Я буду этим зарабатывать на жизнь. На другой капитал, кроме собственных знаний, я рассчитывать не могу».	МИХАИЛ: «В последнее время ты что-то чересчур увлеклась психологией». МИХАИЛ: «Кира - прирожденный педагог». КОЛЬЦОВ: «У Киры нет денег, кроме ее стипендии, Кира дорожит будущим дипломом, Кира озабочена своим трудоустройством, Кира любит свою профессию». КОЛЬЦОВ: «Вы моложе меня на семнадцать лет, вы юная, добрая...»
Кольцов	КОЛЬЦОВ: «В этих опытах я выступаю в неприглядной роли бездушного человека»	КИРА. Его исследования всегда так  неожиданны. МИХАИЛ. Специалист он хороший, не спорю. Ясный ум, безупречная логика... Не человек, а счетная машина. МИХАИЛ. Мне почему-то кажется, что люди для него - подопытные кролики. Он бесстрастно будет сдирать  с них кожу, если это понадобится  для каких-нибудь научных целей. МИХАИЛ. И он скучноват. КИРА. Кольцов всегда одержим, всегда богат идеями... МИХАИЛ. И к тому же, еще не стар, элегантен, знаменит и неженат. МИХАИЛ. (Яростно.) МИХАИЛ. Разве можно ради эксперимента топтать чужие души? Ведь вы разрушили во мне веру в  себя, вы погубили меня в глазах Киры. Подстрекатель, дутая знаменитость, любимец истеричных студенток - я  ненавижу вас!
Алиса	«Я не возлюбленная Андрея, никогда ею не была и, видимо, никогда не буду».	МИХАИЛ. Не девчонка, но и не старуха. Одним словом, в самый раз. С  изюминкой. МИХАИЛ. Очень пикантная. Что-то в ней есть такое... Алиса. Вы - кривляка, комедиантка, для вас нет ничего святого, вы... Можете торжествовать! МИХАИЛ. Алиса сразу вызвала у меня симпатию, КОЛЬЦОВ. Я чертовски ей благодарен. Работа тяжелая, просто страшная, а оплачивать ее, откровенно говоря, мне было просто нечем. Алиса отказалась от выгодных предложений в театре и полгода не вылезала из этого кресла...