Становление и развитие концепции игры как ведущего вида деятельности

             Природу игры Спенсер определяет следующим образом: эта деятельность является биологическим действием. Основой для данного тезиса послужил анализ поведения некоторых представителей высших животных. Свой исследовательский трактат он завершает замечанием: «Удовольствия, сопровождающие действия в большинстве своем те удовольствия, которые сопровождают действия, играют господствующую роль в жизни животного. А поэтому первая форма таких действий называемая игрою, проявляется в излишней деятельности чувственно-двигатеного аппарата и тех разрушительных инстинктов, которые и управляют действия животных» [19, 118]. Таким образом, мы сталкиваемся с эволюционным подходом к изучению игры. 

          Теория инстинктивности, функции упражнения (К Гросс, В. Штерн, Ф. Бейтендейк и др.)

     Особой известностью пользуется теория К. Гросса. Гросс усматривает сущность игры в том, что она служит подготовкой к дальнейшей серьезной деятельности; в игре ребенок, упражняясь, совершенствует свои способности. В этом, по Гроссу, основное значение детской игры; у взрослых к этому присоединяется игра как дополнение к жизненной действительности и как отдых. Гросс стоял на такой же позиции укрепления развития наследственных форм поведения в играх, критически относился к теориям отдыха и избытка нервных сил. Суть концепции Гросса сводится к отрицанию рефлекторной природы и к признанию спонтанности развития за счет разряда внутренней энергии в организме, то есть в игре упражняются только инстинкты.

     Основное достоинство этой теории, которое завоевало ей особую популярность, заключается в том, что она связывает игру с развитием и ищет смысл ее в той роли, которую она в развитии выполняет.

         Теория рекапитуляции и антиципации (Э. Геккель, Г. Холл, А.Валлон, Вуарен, Аллин)

     Теория  рекапитуляции и антиципации. Американский психолог, педагог Г.С.Холл (1846-1924) выдвинул идею рекапитуляции ( сокращенного повторения этапов развития человечества) в детских  играх.

     Игра, по мнению сторонников этой теории, помогает преодолевать инстинкты прошлого, становиться цивилизованнее. Данные исследователи воспринимают игру и  игровую атрибутику как редуцированную деятельность, т.е. как воспроизводство  образа жизни, культовых церемоний  далеких предков.

     Существует  также теория антиципации будущего в детской игре. Сторонники этой теории считают, что игры у мальчиков  и девочек различны, так как обусловлены жизненной ролью, которая их ждет. Временными аспектами игровой деятельности занимался О.С.Газман. Он писал : «Игра всегда выступает одновременно как бы в двух временных измерениях – в настоящем и будущем».[7] Приверженцы этой теории пытаются доказать, что игры, с одной стороны, предвосхищают будущее, но работают на настоящее.

         Теория функционального удовольствия, реализация врожденных влечений(К.Бюлер, З.Фрейд, А.Адлер)

     Теория  функционального удовольствия, реализации врожденных влечений фактически является теорией психоанализа. Авторы данной теории считают, что скрытые желания бессознательной сферы в играх имеют преимущественно эротическую окраску и обнаруживаются чаще всего в ролевых играх. А.Адлер (1870-1937)- австрийский психиатр и психолог, ученик З.Фрейда, основатель индивидуальной психологии, считал источником мотивации стремления ребенка к самоутверждению как компенсации возникающего в детстве чувства неполноценности. Адлер объясняет появление игры и ее своеобразие как реализацию желаний, которые ребенок не может осуществить в действительности.

     З.Фрейд  – основоположник психоанализа, разрабатывал идею компенсаторности игры, связывал ее с бессознательными механизмами  психики человека. По Фрейду, бессознательные влечения реализуются в детских играх символически. Игры, по исследовательским данным Фрейда, очищают и оздоравливают психику, снимают травматические ситуации, являющиеся причиной многих неврологических заболеваний.

     Как считает Фрейд, в противоположность  гипотезе антиципации игры, игры выступают  не как выражение функции, а как  ее изображение. Полезность игры, согласно теории Фрейда, заключается в том, чтобы вызвать с помощью удовлетворения, получаемого окольным путем, подлинный катарсис. Игры позволяют либидо развернуться и выразиться, высвобождать чувственность, стремящуюся испытать и познать себя.

        Теория религиозного начала (Хейзинга, Всеволодский-Гернгросс,   Бахтин, Соколов и т.д.)

       ^{Й. Хейзинга доказывает, что игра относится к области иррационального, так как игра простирается на животных и на человеческий мир, она не может быть обоснована никакими рационалистическими связями. Ведь укоренённость в рассудке означало бы, что её пределы - человеческий мир. Существование игры не связано ни с какой-либо ступенью культуры, ни с какой-либо формой мировоззрения “Игра, какова бы ни была её сущность, не есть нечто материальное”[21, С.23]. Даже у животных она  вырывается за границы физического существования.}

        ^{В игре мы имеем дело с такой функцией живого существа, которая полностью может быть столь же мало определена биологически, как логически или этически. Понятие игры остается в стороне от всех остальных интеллектуальных форм, в которых можно было бы выразить структуру духовной и общественной жизни.[6, С.48].}

       ^{Таким образом, игра, с точки зрения игровой концепции культуры Й. Хейзинги,  это некоторая свободная деятельность, которая осознается как “ненастоящая”, несвязанная с обыденной жизнью, но, тем не менее, могущая полностью захватить играющего; которая не обуславливается никакими ближайшими интересами (материальными или доставляемой пользой); которая протекает в особо отведенном пространстве и времени, упорядочена и в соответствии с определенными правилами, и вызывает к жизни общественные объединения, стремящиеся окружить себя тайной или подчеркивает свою необычность по отношению к прочему миру своеобразной одеждой и обликом [21, С.31-32].}

       Михаил Бахтин говорил, что игра другая форма бытия, потому что все явления нашей жизни отраженны в игровой форме .       

       Теория отдыха в игре (Штейнталь, Шалер, Патрик, Лацарус, Валлон).

     Такие исследователи, как Шалер, Валлон, Патрик, Штейнталь считали игру не столько компенсаторной, сколько уравновешенной, значит отдыхом. Игра позволяет извлечь в работу ранее бездействовавшие органы и тем самым восстановить жизненное равновесие. Смысл игры состоит именно в этом — она содержит активность именно такой природы, то есть предоставляет чело веку возможность отдохнуть. Одним словом, борьба за осуществление жизненных задач утомляет человека, и для того, чтобы отдохнуть, он обращается к игре. Однако какие такие серьезные задачи приходится собственными силами решать ребенку в раннем детском возрасте, чтобы он столь часто обращался к игре, как возможности отдыха? Никакие. Наоборот, игра как таковая является самой главной формой поведения ребенка этого возраста, и если он от чего-либо устает, то, прежде всего, от самой игры. Теория отдыха может еще как-то объяснить игру взрослых, но для объяснения игры ребенка она совершенно непригодна.

     Теория духовного развития ребенка в игре (Ушинский, Пиаже, Макаренко, Левин, Выготский, Сухомлинский, Эльконин)

     Теория  духовного развития ребенка в  игре. К.Д. Ушинский (1824-1871) считается  родоначальником теории игры в отечественной  науке. Он противопоставляет проповеди  стихийности игровой деятельности идею использования игры в общей  системе воспитания. Ушинский, ценя двигательную активность ребенка в  игре  на первое место выдвигает  потребности души: «Мы не должны видеть в телесных движениях дитяти одно удовлетворение телесным стремлениям: в этих движениях принимает участие  душа и извлекает из них такую  же пользу для своего развития»[20] великий русский ученый-педагог видит прямую зависимость подвижности ребенка от  умственной практической деятельности его души: «Шалость и игра – это весь мир практической деятельности для ребенка». [20]Выступая против чисто гедонической (наслаждение) теории игры, Ушинский свидетельствует, что дети в игре ищут не только наслаждение, но и самоутверждение в интересных занятиях. Игра, по Ушинскому, своеобразный род деятельности, притом свободной и обязательно сознательной деятельности, под которой он понимал стремление жить, чувствовать, действовать. «Не надо забывать, - пишет К.Д. Ушинский, что игра, в которой самостоятельно работает детская душа, есть тоже деятельность ребенка».[20] Ушинский один из первых утверждал, что в игре соединяются одновременно стремление, чувствование и представление. Лишение ребенка игры как сознательной деятельности есть самое страшное наказание для него.

     В теориях Ж. Пиаже, К. Левина (1890-1947) –  германо-американского психолога, в  работах отечественных психологов В. Выготского, Д. Эльконина моделирующая и ориентирующая функции игры объясняются способностями ребенка  оперировать игровыми символами. Данные символы заменяют безусловные раздражители и служат для детей элементами культуры. Д. Эльконин полагал, что, организуя  с помощью символов деятельность, игра учит ориентироваться в явлениях культуры, духовности в целом, использовать их соответствующим образом.[23] Этой точки зрения придерживался историк культуры Ф. Ратцель, который отмечал, что «игры народов представляют ценное свидетельство их образа жизни и воззрений на жизнь».[17] Именно они по Ратцелю, питают игру, стимулируют ее появление. На этой же позиции стоял Шацкий, который полагал, что появление игры зависит «от богатства внутренней жизни, развивающейся в душе ребенка».[22] Многие ученые, в том числе Пиаже, Левин, Выготский, Эльконин, Ушинский, Макаренко, Сухомлинский полагали, что игра возникает в свете духовности и служит источником духовного развития ребенка.

     Теория воздействия на мир через игру (Рубинштейн, Леонтьев, Узнадзе). 

     С. Л. Рубинштейн (1889-1960), советский психолог и философ, первым сделал попытку  создать отечественную теорию игры. Рубинштейн понимает игру как вечную потребность ребенка, рождающуюся  из контактов с внешним миром, как реакцию на них. Согласно Рубинштейну, сущность игры заключается в том, что она есть порождение практики, через которую преобразуется деятельность, изменяется мир: «В игре формируется и проявляется потребность ребенка воздействовать на мир».[18] Уже поэтому она есть осмысленная деятельность. Согласно Рубинштейну, мотивы игры кроются не в утилитарном эффекте, а в многообразных переживаниях, значимых для ребенка, вызванных окружающей действительностью. Ученый доказывает, что ребенок не стремится к вещному результату, а реализует разнообразные мотивы человеческой деятельности: «…в игровой деятельности действия являются скорее выразительными семантическими актами, чем оперативными приемами».[18]

     Выводы  Ушинского и Рубинштейна о  том, что игра есть осмысленная деятельность, развил в трудах А.Н. Леонтьев. Леонтьев считает игру ведущими типом деятельности дошкольника. «Специфическое отличие  игры преддошкольника, - пишет Леонтьев, от игры животных характеризуется тем, что это не инстинктивная, но именно предметная деятельность, которая составляет основу сознания ребенком мира человеческих предметов, определяет собой содержание игры ребенка».[18] Он считает, что игру можно объяснить, лишь исходя из его потребности в деятельности: «Игровое действие рождается из потребности действовать по отношению к широкому миру».[10] По Леонтьеву, в дошкольный период жизни ребенка развитие игры является вторичным, отраженным процессом. Он, как и Рубинштейн, рассматривал игру как вид предметной деятельности и давал ей характеристику, исходя из особенностей труда с точки зрения цели, мотивов и способов действия. Леонтьеву принадлежит гениальная мысль: «игра не является продуктивной деятельностью, ее мотив лежит не в результате, а в содержании самого действия».[11] Таким образом, заключает он, овладение ребенком более широким, непосредственно недоступным ему кругом действий может совершаться только в игре.

     Рубинштейн, Леонтьев и их последователи объяснили  игру как доступный для ребенка  путь понимания и освоения мира. Своеобразие игровой деятельности, таким образом, появляется в единстве с практической деятельностью и  потому носит активный, действенный  характер.

        Связь игры с искусством и эстетической культурой (Платон, Шиллер, Фребель, Спенсер, Рид и др.)

   Игру  Ф.Фребель характеризовал как «высшую  ступень детского развития». Он разработал теорию игры, собрал и методически  прокомментировал подвижные игры.

   Труд  как источник появления  игры (Вундт, Плеханов, Лавров, Лафорг, Мазаев и др.)

       ^{Эта связь игры с трудом ярко запечатлена в содержании игр: все они обычно воспроизводят те или иным виды практической неигровой деятельности. “Нет ни одной формы игры, писал еще В. Вундт, которая не имела бы своего образца в том или другом виде серьезного занятия, само собой разумеется, предшествующего ей во времени. Жизненная необходимость принуждала к труду, а в труде человек мало-помалу научался смотреть на употребление в дело своей силы, как на удовольствие”}

^{Связанная с трудом игра, однако, никак не ограничена производственно-техническим  содержанием трудовой деятельности и не сводима к подражанию производственно-техническим  операциям. Существенным в труде как  источнике игры является его общественная сущность, специфический  характер трудовой деятельности, как деятельности, которая, вместо того чтобы, как жизнедеятельность  животных, просто приспособляться  к природе, изменяет ее. Игра связана  с практикой, с  воздействием на мир. Игра человека - порождение деятельности, посредством которой человек преобразует действительность и изменяет мир. Суть человеческой игры - в способности, отображая, преображать действительность. Впервые проявляясь в игре, эта самая всеобщая человеческая способность в игре впервые и формируется. В игре впервые формируется и проявляется потребность ребенка воздействовать на мир в этом основное, центральное и самое общее значение игры.}

^{Теорию, согласно которой  игра связана с  трудом, развил у  нас Г. В. Плеханов.[16] Игра, по Плеханову, является порождением труда, возникая как бы из подражания трудовым процессам. Но сам труд Плеханов понимает ограниченно, не во всей его социальной сущности, не как общественную практику, а как производственно-техническую деятельность. В результате правильное исходное положение о связи игры с трудом приводит к неадекватному представлению об игре как подражании производственно-техническим операциям. В действительности игра не ограничивается сферой производственно-технических процессов и, главное, суть ее не в удовольствии от подражания технически - производственной деятельности, а в потребности воздействия на мир, которая формируется у ребенка в игре на основе общественной практики взрослых.}