Теоретические основы развития эмоциональной сферы детей дошкольного возраста

Г.Г. Гарскова пишет, что понятие “эмоциональный интеллект” было введено в научный обиход недавно, Майером и П. Сэловей и получило широкое распространение в англоязычной литературе благодаря работам Д. Големана. Для введения этого понятия было использовано два основания: неоднородность понятия “интеллект” и совершение интеллектуальных операций с эмоциями.

По  П. Сэловею, “эмоциональный интеллект” включает в себя ряд способностей: распознавание собственных эмоций, владение эмоциями, понимание эмоций других людей и даже самомотивацию.

Критика этой концепции основывается на том, что в представлениях об эмоциональном  интеллекте эмоции подменяются интеллектом. Как полагает Г.Г. Горскова, эта критика не правомерна. Она ссылается на то, что эмоции отражают отношение человека к различным сферам жизни и к самому себе, а интеллект как раз и служит для понимания этих отношений. Следовательно, эмоции могут быть объектом интеллектуальных операций. Эти операции осуществляются в форме вербализация эмоций, основанной на их осознании и дифференцировке. Таким образом, по Горсковой, эмоциональный интеллект-- это способность понимать отношения личности, репрезентируемые в эмоциях, и управлять эмоциональной сферой на основе интеллектуального анализа и синтеза.

Необходимым условием эмоционального интеллекта, как пишет далее автор, является понимание эмоций субъектом. Конечным продуктом эмоционального интеллекта является принятие решений на основе отражения и осмысления эмоций, которые  являются дифференцированной оценкой  событий, имеющих личностный смысл. Эмоциональный интеллект продуцирует  неочевидные способы активности для достижения целей и удовлетворения потребностей. В отличие от абстрактного и конкретного интеллекта, которые  отражают закономерности внешнего мира, эмоциональный интеллект отражает внутренний мир и его связи  с поведением личности и взаимодействием  с реальностью.

Мне представляется, что под эмоциональным  интеллектом авторы имеют в виду эмоционально-интеллектуальную деятельность.

Т. Рибо посвятил эмоциональной (аффективной) памяти специальную работу, в которой защищал ее существование, используя самые разные аргументы: психологические, физиологические, патологические идр. Приведу эти аргументы так, как они пересказаны П.П. Блонским.

“Единственный критерий, позволяющий на законном основании утверждать существование  аффективного воспоминания, это-- что оно может быть узнано, что оно носит метку уже испытанного, уже перечувствованного и что, следовательно, оно может быть локализовано в прошлом времени”. Но разве мы не сравниваем наши теперешние чувства с прошлыми? Говорят, что любовь не испытывается дважды одинаково, но, “как могли бы это знать, если бы в памяти не оставалось аффективных следов”. ““Нет сожаления без сравнения”, но “закон контраста, господствующий в жизни чувств, предполагает аффективную память”.

“Во всяком комплексе, составляющем воспоминание, аффективный элемент является первым, сначала расплывчатый, смутный, лишь с какой-то общей меткой: печальной  или радостной, ужасающей или  агрессивной. Понемногу он определяется появлением интеллектуальных образов  и достигает законченной формы”. В этих воспоминаниях “аффективное прошлое воскресло и узнано раньше объективного прошлого, которое является додатком”.

С физиологической точки зрения неправдоподобно, чтобы репродуцирование касалось только образов, т.е. чтобы в нем участвовали  только те нервные процессы, которые  соответствуют репродуцированию образов, а остальные бы, в частности  имеющие отношения к чувствам, не участвовали: воспоминание стремится  восстановить весь комплекс прошлого, в области памяти господствует закон  реинтеграции, а отрицание аффективной памяти противоречит этому закону. “Нервные процессы, когда-то принимавшие участие в сейчас возрождающемся физиологическом комплексе и соответствующие аффективным состояниям… стремятся также быть вовлеченными в возрождение, следовательно, возбуждают аффективную память”. Конечно, надо отдавать себе отчет в том, что “аффективный образ не то, что, например, зрительный образ” Хобсон К.Ф., Робинссон Б.Е., Скин П. Развитие ребенка и его отношений с окружающими / Под ред. М.С.Маковецкого. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1993. - 511 с..

В последние десятилетия большой  интерес психологов привлекают исследования житейских психологических знаний. С одной стороны, работы такого рода позволяют уточнить и расширить  сложившиеся научные представления  об изучаемой реальности. Например, исследования имплицитных теорий интеллекта раскрыли культурную нагруженность понятия «интеллект» и ограниченность традиционных методов измерения интеллектуальных способностей. С другой -- изучение житейских психологических знаний и их использования людьми при решении повседневных задач делают более полными исследования когнитивных процессов.

В данной работе нас интересовала проблема эмоций, их организация и развитие в онтогенезе. Помимо теоретического интереса, эта проблема представляется важной и для решения различных  прикладных задач. Так, с точки зрения профилактики и коррекции отклонений в области межличностных взаимодействий важно знать, как и какие особенности  знаний человека об эмоциях влияют на способность распознавать собственные  и чужие эмоции и прогнозировать поведение окружающих. Понимание  закономерностей организации и  развития знаний об эмоциях имеет  особое значение для разработки проблематики социального интеллекта. В этом смысле настоящее исследование относится  к тому направлению, которое было задано работами Дж. Гилфорда о социальном интеллекте и Х. Гарднера о межличностном и внутриличностном интеллекте.

Наиболее  общая посылка при изучении онтогенеза системы знаний об эмоциях состоит  в утверждении ее постепенного расширения и усложнения Лисина М.И. О влиянии педагогического общения на эмоциональное самочувствие дошкольника // Дошкольное воспитание. - 1994. - № 3.. Под расширением понимается повышение информированности ребенка в эмоциональной сфере и увеличение количества понятий, в которых осмысливаются эмоции («словаря эмоций»), что происходит за счет дифференциации первоначальных глобальных аффектов «приятное-неприятное». Усложнение этой системы выражается в усложнении характера связей между ее составляющими, в частности, в разрушении жесткой сцепленности между представлениями о причинах и следствиях той или иной эмоции и т.п.

Такие взгляды на ход развития системы  знаний в сфере эмоций в целом  разделяются психологами самых  различных школ -- от Эго-психологии до современных когнитивных течений -- и подтверждаются рядом экспериментальных исследований. Установлено, что с возрастом дети начинают лучше идентифицировать эмоции, границы «эмоциональных» понятий становятся более четкими: так, маленькие дети применяют один и тот же термин для обозначения более широкого круга эмоциональных явлений, чем более старшие дети. Зафиксировано расширение словаря эмоций по мере взросления и увеличение числа параметров, по которым различаются эмоции: вначале их, как правило, два -- «возбуждение-успокоение» и «удовольствие-неудовольствие», -- затем появляются параметры «связь с другими», «соответствие месту» и т.п. Запорожец А.В. Воспитание эмоций и чувств у дошкольника // Эмоциональное развитие дошкольника: Пособие для воспитателя детского сада / Под ред. А.Д. Кошелевой. - М.: Просвещение, 1985. - 176 с.

В данной работе мы будем рассматривать  в качестве основной единицы организации  знаний об эмоциях когнитивную схему. В когнитивной психологии принято  разделение категориальной и схематической  форм организации знаний. Если категориальная организация знаний предполагает разбиение  объектов на классы (категории) и установление связей между ними, то в схематической  организации отражаются типичные, устойчивые связи между предметами и последовательностью  событий.

В когнитивных схемах эмоций кристаллизуется  эмоциональный опыт субъекта, его  знания о причинах и проявлениях  эмоций. Одной из важнейших функций  схемы эмоции можно считать то, что она используется при идентификации  эмоций, как чужих, так и своих. Схема объединяет набор признаков, по которым можно судить о наличии  той или иной эмоции. Сопоставление  совокупности наблюдаемых признаков  со схемой позволяет идентифицировать эмоцию. При этом предполагается, что  ни один из признаков не является жестко привязанным к определенной эмоции, а ее идентификация осуществляется на вероятностной основе. Кроме того, когнитивные схемы эмоций используются для объяснения и предсказания поведения людей.

На  основе теоретического анализа и  экспериментальных данных ряда авторов  строение когнитивной схемы эмоции можно представить следующим  образом.

Объединяющим  ядром схемы является полученное из личного опыта знание о субъективном переживании эмоции. Оно плохо  поддается фиксации с помощью  средств языка или других знаковых систем и запечатлевается в памяти непосредственно. Именно благодаря  возникновению этого эмоционального тона в большинстве случаев (хотя и не всегда) мы непосредственно  «знаем», чувствуем, какую эмоцию испытываем. Отметим, что далеко не все авторы считают нужным введение в схему  такого элемента, как субъективное переживание, поскольку нет возможности  его четко зафиксировать с  помощью внешнего наблюдения или  каких-либо других объективных процедур. Мы считаем необходимым учитывать этот элемент, так как интроспективно он является главным, а иногда и единственным признаком, по которому человек судит о своем эмоциональном состоянии.

Однако  при идентификации эмоций окружающих людей ведущими становятся другие признаки. Вероятно, главными среди них оказываются  следствия эмоций, прежде всего их внешние проявления. Эта группа признаков  исследуется в психологии эмоций больше всего Воспитание нравственных чувств у старших дошкольников / Под ред. А.М. Виноградовой - М.: Просвещение, 1989. - 96 с.. К ним можно отнести выражения лица, вокальные изменения, физиологические проявления, прежде всего связанные с активностью вегетативной нервной системы, поведенческие изменения. Сюда же необходимо отнести изменения и других психических процессов, так как эмоции существенно влияют на их протекание. Это особенно ярко показано в исследованиях последних лет, посвященных воздействию эмоций на процессы мышления, восприятия, внимания и памяти.

Еще одну группу элементов схемы эмоции составляют антецеденты, т.е. то, что  предшествует и, возможно, является причиной эмоции. К антецедентам относят прежде всего эмоциогенные ситуации. Следует подчеркнуть, что эмоции вызываются не ситуацией самой по себе, а ее взаимодействием с внутренними состояниями индивида и прежде всего с его целями. Таким образом, если наблюдатель представляет себе ситуацию, в которой оказался человек, его цели в данный момент и внешние проявления эмоции, то он имеет достаточно информации, чтобы сделать вывод о том, какая эмоция переживается.

Однако  известно, что люди дают разные эмоциональные  реакции на одни и те же ситуации, даже если можно предположить наличие  у них одинаковых целей. Известно также, что нет однозначной связи  между внешними проявлениями эмоций и субъективным переживанием. Так, улыбка совершенно не обязательно будет  свидетельствовать о положительной  эмоции. Для идентификации эмоции необходимо учитывать дополнительную информацию о некоторых промежуточных  переменных, опосредствующих порождение и проявление эмоции, которые можно  назвать медиаторами. К ним можно  отнести: во-первых, индивидуальные особенности (темперамент, личностные черты, внутриличностные конфликты, характеристики волевой сферы), которые определяют предрасположенность к возникновению и проявлению тех или иных эмоций; во-вторых, культурные особенности, предопределяющие способы выражения эмоций, нормы, предписывающие, какие эмоции следует, а какие не следует испытывать, и как их проявлять и т.п.; в-третьих, актуальное физическое и психическое состояние индивида, также определяющее особенности эмоционального реагирования Хобсон К.Ф., Робинссон Б.Е., Скин П. Развитие ребенка и его отношений с окружающими / Под ред. М.С.Маковецкого. - М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1993. - 511 с..

Конечно, данную структуру схемы эмоции нельзя рассматривать как окончательную  и наиболее полную. Однако для целей  настоящего исследования она является удобной моделью, позволяющей проследить развитие организации знаний об эмоциях. Важно подчеркнуть, что когнитивная  схема эмоции отражает отнюдь не реальное протекание эмоциональных процессов, но форму, в которую организованы знания об эмоциях в памяти человека.

Исходя  из описанной структуры схемы  эмоции и основываясь на результатах  эмпирических исследований, можно представить  развитие схематической организации  знаний об эмоциях в онтогенезе следующим  образом. Сначала появляются отдельные  связи типа «ситуация-эмоция», «эмоция-внешнее выражение». Эти связи являются жесткими, носят разрозненный характер и не организованы в схему. Позже количество элементов схемы увеличивается, а связи становятся более гибкими и интегрированными. Так, по данным П. Харриса, в пять лет дети однозначно привязывают эмоцию к вызывающей ее ситуации, определяя первую через вторую. Только позже у детей появляются представления о внутренних состояниях, опосредствующих связь между ситуацией и эмоциональной реакцией. Ту же тенденцию выявили С. Дональдсон и Н. Вестерман: они показали, что с возрастом дети начинают учитывать зависимость эмоций не только от внешних ситуаций, но и от внутренних состояний, воспоминаний, ожиданий, которые могут или сами вызывать эмоции, или опосредствовать их возникновение.

Таким образом, можно предположить, что  качественное развитие когнитивных  схем эмоций происходит по следующим  направлениям: во-первых, усложняются  антецеденты (появляются представления  о том, что эмоция вызывается не просто ситуацией, а ее взаимодействием  с внутренними состояниями индивида) и следствия (к внешним, например, мимическим, добавляются внутренние, психические); во-вторых, возникают модераторы, опосредствующие эмоциональные реакции; в-третьих, связи между элементами схемы становятся более разнообразными и гибкими, взаимодействие различных элементов приводит к возникновению условных связей типа «если.., то...». Благодаря всем отмеченным изменениям когнитивные схемы эмоций становятся более сложными и дифференцированными и позволяют ребенку все более успешно ориентироваться в неоднозначной эмоциональной реальности Якобсон П.М. Чувства, их развитие и воспитание. - М.: Знание 1976. - 64 с..

Конечно, экспериментальная проверка высказанных  предположений требует серии  исследований. В данной работе мы остановились на развитии способности соотносить различные элементы схемы эмоции между собой и делать на основе такого соотнесения вывод о характере  переживаемой другим человеком эмоции. В реальной жизни весьма часто  встречаются случаи, когда признаки, по которым можно судить о переживаемой эмоции, разноречивы и, следовательно, трудно сказать, какую именно эмоцию испытывает человек. Тем не менее нередко люди оказываются способны правильно идентифицировать эмоцию и понять, в чем причина противоречивости информации. В онтогенезе способность соотносить не согласующиеся прямо схемы эмоции формируется постепенно и требует наличия развитых когнитивных схем, достаточно широких и гибких. Отсюда возникает ряд исследовательских вопросов: как соотносится развитие этой способности с развитием когнитивных схем? В каком возрасте она формируется? Можно ли выделить этапы ее формирования и каковы они? Каким образом ребенку удается разрешить противоречия в информации об эмоции? В соответствии с предложенной нами моделью принципиальный ответ на последний вопрос состоит в том, что когнитивная схема эмоции, включающая медиаторы и достаточно сложные связи между элементами, позволяет ребенку понять, что связи между эмоцией и ее внешним выражением могут быть неоднозначны и опосредствованы.