История медицины

По преданию, Эа ведал глубинами юд, где, как верили еще шумеры, збитала мудрость. Поэтому Эа почитался так же, как бог мудрости и покровитель врачебного искусства. Тайну знания воды он передавал «знающим воду» — асу (шум. a-zu, аккад. asu). Этим именем в древней Месопотамии называли врачевателей, которых изображали в одежде в виде рыбы (рис. 10). Непременными атрибутами асу были кувшин с водой и курильница с углями — ритуальный сосуд для сжигания благовоний.

Помимо верховной  триады богов существовала    другая     триада:    бог Солнца Шамаш, бог Луны Сии и богиня Утренней звезды Иштар.

В народе верили, что  изображение Иштар приносит исцеление от болезней. Так, правитель страны Митанни — Душратта (XIV в. до н. э.) отправил статую Иштар Ниневийской в Египет заболевшему фараону Аменхетепу IV (Эхнатону), выражая таким образом свою веру в целительные силы Иштар.

Столь же могущественной считалась л богиня Эрешкигаль, владычица подземного мира — «страны, из которой нет возврата». Ее супруг — бог >Нергал, покоривший Эрешкигаль и ставший также властелином подземного царства, среди прочих своих дел управлял заразными болезнями и лихорадками, которые, как призраки, «выползали» из-под земли — преисподнего мира. Прямой противоположностью Эрешкигаль была богиня врачевания и исцеления Гула, которая получила свое искусство от верховной триады богов.

Гула в переводе с шумерского означает «Великая». Под этим именем она упоминается в текстах Месопотамии начиная с XXII в. до н. э. Ее называли также «Великая врачевательница» или «Оживляющая мертвых Гула». Считалось, что прикосновением своей чистой руки она возвращает умерших к жизни. Наряду с этим верили, что Гула может насылать и неизлечимые болезни. Культовым животным Гулы была собака, которую часто изображали рядом с ней (рис. 11).

Кроме Гулы покровителями врачевания были Ниназу — «владыка знания воды» и Нингишзида — «владыка благого дерева» (дерева жизни). Эмблемой Нингишзиды был посох, обвитый двумя змеями, впоследствии ставший одной из эмблем медицины. Древнейшее изображение такого посоха выполнено на кубке шумерского правителя из г. Лагаш — Гудеа, который жил в XXII в. до н. э. (рис. 12).

Во времена Хаммурапи  в связи с возвышением стольного  города Вавилона верховным божеством  стал его покровитель — Мардук, сын Эа. Мар-дуку приписывались все положительные качества: от всепобеждающей силы в сражениях до исцеления больных.

На территории Ассирии  верховным

Помимо богов  мир жителей древнего Двуречья наполняли полубоги, герои, семь мудрецов и семь злых демонов, другие демоны и духи. Некоторые из них считались добрыми, но большинство — злыми, внушавшими страх существами, которые, по мнению древних вавилонян и ассирийцев, постоянно наблюдали за людьми и были виновниками неприятных событий и возникновения болезней.

В целом идеология  древней Месопотамии была религиозной  и носила обрядово-магический характер. Она освящала существовавшее тогда  устройство семьи, общины, государства  и собственности и содействовала  укреплению царской власти. Ее влияние  на развитие эмпирических знаний (и  врачевания в том числе) со временем становилось все более ощутимым.

Развитие врачевания

Врачебные знания в  древней Месопотамии издавна  передавались устно. В старовавилонский период они все чаще стали записываться на глиняных табличках. Сборники табличек подбирались по признакам болезней или по названиям пораженных частей тела. Их совокупность составляла своего рода «руководство», весьма ценное для врачевателей.

К середине II тысячелетия  до н. э. в древней Месопотамии  сформировались два основных направления  врачевания: асуту (аккад. Asutu — искусство врачевателей) и ашипуту (аккад. asiputu — искусство заклинателей) .

Искусством врачевания занимались врачеватели-эмпирики —  асу (аккад. asu —знающий воду). Представители другого направления назывались ашипу (аккад. asipu — заклинающий) .

Обе традиции сохранялись  почти без изменений до второй половины I тысячелетия до н. э., когда  в связи с укреплением религиозных  верований слились в одну, более  близкую к ашипуту— «престижным стало то, что сегодня мы называем ненаучной медицинской спекуляцией»,— отметил известный ассириолог А. Оппенхейм.

Представления о  причинах болезней в древней Месопотамии  можно подразделить на три основные категории.

1. Связанные с нарушением принятых в общине обрядовых, правовых, моральных и прочих предписаний. Например: «...он приблизился к замужней женщине» или «...он приблизился к жрице своего бога; в течение 31 дня он выздоровеет и будет жить».

2. Связанные с  явлениями природы и образом  жизни. Не следует думать, что  болезни у народов древней  Месопотамии связывались только  со злыми духами. Они объяснялись  также употреблением  нездоровой пищи,  купанием в грязной реке, соприкосновением с грязью и нечистотами.

3. Связанные  с  религиозными  верованиями  («рука    бога», «дуновение злого    духа»,    «объятия Ламашту» и т. п.).

Так, считалось, что  демон бури Пазузу насылает головную боль и тошноту, а страшная старуха Ламашту, которая по ночам бродит по городу и бросается на детей, распространяет детскую лихорадку. Ламашту изображали в виде неряшливой старухи с лапами хищной птицы и головой гримасничающего льва (рис. 13). «Защита» от такого «колдовства» была вполне адекватной: женщины носили на шее маленькие фигурки демонов или клали их под порог своего дома, для того чтобы отпугивать демонов их же изображением, а заклинатели читали магические тексты, которые имелись в таком множестве, что для их целенаправленного поиска создавались специальные каталоги по разделам «Избавить от чар...», «Головная боль», «Болезни горла», «Избавить от злых духов с помощью мучной воды...» и т. п.

Врачеватель-асу чаще связывал возникновение болезней с естественными причинами. Заклинатель-ашипу, напротив,— прежде всего со сверхъестественными силами: «рукой» конкретного бога, демона или призрака, злыми чарами и т. п. Наряду с этим ашипу допускал, что болезни могут возникать и без участия богов или демонов, например в результате лихорадки или «удара» в голову (описание которого напоминает инсульт).

В то же время нигде  — ни в текстах асуту, ни в текстах  ашипуту — болезни не связываются с эманацией звезд и астральными культами, которых в глубокой древности в Месопотамии еще не существовало.

Вопреки мнению, долгое время господствовавшему в Европе, никаких письменных свидетельств о  развитии астрологии в древней Вавилонии нет,— она стала «важной наукой» при ассирийском дворе Саргонидов (VII в. до н. э,), превзойдя по значению гадания по внутренним органам (рис. 14). В Вавилонии гадатели не были жрецами, а ступенчатые башни  (зиккураты)   не были, как недавно еще считали,  астрономическими  обсерваториями.

Вавилонская математическая астрономия, составившая славу древней  месопотамской науки, не была связана  с астральными культами, которые  распространились в древней Месопотамии  в более поздний период ее истории  и были характерны не столько для  Ближнего Востока, сколько для эллинистического Египта и средневековой Западной Европы, о чем свидетельствует  значительное количество астрологических  текстов и документов, дошедших до нас от эпохи эллинизма, римского и византийского периодов (О. Нейгебауэр, А. Оппенхейм).

Определив болезнь  и ее причину, ашипу до начала лечения делал прогноз. В текстах ашипуту он чаще всего неблагоприятный: «он умрет», <он не выздоровеет» и т. п. Благоприятный прогноз встречается реже: «он будет жить», «он вылечится», «его болезнь уйдет», «он поправится и будет жить». Если прогноз был безнадежен,, ашипу (в отличие от асу), удалялся, не начиная врачевания. У ашипу даже были предостережения от лечения: «Этот человек под опасным влиянием, не приближайся к нему». Возможно, это связано с зачатками представлений о заразных болезнях.

Прогнозы асу, как  правило, оптимистичны: «он выздоровеет», «его нужно лечить,». Прогноз «он умрет» в текстах асуту встречается редко. Вот пример такого неблагоприятного прогноза:

«Если человек Так страдает oт желтухи, что его болезнь дошла до центра глаз... этот человек болей, весь болен, он протянет недолго и умрет».

Если же болезнь  была за пределами компетенции асу, он «не протягивал своей руки» (впоследствии это выражение появилось в  «Гиппократовом сборнике»)..

Врачевание асу  было направлено на облегчение конкретных проявлений болезни. Цели его лечения  были вполне реальными: «остановить  лихорадку и жар», «отвести отеки», «заставить болезнь уйти», «успокоить выступающие сосуды рук и ног» и т.п.

Асу был большим  знатоком местной лекарственной  флоры и фауны. Он использовал лечебные травы (горчица, тмин), коренья, семена (в частности, около 50 видов зерен), овощи (лук, чеснок, салат-латук, горох, огурцы), листья и плоды деревьев (финики), кедровый бальзам, минеральные средства (квасцы, красный железняк, сера, соли), нефть, продукты животного происхождения (мед, воск, топленое масло, кровь мангуста, рыбий жир, скорлупа мидий, - кожа козла и ягненка), экскременты птиц, овец и т. д.

Названия многих лекарственных средств в клинописных текстах выражены непонятными нам знаками. Возможно, они зашифрованы. Вот почему большинство из них невозможно отождествить с известными сегодня.

Врачеватели сами собирали лекарственные средства, составляли и хранили их, сами варили их на меду, пиве, уксусе, воде или твердом жире. В состав каждого готового лекарства  входило несколько компонентов (иногда более 20). Готовые средства при перевязках наносили на полоски из кожи и ткани, втирали с маслом в процессе массажа,  использовали  при полосканиях и обмываниях, вводили с клизмами, применяли в виде мазей, порошков, пилюль, свечей и тампонов. В отличие от асу главным в ритуале врачевателя ашипу было чтение заклинаний. В хранилище рукописей Ашшурбанапала обнаружено собрание заклинаний и обрядовых действий из 40 табличек под общим названием «Когда в дом больного [заклинатель идет]». Искусство его врачевания лежало в сфере того, что сегодня называется «психотерапией», однако за этим искусством скрывалась другая сторона его деятельности — лекарственное лечение. Так, в одной из табличек говорится:

Если припадки вызваны  рукой призрака, привяжи пять лекарств... к полоске из кожи ягненка и  оберни его вокруг шеи больного, и он будет чувствовать себя лучше.

Понятно, что пять лекарственных средств, уже проверенных  на практике, в сочетании с целебными  свойствами самой кожи ягненка не могли не оказать  благоприятного действия.

Иногда в процессе обряда врачевания ашипу делал из глины или воска статуэтки, изображавшие больного или «преследовавших» его призраков, с целью отпугнуть или уничтожить их. Важное место в обрядах ашипу занимали магические круги, которые он очерчивал вокруг больного, и магические числа (3 раза, 7 капель и т. п.). Он определял критические дни выздоровления или обострения болезни, которые предсказывал заранее, исходя из предыдущего опыта; и всегда сопровождал свои действия обращением к богам (как правило, Мардуку и На-бу) и добрым духам.

Набор лекарственных  средств ашипу был значительно уже, чем врача-эмпирика асу. Однако почти в каждой рекомендации есть указание на использование лекарств. Например: «...25 лекарств,  чтобы  освободить от колдовства» или: «растолки траву шалфей (?) и смешай ее с маслом; трижды скажи заклинание и положи на зуб».

Упомянутое заклинание — «Заговор против зубной боли»  — представляет собой высокохудожественное литературное произведение древней  Месопотамии и заслуживает того, чтобы привести его полностью:

Когда Ану сотворил небо,

Небеса  сотворили землю,

Земля сотворила.реки,

Реки  сотворили протоки, 5 Протоки сотворили  болота,

Болота  червя сотворили.

Отправился  червь к Шамашу, плача,

Пред  богом Эа текут его слезы,

«Что  ты выделишь мне в пропитанье? 10 Что ты выделишь мне для сосанья?»

«Спелые фиги

И сок  абрикоса».

«На что  мне фиги

И сок  абрикоса? 15 Среди зубов дозволь поселиться,

Сделай  челюсть моим жилищем.

Кровь из зуба сосать я буду, 18—19 Буду глодать я корни зуба».

20 «Зацепи  острие, ухвати за корень!

Сам себе, червь, избрал ты такое!

Да сразит тебя Эа

Рукой могучей!»

Перевод В. К. Афанасьевой

В древних месопотамских  текстах нет упоминаний об удалении или пломбировании зубов. Сообщается лишь oj применении обезболивающих паст (содержащих белену) и лечебных мастик (с растительными компонентами), которые клали в дупло    больного зуба.

Неудачный исход  врачевания (что при том уровне развития медицины было явлением вполне естественным) ашипу объяснял вмешательством сверхъестественных сил: «такова воля богов» или «болезнь не ушла, потому, что больной неточно выполнил предписанный ритуал приема лекарства» и т. п. Таким образом, престиж ашипу всегда оставался высоким.

Репутация эмпирика-асу была более уязвима: его неудачи относились не столько на счет богов, сколько на счет самого врачевателя. В результате, асу постепенно утрачивали свои позиции.

Однако в целом, как свидетельствуют клинописные  тексты, лечение асу было более  эффективным, чем лечение ашипу. Это подтверждают и письма-таблички врачевателя Мукаллима (Mukallim, XIV в. до н. э.), который лечил больных в храме близ Ниппу-ра: он успешно излечивал лихорадки и воспаление дыхательных органов, ко.жные заболевания и травмы. Во всех письмах Мукаллима и его помощника, занимавшегося приготовлением лекарств (так называемого «аптекаря»), нет ни единого слова о молитвах или заклинаниях — его лечение было эмпирическим.

Из писем Мукаллима понятно, что больные находились под его присмотром в течение всей болезни. Следовательно, в древней Месопотамии при храмах были помещения для больных («лечебницы»), где лечили знатных особ (Мукаллим сообщает о лечении царевны), служителей храмов и даже рабов:

Два твоих взрослых раба,— пишет Мукаллим главному администратору храма,— которые свалились в колодец: у одного сломана ключица, второй разбил голову; пусть господин мой напишет, чтобы выдали масла [для втирания], дабы дать им поправиться.