Амнистия и помилование

В соответствии с действующим  законодательством рассматривать  как смягчающее вину обстоятельство явку с повинной находящихся за границей советских граждан, совершивших  в период Великой Отечественной  войны 1941-1945 гг. тяжкие преступления против Советского государства. Установить, что  в этих случаях наказание, назначенное  судом, не должно превышать ссылки.

В истории советского уголовного законодательства была одна амнистия, которую можно считать условной. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30 декабря 1944 г. «О предоставлении амнистии лицам, самовольно ушедшим с предприятий военной промышленности и добровольно возвратившимся на эти предприятия» в ст. 1 распространял действие амнистии на лиц, добровольно возвратившихся на предприятия до издания этого Указа, а в ст. 2 – на лиц, которые добровольно возвратятся на предприятия до 15 февраля 1945 г. Ранее акты об амнистии в отдельных случаях распространялись не только на уголовные преступления, но и на административные правонарушения и дисциплинарные проступки⁸².

Правда, такие амнистии относятся  в основном к 20-м – началу 30-х  годов ХХ в. Среди более поздних  актов об амнистии можно назвать  два указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 ноября 1957 г. и 31 октября 1967 г. об амнистии в ознаменование  соответственно 40-й и 50-й годовщин Великой Октябрьской социалистической революции, которыми от мер взыскания  освобождались граждане, совершившие  проступки, преследуемые в административном порядке. Освобождение от правовых последствий наказания, одним из которых являлась судимость, было характерно для актов об амнистии, принимавшихся до 1958 г. Так, на основании ст. 6 Указа об амнистии от 27 марта 1945 г. судимость была снята со всех лиц, ранее судимых и отбывших наказание, а также досрочно освобожденных.

Неоправданно широкая  амнистия привела к резкому росту  преступности, волна которой сказывалась  на протяжении ряда лет, причем почти  все лица, вновь совершившие преступления, в силу амнистии считались не имевшими судимости. При таких условиях все  они должны были отбывать наказание  в колониях общего или усиленного режима вместе с теми, кто действительно  был судим впервые. В то время единственным выходом из создавшегося положения был учет при определении вида колонии не судимости, а факта отбывания лишения свободы. Однако О.С. Михлин рассматривал это решение не как отражение принципиальной позиции законодателя, а как социально необходимую попытку исправить ошибку, допущенную в 1953 г.⁸³

Уроки амнистии 1953 г. показали нецелесообразность снятия судимости  по амнистии. С тех пор амнистии судимости, за очень редким исключением, не снимали.

Действовавшее до этого времени  законодательство допускало погашение  судимости только лицам, осужденным к лишению свободы на срок не свыше 3 лет или к более мягким наказаниям (ст. 55 УК РСФСР 1926 г.). В отношении  лиц, приговоренных к лишению  свободы на срок свыше трех лет, судимость  могла быть снята в порядке  амнистии или помилования. Ситуация отчасти изменилась с введением  в действие Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., установившего порядок погашения  и снятия судимости с учетом поведения  лица, отбывающего наказание, и степени  его исправления. В первые годы советской  власти амнистировали и осужденных к высшей мере наказания. В соответствии с современным законодательством  смертная казнь еще не исключена из Уголовного кодекса Российской Федерации, но в настоящее время не применяется, что объясняет отсутствие упоминания об освобождении от этого вида наказания в актах об амнистии последних лет. По актам об амнистии от наказаний, не связанных с лишением свободы, освобождаются, как правило, все осужденные (по амнистиям от 31 октября 1967 г., от 23 февраля 1994 г., от 24 декабря 1997 г. и др.). Вместе с тем в большинстве текстов актов об амнистии такие лица упоминаются дважды: в первый раз, когда перечисляются категории осужденных, освобождаемых от наказания в виде лишения свободы, и во второй – при упоминании об освобождении условно осужденных лиц. По-разному решается вопрос об освобождении осужденных от дополнительных наказаний.

 Амнистиями, изданными  после вступления в действие  Уголовного кодекса РСФСР 1960 г.  и до 1991 г., осужденные освобождались,  главным образом, от ссылки  и высылки. До этого времени  освобождение от дополнительных  наказаний производилось в соответствии  со ст. 458-а Уголовно-процессуального  кодекса РСФСР 1923 г. В ней  указывалось, что при полном  или частичном освобождении от  основного наказания вопрос об  освобождении от дополнительных  наказаний, не упомянутых в  акте об амнистии, должен решаться  судом. В настоящее время практика  идет по другому пути. Осужденные  освобождаются от всех дополнительных  наказаний, если только в соответствующем  акте об амнистии их круг  не ограничивается. При этом акты  об амнистии последнего десятилетия  таких изъятий не знают. Освобождение  осужденных от дополнительных  видов наказаний, не исполненных  на день вступления в силу  соответствующего постановления  об амнистии, возлагается на учреждения  и органы, рассматривающие вопрос  об освобождении осужденных от  основного вида наказания. Снятие судимости, по свидетельству Л.В. Яковлевой, предусматривалось лишь в двух актах амнистии из всех, изданных в 1992–2001 гг. Постановлениями Государственной Думы Российской Федерации от 12 марта 1997 г. № 1199–11 ГД «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» и от 13 декабря 1999 г. № 4784–11 ГД «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в ходе проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе» судимость снималась с лиц, освобожденных от отбывания наказания. В отношении лиц, не отбывавших наказания, специальные предписания о снятии судимости включать в акт об амнистии нет необходимости. В соответствии с неотмененным Постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1970 г. № 4 «Об исчислении срока погашения судимости» (в редакции постановлений от 21 сентября 1977 г. № 11, 26 апреля 1984 г. № 7) «при постановлении обвинительного приговора без назначения наказания, а также с освобождением осужденного от наказания в силу акта амнистии… виновный как не отбывавший наказание признается не имеющим судимости, независимо от продолжительности предварительного заключения». Отдельные постановления об объявлении амнистии отличаются наличием в них толкований основных понятий. Так, в Постановлении Государственной Думы «Об объявлении амнистии в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния в связи с вооруженным конфликтом в Чеченской Республике» дается понятие вооруженного конфликта как противоборства между: а) вооруженными объединениями, отрядами, дружинами, другими вооруженными формированиями, созданными и действовавшими в нарушение законодательства Российской Федерации, и органами внутренних дел, подразделениями внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск и воинских формирований Российской Федерации; б) незаконными вооруженными формированиями, созданными для достижения определенных политических целей; в) лицами, не входившими в незаконные вооруженные формирования, но участвовавшими в противоборстве.

Освобождение от ответственности  и наказания в связи с помилованием в любой стадии процесса предусматривалось  Конституцией СССР 1936 г., Основами уголовного законодательства Союза ССР и  союзных республик 1958 г. После принятия Основ издается Постановление Президиума Верховного Совета СССР от 3 декабря 1962 г. «О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета СССР ходатайств о  помиловании», а также Постановление  Президиума Верховного Совета РСФСР 25 августа 1967 г. «О порядке рассмотрения в Президиуме Верховного Совета РСФСР ходатайств о помиловании». В сентябре 1980 г. указанные постановления вышли в новой редакции. В них, в частности, отмечалось, что при рассмотрении ходатайств о помиловании принимаются во внимание характер и степень общественной опасности преступления, личность осужденного, его отношение к труду, срок отбывания наказания, мнение администрации исправительно-трудового учреждения (ИТУ) и другие обстоятельства. Помилование выражалось в освобождении от отбывания наказания, замене наказания более мягким его видом, снятии судимости. Освобождение от наказания могло быть условным и безусловным. При условном освобождении устанавливался испытательный срок. Лицо могло быть освобождено как от основного, так и от дополнительного наказания или от того и другого одновременно.

Законодательство 1990-х годов  отдельно регламентировало помилование  лиц, приговоренных к смертной казни. Согласно Закону Российской Федерации  от 17 декабря 1992 г. «О внесении изменений  в статью 24 Уголовного кодекса РСФСР» разрешалось при помиловании  заменять смертную казнь пожизненным  лишением свободы. Большинство амнистий, проводившихся до начала 90-х годов XX в., не применялось к осужденным за государственные преступления, бандитизм, разбой, умышленное убийство, умышленные тяжкие телесные повреждения, изнасилование, хищение в крупных и особо  крупных размерах, злостное хулиганство  и т.д. Последующие амнистии в  основном сохранили преемственность  в этом вопросе. Однако изложенный подход к амнистии не совсем характерен для  помилования. Актами о помиловании  нередко освобождались лица, осужденные за совершение тяжких и особо тяжких преступлений и приговоренные к  высшей мере наказания – смертной казни. Устранению применения карательного закона к данному конкретному  случаю в силу особого распоряжения главы государства придавалось  особое значение во всех государствах независимо от форм государственного устройства (республики, конституционные  или неограниченные монархии). Институты  амнистии и помилования встречаются  и в древнем мире, и в средневековом  праве, в особенности после рецепции римского права. Таким образом, амнистия, помилование, с одной стороны, оказались  исторически устойчивыми, с другой – являются необходимыми признаками государственной суверенности. При  этом всегда подчеркивается их исключительность.

В современной научной  литературе нет единого мнения об отраслевой принадлежности амнистии и  помилования. Одни авторы относят их к сфере государственного права (И.Д. Дурманов, С.Г. Келина), другие – к области уголовного права (О.С. Зельдова, К.М. Тищенко), третьи – считают, что указанные институты имеют межотраслевой, комплексный характер (И.Л. Марогулова). Конституция Российской Федерации не дает каких-либо указаний о характере и содержании акта амнистии. Решение этого вопроса находится в исключительной компетенции Государственной Думы Российской Федерации. Следовательно, амнистия является, скорее, не уголовно-правовым, а государственно-правовым актом. Несмотря на то что статья об амнистии включена в Уголовный кодекс Российской Федерации, нет ни одной нормы Общей части уголовного закона, которая раскрывала бы содержание акта амнистии. Кроме того, в акт амнистии могут включаться предписания, не относящиеся к сфере регулирования уголовного закона (в частности, акт амнистии допускает освобождение не только от уголовной, но и от административной ответственности). Таким образом, присутствие статьи об амнистии (ст. 84) в Уголовном кодексе Российской Федерации не оказывает какого-либо влияния на характер актов амнистии, их реализацию и применение, поэтому текст ст. 84 Уголовного кодекса Российской Федерации является кратким и обобщенным. Т.А. Синцова отмечает: «Отношения, возникающие между соответствующими органами в связи с созданием актов амнистии и помилования, не могут рассматриваться как уголовно-правовые. Таковыми они становятся тогда, когда уже издан акт амнистии или помилования. Отношения по изданию акта амнистии и помилования автор статьи склонен рассматривать как государственно-правовые, ибо они возникают в процессе деятельности компетентного органа по реализации норм Конституции»⁸⁴.

Ю.М. Ткачевский пишет, что помилование «…имеет свои специфические особенности, не укладывающиеся в обычные рамки освобождения от наказания, установленные нормами уголовного права»⁸⁵.

Н.Д. Дурманов отмечает: «Акты  помилования вообще не могут относиться к уголовному праву, так как они  лишены нормативных моментов»⁸⁶.

Ряд авторов относят помилование  к межотраслевым институтам. Однако это не указывает на комплексный  характер помилования. Понятие комплексности  в данном случае неприменимо, потому что речь идет о форме и содержании, которые не существуют отдельно друг от друга, являются двумя сторонами  целого, а не его частями. Не соответствующими друг другу оказываются не только уголовно-правовое содержание и государственно-правовая форма помилования, но и его внутренняя, уголовно-процессуальная по своей сути форма и внешняя административно-правовая оболочка, ибо помилование выглядит как распоряжение вышестоящего органа государственной власти, адресованное нижестоящему, являясь на деле обращенным к исполнению решением управомоченного органа по конкретно-юридическому делу⁸⁷. Анализ научных точек зрения на определение правовой природы амнистии и помилования, выяснение их сущностной стороны в сопоставлении с другими видами досрочного освобождения от наказания не позволяет согласиться с тем, что они являются институтами какой-либо одной отрасли права. В частности, они не могут относиться к институтам исключительно государственного или уголовного права, тем более только уголовного права. По этому поводу А.Б. Мельниченко и С.Н. Радачинский отмечают: «В соответствии с п. "в" ст. 89 Конституции Российской Федерации Президент Российской Федерации наделен компетенцией осуществлять помилование. Нет таких положений уголовного закона, которые могли бы ограничить это право Президента. Вследствие этого помилование не является реализацией уголовного закона»⁸⁸.

Учитывая то, что амнистия и помилование закреплены в Конституции  Российской Федерации, их в первую очередь  необходимо отнести к конституционному праву. Такую позицию разделяют  и другие ученые. Например, С.Е. Вицин  пишет: «Институт и процедура  помилования – это не уголовно-исполнительная, не уголовно-процессуальная процедура  и не уголовно-правовая проблема, это  проблема конституционная, поэтому  искусственно ограничивать помилование нельзя»⁸⁹.

Государственное право обеспечивает реализацию конституционных норм путем  создания необходимых государственных  структур – системы органов, рассматривающих  ходатайство о помиловании, принимающих  решение об удовлетворении или отказе в амнистии или помиловании. С  одной стороны, наличие конституционных  норм, предусматривающих амнистию и  помилование, позволяет считать  их институтами государственного права, с другой стороны, упоминание об освобождении виновного в совершении преступления от наказания, снятии судимости делает правомерным признание амнистии и помилования уголовно-правовыми  институтами.

Помимо указанных отраслей права, амнистия и помилование являются институтами уголовно-исполнительного  права. Уголовно-исполнительным законодательством  устанавливаются: основания освобождения от отбывания наказания, среди которых  называются помилование и амнистия п. «д» ст. 172 УИК РФ; порядок применения амнистии ч. 4 ст. 175 УИК РФ и обращения с ходатайствами о помиловании ст. 176 УИК РФ; правовое положение осужденных к смертной казни, вопрос о помиловании которых не решен, либо ходатайство о помиловании удовлетворено, но они еще не направлены в исправительные учреждения для дальнейшего отбывания наказания ч. 1, 2 ст. 185 УИК РФ; условия содержания заключенных к смертной казни, в отношении которых ходатайство о помиловании отклонено или принято решение о неприменении помилования до направления в соответствующие учреждения для исполнения приговора ч. 4 ст. 185 УИК РФ.

«Кроме того, исходя из содержания законов об амнистии, их можно относить к сфере уголовно-процессуального  регулирования, поскольку предусматриваемый  ими порядок освобождения от уголовной  ответственности и наказания, снятия судимости относится к сфере  деятельности органов, ведущих уголовный процесс»⁹⁰.

Поскольку амнистия и помилование  стимулируют правомерное поведение  осужденных, их добросовестное отношение  к основным средствам исправления, способствует достижению одной из целей  наказания – предупреждению преступлений, можно с полной уверенностью отнести  их и к предмету криминологии. На помилование как важную криминологическую  проблему указывают многие ученые. Ю.М. Антонян пишет: «Мы ни в коем случае не можем допускать помилования лиц, которые могут совершить новые преступления»⁹¹. По его мнению, помилование должно осуществляться: ради поощрения других преступников к исправлению и полному покаянию; в отношении только тех лиц, которые доказали свое исправление; для того чтобы отреагировать на положительные изменения в осужденном, которые произошли в нем за время отбывания наказания; для того чтобы человек мог лучше адаптироваться к жизни на свободе. Ю.В. Голик утверждает, что «помилование способно стимулировать позитивное поведение людей, попавших в сферу действия уголовного закона. При этом речь идет не только о лицах, которых помилуют, но и о других преступниках, которые могут изменить свое поведение в нужном для государства и общества направлении под воздействием информации о применяемом к кому-либо помиловании»⁹². С.Я. Лебедев пишет: «Акт помилования – это акт профилактический. Сам акт индивидуального поведения и сам институт помилования целиком и полностью имеют свою профилактическую направленность. Мы должны всегда предполагать, что прощение должно быть не только результатом нашей доброй воли, но и направлено на то, чтобы человек в будущем не совершал каких-либо преступлений…Мы должны знать, насколько эффективен статус помилования в применении его по отношению к осужденным, а значит, нужно развивать исследования, которые связаны с рецидивом преступлений, совершаемых после применения акта помилования. Мы, безусловно, должны знать, каковы