Квалификация мошенничества как преступления против собственности

В соответствии со ст. 216 УК Республики Беларусь наказуемым является причинение ущерба в значительном размере (или в крупном размере) посредством извлечения имущественных выгод в результате обмана, злоупотребления доверием или путем модификации компьютерной информации при отсутствии признаков хищения. За причинение ущерба в незначительном размере посредством извлечения имущественных выгод в результате обмана, злоупотребления доверием или путем модификации компьютерной информации при отсутствии признаков мелкого хищения предусмотрена административная ответственность по ст. 10.7 КоАП.

Отличием вышеуказанных  преступлений является то, что при  причинении имущественного вреда без  признаков хищения отсутствует  обязательный признак, присущий хищению, - противоправное завладение имуществом. В этом случае виновное лицо, используя  обман, либо злоупотребляя доверием, либо модифицируя компьютерную информацию, извлекает имущественную выгоду, уклоняясь от возврата собственнику не принадлежащего ему имущества (денежных средств), либо понуждает потерпевшего взять на себя бремя расходов за неполученную им услугу.

Наиболее тесно данный состав преступления примыкает к  мошенничеству. Для них характерен один способ преступления - обман или  злоупотребление доверием.

В составе ст. 216 УК Республики Беларусь обман выражается как в  активных действиях, состоящих в  сообщении ложных сведений о каких-либо обстоятельствах или фактах, так  и в бездействии, то есть в сокрытии тех или иных обстоятельств или  фактов, умолчании о них [36, с. 123-124] .

В данном случае обман, используемый виновным для совершения преступления, существенно отличается от обмана в  составе мошенничества, где преступник с целью введения в заблуждение  лица, в собственности которого находится  имущество, умышленно искажает или  скрывает истину и тем самым добивается добровольной передачи имущества в  свое распоряжение. При мошенничестве  умысел не возвращать имущество должен возникнуть заранее, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел цель его присвоить и не намеревался  выполнить принятое обязательство [28, с. 506].

При злоупотреблении доверием, в контексте ст. 216 УК Республики Беларусь, виновный использует правомерные  отношения с потерпевшим вопреки  имущественным интересам последнего.

В таком случае злоупотребление  доверием заключается в использовании  виновным лицом в своих интересах  уверенности, честности, добропорядочности  другого лица - доверителя - во вред ему. И в этой ситуации злоупотребление  доверием следует понимать намного  шире, чем аналогичное понятие  в составе мошенничества, так  как оно включает не только противоправное использование доверительных отношений, сложившихся с собственником, но и незаконное использование вверенного имущества, находящегося в функциональном владении, пользовании и распоряжении виновного лица.

В отличие от мошенничества  в форме приобретения права на чужое имущество лицо, виновное в  причинении имущественного ущерба, права  на имущество не приобретает. Оно  получает выгоду имущественного характера  путем незаконного, самовольного использования  в своих целях имущества, принадлежащего собственнику или иному законному  владельцу. При мошенничестве преступник обманным путем или злоупотребляя доверием приобретает право на чужое имущество.

Отличие причинения имущественного ущерба без признаков хищения  от состава мошенничества, по объективной  стороне, состоит в том, что при  причинения имущественного ущерба без  признаков хищения виновный путем  обмана или злоупотребления доверием или модификации компьютерной информации заставляет вместо себя расплачиваться потерпевшего либо не передает ему  оплату за пользование его имуществом, а при мошенничестве потерпевший  сам добровольно передает имущество  или право на имущество виновному под влиянием обмана или злоупотребления доверием, а виновный, в свою очередь, обращает это имущество в свою пользу либо близких ему лиц.

Необходимо отметить, что  при совершении преступления, предусмотренного ст. 216, корыстная цель не является обязательным признаком, в то время как для мошенничества он обязателен.

4.3. Отграничение мошенничества от некоторых преступлений против порядка осуществления экономической деятельности

В Уголовном кодексе Республики Беларусь кроме выше упомянутых предусмотрен ряд иных составов преступлений, смежных  с мошенничеством. В частности, многие составы преступлений, предусмотренные  нормами, включенными в главу 25 "Преступления против порядка осуществления экономической  деятельности".

К ним могут быть отнесены следующие: лжепредпринимательство (ст. 234), выманивание кредита или субсидий (ст. 237), распространение ложной информации о товарах и услугах (ст.249) незаконное изготовление, использование либо сбыт государственных пробирных клейм (ст.258), изготовление, хранение либо сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 221), изготовление либо сбыт поддельных платежных средств (ст. 222) и обман потребителей (ст. 257).

Рассмотрим основные условия  разграничения названных преступлений и мошенничества.

Мошенничество следует отграничивать  от лжепредпринимательства. В ст.234 в качестве одного из вариантов поведения, имеющего сходство со ст.209, предусматривается ответственность за создание юридического лица без намерения осуществлять уставную деятельность в целях получения ссуд или кредитов. Совершение такого рода действий с целью получения имущества для его противоправного безвозмездного завладения необходимо квалифицировать как приготовление к мошенничеству. В подобной ситуации создание юридического лица без намерения осуществлять уставную деятельность представляет собой способ совершения будущего обмана для противоправного завладения ссудой или кредитом и в этой связи самостоятельной квалификации по ст.234 не требует [26, с. 78].

Объект и предмет мошенничества  полностью совпадают с объектом и предметом любого хищения, за исключением  мошенничества в форме приобретения права на имущество. Лжепредпринимательство, напротив не предполагает умысла на хищение чужого имущества. Кроме того, рассматриваемое деяние не обладает совокупностью признаков, характеризующих его как хищение. Различны так же объекты, на которые посягают указанные деяния.

Видовой объект мошенничества - отношения собственности, включающие права собственника на владение, пользование  и распоряжение имуществом, а так  же права лиц, владеющих имуществом на праве хозяйственного ведения  и управления им. Видовым объектом лжепредпринимательства выступают общественные отношения, в рамках которых осуществляется экономическая деятельность по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг. Таким образом, лжепредпринимательство, будучи экономическим преступлением, посягает на принципы хозяйственной деятельности, а не на собственность [40, с. 21]. Объективная сторона мошенничества выражается в одном из двух действий: хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество, каждое из которых реализуется путем обмана и злоупотребления доверием. Объективная сторона лжепредпринимательства состоит в создании коммерческой организации без намерения осуществлять предпринимательскую или уставную деятельность.  Несмотря на то, что лжепредприыимательство и мошенничество по конструкции являются материальными составами, момент с которого они считаются оконченными различен. Мошенничество считается оконченным, когда виновный получает возможность распорядиться имуществом либо реализовать право на имущество. Лжепредпринимательство же окончено не с момента официальной регистрации коммерческой лжеорганизации, а в тот момент, когда гражданину, организации или государству причинен крупный ущерб [61, с.11-14].

Мошенничество необходимо отграничивать  от выманивания кредита или субсидий. В ст.237 предусматривается ответственность  за предоставление индивидуальным предпринимателем или должностным лицом юридического лица в целях получения кредита  заведомо ложных документов либо несообщение  этими лицами органу, выделившему  кредит, информации о возникновении  обстоятельств, влекущих приостановление  кредитования. Данная норма применяется  только тогда, когда в момент предоставления заведомо ложных документов об обстоятельствах, имеющих существенное значение для  получения кредита или в период возникновения обстоятельств, влекущих приостановление кредитования, у  лица отсутствует умысел на невозврат  кредита и завладение им в свою пользу или близких ему лиц. Если в этот период у лица имеется умысел на невозврат кредита вовсе и  завладение им в свою пользу, либо близких  ему лиц, все содеянное надо рассматривать  как мошенничество и квалифицировать  по ст.209 УК Республики Беларусь.

Что касается распространения  ложной информации о товарах и  услугах (ст.249), то, фактически, норма, установленная  в ст.250 УК Республики Беларусь , есть частный случай мошенничества, однако в отличие от состава преступления последнего законодатель не увязал распространение ложной информации о товарах, работах и услугах с последствием (причинением ущерба либо извлечением имущественной выгоды) [49, с. 39]. Например, выражение "покупайте препарат "Т" и вы похудеете за месяц" можно расценить по-разному. Действительно, кто-то может поверить такой рекламе и, следовательно, впасть в состояние заблуждения, но этого может и не произойти.

Дело, однако, в другом: как доказать обман? Ведь вполне может оказаться, что все доказательства будут основываться лишь на одном заявлении потерпевшего. Не будем забывать о том, что любой обман предполагает сообщение заведомо ложной информации, однако в случае с мошенничеством такой обман всегда связан с ущербом со стороны собственника. Получается, что ст.250 УК Республики Беларусь устанавливает ответственность лишь за само преступное состояние, которое никак не связано с какими-либо последствиями.

В ситуации, когда с такого рода обманом (распространением заведомо ложной информации о товарах, работах, услугах) мы сталкиваемся каждый день и на каждом шагу, а количество лиц, привлекаемых к ответственности  по ст.250 УК Республики Беларусь, крайне невелико, невольно возникает вопрос об эффективности данной нормы и  смысле ее существования. Можно сказать, что практически в обществе сегодня  никто не считает рассматриваемые  в настоящей статье действия преступлением, так как мы имеем дело не с обманом, а с ложью (неправдой).

Таким образом, мы имеем дело с уникальной ситуацией: распространение  ложной информации о товарах и  услугах всегда предшествует мошенничеству, однако определить на практике, с чем  же мы имеем дело, не всегда возможно.

Так, если рекламодатель предоставляет  для размещения в рекламном источнике  информацию о заведомо отсутствующих  у него товарах, работах или услугах, то, с одной стороны, можно сказать, что это есть приготовление к  мошенничеству (ст. 209 УК), а с другой - распространение ложной информации о товарах и услугах (ст.250 УК), или же вообще, такого рода действия следует квалифицировать по совокупности преступлений (ст. 209, 250 УК).

Проблема состоит в  том, что распространение ложной информации о товарах и услугах  есть частный случай более общего - мошенничества, причем такая часть  всегда будет составлять целое.

Мошенничество имеет схожие признаки и с составами преступлений, предусмотренными ст. ст. 258, 221 и 222 УК Республики Беларусь. В них установлены условия  ответственности за незаконное изготовление, использование либо сбыт государственных  пробирных клейм; изготовление, хранение либо сбыт поддельных денег или ценных бумаг; изготовление либо сбыт поддельных платежных средств.

Отграничение перечисленных  преступлений от мошенничества проводится по таким критериям, как предмет  преступления и направленность умысла. Содеянное является преступлением, ответственность за которое смотрена. ст. ст. 221, 222 иди 258, в случаях, когда, с одной стороны, предмет преступления - пробирное клеймо, поддельная официальная денежная единица Республики Беларусь, государственная или другая ценная бумага номинированная в национальной валюте, иностранной валюте или ценная бумага, номинированная в иностранной валюте, банковская пластиковая карточка, чековая книжка, чек и иное платежное средство, не являющееся ценной бумагой - обладает высоким качеством изготовления и, с другой, умыслом виновного охватывается высокая степень вероятности нераспознания подделки данного предмета любым получателем. Если же какой-либо из перечисленных предметов обладает невысоким качеством подделки и умысел виновного направлен на разовое его использование в расчете на дефекты зрения получателя или иные особенности ситуации, то состоявшийся обмен такого предмета на имущество представляет собой мошенничество.

Так, в постановлении Пленума  Верховного Суда Республики Беларусь № 10 от 25 сентября 1997 г. "О судебной практике по делам об изготовлении, хранении или сбыте поддельных денег  или ценных бумаг", в п.6 сказано, что для квалификации деяния по ст.221 необходимо установить, являются ли денежные знаки или ценные бумаги поддельными  и имеют ли они существенное сходство по форме, размеру, цвету и другим основным реквизитам с находящимися в обращении подлинными денежными знаками или ценными бумагами. В случаях, когда явное несоответствие фальшивой купюры подлинной, не исключающее ее участие в денежном обращении, а также иные обстоятельства дела свидетельствуют о направленности умысла виновного на грубый обман потерпевшего, такие действия подлежат квалификации как мошенничество[6, с. 15].

В процессе правоприменительной  деятельности нередко возникают  определенные трудности, связанные  с разграничением обмана потребителей и мошенничества. Проблема состоит  в том, что по своей правовой природе  обман потребителей (ст. 257 УК) является специальной нормой по отношению  к мошенничеству (ст. 209 УК). Как правило, существенных вопросов не возникает, когда  заходит речь о правовой квалификации выявленных фактов обмана потребителей в сфере торговли и общественного  питания. Однако когда имеют место  обманные действия при выполнении работ  или оказании услуг, то выявляются различные  трудности в вопросе правильного  разграничения обмана потребителей и мошенничества.

Настоящая проблема является особо актуальной, поскольку сегодня  можно наблюдать существенное расширение перечня работ и услуг, которые  могут предоставляться (выполняться) гражданину-потребителю. Это могут быть культурно-развлекательные, игровые, туристические, образовательные, медицинские, гостиничные, коммунальные, транспортные, правовые услуги, услуги телефонной связи (сотовой, внутригородской, международной), услуги интернет-связи и т.д. В связи с этим неудивительно, что расширение сфер и спектра услуг, предоставляемых потребителю, ведет к появлению новых форм обмана, а отсюда и вытекает вопрос о надлежащей правовой оценке подобных преступных действий, т.е. следует ли их рассматривать как обман потребителей (ст. 257 УК) или же как мошенничество (ст. 209 УК).