Квалификация мошенничества как преступления против собственности

Так, по одному из уголовных  дел возник вопрос о правильной уголовно-правовой квалификации действий К. и С., которые, подделав документы, заключили договоры на обслуживание домофонов в жилых  домах. Граждане квартир каждый месяц  вносили плату по договору, однако необходимые услуги К. и С. по обслуживанию домофонов не предоставлялись. Лишь пару раз были оказаны соответствующие  услуги (как было установлено следствием, работы и услуги были выполнены лишь в 10- процентном объеме от требуемых), а  в остальных случаях заявки граждан  оставались без надлежащего разрешения. После обращения этих граждан  в правоохранительные органы и проведения проверочных мероприятий и возник вопрос о квалификации данных преступных действий К. и С.

Относительно разрешения указанной ситуации (а также ряда подобных, которые имеют место  на практике) следует отметить, что  теорией отечественного уголовного права при разграничении обмана потребителей (ст. 257 УК) и мошенничества (ст. 209 УК) выработаны правила, которые  в буквальном смысле сводятся к следующему:

а) в случае, когда обман совершен не специальным субъектом преступления, предусмотренного ст. 257 УК Республики Беларусь, а частным лицом, действующим с целью завладения имуществом потерпевшего или правом на него, необходимо вести речь о мошенничестве (например, продажа потерпевшему кольца из сплава под видом ювелирного изделия);

б) покупателем, заказчиком, потребителем являются только физические лица, поэтому юридические лица и индивидуальные предприниматели, будучи обманутыми, не могут быть потерпевшими по ст. 257 УК Республики Беларусь , такого рода действия в отношении их необходимо квалифицировать как мошенничество;

в) обман покупателей и  заказчиков имеет место при наличии  гражданско-правовых отношений между  липом и потребителем (покупателем, заказчиком) относительно выполнения работ, оказания услуг, реализации товаров, поэтому в случае, когда лицо заключало  сделку без намерения создания правовых последствий, которые обуславливались  соглашением, и получило имущество  под условием выполнения какого-либо обязательства, которое в действительности не намеревалось выполнять, а намеревалось его присвоить, содеянное следует  рассматривать как мошенничество [33, с. 156 - 160].

Так, являясь директором одного из унитарных предприятий, М. осуществлял  выполнение работ по проектированию и строительству зданий и сооружений, а также проведение инженерных изысканий. С июля по декабрь 2007 г., намереваясь  обмануть заказчика, М. под видом  шпал, соответствующих установленным  законом требованиям, поставил на объект другого унитарного предприятия  продукцию, которая не соответствовала  ГОСТ по глубине пропитки. Таким  образом, предприятию был нанесен  ущерб на сумму более 172 млн.руб. Правоохранительными органами было возбуждено дело по ч. 2 ст. 257 УК Республики Беларусь (обман потребителей, совершенный в крупном размере) [67]. В то же время такая квалификация является не вполне обоснованной, поскольку ст. 257 УК Республики Беларусь применяется только в отношении потерпевших - граждан-потребителей и юридические лица не могут являться таковыми.

И тем не менее сегодня нельзя безоговорочно утверждать, что обман потребителей отличается от мошенничества только сферой действия виновного (торговля) и включает в себя все необходимые признаки хищения. Следует отметить, что помимо вышеназванных критериев (основных сегодня) разграничения обмана потребителей и мошенничества существенным является обстоятельство, указывающее на то, что при обмане потребителей отсутствует хотя бы один из признаков хищения (дополнительные критерии). Чаще всего такими отсутствующими признаками при обмане потребителей являются: безвозмездность, корыстная цель, завладение имуществом.

Так, работая продавцами магазина, И., Т. завышали в течение трех месяцев  цены на мебель. Признавая их виновными  по ч. 2 ст. 257 УК Республики Беларусь, суд  указал, что продавцы не являются должностными лицами и граждане, приобретая мебель, выплачивали продавцам денежные суммы, не зная ее действительной стоимости. И. и Т. завышали цены на товар, что  является обманом потребителей [67].

В этом аспекте нельзя, например, сказать, что обман потребителей всегда совершается безвозмездно, т.е. без возмещения стоимостного эквивалента  имущества, замены его на менее ценное или ничтожное имущество, не имеющее  адекватной ценности. Зачастую обман  потребителей имеет своей целью  не только получение от покупателей  сумм, превышающих действительную стоимость приобретенного товара, но и продажу товара с истекшим сроком годности. В такой ситуации продавец получает адекватную покупную цену за товар, но вводит покупателя в заблуждение относительно качества товара, его возможного использования, не предоставляя о нем полной и достоверной информации [10, с. 363]. А это может послужить причиной возникновения имущественного ущерба на стороне потребителя. Потребителю предоставляется покупной товар, однако он по различным характеристикам (качеству, количеству) хуже надлежащего.

Так, С., осуществляя торговлю продуктами питания в ЧУТП, продала Б. три бутылки пива по цене 4200 руб. за бутылку и 2 бутылки кваса по цене 3000 руб. за бутылку, продала К. 6 бутылок пива по цене 4200 руб. за бутылку. Покупателям сообщила, что товар хороший, срок реализации не истек. При проверке оказалось, что купленное пиво и квас имеют просроченные сроки реализации. Как было установлено судом, С. ввела в заблуждение покупателей относительно потребительских свойств и качества товара (продала им пиво и квас по истечении сроков реализации). При таких обстоятельствах действия С. подлежат переквалификации по ч. 1 ст. 257 УК Республики Беларусь, предусматривающей ответственность за обман потребителей [67].

Еще одним важным обстоятельством, позволяющим говорить о том, что  обман потребителей не есть хищение, является то, что такие обманные действия не всегда совершаются по корыстным мотивам. Например, обман  покупателей может совершаться  с целью выполнения плана, получения  экономии, улучшения показателей  в работе и т.д., т.с. корыстный  мотив не является обязательным элементом  обмана потребителей и его отсутствие не исключает ответственности лица по ст. 257 УК Республики Беларусь.

Следует также учитывать, что завладение имуществом путем  обмана не является обязательным признаком  преступления, предусмотренного ст. 257 УК Республики Беларусь. Суть противоправных действий при обмане покупателей  заключается в самом обмане, обманной деятельности, поэтому в ряде случаев  виновное лицо может не завладевать, не обращать в свою пользу имущество, образовавшееся в результате примененного обмана. Безусловно, виновное лицо в  подобных случаях причиняет ущерб  потребителю, но при этом оно не всегда обогащается за счет этого.

Таким образом, при хищении, совершая обман, виновный выполняет  такие действия, которые по своей  сути только имитируют продажу товара, выполнение работы или оказание услуги. При этом такая имитация используется в качестве обманных приемов завладения чужим имуществом, но при этом товар  потерпевшему не передается (или передается явно несоразмерный, неадекватного  качества), реально работа не выполняется, услуга не оказывается.

В этой связи, хотя обман потребителей и является специальной разновидностью мошенничества, однако всеми признаками хищения он не обладает; в этом основное отличие обмана потребителей от мошенничества, т.к. при обмане потребителей происходит неравнозначный обмен между оказанной услугой, выполненной работой, переданным товаром и их стоимостью. С этой точки зрения по первому из обозначенных нами примеров следует прийти к выводу, что в действиях К. и С. содержатся признаки мошенничества.

Вместе с тем при  анализе признаков, лежащих в  основе разграничения обмана потребителей и мошенничества, нельзя не обратить внимания на некую противоречивость в данном вопросе. Она проявляется прежде всего в том, что при одних и тех же условиях и обстоятельствах совершения преступления квалификация однородных действий виновных лиц различна в зависимости от того, кого обманывают - физическое или юридическое лицо. Если обманывают физическое лицо, то это обман потребителей (ст. 257 УК), а если юридическое лицо - то это уже мошенничество (ст. 209 УК).

Так, директор юридических  лиц ООО "Л" и ООО ТП "В" П. арендовал автозаправочные станции, где в специально оборудованном месте производил смешивание различных марок горюче-смазочных материалов и реализовывал их под видом дизельного топлива субъектам хозяйствования и физическим лицам Республики Беларусь. Всего в течение 2006 года под видом экологически чистого дизельного топлива была реализована смесь печного и реактивного топлива, не соответствующего техническим условиям, в количестве свыше 120 тонн на сумму более 172 млн.руб. П. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 257 УК (обман потребителей, совершенный группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере), и приговорен к 3 годам ограничения свободы. Приговор суда вступил в законную силу [67].

Однако такой приговор с позиции действующего законодательства не вполне правомерен, поскольку обман  совершен в отношении как физических, так и юридических лиц, в связи с чем подобные действия не могут рассматриваться только как обман покупателей (ст. 257 УК). Тем не менее данный пример показывает, что правоохранительные и судебные органы в ряде случаев не обращают внимания на потерпевшую сторону, а отдают должное сути совершаемых действий и степени их опасности. Это наводит на мысль, что разграничение обмана потребителей и мошенничества по такому признаку, как субъект потребления товаров (услуг, работ), не должно являться превалирующим, т.к. при таком положении вещей всякая грань (кроме лица, которому сбывается имущество, оказывается услуга, выполняется работа и т.д.) является условной и перестает существовать. Видеть разницу лишь в субъекте оказания услуги, выполнения работы, предоставления товара нам кажется неверным. По большому счету нет разницы, кому и кем оказывается услуга или продастся товар, кто является потребителем товара, а кто его покупателем. Так, если гражданин покупал для своих бытовых нужд кондиционер и его обманули, то применяется при наличии всех условий ст. 257 УК Республики Беларусь . Если этот же кондиционер приобретала организация для своих работников и имел место обман, то это уже мошенничество (ст. 209 УК). Полагаем, что такая квалификация сегодня является не вполне обоснованной, хотя и соответствует нуждам практики [67].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема уголовно-правовой охраны собственности в Республике Беларусь имеет особую актуальность и значимость, поскольку преступления против собственности являлись и  являются на сегодняшний день наиболее распространенными среди других уголовно наказуемых деяний и причиняют  огромный ущерб, который весьма негативно  сказывается па социально- экономической  сфере жизни общества.

Необходимо отметить, что  в настоящее время мошенничество, как вид преступлений против собственности, характеризуется тем, что, проникая во все сферы общественной жизни, оно легко адаптируется к изменяющимся условиям рынка и имеет ярко выраженный интеллектуальный оттенок, тем самым затрудняя его обнаружение. К таковым можно отнести: получение товаров или денег по фиктивным финансовым документам; хищение имущества под видом продажи, обмена приватизированного жилья; хищение денежных средств при помощи заключения договоров па оказание услуг населению от имени фиктивно созданных предприятий и кооперативов, сбыт поддельных драгоценностей, получение имущественных выгод по поддельным документам. Продолжают действовать мошенники, выдающие себя за представителей власти, ревизоров, контролеров. Появились ранее неизвестные компьютерные хищения, финансовое мошенничество с использованием фальшивых пластиковых карточек. Для реализации указанных способов мошенничества создаются хорошо организованные преступные группы, отличающиеся устойчивостью, глубокой продуманностью действий, использованием современных средств транспорта, связи и другой техники.

Основным объектом мошенничества, причем как родовым, так и непосредственным, являются отношения собственности.

Предметом такого преступления как мошенничество является имущество и право на имущество. Имущество - термин, употребляемый в гражданском законодательстве в различных значениях применительно к конкретным правоотношениям:

вещь или совокупность вещей, включающих деньги, ценные бумаги (см., например, ст. 282 - 284 ГК, регламентирующие виндикацию как способ защиты права  собственности);

совокупность вещей и  имущественных прав (в таком смысле термин "имущество" используется, в частности, при определении  ответственности должников по гражданско-правовым обязательствам;

совокупность вещей, имущественных  прав и обязанностей (такое значение термина "имущество" используется при универсальном правопреемстве, например при наследовании, когда  к наследникам переходят как имущество (в смысле вещей), так и имущественные права и имущественные обязанности (актив и пассив).

Значение термина "имущество" необходимо выявлять в каждом конкретном случае посредством уяснения подлинного смысла нормы, в том числе с  использованием различных способов и приемов ее толкования.

Под имущественным правом понимается право лица требовать передачи имущества или иных имущественных благ. В нормах уголовного законодательства о преступлениях против собственности, когда в качестве предмета называется имущество, имеются в виду только деньги, вещи и ценные бумаги, в ст.209 УК Республики Беларусь имущественные права указаны в качестве самостоятельного предмета посягательства. В теории уголовного права выделяют три признака имущества как обязательного элемента состава любого хищения: физический, экономический и юридический.

Объективную сторону мошенничества образуют два взаимосвязанных акта: изъятие имущества или приобретение права на имущество (основное действие) и обман и злоупотребление доверием (вспомогательное действие, обеспечивающее выполнение основного). Способ завладения имуществом при мошенничестве своеобразен: прибегая к обману или злоупотреблению доверием с целью безвозмездного обращения в свою пользу чужого имущества, преступник фальсифицирует сознание и волю владельца имущества таким образом, что тот, будучи введенным в заблуждение, как бы «добровольно» отчуждает в пользу преступника собственное или вверенное ему имущество либо передает чужое имущество, которым он владеет в качестве субъекта ограниченного вещного права, полагая, что для этого имеются законные основания. Причем акт внешне добровольной передачи имущества означает не просто фактический переход имущества в руки виновного, но и получение им определенных возможностей по использованию имущества или распоряжению им.