Общая характеристика преступлений

В то же время, необходимо подчеркнуть, что наличие квалифицирующих обстоятельств, предусмотренных ч. 2 ст. 188 УК и ч. 2 ст. 189 УК исключает необходимость административной преюдиции как условия привлечения виновного к уголовной ответственности [14, c. 365]. Объясняется это тем, что квалифицированные составы клеветы и оскорбления караются строже в связи со способом распространения ложной информации, позволяющим ознакомить с ней широкий круг лиц (в публичном выступлении, печатном или публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации). Кроме того, повышенная ответственность в случае ч. 2 ст. 188 УК наступает с учетом содержания вымышленных сведений (клевета, соединенная с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления).

В завершение данного раздела исследования хотелось бы обратить внимание на еще одну проблему, связанную с отнесением рассматриваемых преступлений к категории дел частного обвинения. Дело в том, что подача соответствующего заявления в правоохранительные органы может стать неосуществимой задачей в случае, когда лицо, совершившее преступление, неизвестно пострадавшему. В подобных ситуациях пострадавший лишен возможности самостоятельно защитить себя в суде, поскольку в соответствии со ст. 426 УПК в своем заявлении в суд о совершенном преступлении и возбуждении уголовного дела он обязан указать сведения о лице, совершившем преступление. В свою очередь, суд, руководствуясь ст. 427 УПК, заявление, в котором нет таких сведений, обязан возвратить заявителю для приведения в соответствие с существующими требованиями [2].

Таким образом, возможности пострадавшего самостоятельно установить личность лица, совершившего преступление, безусловно, существенно ограничены. Причем из всей системы органов уголовного преследования уголовное дело в отношении неизвестного лица вправе возбудить прокурор на основании ч. 5 с. 26 УПК независимо от наличия соответствующего заявления пострадавшего. Однако для этого он, во-первых, в каждом конкретном случае должен придти к выводу, что пострадавший не способен самостоятельно защищать свои права и законные интересы. Во-вторых, после возбуждения уголовного дела в таком правовом режиме прокурор направляет его органу предварительного расследования для производства расследования в обычном порядке. В-третьих, на возбуждение уголовного дела прокурором необходимо время, которое является крайне ценным для комплекса неотложных следственно-оперативных действий, направленных на установление лица, совершившего преступление, по так называемым горячим следам. Причем практикой доказано, что именно из-за запоздалого возбуждения уголовных дел многие преступления остаются нераскрытыми, лица, их совершившие – безнаказанными, а права и законные интересы пострадавших – незащищенными [15].

Таким образом, можно констатировать, что указанные недостатки законодательства подтверждают выдвинутую нами гипотезу.

2.2 Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст.ст. 188 и 189 УК

Характеризуя субъективную сторону как элемент состава преступлений против чести и достоинства личности, отметим, что по общему правилу, одним из признаков преступления, исходя из его законодательного определения, является виновность. При этом вина представляет собой предусмотренное уголовным законом психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому деянию и его последствиям, выражающее отрицательное или безразличное отношение к интересам личности и общества [21, c. 95].

При этом центральное место в понятии вины принадлежит психическому отношению человека к совершенному им общественно опасному деянию, выраженному в форме умысла или неосторожности. Форма вины указывает на способ интеллектуального и волевого взаимодействия субъекта с объективными обстоятельствами, составляющими юридическую характеристику деяния [12].

В диспозиции ст. 188 УК не содержится прямого указания на форму вины, однако обязательным признаком состава клеветы является заведомость, означающая знание виновным того, что сведения – изначально ложные, вымышленные, не соответствующие действительности. Лицо также осознает, что такого рода сведения не украшают, а, напротив, порочат потерпевшего. Тем не менее, оно занимается их распространением и желает этого. Из этого можно сделать вывод о том, что данное преступление совершается с прямым умыслом.

Соответственно, в том случае, если лицо добросовестно заблуждалось относительно характера распространяемых им сведений (считало их истинными) или хотя бы сомневалось в этом (говоря, например, что, по его сведениям, потерпевший «подхватил»ВИЧ-инфекцию, но оно этому не очень-то верит), то ответственность за клевету ввиду отсутствия признака заведомости исключается, и в таком случае возможно привлечение к ответственности лишь за оскорбление при условии наличия обязательных признаков преступления, предусмотренного ст. 189 УК, о которых шла речь выше.

Субъективная сторона оскорбления также характеризуется прямым умыслом, т.е. виновный осознает, что совершает действия, унижающие честь и достоинство потерпевшего, и намеренно облекает это в неприличную форму.

Характеризуя прямой умысел как форму вины, характерную для рассматриваемых преступлений, хотелось бы отметить, что интеллектуальный элемент этого вида умысла включает, во-первых, сознание общественной опасности совершаемого действия (бездействия), и, во-вторых, предвидение неизбежности или реальной возможности наступления общественно опасных последствий. В свою очередь, волевой элемент прямого умысла, характеризующий направленность воли субъекта, определяется в законе как желание наступления общественно опасных последствий. Причем в формальных составах, к которым относятся клевета и оскорбление, предметом желания являются сами общественно опасные действия (бездействие) [18, c. 71].

Помимо содержания, важным показателем прямого умысла является его направленность, т.е. мобилизация интеллектуальных и волевых усилий виновного на совершение деяния, посягающего на определенный объект, совершаемого определенным способом, причиняющего определенные последствия, характеризующегося наличием определенных отягчающих или смягчающих обстоятельств [20, c. 121]. Так, субъект клеветы, осознавая, что распространяемые им сведения порочат честь и достоинство другого лица или подрывают его репутацию и при этом являются заведомо ложными, желает распространить именно ложные и порочащие другое лицо измышления. Следовательно, при совершении рассматриваемых деяний как преступлений с формальным составом предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий.

При этом сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, если семнадцатилетний гражданин полагал, что ответственность за клевету, распространенную посредством сети Интернет, наступает с восемнадцати лет, он будет нести ответственность за совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 188 УК. Одновременно, если этот гражданин заблуждался относительно подлинности распространяемой информации, полагая, что получил ее из источника, заслуживающего доверия (публикация в газете, официальное сообщение должностного лица и т.п.), то уголовная ответственность исключается. Аналогичным образом, нельзя признать клеветой сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем чтобы они не стали известными третьим лицам.

Помимо формы вины, элементами субъективной стороны преступления также являются мотив и цель. В отношении рассматриваемых преступлений они могут быть различными и не являются обязательными признаками состава, однако подлежат учету при назначении наказания или выборе иных мер уголовной ответственности.

В то же время, следует иметь в виду, что в зависимости от степени конкретизации предвидения виновным преступных последствий совершаемых им преступлений против чести и достоинства, умысел делится на определенный (конкретизированный), неопределенный (не конкретизированный) и альтернативный [12]. Так, сообщая ложную информацию о совершении потерпевшим тяжкого преступления, виновный предвидит возможность возбуждения уголовного дела в отношении жертвы клеветы и сознает величину этого вреда. В свою очередь, распространяя клеветнические сведения о потерпевшем, виновный предвидит, что в результате чести и достоинству потерпевшего будет причинен ущерб, но он не знает, какой степени тяжести будут эти последствия [16, c. 85]. Наконец, при альтернативном умысле, например, виновный предвидит, что в результате его действий потерпевший может потерять работу, а может быть на время отстранен от занимаемой должности для проведения служебного расследования.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что прямой умысел при клевете и оскорблении выражается, в частности, в том, что лицо сознает, что сообщает постороннему человеку позорящую потерпевшего информацию, которая не соответствует действительности, и желает это сделать.

ГЛАВА 3

Критерии разграничения преступлений, предусмотренных ст.ст. 188 и 189 УК от смежных составов

Характеризуя критерии, по которым можно разграничить преступления против чести и достоинства от иных преступлений, ответственность за которые предусмотрена нормами особенной части УК, прежде всего, хотелось бы обратить внимание на характер и содержание сведений, которые распространяет виновный. Так, действующий УК установил ответственность за незаконное собирание либо распространение информации о частной жизни (ст. 179) в связи с необходимостью гарантировать конституционное право каждого гражданина на защиту от незаконного вмешательства в его личную жизнь (ст. 28 Конституции), тесно связанную с семейными отношениями. Следовательно, в указанных случаях непосредственным объектом преступления является порядок обращения информации о частной жизни граждан [14, с. 342].

В свою очередь, предметом данного преступления являются сведения о частной жизни, являющиеся личной или семейной тайной гражданина, которые содержатся в письмах, дневниках, документах потерпевшего, печатных изданиях и других источниках информации. Причем указанные сведения могут быть предметом охраняемой законом профессиональной тайны (адвокатской, судебной, врачебной, нотариальных действий, денежных вкладов, исповеди). Если разглашаемые сведения являются указанной выше тайной, то ответственность должна наступать с учетом правила о конкуренции норм по специальной норме [22, c. 219]. Например, разглашение тайны усыновления считается одновременно и разглашением семейной тайны, однако ответственность в этом случае должна наступать по специальной норме ст. 177 УК. Аналогичным образом в случае разглашения врачебной тайны ответственность наступает по ст. 178 УК.

Соответственно, если сотруднику компании стал известен факт заражения директора венерическим заболеванием, и он распространил эти сведения посредством ксерокопирования копии медицинского документа и расклеивания их в офисе фирмы, то здесь нельзя говорить о клевете. В последнем случае, сведения должны быть не только позорящими, но и ложными, поэтому ответственность для виновного должна наступать по ст. 179 УК.

Аналогичным образом нельзя говорить о наличии состава оскорбления в действиях сотрудника, который посредством сети Интернет распространил фотографии, на которых изображен обнаженный глава компании в компании проституток, так как в данном случае отсутствует такой признак, как неприличная форма унижения достоинства потерпевшего, имеет место лишь документальная констатация факта.

Кроме того, имеются определенные различия в действиях, которые образуют объективную сторону преступлений против чести и достоинства и смежных составов. Так, объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 179 УК включает в себя следующие альтернативные действия:

1) незаконное собирание сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну другого лица, без его согласия;

2) распространение таких сведений [3].

Незаконное собирание указанных сведений при этом выражается в получении информации о частной жизни другого лица, содержащей его личную или семейную тайну, из любых источников вопреки закону, лицом, не уполномоченным на это. Собирание информации может быть как тайным, так и открытым, путем бесед с родственниками, знакомыми, сослуживцами или соседями потерпевшего, путем визуального наблюдения, ознакомления с документами в различных учреждениях, организациях и других местах [14, c. 343].

В то же время, нельзя признать оконченным преступлением, предусмотренным ст. 188 УК собирание сведений с целью последующего их искажения и разглашения.

Также отметим, что квалифицирующими признаками состава по ч. 2 ст. 179 УК являются использование при совершении преступления специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, и использование должностным лицом своих служебных полномочий. Под специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения информации, понимаются различного рода приборы и приспособления, технические средства, применяемые для слежки, подслушивания, снятия и расшифровки информации о переписке, телефонных переговорах, почтовых, телеграфных и иных сообщений граждан [17, c. 223]. Использование таких средств значительно повышает степень опасности данного преступления и субъекта, грубо нарушающего гарантированное Конституцией право граждан на защиту от незаконного вмешательства в их частную жизнь, поскольку таким путем повышается вероятность получения более полной и точной информации.

Одновременно, при оскорблении и клевете использование специальных технических средств не влияет на квалификацию содеянного. Значение имеет лишь способ распространения информации или унижения потерпевшего.

Наконец, в отличие от клеветы и оскорбления. состав преступления, предусмотренный ст. 179 УК, является материальным. Последствия в данном составе преступления представляют собой вред, причиненный правам, свободам и законным интересам потерпевшего, который может как быть моральным (выразившимся в разладе в семье, возникшем недоверии со стороны других лиц, в подрыве авторитета или деловой репутации и т.д.), так и имущественным (в виде упущенной выгоды, когда распространение сведений о частной жизни привело к срыву выгодной для него сделки, отказу в приеме на работу или увольнению с нее). Поэтому оконченным данное преступление следует считать с момента причинения указанного вреда. Если же оглашение сведений о частной жизни лица способствовало поднятию его авторитета либо никак не отразилось на его конституционных правах, то содеянное виновным нельзя признать преступлением [14. c. 343].