Преступление против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств

- соблюдение интересов  граждан, общества и государства  при обеспечении безопасности  дорожного движения;

- программно-целевой подход  к деятельности по обеспечению  безопасности дорожного движения.

Поэтому можно сделать вывод, что правила в целом направлены на обеспечение безопасности движения на автотранспорте. Такой вывод, в частности, в свое время был высказан Н.С. Алексеевым.[54] Однако, если внимательнее рассмотреть Правила дорожного движения, то в них можно обнаружить ряд пунктов, никоим образом не связанных с безопасностью движения. Так, например, пункт 2.1.1., обязывающий водителя механического транспортного средства «иметь при себе и по требованию сотрудников милиции передавать им, а также дружинникам и внештатным сотрудникам милиции для проверки: водительское удостоверение и временное разрешение на право управления транспортным средством, а в случае изъятия в установленном порядке водительского удостоверения - временное разрешение; регистрационные документы на транспортное средство; документ, подтверждающий право владения или пользования, или распоряжения данным транспортным средством - в случае управления транспортным средством в отсутствие его владельца; в установленных случаях путевой лист и документы на перевозимый груз» непосредственно не связан с безопасностью движения, а, скорее всего, с правовой упорядоченностью дорожного движения. Причем следует учесть, что речь здесь идет не об отсутствии у водителя, например, водительского удостоверения вообще (отсутствие необходимых навыков управления, отсутствие обучения управлению транспортным средством, несдача экзаменов на право управления, незнание правил дорожного движения), что, несомненно, повышает его опасность как участника движения, а отсутствие законно полученного удостоверения на право управления транспортным средством при себе в момент проверки. В правилах эксплуатации транспортных средств есть много пунктов, посвященных наиболее рациональному, экономичному использованию автомобиля.

Состав преступления, предусмотренный ст.264 УК РФ, не охватывает тех ситуаций, когда причинение вреда связано не с движением транспорта, а с выполнением иных функций, для которых нередко специально и приспособлены некоторые транспортные средства (погрузочно-разгрузочных, уборочных работ). В постановлении Пленума Верховного суда от 22 октября 1969 г. прямо указано, что если «лицо нарушило правила производства определенных работ, техники безопасности или иные правила охраны труда, хотя бы эти нарушения и были допущены во время движения машины, то действия виновного подлежат квалификации по статьям, предусматривающим ответственность за нарушение этих правил, а в соответствующих случаях - за преступления против жизни и здоровья граждан, уничтожение или повреждение имущества».

Так, М. был признан виновным в том, что, работая на автопогрузчике, в нарушении инструкции по технике безопасности погрузил и стал перевозить по территории мебельного цеха сверхгабаритный груз, часть которого упала на гр. О., причинив ему менее тяжкие телесные повреждения (в ред. УК РСФСР 1996 г.). Материалами дела установлено, что М. никаких правил дорожного движения не нарушал, поэтому его действия следовало бы расценивать как неосторожное причинение менее тяжких телесных повреждений.[55]

В юридической литературе неоднократно развивались дискуссии о том, что собственно является объективной стороной рассматриваемого преступления — деяния, нарушающие конкретные правила, указанные в нормативных актах, либо деяния, нарушающие общепринятые меры предосторожности? Сторонники первой точки зрения приводят свои аргументы, говорящие о том, что поведение водителей транспортных средств, лиц, обслуживающих транспорт, а также лиц, пользующихся им, определяется не только правилами, записанными в соответствующих нормативных актах, техническими, профессиональными правилами работы, но и общепринятыми неписаными правилами предосторожности. Авторы апеллируют к тому, что поведение человека к конкретной дорожной ситуации всегда должно быть разумным, осмысленным, а не механическим выполнением предписании. К тому же в нормативных актах, какими бы полными они не были, не могут быть исчерпывающе отражены все без исключения фактически существующие правила должного поведения людей при движении и эксплуатации транспортных средств. Считаем, что данное утверждение в корне неверно, так как с точки прения теории уголовного права объективной стороной преступления являются действия (бездействие), прямо указанные в уголовном законе (а в случае бланкетной нормы - в иных законах либо подзаконных актах). На это прямо указывает и Пленум Верховного суда в своем постановлении от 22 октября 1969 г., требуя указания на конкретное (предусмотренное нормативным актом) правило, которое было нарушено водителем транспортного средства. В ином случае судебно-следственная практика может пойти по пути неоправданного расширения толкования норм уголовного права. Кроме того, водитель, управляющий транспортным средством, вправе рассчитывать на должное, право-послушное поведение иных участников дорожного движения, а также на надежность своей машины, приобретенные навыки управления ею. Многие правила движения, закрепленные в нормативных актах, итак ориентируются на общепринятые правила предосторожности, В частности, примером такого правила может служить п. 10.1. Правил дорожного движения, устанавливающий, что «Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности, видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил. При возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». Данной правило как раз рассчитано на проявление предосторожности при соблюдении скоростного режима. При более детальном рассмотрении этого правила можно увидеть, что скорость, даже не превышающая установленных ограничений, может быть признана выбранной неправильно в зависимости от дорожных условий.

Другое дело, что правовые нормы, закрепленные в нормативных актах, должны быть ясными, понятными и четкими, не допускать двусмысленного толкования, содержать неточные и сомнительные положения. В качестве примера можно привести п. 10.1 Правил дорожного движения, который, в частности, гласит, что «при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен принять возможные меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства». Как известно, в уголовном законе имеется два критерия неосторожной вины «мог предвидеть» и «должен предвидеть», С точки зрения правил дорожного движения здесь присутствует только субъективный критерий, причем названный иным термином «в состоянии». Получается, что второй критерий может отсутствовать, что затрудняет установление вины в форме небрежности в деянии водителя транспортного средства.

Тем не менее, для состава преступления, предусмотренного ст.264 УК РФ, необходимо, чтобы общественно опасные действия (бездействия) лица выражались в нарушении правил безопасности движения или правил эксплуатации, которые должны быть как можно более подробно регламентированы в нормативных актах.

Уголовная ответственность по данной статье УК РФ наступает независимо от того, где было допущено нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, например, на автомагистрали, шоссе, улице, во дворе, на полевых дорогах, при движении по территории предприятия и т.д. Хотя место совершения преступления не влияет на его квалификацию, однако, в сочетании с другими моментами оно может играть важную роль для решения многих правовых вопросов: определять характер нарушения правил предосторожности, психическое отношение виновного к содеянному, влиять на меры наказания и т.д. Например, преследование потерпевшего по территории, не предназначенной для передвижения автотранспортных средств, явно указывает на умышленный характер причинения вреда его здоровью.

В деянии лица, нарушившего Правила дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, содержится состав преступления лишь в том случае, когда в результате данных нарушений наступают указанные в законе последствия. Федеральный закон Российской Федерации «О безопасности дорожного движения» под дорожно-транспортным происшествием определяет событие, возникшее с процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы, либо причинен иной материальный ущерб.[56]

При ограничении уголовно-наказуемого деяния в сфере дорожного движения от иных правонарушений за основу берется тот вред, который причиняется в результате нарушения правил дорожного движения. В наступлении последствий, указанных в Уголовном кодексе, и выражается большая степень причинения вреда объекту, определяемая такой категорией уголовного права, как общественная опасность преступления по сравнению с другими последствиями, которые могут наступить при нарушении правил дорожного движения.[57] Как отмечает В.И. Жулев, «дорожно-транспортное преступление - это дорожно-транспортное происшествие, обладающее определенной качественной характеристикой - наличием виновного нарушения правил, повлекшего «предусмотренные уголовным законом последствия».[58]

Перечень последствий нарушения правил дорожного движении, приведенный в Уголовном кодексе, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит. Исторически сложилось так, что данный перечень неоднократно изменялся. Так, по УК РСФСР 1960 г. к уголовно-наказуемым последствиям нарушения правил дорожного движения относились такие последствия, как причинение легких, средней тяжести, тяжких телесных повреждений, смерть одного или нескольких лиц, а также существенный материальный ущерб. В последующие годы легкие телесные повреждения (легкий вред здоровью) и вред здоровью средней тяжести были исключены из ряда уголовно-правовых последствий дорожно-транспортного преступления, а последствие в виде существенного материального ущерба неоднократно исчезало и появлялось в Уголовном кодексе. Уголовный кодекс 1996 года вновь ввел уголовную ответственность за причинение в результате дорожно-транспортного преступления материального ущерба. В связи с этим в юридической литературе были опубликованы мнения ученых, называвших такую меру неоправданной, в связи с тем, что для возмещения материального ущерба возможно применение мер административной и гражданско-правовой ответственности. Говорилось также и о том, что безопасность дорожного движения призвана, в первую очередь, охранять жизнь и здоровье людей, и ставить эти ценности на одни весы с материальным ущербом, даже крупным, не следует.[59] Данная точка зрения вполне обоснована, тем более, что последствие в виде «крупного ущерба» толковалось, как причинение материального ущерба на сумму более 500 МРОТ, определяемого законодательством на день совершения преступления. Несложно представить, что уголовное наказание в такой ситуации ставится в зависимость от стоимости транспортного средства, которая в условиях рыночной экономики варьируется в широких пределах. (Так, например, небольшое повреждение дорогостоящей иномарки могло вызвать уголовно-правовые последствия, тогда как полное уничтожение недорогой отечественной машины, стоящей менее 500 МРОТ, влекло лишь административную ответственность). Таким образом, складывалась ситуация, когда уголовная ответственность могла зависеть от материального положения потерпевшего, что, конечно же, не может считаться справедливым.

В настоящее время в Уголовной кодексе ст.264 предусмотрены следующие последствия:

Ч.1 - тяжкий вред здоровью человека.

Ч.2. - смерть человека.

Ч.3. - смерть двух и более лиц.

Оценка степени тяжести вреда здоровью, причиненного в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, производится исходя из тех же критериев и в том же порядке, что и при квалификации вреда здоровью по статьям о преступлениях против личности. При этом необходимо руководствоваться положениями ст.111 УК РФ, а также Правилами судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью.[60] При этом для определения степени тяжести вреда здоровью необходимо обязательное проведение судебно-медицинской экспертизы, согласно ч.2 ст. 196 УПК РФ (ст.79 УПК РСФСР).

Потерпевшим в данном случае может быть любое лицо, в том числе и пассажиры, близкие родственники, знакомые виновного, управлявшего транспортным средством. Однако если вред здоровью причинен исключительно самому виновному, то состав преступления в его деянии отсутствует. На наш взгляд, это вполне справедливо, так как объектом уголовно-правовой охраны, как в данном преступлении, так и в преступлениях против личности, служит жизнь и здоровье других лиц, а не самого виновного. В литературе неоднократно высказывалось мнение о том, что гибель при дорожно-транспортном преступлении родственников виновного или иных близких ему лиц не должна относиться к последствиям, предусмотренным рассматриваемой статьей УК, однако нет никакого основания исключать из круга потерпевших лиц, близких виновному. Данное обстоятельство может быть учтено при назначении наказания виновному, тем более, что круг смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 61 УК РФ, не признается законом исчерпывающим.

Последствия в виде неосторожной смерти человека, а также смерти двух и более лиц рассматриваются законом в виде квалифицирующих признаков состава преступления, предусмотренного ст.264 УК РФ.

На практике иногда возникают трудности при квалификации дорожно-транспортных преступлений, при которых смерть потерпевшего наступила не сразу после дорожно-транспортного преступления, а, например, причиненный тяжкий вред здоровью впоследствии повлек за собой смерть потерпевшего. Судебно-следственная практика идет по тому пути, что квалифицирует деяние, как причинившее смерть, если она наступила в течение 7 суток со дня происшествия, основываясь на Правилах учета дорожно-транспортных происшествий, где дается следующее определение: «"погибший" - лицо, погибшее на месте дорожно-транспортного происшествия либо умершее от его последствий в течение 7 последующих суток».[61]

Так, Литвиненко, находясь в нетрезвом состоянии, грубо нарушил правила дорожного движения, в результате чего произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого Ч. был причинен тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего на 5 сутки после дорожно-транспортного преступления. Органами предварительного расследования действия Литвиненко были квалифицированы по ч.1 ст.264 УК РФ. Однако суд, сославшись на Правила учета дорожно-транспортных происшествий, переквалифицировал действия Литвиненко на ч. 2 ст. 264 и направил дело для производства дополнительного расследования.[62]

Полагаем, что данный формальный признак разграничения последствий не должен определяться объективным истечением времени, прошедшего по смерти потерпевшего.

В связи с тем, что преступление, предусмотренное ст.264 УК РФ, относится к разряду неосторожных, законодатель не имеет возможности так же, как в умышленном преступлении, проследить отношение виновного к наступившим последствиям, формально закрепив признаки разграничения. В данном случае необходимо учитывать не столько формальный признак — время, сколько развитие объективной причинной связи между совершенным деянием и наступившими последствиями. Считаем, что если смерть потерпевшего в дорожно-транспортном преступлении наступила исключительно по причине преступного нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, то учитываться оно должно как дорожно-транспортное преступление со смертельным исходом, и квалифицироваться по соответствующей части ст.264 УК РФ, независимо от того, сколько времени прошло до момента смерти.