Преступление против безопасности движения и эксплуатации транспортных средств

В случае, если в результате одного происшествия причиняется различный вред, то квалификация преступления производится по наиболее тяжкому из наступивших последствий. Пленум Верховного Суда в своем постановлении от 22 октября 1969 г. разъясняет, что если вред причиняется нескольким потерпевшим в результате одного происшествия, то данное обстоятельство не требует дополнительной квалификации, но должно учитываться при назначении наказания. Однако в юридической литературе справедливо отмечается, что некоторые дорожно-транспортные преступления по своим последствиям иногда приближаются к авиационным и железнодорожным катастрофам.

Так, например, 26 сентября 1996 г. в 7 часов 46 минут на железнодорожном переезде перегона Мокрый Батай - Конармейская Ростовской области произошло столкновение тепловоза Сальского локомотивного депо с автобусом ПЛЗ-682, в результате чего погибли 21 человек, в том числе 19 детей, и 18 человек получили травмы различной степени тяжести.[63]

По совокупности преступлений деяния с указанными различными последствиями должны квалифицироваться в тех случаях, когда они совершены в разное время, и наступившие последствия являлись результатом нескольких взаимно не связанных нарушений правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств.

Одним из самых сложных вопросов в категории преступлений, связанных с нарушением правил безопасности движения, является вопрос установления причинной связи между общественно опасным деянием и общественно опасными последствиями. Данный вопрос является одним из наиболее сложных для юридической теории в целом. Сложно решается он и в судебно-следственной практике.[64] В названном Постановлении Пленума Верховного Суда от 22 октября 1969 г. прямо указано, что «нередки случаи осуждения лиц при отсутствии причинной связи между нарушением правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств и наступившими последствиями».[65] Учеными установлено, что в мировой юридической литературе насчитывается более 50 различных теорий причинной связи, а российская юриспруденция оперирует почти десятком теорий.[66] Тем не менее, все они базируются на философской основе.

Будем исходить из такого понимания причинной связи, при котором:

1. Причинная связь существует  объективно, то есть независимо  от сознания виновного и отношения  его к наступившим последствиям.

2. Причина всегда предшествует  следствию во времени.

3. Причинная связь является  необходимой, закономерной связью  между деянием и последствием, то есть не будь причины, не  было бы и следствия.

4. Причинная связь должна  быть прямой, то есть между  причиной и следствием нет  иных причин.

Возникновение любого события в природе и обществе является результатом переплетения и взаимодействия множества факторов, обусловивших наступление данного события. Причина действует не изолированно, а лишь в конкретных условиях места и времени. Поступок человека никогда не бывает единственной причиной наступившего в объективном внешнем мире изменения, а является лишь одним из факторов, совместно с другими способствовавших наступлению определенного последствия.

Поступок человека находится в прямой причинной связи с общественно опасным последствием, когда он был одним из необходимых условий его возникновения. Для выяснения того, является ли действие человека необходимым условием наступившего последствия, необходимо пользоваться методом мысленного исключения действий лица из общей причинной цепи. Если при таком исключении окажется, что последствие или вовсе не наступило бы, или наступило бы в ином порядке, чем оно произошло в данном конкретном случае, это является доказательством того, что поступок лица находился в причинной связи с последствием. В затруднительных случаях судебно-следственные органы для решения вопроса о причинной связи обращаются к экспертизе.[67]

При проведении экспертизы специалист должен располагать для ответа на вопросы исходными фактическими обстоятельствами. Эти обстоятельства устанавливаются следственным путем. Если они окажутся ошибочными, то и вывод эксперта будет неправильным.

Так, определением Коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 1997 года приговор в отношении лиц, признанных виновными в нарушении правил безопасности движения, отменен ввиду следующих обстоятельств.

Черкесским городским судом Карачаево-Черкесской Республики 8 ноября 1995 года Гурьев и Ищенко осуждены по ч.3 ст.211 УК РСФСР. Они признаны виновными в нарушении безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, повлекших смерть двух лиц. 6 июня 1993 года Гурьев, управляя автокраном "УРАЛ", ехал с запада на восток по ул. Крупской г.Черкесска, а Ищенко - на мотороллере "Муравей" с грузовым прицепом, в котором находились пассажиры Чехов и Гречкин, по ул.Кабардинской. Гурьев в нарушение Правил дорожного движения не уступил дорогу приближавшемуся справа мотороллеру под управлением Ищенко, который также в нарушение Правил не принял мер к снижению скорости, продолжил движение, совершая поворот направо. В результате действий обоих водителей произошло столкновение транспортных средств, повлекшее смерть пассажиров мотороллера.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Карачаево-Черкесской Республики приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на дополнительное расследование.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 14 октября 1997 года протест удовлетворила, указав следующее.

При определении несоответствия действий водителей Правилам дорожного движения эксперты, проводившие автотехническую экспертизу 27 июня 1994 года и дополнительную автотехническую экспертизу 19 сентября 1994 года, руководствовались данными, содержащимися в постановлении следователя от 21 июня 1994 года о назначении автотехнической экспертизы, о том, что столкновение произошло на перекрестке равнозначных дорог.

Однако из протокола осмотра места происшествия от 6 июня 1993 года видно, что на пересечении улиц Крупской и Кабардинской с северной стороны по ул. Кабардинской стоит дорожный знак "Уступи дорогу" (п.2.4 Правил дорожного движения).

Согласно справке малого предприятия "СМЭЛ", ведающего установкой дорожных знаков в соответствии с предписаниями ГАИ, на 6 июня 1993 года на перекрестке улиц Крупская и Кабардинская, согласно дислокации, были установлены два дорожных знака "Уступи дорогу".

Допрошенный в качестве свидетеля в судебном заседании инспектор ГАИ Г., выезжавший на место дорожно-транспортного происшествия, показал, что улица Крупской, исходя из дорожного покрытия, является главной по отношению к улице Кабардинской. В то же время он считал, что перекресток, па котором произошло дорожно-транспортное происшествие, равнозначен главной улице.

Суд не учел, что в соответствии с п. 1.2 Правил дорожного движения главной дорогой считается дорога с твердым покрытием по отношению к грунтовой. Наличие на второстепенной дороге непосредственно перед перекрестком участка с покрытием не делает ее равной по значению с пересекаемой. Улица же Кабардинская имеет асфальтовое покрытие только перед перекрестком.

Согласно п.13.13 Правил при отсутствии знака приоритета, если водитель не может определить наличие покрытия на дороге, он должен считать, что находится на второстепенной дороге.

Гурьев ни на предварительном следствии, ни в суде виновным себя не признал и утверждал, что двигался по главной дороге, а предотвратить столкновение путем торможения он не мог, поскольку столкновение произошло передней частью мотороллера о правое колесо среднего моста автокрана "УРАЛ", что подтверждается также протоколом осмотра места происшествия и протоколом осмотра автомобиля, согласно которым на колесе автокрана имеется краска оранжевого цвета.

Суд не дал оценки показаниям свидетеля К. - следователя, выезжавшего на место происшествия, о том, что в данной ситуации водитель мотороллера Ищенко должен был уступить дорогу автокрану "УРАЛ", управляемому Гурьевым по главной дороге.

С учетом приведенных доказательств для определения равнозначности дорог необходимо было произвести дополнительный осмотр места происшествия с определением длины асфальтового покрытия по ул. Кабардинской непосредственно перед пересечением с ул. Крупской, что имеет существенное значение для установления виновного лица.

При таких обстоятельствах судебные постановления подлежат отмене, а дело - направлению на дополнительное расследование.[68]

В юридической литературе неоднократно встречалось мнение, согласно которому установление причинной связи в автотранспортных преступлениях является компетенцией экспертов — автотехников.[69] Мы исходим из той точки зрения, что установление причинной связи - правовой вопрос, входящий в исключительную компетенцию судебно-следственных органов, а эксперты имеют право отвечать на вопросы, требующие исключительно специальных познаний «в науке, технике, ремесле» (в ред. УПК РСФСР), как это справедливо предусмотрено уголовно-процессуальным законом. Эксперт отвечает на вопросы о том, было ли допущено участником движения нарушение правил дорожного движения, имелась ли у него техническая возможность предотвратить вредные последствия. Поэтому перед экспертом не могут ставиться правовые вопросы о наличии либо отсутствии причинной связи. При этом вопрос об уголовной ответственности за последствие, предусмотренное уголовным законом, не может быть решен на основании одной лишь причинной связи. Дальнейшими предпосылками уголовного вменения являются общественная опасность деяния и вина действующего лица. Авторы, высказывающиеся за то, что эксперт-автотехник вправе устанавливать наличие причинной связи в автотранспортных преступлениях, допускают смешение понятий технической и правовой причинной связи. Так, например, эксперт может дать ответ о технический причинной связи между неисправностью автомобиля и фактом происшествия - заносом, отказом тормозов и т.д., однако он не вправе судить о наличии правовой причинной связи между нарушением правил дорожного движения и наступившими последствиями, так как для этого требуется знание правовых понятий — нормативного поведения, нормативного ожидания, противоправного поведения и т.д. Еще одним аргументом за то, что причинная связь — именно правовое понятие, служит то положение закона, согласно которому причинная связь, как и другие элементы состава преступления, не должна предполагаться, а должна быть доказана в процессе расследования и судебного заседания.

Особая сложность установления причинной связи по делам об автотранспортных преступлениях состоит в том, что, как показывают специальные исследования, дорожно-транспортное происшествие порождает помимо противоправного поведения виновного еще около 250 объективных факторов.[70] Еще одной причиной сложности установления причинной связи служит то обстоятельство, что действия (бездействие) водителя, нарушающее правила дорожного движения, можно установить, в основном, по характеру движения транспортного средства в процессе преступной ситуации. В свою очередь, «характер движения транспортного средства зависит не только от действий водителя, но и от многих других обстоятельств, в том числе и случайных. Это создает трудности для установления действий водителя и, следовательно, решения вопроса о том, являлись ли его действия противоправными и как они повлияли на возникновение происшествия и его последствия».[71]

Для установления причинной связи в делах об автотранспортных преступлениях ряд авторов предлагает воспользоваться методом искусственного изолирования рассматриваемого дорожно-транспортного преступления от других взаимосвязей.[72]

При установлении причинной связи судебно-следственные органы должны, в первую очередь, выяснить, нарушено ли было определенное, установленное законодательством, правило безопасности движения, и в чем конкретно выразилось данное нарушение. По делам об автотранспортных преступлениях вопрос о причинной связи должен обсуждаться только после установления факта нарушения соответствующих правил безопасности движения и выяснения объема и характера наступивших вредных последствий.[73]

Б., управляя принадлежавшим ему автомобилем «АУДИ» двигался со скоростью 72 км/ч. по Петергофскому шоссе в г. Санкт-Петербурге при максимально допустимой скорости 60 км/ч. В районе п. Стрельна он увидел на середине дороги остановившегося в месте, не предназначенном для пешеходного перехода П., который остановился, пропуская машину. Когда машина находилась от него в 30 м, П. вдруг неожиданно взмахнул руками и, не удержавшись, упал под колеса машины Б. От полученных повреждений П. скончался на месте. Автотехнической экспертизой был дан ответ, согласно которому тормозной путь автомашины Б. при максимально допустимой скорости (60 км/ч) в данных условиях должен был составить 80 м. Естественно, что при превышении скорости тормозной путь был больше, однако, даже если предположить, что Б. двигался бы без нарушения скорости, это не предотвратило бы наезда на П., который по заключению судебно-медицинской экспертизы находился в состоянии алкогольного опьянения и не смог удержаться от падения. В данной ситуации следователем был сделан вывод об отсутствии причинной связи между нарушением правил безопасности Б. и смертью П. Уголовное дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления в действиях Б.[74]

Ошибочным будет полагать, что при грубой неосторожности пешехода водитель всегда освобождается от уголовной ответственности. Значение транспортного средства как источника повышенной опасности в том, что его водитель должен проявлять максимум внимания и осторожности, должен учитывать не только нормальную обстановку во время движения, но и быть подготовлен к разного рода случайностям, которые могут возникнуть во время движения, уметь на них реагировать. Эту позицию занимают Правила дорожного движения, в которых говорится о том, что «Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленного ограничения, учитывая при этом интенсивность движения, особенности и состояние транспортного средства и груза, дорожные и метеорологические условия, в частности видимость в направлении движения. Скорость должна обеспечивать водителю возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил».[75] Это означает, что даже при скорости, не превышающей допустимую, водитель может быть признан виновным в нарушении правил безопасности движения, если выбранная им скорость не соответствовала обстановке движения (гололед, участки дороги в местах остановок транспортных средств, переводящих пассажиров, повороты, ограниченные участки видимости и т.д.) грубая неосторожность иных участников движения может быть принята во внимание лишь при определении виновному меры наказания. Это положение поддерживает и наука. Так, В.И. Кудрявцев по этому поводу указывает: «Повышенная опасность транспортных средств требует, чтобы работники транспорта учитывали возможность не только правильного поведения граждан, соприкасающихся с этой областью техники, но и неправильного поведения, случайных ошибок. Поэтому работники транспорта несут ответственность даже за такие нарушения правил движения, которые находятся в сравнительно отдаленной причинной связи с преступным результатом, наступившим непосредственно по вине потерпевшего».[76]