Преступления против личности

Относительно данного объекта общепринятым является мнение, что жизнь в данном случае понимается не только как общественное отношение, но и как биологическое состояние человека. Отсюда неправомерно лишение жизни любого человека, независимо от возраста (новорожденный, престарелый, молодой и т.д.), морального и физического облика и состояния (негодяй или весьма порядочный человек; физически и умственно здоровый или тяжело больной, невменяемый и т.д.), т.е. когда личность как таковая еще не состоялась либо произошел «распад»  личности, обнаружилась полная утрата личностных (социальных) качеств.

Сказанное имеет непосредственное отношение к проблеме, так называемой эвтаназии - виде причинения смерти, связанном  с удовлетворением просьбы больного об ускорении его смерти. Статья 115 Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения» от 01.01.2009г. запрещает медперсоналу осуществление эвтаназии любыми средствами и способами, в том числе путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни. Пока человек жив, его жизнь охраняется законом и никто не вправе принимать самовольное решение как о том, быть или не быть ей, так и предпринимать меры для ее прекращения [6].

Жизнь как объект преступного посягательства и как определенное физиологическое  состояние имеет временные рамки, очерченные ее начальным и конечным моментом. Их правильное определение важно для отграничения убийства от таких преступных видов поведения, как незаконный аборт, неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии, уголовно наказуемая трансплантация органов и тканей, покушение на негодный объект.

Начальный момент жизни человека традиционно  определяется началом процесса физиологических  родов, что необязательно связывается  с отделением плода от утробы матери, с началом самостоятельного дыхания. Следуя этому взгляду, умерщвление еще не отделившегося от утробы матери плода уже представляет собой посягательство на жизнь нарождающегося человека. У данного подхода есть один существенный недостаток: без начавшегося дыхания ребенка, наличия в его легких воздуха проблематично установить, был плод в момент посягательства на него живым или мертвым (в последнем случае речь может идти о покушении на негодный объект).

Еще большую сложность вызывает определение в теории и на практике конечного момента жизни. Достаточно напомнить, что еще несколько десятилетий назад в Англии специальная комиссия врачей пришла к неутешительному выводу: на территории королевства ежегодно хоронят заживо около двух с половиной тысяч человек. Причина - неверное установление момента окончания жизни (наступления смерти) [7].

Как и начало жизни, ее окончание - это не одномоментный акт, а процесс, имеющий протяженность во времени  и способный протекать по-разному. Одни ученые склонны определять наступление  смерти (и, следовательно, окончание жизни) по остановке дыхания и прекращению сердцебиения, отсутствию пульса, понижению температуры тела (клиническая смерть).

Другие резонно считают эти  показатели недостаточными (хотя с  точки зрения практической и удобными). Так, йоги способны задерживать дыхание на десятки минут; известны случаи, когда, с одной стороны, у промерзшего человека была крайне низкая температура тела, но его оживляли, а с другой - у живого человека температура опускалась до трупной (при сильных приступах астмы). Для клинической смерти характерно то, что жизни больше нет, но нет еще и смерти. В настоящее время большинство ученых и практических работников связывают наступление смерти (а, следовательно, и окончание жизни) с так называемой биологической смертью - когда прекращается снабжение тканей организма кислородом, кровь не поступает более в головной мозг, происходят необратимые процессы распада клеток центральной нервной системы, исчезает электрическая активность мозга. Эта точка зрения ближе к истине: жизнь заканчивается не ранее наступления биологической смерти.

Поэтому неприемлемо мнение со ссылкой  на достижения медицины по пересадке  сердца, что в интересах дела требуется  пересмотр «некоторых вопросов, связанных  с признанием смерти донора на более  ранней стадии, до начала необратимого процесса распада клеток его организма» [8, с.14]. Согласно ст. 169 Кодекса РК «О здоровье народа и системе здравоохранения» от 01.01.2009г., заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга.

До наступления биологической смерти возможно оживление умирающего, и непринятие мер по спасению его жизни, равно как и иное противоправное поведение (изъятие органов для пересадки, нанесение повреждений и т.п.), должно влечь уголовную ответственность для виновных лиц. Некоторые ученые предлагают наступление таковой считать безусловным по истечении 30 минут после констатации всех ее признаков [9, с.77].

Основным объектом посягательства является жизнь другого человека. Поэтому посягательство на собственную  жизнь по действующему уголовному законодательству ненаказуемо.

Объективная сторона. Среди преступлений рассматриваемой группы можно выделить:

убийства;

неосторожное лишение жизни;

доведение до самоубийства.

Данные преступления, как правило, совершаются активным поведением, путем действия. Однако лишение жизни мыслимо и посредством бездействия - например, мать не кормит своего новорожденного ребенка, желая избавиться от него.

Составы посягательств на жизнь  сконструированы по типу материальных, т.е. обязательным признаком оконченного состава преступления признается причинение смерти. Исключением является такая разновидность описанного в ст. 102 деяния, как доведение лица до покушения на самоубийство, сконструированного по типу состава создания опасности.

Поскольку деяние и результат - обязательные признаки составов рассматриваемой группы преступлений, необходимым признаком выступает также и причинно-следственная связь. Поэтому деяние должно быть прямой непосредственной причиной смерти человека.

Обычно лишение жизни осуществляется посредством физического воздействия, но оно возможно и путем психического воздействия (угроз), с чем согласны не все ученые. Так, они полагают, что «если смерть человека наступила в результате паралича сердца от эмоционального перенапряжения, вызванного, например, оскорблением, то действия виновного не могут считаться убийством, так как они непосредственно не нарушали анатомическую целостность человеческого организма» [10, с.8].

Вряд ли это верно.

Во-первых, нередко смерть причиняется  способами, не влекущими нарушения анатомической целости (например, путем дачи яда).

Во-вторых, и по существу данная точка  зрения спорная, да и не новая. Вопрос о возможности лишения жизни  психическими средствами обсуждался в  науке еще в XIX веке. В. Легонин  в свое время показал несостоятельность приведенного взгляда, описав, в частности, такое интересное наблюдение: оленя преследует волк. По всем данным (скорость, выносливость) олень должен уйти от преследователя. Однако происходит иное - волк сравнительно быстро настигает свою жертву, олень погибает. Решающими здесь оказываются страх, испуг: они парализуют двигательные участки нервной системы оленя, он быстро задыхается, пропадает координированность его движений, и нередко олени погибают еще до того, как их догонит преследователь [11, с.55].

Психическое воздействие, таким образом, столь же мыслимая причина смерти, сколь и воздействие физическое (удар трубой по голове, нанесение ножевого удара, выстрел и т.д.).

Субъективная сторона. Большинство  составов анализируемой группы предполагает умышленную форму вины (убийство, доведение до самоубийства). Лишь деяние, описанное в ст. 101 «Причинение смерти по неосторожности», предполагает иную форму вины. Ряд составов (либо их разновидностей) в качестве обязательного признака называет мотив или цель преступления (мотив защиты, цели задержания, использования органов или тканей потерпевшего и т.п.).

Субъект преступления. По общему правилу  ответственность за посягательства на жизнь наступает по достижении лицом 16-летнего возраста. По ст. 96 (ч. 1 и 2) субъектом убийства выступает лицо, достигшее 14 лет.

Объектом группы преступных посягательств  против здоровья выступает здоровье другого человека. Причинение вреда  собственному здоровью ненаказуемо. Исключение составляет членовредительство (причинение себе какого-либо повреждения) с целью уклонения от исполнения обязанностей военной службы (ст. 374 УК РК). Согласие лица на причинение вреда его здоровью не исключает уголовной ответственности причинителя, за некоторыми изъятиями (правомерное медицинское вмешательство; участие в спортивных соревнованиях, связанных с физическим контактом; участие в эксперименте). Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г., в ст. 12 провозглашает, что каждый человек имеет право на «наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья» [12]. 

Здоровье человека - определенное физиологическое (соматическое и психическое) состояние организма, при котором  все его составляющие функционируют нормально. Такое состояние предполагает сохранение в норме анатомической целости органов и тканей, их физиологических функций, отсутствие заболеваний и патологических состояний.

Здоровье человека как объект группы преступлений, описанных в гл. 1, выступает в качестве основного. Нормы других глав также осуществляют охрану здоровья лица, но уже в качестве дополнительного - обязательного или факультативного - объекта.

Объективная сторона слагается  из:

а) действия или бездействия, выражающегося  в процессе причинения вреда здоровью другого лица;

б) фактически наступившего вреда  здоровью;

в) причинно-следственной связи между  деянием и наступившими последствиями.

Таким образом, составы преступлений против здоровья сконструированы по типу материальных: обязательным их признаком выступают преступные последствия - вред здоровью другого человека.

Согласно п. 2 Правил судебно-медицинской  экспертизы [13], под вредом здоровью понимают:

а) телесные повреждения;

б) заболевания либо патологические состояния.

В свете этого понятно, почему действующий УК РК отказался от обозначения «телесное повреждение», которым оперировал УК РК 1959 г. («тяжкое телесное повреждение», «легкое телесное повреждение» и т.д.), заменив его иным – «причинение вреда здоровью». Последнее обозначение более полно охватывает возможные виды вреда такому объекту, как здоровье. Они, как видно из п. 2 Правил, не сводятся к телесным повреждениям.

В группу преступлений против здоровья входят посягательства, предусмотренные  ст. 103 - 104 и 108-111 УК РК. Сюда же традиционно истязания (ст. 120 УК РК), хотя, строго говоря, они могут и не вызвать повреждения здоровья. В данную группу, учитывая происшедшие изменения позиции законодателя, следует включить состав заражения венерической болезнью (ст. 115 УК РК). В прежнем УК РК он конструировался по типу деликта создания опасности - в ч. 1 ст. 115 УК 1959 г. говорилось о заведомом оставлении другого лица в опасность заражения венерической болезнью. Сказанное касается и состава неоказания помощи больному (ст. 118 УК РК), сконструированного ныне по типу материальных составов («если это повлекло по неосторожности причинение средней тяжести вреда здоровью больного»), в отличие от УК 1959 г., признававшего преступным сам факт неоказания помощи (ст. 128 УК РК).

Подчас в учебной литературе состав неоказания помощи больному без всяких объяснений не относят к группе преступлений против здоровья, а заражение ВИЧ-инфекцией, напротив, относят, хотя в отличие от предусмотренного ст. 124 состав ч. 1 ст. 122 УК РК сконструирован по типу деликтов создания опасности. Спорно и включение в данную группу преступлений, описанных в ст. 121 - 124 УК РК, поскольку среди них оказываются деликты создания опасности [14.с.8].

Законодатель выделяет три основных вида вреда здоровью:

а) тяжкий;

б) средней тяжести;

в) легкий.

В основу выделения положена степень  причинения вреда, характер наносимого вреда здоровью. Наказание смягчается при переходе от тяжкого к средней  тяжести и далее к легкому  вреду здоровью. Это первая линия  дифференциации ответственности [15, с.58].

Вторая линия дифференциации проводится по субъективной стороне исходя из форм вины. Предусмотрена наказуемость неосторожного причинения тяжкого  вреда здоровью (ст. 118 УК РК), а также более строгая наказуемость умышленного причинения тяжкого (и средней тяжести) вреда здоровью (ст. 111 УК РК). Признается преступным и умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 104 УК РК), в то время как причинение того же характера вреда по неосторожности уголовно ненаказуемо.

Цель как обязательный признак субъективной стороны состава презюмируется в диспозиции ст. 109 УК РК (защита, отражение посягательства), а мотив - в ч. 2 ст. 104, 103 УК РК (хулиганские побуждения, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды).

Субъект преступления - лицо, достигшее 16 лет. Возраст ответственности понижен до 14 лет при умышленном причинении тяжкого (ст. 103 УК РК) и средней тяжести (ст. 104 УК РК) вреда здоровью. В некоторых случаях предполагается наличие специального субъекта: ч. 1 ст. 109 УК РК таковым считает лицо обороняющееся, ст. 116 УК РК - лицо, имеющее венерическое заболевание, ст. 114 УК РК - лицо, обязанное оказывать помощь больному.

Третья линия дифференциации ответственности  за посягательства на здоровье исходит  из различия в степени общественной опасности деяний в пределах одного и того же вида преступления (тяжкого вреда здоровью, истязания и т.п.). Существуют преступления с основным составом, с квалифицированным составом и привилегированного вида - причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 108 УК РК), при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 110 УК РК).

Описывая виды вреда здоровью, законодатель оперирует понятиями «расстройство здоровья» и «утрата трудоспособности». Упомянутые Правила ориентируются в определении того и другого на меру утраты трудоспособности, но нельзя отвлечься от того, что в законе эти понятия выделяются и различаются. В основу их выделения положены два основных критерия: анатомо-патологический (медицинский) и экономический.