Убийство при смягчающих обстоятельствах

Таким образом, применительно  к ст. 106 УК РФ мы должны вести речь о трех промежутках времени жизни  новорожденного: период родов; период, который в законе ограничен критерием  «сразу же после родов»; период, отличающийся от вышеназванных тем, что наступает  после них и продолжается более  длительный срок.

Уголовный закон не предусматривает  никакого особого состояния психики  матери в момент родов или сразу  же вслед за ними. Поэтому независимо от того, когда задумала роженица совершить  убийство (до, в процессе или сразу  же после родов), применению подлежит ст. 106 УК РФ.

По мнению большинства  исследователей, при убийстве матерью  новорожденного ребенка в состоянии  психического расстройства, не исключающего вменяемости, мы имеем дело с психическим расстройством, предусмотренным ст. 22 УК РФ [9, с. 286]. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, является конструктивным признаком состава преступления. Поэтому по делам данной категории суд вправе одновременно с наказанием, назначаемым в общем порядке, назначить и принудительное лечение [4, с. 174].

Состояние психического расстройства, не исключающего вменяемости, необходимо отличать от психического расстройства, исключающего вменяемость. Единственное отличие психического расстройства, не исключающего вменяемости, от невменяемости  заключается в том, что при  невменяемости лицо не отдает отчета в своих действиях (бездействии) или не может руководить ими вследствие болезненного состояния психики, в  то время как при психическом  расстройстве, не исключающего вменяемости, лицо не в полной мере отдает отчет в своих действиях (бездействии), либо не в полной мере может руководить своим поведением. При этом у него отсутствуют болезненные состояния психики, исключающие вменяемость, хотя могут иметься какие-либо иные болезненные состояния психики.

Если преступление, предусмотренное  ст. 106 УК РФ, совершила женщина в  возрасте от 16 до 18 лет, то на неё распространяется положение ч. 3 ст. 20 УК РФ. Т.к. несовершеннолетними, в соответствии со ст. 87 УК РФ, признаются лица, которым к моменту совершения преступления исполнилось 14 лет, но не исполнилось 18 лет.

Следует различать три  обстоятельства, связанные с осознанием матерью, совершившей предусмотренное  ст. 106 УК РФ деяние, фактического характера  и общественной опасности своих  действий (бездействия), а также способностью руководить ими: невменяемость; психическое  расстройство, не исключающее вменяемости; отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством [15, с. 43].

Последнее отличается от первых двух тем, что оно, с одной стороны, исключает уголовную ответственность, а с другой – не связано с  психическим расстройством. Несовершеннолетний, в отношении которого принято решение о применении ч. 3 ст. 20 УК РФ, не подлежит ни уголовной ответственности, ни применению мер принудительного воспитания, ни тем более, применению принудительных мер медицинского характера. Для применения ч. 3 ст. 20 УК РФ необходимо установление отставания в психическом развитии вследствие педагогической и социальной запущенности, сенсорной деривации, особенностей воспитания и т.п.

Обстоятельства, вызвавшие  состояние расстройства, не исключающего вменяемости, могут быть не сопряжены  с беременностью и родами, в  отличие от обстоятельств, вызвавших  психотравмирующую ситуацию. Последние  имеют социальную природу, тогда  как первые – биологическую (медицинскую). С точки зрения уголовного права, безразлично, что вызвало состояние  заболевания, оказавшее влияние  на совершение преступления. Уголовное  право более интересует вопрос о  том, подлежит ли данный человек уголовной  ответственности или у него имеются  заболевания, препятствующие этому, а  выяснение причин, обусловивших совершение преступления, мотивов общественно  опасного деяния, обстановки его совершения и многих других обстоятельств, имеющих  отношение к совершению преступления конкретным лицом, определяет юридическую  оценку деяния как преступления и  обязательно учитывается при  назначении наказания.

Субъективная сторона убийства матерью своего ребенка характеризуется во всех трех случаях умышленной формой вины. Это означает, что оно может совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. Иначе говоря, ст. 106 УК РФ подлежит применению как в том случае, когда содеянное свидетельствовало о том, что мать ребенка осознавала общественную опасность своих действий (бездействия), предвидела возможность или неизбежность наступления смерти ребенка и желала ее наступления, так и когда содеянное свидетельствовало о том, что мать ребенка предвидела реальную возможность наступления его смерти, не желала, но сознательно допускала наступление смерти либо относилась к ней безразлично. Покушение на жизнь ребенка возможно только с прямым конкретизированным умыслом, направленным на лишение его жизни. Мотивы и эмоции виновной могут быть различными. Их установление и оценка судом учитываются для уточнения квалификации и назначения наказания. Очевидно, без расстройства психики убийство ребенка должно наказываться более строго.

2.2 Убийство, совершенное в состоянии  аффекта

В зависимости от типовой  степени общественной опасности  деяния и личности виновного в  уголовном законе выделены специальные  – «извинительные» - составы: совершенные  в состоянии аффекта убийство. Дифференцирующими обстоятельствами при этом выступили»:

1. особое психофизиологическое состояние виновного – аффект;
2. отрицательное поведение жертвы – насилие, издевательство, тяжкое оскорбление, иные противоправные или аморальные действия (бездействие), а также длительная психотравмирующая ситуация [18, с. 62].

В науке и на практике данные обстоятельства рассматриваются  неоднозначно и нуждаются в уточнениях. В частности, законодатель, отождествив  в УК РФ 1996г. «внезапно возникшее  сильное душевное волнение» и  «аффект», не определив, считать ли последний юридическим или сугубо психологическим понятием. Рассмотрение «аффекта» только как правовой критерий нередко приводит к тому, что суды квалифицируют деяния по ст. 107 УК РФ, игнорируя необходимость судебно-психологической  экспертизы. Психологический подход, напротив, позволяет признавать преступления аффектированными лишь при диагностике  кратковременности аффекта, вызванного внезапным раздражителем. А это  представляется недопустимым, поскольку  ныне действующий УК РФ придал уголовно-правовое значение и кумулятивному аффекту, возникающему вследствие длительной психотравмирующей  ситуации.

Правовому понятию «сильное душевное волнение» соответствует  психологическое – физический аффект, под которым понимается приступ  сильного нервного возбуждения (ярости, гнева, ужаса, отчаяния, страха) как  одна из форм (кроме чувств и настроений) эмоциональной реакции человека на воздействия внешнего мира. Его  отличает чрезмерная интенсивность  внутренних психологических процессов  и бурное внешнее проявление; кратковременность; безотчетность (она бывает большей  или меньшей в зависимости  от силы аффекта и выражается в  снижении сознательного контроля за своими действиями); диффузный характер (аффект захватывает все жизненно важные проявления человека). Объем  сознания при этом резко сужается, ограничиваясь небольшим количеством  представлений и восприятий, тесно  связанных с переживаемой эмоцией.

Сильное душевное волнение (аффект) – объективная категория. Его наличие, продолжительность  и сила могут быть установлены  и зафиксированы по специфическим  физиологическим и психологическим показателям [8, с. 43]

Внешне состояние аффекта  по наблюдениям психиатров и психологов проявляется по-разному в зависимости  от многих условий, в том числе  индивидуальных особенностей психики  человека. У одних сильный гнев, ужас, ярость проявляются в усиленной  иннервации, учащение сердцебиения и  расширении периферических сосудов. В  результате человек приходит в состояние  крайнего возбуждения, суетится, повышается голос до крика, багровеет, много  и не к месту жестикулирует. В  более редких случаях аффект может  выражаться и прямо противоположно. Человек цепенеет, бледнеет, теряет дар речи и способность к движению.

По этим внешним признакам, замеченным очевидцами убийства либо свидетелями, которые видели виновного  сразу после преступного акта, следователь может получить некоторые  исходные данные о наличии и степени  душевного волнения у субъекта в  момент совершения убийства. Но глубокое и аргументированное заключение о наличии или отсутствии физиологического аффекта у конкретного лица дают только специалисты – психиатры  и психологи. По каждому делу о таком убийстве целесообразно назначить комплексную психолого-психиатрическую экспертизу. На разрешение экспертов надо ставить вопросы, касающиеся душевного здоровья, вменяемости и психологических особенностей виновного. Главный из них – находился ли субъект в момент совершения убийства в состоянии физиологического аффекта. Отвечая на него, эксперты должны назвать критерии, которыми они руководствовались, делая вывод о наличии или отсутствии аффекта, и охарактеризовать методику диагностики. Утвердительно отвечая на вопрос о наличии аффекта, они обязаны определить и его временные границы (начало, окончание).

Заключение экспертов  суд оценивает наряду с другими  доказательствами по делу. В случае сомнения в правильности выводов  суд может назначить повторную  экспертизу с привлечением более  квалифицированных специалистов [8, с. 44].

Для признания аффекта  обстоятельством, смягчающим ответственность  за убийство, необходимо, чтобы он возник внезапно как реакция на неправомерное  поведение потерпевшего. Термин «внезапность»  толкуется как «неожиданность», «нечаянность».

Умысел на совершение убийства возникает в тот момент, когда  субъект уже находится в состоянии аффекта. Следовательно, между внезапно возникшим сильным душевным волнением и совершенным в этом состоянии умышленным убийством не должно и не может быть разрыва во времени, так как аффект «изживает» себя путем совершения преступления.

Состояние сильного душевного  волнения у многих лиц может возникнуть в результате самых разных обстоятельств. Однако уголовный закон признает его смягчающим обстоятельством  только при наличии данных о неправомерном  поведении потерпевшего, которое  и вызвало состояние аффекта.

Преступление в состоянии  аффекта может иметь следующие  признаки:

1. как правило, для данного преступления характерно использование в процессе совершения преступления не специально приспособленных для нанесение телесных повреждений предметов, а случайно попавшихся под руку;
2. следует обратить внимание на то, что орудия и средства совершения преступлении виновным выбираются из тех, которые находятся «под рукой» или в непосредственной близости от места совершения преступления. В процессе аффектированных преступлений происходит изменение внешнего облика виновного лица, что может быть отражено в свидетельских показаниях;
3. для преступления в состоянии аффекта характерно нанесение множественности ударов и повреждений, что иногда дает повод для необоснованной квалификации действий виновного лица по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ;
4. после совершения преступления в состоянии сильного душевного волнения для виновного лица характерна психическая разрядка, проявляющаяся в состоянии опустошенности, подавленности, раскаяния, находящая отражение в его поведении и внешнем облике [3, с. 172 – 173].

В УК РФ 1996г., в ст. 107, впервые  предусмотрен такой квалифицирующий  признак, как убийство в состоянии  аффекта двух и более лиц. В  новейшей литературе глубина исследования этого вида квалифицированного убийства при смягчающих обстоятельствах  не соответствует потребностям практики.

2.3 Убийство, совершенное при превышении  пределов необходимой обороны  либо при превышении мер, необходимых  для задержания лица, совершившего  преступление (ст.108 УК РФ)

В уголовном  праве традиционным является рассмотрение правомерности необходимой обороны  сквозь призму обстоятельств, относящихся  к посягательству и относящихся  к защите. Например, Н.С. Таганцев в  своем курсе уголовного права, обращаясь к анализу условий обороны, выделяет два момента: нападение, создающее опасность, и защиту, устраняющую опасность. Анализ правомерности необходимой обороны он начинает с понятия деяния, дающего право на необходимую оборону, затем обращается к такому понятию, как личность и действительность опасности, после чего переходит к анализу обстоятельств, относящихся к обороне [24, с. 193 – 213].

Условиями правомерности необходимой обороны, относящимися к посягательству, согласно традиционному подходу, является совокупность трех обстоятельств: 1) со стороны потерпевшего должно быть общественно опасное  посягательство (общественно опасное  посягательство);

2) это  посягательство в момент причинения  потерпевшему вреда было наличным (наличность посягательства) и 3) действительным (действительность  посягательства).

Право на необходимую оборону дает общественно  опасное посягательство, т.е. деяние, предусмотренное статьей особенной  части УК РФ, которое может быть предотвращено или пресечено  защищающимся путем нанесения вреда  посягающему лицу.

Необходимую оборону можно применить против незаконных действий должностных лиц. О преступном характере действий должностного лица могут, в частности, свидетельствовать серьезные процессуальные или материальные нарушения закона.

Не порождают  право на необходимую оборону обстоятельства, которые [7, с. 36]:

– лишь формально образуют признаки состава  преступления, но в силу малозначительности не признаются преступлением;

– не поддаются  под признаки деяния, предусмотренного статьями Особенной части УК РФ;

– хотя и предусмотрены статями Особенной  части УК РФ, но не могут быть пресечены  путем применения насилия к лицу, их совершающему, или причинения ему  иного вреда;

– свидетельствуют  о том, что нападение было спровоцировано «обороняющимся».

Право на необходимую оборону появляется с момента реальной угрозы посягательства, т.е. с того момента, когда посягающий готов перейти к выполнению объективной  стороны состава преступления. При  этом у защищающегося лица должны быть основания считать, что имеет  место реальная угроза посягательства.