Убийство

Обязательный признак  анализируемого состава убийства - причинение смерти одному человеку –  думается, следует дополнить квалифицирующим  признаком, который означал бы не только фактическое причинение смерти второму потерпевшему, как в настоящее  время, но и отражал бы намерение  лица причинить соответствующий  вред. В таком случае оконченным квалифицированным убийством признавалось бы причинение смерти одному лицу, а фактическое наступление или ненаступление смерти второго потерпевшего не влияло бы на квалификацию, но могло бы быть учтено при назначении наказания.

Убийство лица или его  близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного  долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Несмотря на то, что снижение преступности является одной из приоритетных задач нашего государства, а правоохранительные органы ведут с ней ожесточенную борьбу на всей территории РФ, её уровень, тем не менее, остаётся довольно высок. Кроме того, среди общего числа  преступлений, число убийств, в том  числе и убийств с отягчающими  обстоятельствами, занимает не последнее  место. Об этом говорилось, и говорится  по радио, с телеэкранов, на страницах  газет и журналов. Но более широкий  общественный резонанс чаще всего получают участившиеся в последнее время, случаи убийств, связанных с осуществлением служебной деятельности или выполнением  общественного долга.

Итак, рассмотрим более подробно следующий квалифицированный состав: Убийство лица или его близких  в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или  выполнением общественного долга, предусмотренный п. «б» ч. 2 ст. 105 УК.

В соответствии с п. 6 Постановления  Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ квалифицируется  убийство лица или его близких, совершенное  с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей  служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам  мести за такую деятельность.¹

Здесь употребляемое непосредственно  в законе словосочетание «в связи», справедливо интерпретируется Пленумом Верховного Суда РФ как «с целью  воспрепятствования» или «по  мотиву мести». Цель воспрепятствования правомерному поведению потерпевшего означает желание не допустить осуществление  служебной деятельности (выполнение общественного долга) или пресечь  её.

Воспрепятствование происходит «до» или «в процессе» осуществления  служебной деятельности (выполнения общественного долга). Однако, если убийство совершено при выполнении служебной деятельности (общественного  долга), но по другим мотивам (корысти, ревности, облегчить совершение другого  преступления или скрыть его и  т.п.), то п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ вменению не подлежит, поскольку в целом  в подобных случаях преступление не обусловлено служебной деятельностью (общественным долгом) потерпевшего.

Не будет данного квалифицирующего обстоятельства и в случае причинения смерти потерпевшему, который, хотя и  находится при исполнении своих  служебных полномочий, но совершает  неправомерные действия (превышает  должностные полномочия, злоупотребляет ими).

В зависимости от того, когда  и с какой целью совершается убийство

потерпевшего (его близких), можно выделить три его вида: 1) превентивное (предупредительное), 2) пресекающее  и 3) мстительное.

Однако не зависимо от вида, такое убийство всегда предполагает наличие в действиях виновного  умысла. Такое убийство может быть совершено как с прямым, так  и с косвенным умыслом.

Далее хотелось бы обратить внимание на то, что теперь, в соответствии с нормой Уголовного закона, потерпевшим  может быть как должностное, так  и не должностное лицо, осуществляющее служебную деятельность, а также  и близкие ему лица. Это обусловлено  тем, что редакция п. «б» несколько  изменена по сравнению с прежним  Уголовным кодексом. Вместо выполнения потерпевшим служебного долга, упоминавшегося в п. «в» ст. 102 УК 1960 г., теперь говорится о его служебной деятельности, что подразумевает не только службу в государственных или муниципальных учреждениях, но и любое выполнение трудовых обязанностей во всех организациях и на предприятиях, осуществляющих законную деятельность. Из такого широкого толкования понятия служебной деятельности можно сделать вывод о том, что это любая законная трудовая деятельность. Следовательно, потерпевшим может быть и служащий, и рабочий, и крестьянин, а также близкие потерпевшему лица.

В отличие от прежнего Уголовного кодекса новая норма предусматривает  ответственность за убийство не только самого лица, осуществляющего служебную  деятельность или выполняющего общественный долг, но и его близких. Как разъяснил  Пленум Верховного Суда РФ: к близким  потерпевшему лицам, помимо родственников, могут относиться и иные лица, состоящие  с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений (например, невеста, жених, друзья и  т.п.). Степень близости не имеет значения, если этим убийством виновный преследует цель отомстить лицу за выполнение им служебной или общественной деятельности.¹

«Под осуществлением служебной  деятельности следует понимать действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными  в установленном порядке предприятиями  и организациями независимо от формы  собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству, а под  выполнением общественного долга - осуществление гражданином как  специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так  и совершение других общественно  полезных действий (пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном  или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления, и др.)». Очевидно, что такое толкование, которое предлагает Пленум Верховного Суда РФ, значительно расширяет круг потерпевших (об этом уже говорилось ранее), однако и вызывает серьезный вопрос. Как квалифицировать убийство лиц, которые осуществляют свою деятельность на основании гражданско-правового законодательства?

Дело в том, что данная деятельность, как и осуществляемая по трудовому договору, может быть направлена против чьих-то незаконных интересов и, следовательно, объективно способна вызвать месть или желание  воспрепятствовать ей. Достаточно напомнить, что по гражданско-правовому договору могут осуществляться даже функции  руководителя организации или главного бухгалтера (п. 1 ст. 69 ФЗ «Об акционерных  обществах», ст. 42 ФЗ «Об обществах  с ограниченной ответственностью», ст. 6 Закона «О бухгалтерском учете»), т.е. лиц, часто становящихся потерпевшими от преступлений, совершенных в связи  с осуществлением ими служебной  деятельности. Совершенно очевидно, что  такие же мотивы и цели может вызвать  деятельность частных аудиторов  и детективов. Не случайно частным  детективам в случае оказания услуг, сопряженных с опасностью для  их жизни или здоровья, разрешается  использование специальных средств (ст. 5 Закона «О частной детективной  и охранной деятельности в Российской Федерации»).

Большинство исследователей данного вопроса видят эту  проблему именно так и очевидно, что такая позиция вполне обоснована. Ведь с переходом нашей страны на путь рыночной экономики серьёзные  изменения претерпел рынок труда, составляющими которого стали выполнение работ и оказание услуг по гражданско-правовым договорам индивидуальными предпринимателями  и иными лицами, следовательно, квалифицирующий  признак в п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ необходимо привести в соответствие с новыми социально-экономическими реалиями. Для этого его нужно  сформулировать так, чтобы он содержал указание на единственное критериальное значение действия - его общественную полезность. Полагаю, что новая редакция п. «б» ч. 2 ст. 105 УК, должна быть примерно такой: «Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом любых общественно полезных действий (деятельности)».

Убийство лица, заведомо для виновного, находящегося в беспомощном  состоянии, а равно сопряженное  с похищением человека либо захватом заложника (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ)

. Под беспомощным состоянием следует понимать такое состояние, когда лицо в силу своих физических возможностей, вызванных малолетним или престарелым возрастом, физическими недостатками или болезнью, не могло оказать сопротивление убийце. В литературе высказывается мнение, да и судебная практика идет по такому же пути, что к беспомощному состоянию следует также относить и психическую беспомощность (состояние опьянения, сон, душевная болезнь и пр.), когда потерпевший не понимает характер совершаемых действий по лишению его жизни. Так, Н.И. Загородников говорит, что «причины, вызывающие беспомощное состояние человека, не имеют значения и не влияют на содержание данного квалифицированного убийства. Главным, определяющим в данном случае является то, что потерпевший находился в беспомощном состоянии и виновный воспользовался этим для совершения убийства». С такой точкой зрения трудно согласиться, т.к. в данном случае, в силу того, что потерпевший не понимает характер совершаемого, вряд ли можно считать совершенное убийство более жестоким, чем, например, совершенное из ревности. С другой стороны, более жестоким представляется убийство человека, который не может сопротивляться в силу физической беспомощности, но понимает, что его убивают. Так, П. убил своего отца, который находился в беспомощном состоянии. У потерпевшего, 1915 г.р., была травма ноги, исключающая возможность самостоятельно передвигаться. П., достоверно зная об этом, начал наносить отцу телесные повреждения, от которых тот умер, после чего одел его, вытащил на улицу и бросил на снег (см. Приложение 7). Суд квалифицировал действия П. по п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ.¹

Убийство, сопряженное с  похищением человека либо захватом заложника, имеет место в том случае, когда  в процессе похищения или захвата  заложника потерпевшего лишают жизни, или убийство происходит с целью  сокрытия данных преступлений. При  этом убийство может совершаться  как с прямым, так и с косвенным  умыслом. Так, косвенный умысел будет  налицо, когда виновный, захватывая заложников, желая устрашить их, начинает беспорядочно стрелять и убивает  кого-нибудь. С прямым же убийство совершается, если виновный скрывает похищение или  захват заложников, или убивает потерпевшего вследствие, например, невыполнения выдвинутых требований.

Поскольку похищение человека и захват заложника образуют самостоятельные  преступления, которые лишь сопряжены  с убийством, либо убийство является способом сокрытия этих преступлений, в такой ситуации, очевидно, нужна  квалификация преступлений по совокупности (п. «в» ч.2 ст.105 и ст.126 или ст.206 УК РФ).

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в  состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ)

В постановлении Пленума  Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)»  отсутствует разъяснение относительно применения пункта «г» ч. 2 ст.105 УК РФ. При квалификации убийства беременной женщины уголовно-правовая теория и  судебная практика исходит из того, что срок беременности не влияет на квалификацию (неделя, месяц, несколько  месяцев). Важным условием квалификации преступления по п. «г» ч.2 ст.105 УК закон  требует, чтобы потерпевшая заведомо для виновного находилась в состоянии  беременности в момент убийства, т.е. виновный должен достоверно знать о  беременности потерпевшей. При этом источники сведений о беременности могут быть различными: потерпевшая сказала, из медицинских документов, по внешнему облику и т.п.

Субъективная сторона  анализируемого убийства характеризуется  как прямым, так и косвенным  умыслом.

В юридической литературе высказываются различные точки  зрения относительно уголовно-правовой оценки деяния виновного в случае его фактической ошибки, когда  лицо убеждено в том, что потерпевшая  беременна, а объективно она таковой  не является.

Наиболее часто предлагаются следующие варианты квалификации при  наличии фактической ошибки: по п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ – как оконченное квалифицированное убийство беременной женщины

И по ч.3 ст.30 и п. «г» ч.2 ст.105 УК – как покушение на убийство беременной женщины

Думается, что в соответствии с правилами квалификации, такое  убийство должно оцениваться по направленности умысла виновного, т.е., как покушение  на убийство женщины, заведомо для виновного  находящейся в состоянии беременности.

Аналогично должен решаться вопрос о квалификации действий виновного  при ошибке в личности потерпевшей, когда он полагает, что посягает на жизнь беременной женщины, а фактически причиняет смерть другой потерпевшей (например, сестре-близнецу), которая  таковой не является.

Если же виновный не знает, что потерпевшая беременна, или  ошибочно полагает, что она не беременна, а фактически пострадавшая оказалась  таковой, то в этом случае содеянное  необходимо квалифицировать как  простое убийство (при отсутствии других квалифицирующих признаков).

Гибель плода в результате посягательства на жизнь матери или  его выживание на квалификацию не влияют. Однако эти обстоятельства могут быть учтены судом при назначении виновному наказания.

                                            Заключение

Для правильной квалификации убийства следователю или судье  необходимо знать все факты и  обстоятельства совершенного преступления, т.к. даже самый несущественный, на первый взгляд, момент в итоге может оказаться  таким обстоятельством, которое  в конечном итоге может привести к направлению дела на доследование или отмене приговора. Чтобы этого  не произошло, практическому работнику  необходимо всесторонне и полно  исследовать собранные по делу доказательства, не пренебрегать никакими из них, какими бы незначительными они не показались.

При квалификации убийств  на практике нередко возникают трудности  именно с обеспечением полноты и  всесторонности доказательств. Зачастую лицо, совершившее преступление, при  допросе пользуется правом, предоставленным  ему ст.51 Конституции РФ и отказывается давать показания. В такой ситуации, ни о какой всесторонности и полноте  речи быть и не может, и практическому  работнику приходится квалифицировать  его действия, основываясь лишь на собранных объективных доказательствах. Это не имеет существенного значения, если совершено убийство с квалифицирующими признаками, относящимися к объективной  стороне преступления, и правильность квалификации зависит лишь от доказательств, существующих объективно, а как быть, если правильность квалификации зависит  от выяснения мотивов и целей  преступника. По-моему, пока этот вопрос остается открытым. Изъян нашего уголовного законодательства в том, что оно  слишком большую роль, на мой взгляд, уделяет субъективной стороне преступления.

Однако не так гладко обстоят  дела и с признаками, характеризующими потерпевшего, в частности, п. «в»  ч.2 ст.105 УК РФ – убийство лица, заведомо для виновного находящегося в  беспомощном состоянии. Судебная практика к таковым приравнивает и состояние  сна. Вышеуказанное Постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации прямо не предусматривает в качестве беспомощного состояния сон потерпевшего, однако говорит, что беспомощность будет иметь место тогда, когда человек в силу психического или физического состояния не может защитить себя. Данное положение можно трактовать двояко, однако, как упоминалось выше, автор этих строк не согласен с тем, чтобы сон жертвы указывал на ее беспомощное состояние.