Умысел и его значение в уголовном праве РФ

По интеллектуальному  моменту легкомыслие имеет некоторое  сходство с косвенным умыслом. Их отличие состоит в том, что  при косвенном умысле виновный предвидит  большую вероятность наступления  преступных последствий, а при легкомыслии  виновный предвидит наступление  этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит  конкретные последствия, а при легкомыслии  эти последствия предстают в  общей форме. Однако при легкомыслии  виновный предвидит реальную возможность  наступления преступных последствий, а не абстрактную.

Предвидение преступных последствий  при легкомыслии отличается от предвидения  при умысле и тем, что при легкомыслии:

1) лицо предвидит лишь  возможность, а не неизбежность  наступления последствия;

2) предвидение возможности  наступления последствия сопровождается  и нейтрализуется самонадеянным  расчетом на его предотвращение.

Совершая преступление с  легкомыслием, виновный рассчитывает на конкретные обстоятельства, а не на "авось", не на случайное стечение обстоятельств, которые смогут, по мнению виновного, противодействовать преступному  результату.

Обстоятельства, на которые  рассчитывает субъект при легкомыслии, могут быть самыми разнообразными. Это обстоятельства, относящиеся  к:

- личности самого виновного  (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство  и т.д.);

- обстановке, в которой  совершается преступление (ночное  время, отсутствие людей и т.д.);

- действиям других лиц  (рассчитывает, что другие затушат  костер в лесу);

- расчету (надежде) на  силы природы, на действие механизмов  и т.д.

Волевой момент легкомыслия  заключается в необоснованном (без  достаточных к тому оснований, самонадеянном) расчете на предотвращение преступных последствий. Данная особенность волевого содержания легкомыслия обусловлена  переоценкой своих сил или  иных обстоятельств, на которые рассчитывает лицо. О легкомысленном характере  расчета свидетельствует тот  факт, что последствия все же наступают. Если же у лица были веские основания  рассчитывать на какие-либо обстоятельства, но они оказались недостаточными для предотвращения результата, о  чем не могло знать лицо, то в  этом случае вина отсутствует, а следовательно, нет оснований для привлечения к уголовной ответственности (имеет место невиновное причинение вреда - случай).

Итак, легкомыслие имеется  тогда, когда расчет субъекта на предотвращение последствий уже в момент совершения деяния был необоснованным, самонадеянным, что обусловило наступление преступных последствий.¹²

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления  общественно опасных последствий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть.

Для преступления, совершенного по небрежности, характерно меньшее  либо ошибочное осознание виновным фактических и социальных признаков  деяния. Субъект не сознает, но был  обязан и имел возможность сознавать  характер своих деяний.

Интеллектуальный момент небрежности характеризуется двумя  признаками: отрицательным и положительным. Отрицательный признак небрежности заключается в непредвидении лицом возможности наступления преступных последствий и в отсутствии сознания противоправности действия или бездействия.

Психическое отношение виновного  к своему деянию при небрежности  характеризуется сознанием нарушения  определенных запретов и непредвидением наступления преступных последствий либо тем, что лицо, совершая волевой поступок, не сознает, что оно нарушает правила предосторожности, либо отсутствием волевого контроля, который утрачен по вине самого лица.

Положительный признак интеллектуального  момента небрежности состоит  в том, что виновный должен был  и мог предвидеть наступление  фактически причиненных преступных последствий.

Волевой момент небрежности  характеризуется тем, что виновный, имея реальную возможность предотвратить  преступные последствия совершаемого им деяния, не активизирует свои психические силы и способности для совершения волевых действий, необходимых для предотвращения преступных последствий, и, следовательно, не превращает реальную возможность в действительность.¹³

Ответственность за небрежность  наступает лишь в случае, если лицо хотя и не предвидело возможности  наступления преступных последствий, но должно было и могло предвидеть их наступление. Тот факт, должен ли был и мог ли виновный предвидеть последствия своего деяния, можно  установить на основе объективного и  субъективного критериев. Долженствование  является объективным, а возможность  предвидения - субъективным критерием  небрежности.

Объективный критерий позволяет  установить наличие обязанности  лица предвидеть возможность наступления  преступного последствия при  соблюдении обязательных для этого  лица мер предосторожности. Вопрос о том, должно ли было лицо предвидеть наступившие последствия, можно  решить на основе правил техники безопасности, эксплуатации различных механизмов, служебного положения лица, его обязанностей и т.д.

Объективный критерий небрежности  необходимо рассматривать вкупе  с ее субъективным критерием.

В законе субъективный критерий небрежности выражен словосочетанием  «могло предвидеть», что означает способность конкретного лица в той или иной обстановке при наличии у него необходимых личных качеств (опыта, компетентности, образования, состояния здоровья и т.д.) предвидеть возможность наступления преступных последствий. Этот критерий имеет превалирующее значение, так как небрежность может проявляться только в пределах возможного предвидения преступных последствий.¹⁴

Легкомыслие и небрежность  имеют сходство в волевом моменте. И в том, и в другом случае отсутствует  положительное отношение к возможному последствию. Различие этих видов неосторожности состоит в том, что при легкомыслии  виновный, совершая действия, надеется на предотвращение возможных последствий, а при небрежности виновному  волевые усилия представляются либо полезными, либо нейтральными.

От небрежности необходимо отличать невиновное причинение вреда (случай, казус).

Невиновное причинение вреда (случай) имеет место, когда лицо не осознает преступного характера  своего деяния или не предвидит возможности наступления преступных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст. 28 УК).¹⁵

Отсутствие обязанности  и (или) возможности предвидения  лицом вредных последствий является обстоятельством, исключающим вину данного лица, поэтому независимо от наступивших последствий лицо не может быть привлечено к уголовной  ответственности.

Невозможность предвидения  вредных последствий может быть обусловлена как личными качествами (низкий уровень интеллектуального  развития, отсутствие опыта, стажа работы и т.д.), так и конкретной обстановкой, в которой совершались деяния.

К., закурив, бросил позади себя горящую спичку, которая попала в  лежавшую у дороги бочку из-под  бензина и вызвала взрыв паров  бензина. При взрыве дно бочки  вылетело и, попав в С., причинило  ему смертельное ранение.

Содеянное можно отнести  к невиновному причинению вреда (случаю, или казусу), так как в  обязанности К. не входило предвидение  и предупреждение фактически наступивших  последствий.

В юридической литературе наряду с самонадеянностью и небрежностью выделяют и другие разновидности  неосторожности («правовую неосторожность», «волевую небрежность», «преступное невежество», «беспечность»). Однако следует согласиться с Г.А. Кригером, Е.В. Ворошилиным и другими авторами, что все эти варианты сводятся либо к самонадеянности, либо к небрежности, т.е. укладываются в определение неосторожности и ее видов и не являются качественно самостоятельными видами. Иную позицию занимает УК, в ч. 2 ст. 28 которого выделяется такой вид казуса (случая), при котором лицо «хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам».¹⁶

 

ЗНАЧЕНИЕ УМЫСЛА В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ

В ст. 25 УК впервые законодательно закреплено деление умысла на прямой и косвенный. Правильное установление вида умысла имеет немалое юридическое значение. Пленум  Верховного  Суда  РФ  в постановлении от 12.03.2002  №5) подчеркнул, что при назначении наказания в числе прочих обстоятельств суды обязаны учитывать вид умысла, мотив и цель преступления.¹⁷

«Лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, и с учетом положений Общей части настоящего Кодекса.»¹⁸

Таким образом суд должен назначить:

1) справедливое наказание,

2) в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК,

3) с учетом положений Общей части УК РФ.

При этом в кодексе содержится важное предписание о том, что  строгий вид наказания из числа  предусмотренных за совершенное  преступление назначается только тогда, когда менее строгий вид наказания  не сможет, по мнению суда, обеспечить достижение целей наказания.

При назначении наказания  суд учитывает характер и степень  общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.¹⁹

Значение умысла : 

 

Во-первых, в случаях когда  закон устанавливает уголовную  ответственность только за умышленное совершение общественно опасного деяния(ст. 115 УК), форма вины является субъективной границей, отделяющей преступное поведение от непреступного.

Во-вторых, умысел определяет квалификацию преступления, если законодатель дифференцирует уголовную  ответственность  за  совершение  общественно  опасных  деяний,  сходных  по  объективным признакам, но различающихся по форме вины. Так, форма вины служит критерием квалификации деяния как убийства(ст. 105 УК) или как причинения смерти по неосторожности(ст. 109 УК), как умышленного или как неосторожного причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью(ст. 111, 112 и118 УК),  как умышленного либо  как неосторожного уничтожения или повреждения имущества(ст. 167 и168 УК).

В-третьих, форма вины определяет степень общественной опасности  преступления, наказуемого при любой  форме  вины(например,  заражение  венерическим  заболеванием  или  ВИЧ-инфекцией, разглашение государственной тайны и т.д.).

В-четвертых, вид умысла или  вид неосторожности, не влияя на квалификацию, может служить важным критерием индивидуализации уголовного наказания. Преступление, по общему правилу, более опасно, если  оно  совершено  с  прямым  умыслом,  нежели  с  косвенным,  а  преступное  легкомыслие  обычно опаснее небрежности.

В-пятых, умысел в сочетании со степенью общественной опасности деяния служит критерием законодательной классификации преступлений: в соответствии со ст. 15 УК к категориям тяжких и особо тяжких относятся только умышленные преступления.

В-шестых, форма вины предопределяет условия отбывания наказания  в виде лишения свободы. Согласно ст. 58 УК, мужчины, осужденные к этому  наказанию за  преступления, совершенные по неосторожности, отбывают наказание в колониях-поселениях, а мужчины, осужденные за умышленные преступления, — в колониях-поселениях(при осуждении за преступления небольшой или средней тяжести), в исправительных колониях общего, строгого или особого режима либо в тюрьме.

Некоторые правовые последствия совершения преступлений (например, установление рецидива преступлений) обусловлены исключительно умышленной формой вины, другие различаются в зависимости  от формы вины(например, институты условно-досрочного освобождения либо замены лишения  свободы  более  мягким  видом  наказания  тесно  связаны  с  категориями  преступлений, находящимися в зависимости от формы вины).²⁰

В преступлениях с формальными  составами допускается только прямой умысел, причем его интеллектуальный момент заключается в осознании  лицом фактического характера своего общественно опасного деяния, а волевой - в желании его совершения. Сам  факт теоретического допущения косвенного умысла по отношению к деянию противоречит презумпции вменяемости, т.к. при «допущении»  собственного деяния под сомнение ставится свободная воля субъекта.

На необходимость установления прямого умысла в преступлениях  с формальным составом неоднократно указывал Верховный Суд.

Так, К. признана виновной в  том, что она из неприязни, заведомо сознавая ложность сообщаемых сведений, с целью опозорить малолетнего А., ложно обвинила его в присутствии малолетних К. и М. в том, что якобы А. совершил умышленное убийство ее сына, Юрия, утопив его в воде, и что А. может совершить убийство других малолетних, с которыми он дружит. Судом первой инстанции К. признана виновной в клевете (ч. 3 ст. 129 УК РФ).

Верховный Суд РФ указал, что, согласно закону преступление, предусмотренное  ч. 3 ст. 129 УК РФ, совершается только с прямым умыслом. Данных о том, что К. умышленно распространяла заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство А., в деле нет. Как видно из материалов дела, по факту смерти сына К. было вынесено несколько постановлений о прекращении дела, которые впоследствии отменялись по заявлениям К. Таким образом, в течение всего времени, пока велось следствие по данному делу, ни К., ни органам следствия не были известны истинные причины ги-бели ее сына. Поэтому К., высказывая свои мысли об убийстве сына, добросовестно заблуждалась, поскольку не знала о ложности распространяемых ею сведений в отношении А.²¹