История развития института соединения и выделения уголовных дел

Статья 26 УПК РСФСР 1960 г. не изменялась вплоть до 1996 г. Федеральный закон от 11 декабря 1996 г. ввел дополнительное положение, согласно которому по указанию прокурора из уголовного дела по обвинению лица или лиц в совершении нескольких преступлений в отдельное производство для завершения расследования могло быть выделено в дело в отношении указанных лица или лиц о преступлении или преступлениях, при установлении по ним всех обстоятельств, подлежащих доказыванию.

Несмотря на то, что с принятием Кодекса основные положения соединения и выделения уголовных дел были теперь собраны в одной 26 статье, данный институт получил ещё ряд статей, разбросанных по разным главам Кодекса. Например, была «возвращена»  статья (ст. 396 УПК РСФСР 1960 г.) о выделении дела в отношении несовершеннолетнего вместе с вновь введенной главой о производстве по делам несовершеннолетних.

УПК 1960 г. заметно расширил основания выделения уголовных дел. Так, ч. 2 вновь введенной ст. 195 предоставила следователю, в случае если по делу привлечено несколько обвиняемых, а основания для приостановления относятся не ко всем обвиняемым, право выделить и приостановить  дело в отношении отдельных обвиняемых.

С 1993 г., в связи с возрождением в России суда присяжных, была предусмотрена возможность выделения уголовного дела в случае возражения одного или нескольких обвиняемых (по групповым делам) против рассмотрения их дела судом присяжных (ст. 425 УПК РСФСР).10

Советский период в истории института соединения и выделения уголовных дел характеризуется явным приоритетом следственного 9розыскного) подхода к судопроизводству. Соединение дел рассматривается как обязанность следователя, выделение как исключительное право.

1 июля 2002 г. вступил в законную  силу УПК РФ. Сохранив в основном  положения прежней статьи 26 УПК  РСФСР, УПК РФ несколько расширил  и детализировал правила соединения  и выделения уголовных дел. Существенным  отличием ст. 154 УПК РФ можно  назвать тот факт, что в ч.2 ст.26 УПК РСФСР были только общие  положения, за исключением одного  случая, когда по указанию прокурора  для завершения расследования  допускалось выделение уголовного  дела при установлении по нему  всех обстоятельств, подлежащих  доказыванию.

Необходимо отметить, что произошедшие изменения в институте соединения и выделения уголовных дел подтверждают  сделанный УПК РФ новый шаг в сторону состязательности и демократизации уголовного судопроизводства. Увеличено число оснований для выделения уголовных дел (например, следователь теперь вправе выделить дело в случае, когда местонахождение обвиняемого известно, однако реальная возможность участия его в уголовном деле отсутствует п. 1 ч. 1 ст. 154 УПК РФ).  Это способствует лучшей индивидуализации расследования, неотвратимости наступления уголовной ответственности.

Подводя итог сказанному, хочется подчеркнуть, что соединение и выделение уголовных дел прошло довольно длительный исторический путь своего развития. Нормы данного института изменялись в зависимости от существовавшего в конкретный исторический период  типа уголовного процесса, а также политической власти в государстве.

1.1 Соединение уголовных дел в одно производство.

Соедиенине уголовных дел определяется как возможное объединение в одном следственном (судебном) производстве дел по обвинению нескольких лиц или по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений. Также согласно одному из подходов соединение уголовных дел можно определить как «образование одного уголовного дела из двух или более дел, возбужденных порознь».11Основные нормы института соединения и выделения уголовных дел, как известно, содержатся в главе 21 УПК РФ - "Общие условия предварительного расследования". Тем самым законодатель строго подчеркивает, что по нормам нового УПК РФ решение о соединении уголовных дел, во-первых, может быть принято лишь на стадии предварительного расследования; во-вторых, правомочием к принятию такого решения отныне наделен исключительно прокурор (ч. 3 ст. 153). Суд соответственно таким правомочием более не обладает, поскольку, являясь конституционным органом правосудия, не должен осуществлять несвойственные ему функции, особенно те из них, которые так или иначе связаны с дополнением юридической или фактической стороны обвинения; с функцией уголовного преследования обвиняемых.

При анализе оснований принятия такого решения можно сделать вывод о том, что могут быть соединены в одном производстве лишь уголовные дела в отношении: а) нескольких лиц, совершивших одно или несколько преступлений в соучастии; б) одного лица, совершившего несколько преступлений; в) лица, обвиняемого в заранее не обещанном укрывательстве преступлений, расследуемых по этим уголовным делам (ст. 153 УПК). Закон допускает также соединение дел в случаях, когда лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не установлено, но у следственных органов и прокурора имеются достаточные основания полагать, что несколько преступлений совершены одним лицом или группой лиц.

Содержание первого из названных оснований соединения уголовных дел в одно производство связанно с уголовно-правовым понятием «соучастие в совершении преступления», под которым понимается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ст. 32 УК). Когда обвиняемые объединены единством намерения, ведение одного следственного производства позволяет установить роль каждого из них и дать правильную оценку общественной опасности преступления. Соединение дел по рассматриваемому основанию происходит не так уж и часто. Анализ следственной практики показывает, что в ходе предварительного расследования нередко соединяют дела по основаниям, которые в законе прямо не предусмотрены. Например, это соединение дел: а) о преступной небрежности нескольких лиц, повлекшей общий результат (нарушение техники безопасности и т.п.); б) преступной небрежности взрослых, создавшей условия для совершения преступления подростком; в) небрежности должностных лиц, создавшие благоприятные условия для расхитителей. Все их объединяет прикосновенность к «основному» расследуемому преступлению, и в какой-то мере подобная практика близка к основанию предусмотренному п.3 ч.1 ст. 153 УПК РФ. Но всё-таки она не основана на законе и является хотя и вынужденным, но отступлением от него. Необходимость соединения дел при условиях, которые в законе прямо не предусмотрены, свидетельствует о том, что ныне действующий перечень оснований соединения уголовных дел не в полной мере отвечает потребностям практики и нуждается в уточнении.12

Соединение уголовных дел производится на основании постановления руководителя следственного органа (ч.3 ст.153 УПК РФ). Однако инициатива о соединении дел может исходить и от лица, осуществляющего предварительно расследование. Срок производства при соединении уголовных дел определяется по уголовному делу, имеющему наиболее длительный срок предварительного расследования. При этом срок производства по остальным делам поглощается наиболее длительным и дополнительно не учитывается. 
            Из положений закона следует ряд принципиальных выводов, имеющих в том числе определяющее значение для оценки законности и обоснованности решения о необходимости соединения уголовных дел. 
Во-первых, как правильно отмечает С.А. Денисов, любое из названных в законе оснований соединения уголовных дел "предполагает уличение (утверждение о виновности) лица в совершении преступления, поскольку базируется на доказывании либо его соучастия (п. 1 ч. 1 ст. 153; п. 1 - 2 ч. 1 ст. 154 УПК), либо неоднократности (п. 2 ч. 1 ст. 153 УПК), либо прикосновенности к преступлению (п. 3 ч. 1 ст. 153 УПК)".13

Будучи доказанным, каждое из этих обстоятельств, безусловно, увеличивает (юридические и фактические) основания для уголовного преследования обвиняемых и постановления обвинительного приговора, качественно или количественно увеличивая предмет обвинения по делу. Именно в силу названных обстоятельств это решение не может быть принято судом ни при изучении уголовного дела в стадии его подготовки к судебному разбирательству (гл. 33 - 34 УПК), ни в стадии разбирательства дела по существу (гл. 36 - 39 УПК). С учетом того что бремя доказывания названных обстоятельств согласно принципу состязательности процесса и презумпции невиновности обвиняемого лежит исключительно на стороне обвинения, уголовное дело (дела) при обнаружении названных обстоятельств в суде должно быть возвращено прокурору (ст. 237 УПК).  

Во-вторых, по буквальному смыслу закона принятие такого решения является правом, а не императивной обязанностью управомоченных органов. Само по себе поступление в суд нескольких дел в отношении одного или нескольких обвиняемых еще не влечет обязанности к их соединению в одном производстве, к обязательному принятию решения судом о возвращении уголовного дела прокурору по данному поводу. Поэтому необходимы определенные критерии законности и обоснованности принятия такого решения. 
            Формально законодатель указывает на эти критерии, во-первых, настаивая на всесторонности, полноте и объективности исследования материалов дела и совершенного преступления (преступлений). Во-вторых, уточняющим аспектом применения этого критерия для суда должен служить вывод о том, что раздельное рассмотрение названных дел не в состоянии обеспечить названную всесторонность, объективность и полноту, препятствует вынесению законного и обоснованного (итогового) решения по делу. В иных случаях требование о соединении (различных по юридической квалификации и фактической фабуле) уголовных дел является необоснованным, какими бы доводами практической целесообразности или процессуальной экономии это ни оправдывалось. На правомерность данного вывода указывают и нормы п. 4 ч. 1 ст. 237 УПК. 
           Рассмотрим, насколько эти положения применимы к производству по делам частного обвинения, реализуемым у мирового судьи. По смыслу ч.3 ст. 321 УПК РФ рассмотрение заявления по уголовному делу частного обвинения может быть соединено в одно производство с рассмотрением встречного заявления обвиняемого. Известно и то, что подобное соединение заявлений допускается на основании постановления мирового судьи только до начала судебного следствия. 
           Формулируя названные нормы, законодатель как минимум некорректен в ряде принципиальных моментов процесса. Говоря о соединении "первичного" заявления потерпевшего (частного обвинителя) и встречного заявления обвиняемого, законодатель как-то странно умалчивает о том, что подобное соединение по идее возможно лишь до принятия названных заявлений к производству мирового судьи (ч. 7 ст. 318 УПК). В дальнейшем речь фактически идет уже о соединении двух уголовных дел, которые считаются возбужденными с учетом особенностей норм ч. 1 ст. 318 УПК, а точнее - с момента принятия каждого из названных заявлений непосредственно к производству мирового судьи (ч. 7 ст. 318 УПК). 
            В данной связи объективно не могут быть соединены, как утверждает законодатель, в одном производстве "до начала судебного следствия" заявление частного обвинителя и встречное заявление обвиняемого, которые к данному моменту заявлениями уже не являются, "приобретая" после принятия их к производству мирового судьи статус обвинительного акта, определяющего предмет и пределы судебного разбирательства. Кроме того, они же, по сути, выступают актом (решением) о возбуждении уголовного дела. 
            В данной связи причины названной некорректности законодателя либо в (явных) ошибках законодательной техники при конструировании норм главы 41 УПК, либо в нормах ст. 153 УПК. Согласно последним, как уже отмечалось, исключительным правомочием на соединение уголовных дел в российском уголовном процессе обладает лишь прокурор, и только на досудебном этапе производства по делу. В нормах ч. 3 ст. 321 УПК законодатель как бы отходит от этого правила, формулируя достаточно двусмысленное правило о возможности соединения органом судебной власти названных "заявлений". Тем самым, во-первых, как бы "снимается" названный запрет норм ст. 153 УПК; во-вторых, как бы нет оснований для постановки вопроса о том, что подобная деятельность суда в данном аспекте косвенно или прямо связана с функцией обвинения (уголовного преследования обвиняемых). 
            По идее в целях полноты и всесторонности исследования обстоятельств (каждого) дела, в интересах обеспечения процессуальной экономии и прав участников процесса необходимость названного соединения очевидна. Вместе с тем весьма ожидаемы возражения, суть которых в целом заключается (будет заключаться) в том, что подобное соединение неизбежно увеличивает объем обвинения и ухудшает положение обвиняемого. Ожидаем и вывод о том, что при состязательной форме процесса выполнение названных функций a priori несовместимо с ролью суда. Отсюда и названное соединение (дел/заявлений) в деятельности мировых судей, увы, невозможно.14 
             Своевременное и обоснованное соединение уголовных дел существенным образом влияет на содержание доказательственной деятельности следователя и установлении истины по делу. Эффективность доказывания обеспечивается в этих случаях более полным исследованием личности обвиняемого, степени его общественной опасности, форм и степени вины, характера действий и роли каждого из обвиняемых в достижении преступного результата, установлению новых соучастников преступления, расширением доказательственной базы при установлении обстоятельств преступления. Эта возможность отсутствует, если расследование по каждому эпизоду преступной деятельности проводится в рамках отдельного производства. Отмечается, что особенно актуальным является объединение в одном производстве дел о преступлениях, с квалифицированными видами соучастия, т.е. совершенных группой лиц по предварительному сговору, организованной преступной группой, преступным сообществом. Только при этом условии оказывается возможным преодолеть наблюдаемые на практике трудности, связанные с установлением процесса организации, формирования и функционирования группы (в том числе с установлением межличностных отношений и психологии участников).

Изучение уголовных дел, соединенных в одно производство, показало, что данное процессуальное решение, способствуя оптимизации процесса доказывания, приводит к тому, что по объединяемым уголовным делам удается преодолеть запирательство обвиняемых и они встают на путь дачи правдивых показаний и признания своей вины. Так по 28% от общего числа изученных дел (всего изучено 140 дел) обвиняемые после соединения уголовных дел признали свою вину полностью, а по 13% - частично.

В ряде случаев объединение уголовных дел способствовало установлению местонахождения материальных ценностей, являющихся предметом преступного посягательства, раскрытию преступлений, расследование по которым ранее было приостановлено, а также преступлений, производство по которым было прекращено за недоказанностью участия лица в совершении преступления.15

Решение о соединении уголовных дел в полной мере согласуется и с требованиями процессуальной экономии, позволяет избежать организационных трудностей, неизбежно возникающих при раздельном расследовании и рассмотрении уголовных дел.

Что касается возможности объединения уголовных дел на раннем этапе расследования, когда преступления еще не раскрыты, лица, совершившие их, не известны, однако имеются убедительные данные, что несколько преступлений совершены одним и тем же лицом (или группой одних и тех же лиц). Обоснованием необходимости соединения уголовных дел в таких случаях выступают результаты сопоставительного анализа способов совершения преступлений, результаты идентификационно-дактилоскопических, баллистических исследований, экспертных исследований источника происхождения и способов изготовления наркотических веществ, словесных портретов и результатов опознания.

Анализ практики и действующего уголовного законодательства позволяет выделить и другие случаи, когда виновные лица тесно связаны между собой преступным результатом, хотя их действия и образуют разные составы преступлений.

По мнению Дробинина Д.В., целесообразно соединять в одном производстве:

а) дела о взяточничестве (получение и дача взятки), а также о лице, злоупотребляющем полномочиями, и лице, совершившем коммерческий подкуп;

б) дела о расхитителях и лицах, которые приобретают похищенное имущество, заведомо зная, что оно добыто преступным путем:

в) дела о лицах, незаконно приобретающих наркотические, сильнодействующие или ядовитые вещества, оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и устройства, драгоценные металлы, природные драгоценные камни или жемчуг, технологии, научно-исследовательскую информацию и услуги, используемые при создании оружия массового поражения с целью вывоза, и лицах, которые им эти предметы или вещества передали или продали;

г) дела о лицах, торгующих несовершеннолетними, и лицах, их приобретающих:

д) дела о лицах, осуществляющих сбыт поддельных денег, ценных бумаг, кредитных, расчетных карт или иных платежных документов, вредоносных программ для ЭВМ, и лицах, их приобретающих с целью совершения преступных действий. В указанных случаях целесообразность расследования преступлений в едином производстве объясняется наличием своеобразной двусторонней связи между преступлениями лиц, не являющихся соучастниками, взаимной заинтересованностью в обоюдной, общей для них преступной деятельности.

Кроме того, подлежат соединению уголовные дела, возбужденные по одним и тем же основаниям, но разными органами расследования.16

Я же соглашусь с Денисовым С.А. , который говорит, что предусмотреть в законе исчерпывающий перечень оснований соединения уголовных дел, который охватил бы собою все конкретные возникающие на практике ситуации невозможно. Это приведет лишь к чрезмерной громоздкости статьи и всё равно не убережет от пробелов.

1.2.  Выделение уголовных дел в отдельное производство.  

Выделение уголовных дел в отдельное производство – это возможность разъединения уголовного дела в несколько самостоятельных производств, данное процессуальное действие допускается только в случаях, вызванных необходимостью, если это не отразится на всесторонности, полноте и объективности исследования и рассмотрения дела, производится по мотивированному постановлению следователя (ст.26 УПК).  Савицкий В.М. и Ларин А.М. определяют выделение уголовного дела как «способ возбуждения нового (самостоятельного) уголовного дела при расследовании ранее возбужденного дела о другом преступлении».17 Однако данный подход к определению слишком прост, так как отражает лишь его техническую сторону.

Следует отличать выделение уголовного дела в отдельное производство и выделение в отдельное производство  материалов. Согласно ст .155 УПК  РФ в случае, если в ходе предварительного расследования становится известно о совершении преступления, не связанного с расследуемым преступлением, дознаватель, следователь выносит постановление о выделении материалов, содержащих сведения о новом преступлении, из уголовного дела и направлении их прокурору для принятия соответствующего решения. Принципиальное отличие заключается в том, что в данном случае речь идет не о выделении нового уголовного дела, т.е. не о разделении уголовных дел, а о выделении следственной документации (в подлинниках и копиях), содержание которой еще не дает полного основания для вывода о наличии преступления, не связанного с расследуемым. Такие материалы требуют одного из трех обычных решений и действий, которые законом установлены для сообщения о преступлении: проверки (см. ч. 2 ст. 144 УПК и комментарий к ней), отказа в возбуждении уголовного дела (см. ст. 148 и комментарий к ней), передача по подследственности (см. п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК и комментарий к нему). Причем закон возлагает обязанность решения по выделенным материалам не на следователя и дознавателя, принявших решение об их выделении (как это имело место в УПК РСФСР 1960 г.), а почему-то на руководителя следственного органа и прокурора, с которыми по поводу этих фрагментов уголовного дела следователь и дознаватель входят в строго регламентированные процессуальные правоотношения.