Суд присяжных

Существенно значимым элементом формирования коллегии присяжных заседателей  является проведение отбора присяжных заседателей посредством реализации сторонами, в том числе и государственным обвинителем, своего права и немотивированные отводы, что является самостоятельным процессуальным средством решения задачи формирования непредвзятого состава суда присяжных⁹.

Как известно, основанием заявления  мотивированных отводов для государственного обвинителя служит информация, которую  он получил на этапе рассмотрения самоотводов присяжных заседателей. В то же время закон предоставляет  государственному обвинителю возможность после рассмотрения самоотводов задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по его мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию опрашиваемого лица в качестве присяжного заседателя.

Следует отметить, что по вопросу  о получении информации в отношении  кандидатов в присяжные заседатели для определения обстоятельств, препятствующих исполнению ими обязанностей, в уголовно-процессуальном законе конкретных предписаний не имеется.

На практике и в теории уяснение обозначенного выше вопроса имеет важное значение. О.В. Волколуп, исследуя данные обстоятельства, указывает, что если государственный обвинитель будет принимать меры к установлению личных данных кандидатов в присяжные заседатели, то это может быть расценено неоднозначно¹⁰.

На наш взгляд, приведенная научная  позиция О.В. Волколуп логична и  убедительна, так как получение  информации в отношении граждан, если оно не основано на законе, является нарушением конституционного права  человека и гражданина в Российской Федерации на неприкосновенность частной жизни. Согласно ч. 1 ст. 24 Конституции РФ сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается.

В контексте изложенной логики было бы целесообразно законодательно в УПК РФ закрепить правило об установлении запрета собирать данные в отношении присяжных заседателей без их согласия и вне судебного заседания.

В частности, на наш взгляд, ч. 7 ст. 328 УПК РФ следует изложить в новой  редакции следующего содержания: "После удовлетворения самоотводов кандидатов в присяжные заседатели стороны по предложению председательствующего реализуют свое право на отбор присяжных заседателей посредством внесения мотивированных отводов на основании полученной в ходе судебного заседания информации о том, что соответствующие кандидаты в присяжные заседатели не могут исполнять свои обязанности в связи с отсутствием объективности, необходимой для разрешения дела. Государственный обвинитель, потерпевший, подсудимый и его защитник, другие представители сторон информацию о кандидатах в присяжные заседатели получают из установленных ст. ст. 327, 328 УПК РФ источников. Запрещается сбор информации о присяжных заседателях вне судебного заседания без их согласия".

К особенностям процессуальной деятельности государственного обвинителя по отбору кандидатов в присяжные заседатели следует относить, во-первых, то, что он свое ходатайство об отводе подает судье в письменной форме, излагая в нем обстоятельства, исключающие участие отводимых лиц в производстве по уголовному делу в связи с возможной утратой объективности, по основаниям, предусмотренным для отвода судьи (ст. ст. 61 - 64 УПК РФ), а во-вторых, то, что данное ходатайство он не оглашает.

Последнее правило, как это правильно отражается в литературе¹¹, является отступлением от устности судебного разбирательства и обусловлено необходимостью обеспечения объективности и беспристрастности коллегии присяжных.

По завершении процедуры мотивированных отводов, если число кандидатов в присяжные заседатели составляет 18 и более человек, стороны, в том числе и государственный обвинитель, продолжают процесс отбора коллегии присяжных заседателей посредством заявления немотивированных отводов кандидатом в присяжные заседатели.

К особенностям данного вида процессуальной деятельности государственного обвинителя по отбору кандидатов в присяжные заседатели относится, с одной стороны, то, что немотивированный отвод первым заявляет государственный обвинитель, а с другой - то, что он свою позицию по отводам согласовывает с другими участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения.

В отличие  от мотивированных отводов закон  не указывает, какую задачу (цель) преследуют заявленные немотивированные отводы. В этой связи в специальной  литературе¹² появилось суждение о том, что немотивированный отвод может быть продиктован различными соображениями. На наш взгляд, думается, что для государственного обвинителя подобное определение задачи и цели заявления немотивированных отводов не является верным.

Исходя  из смысла содержания норм ст. ст. 326, 327, 328 и 330 УПК РФ основной задачей (целью) отбора коллегии присяжных заседателей  является формирование жюри суда присяжных  из 12 присяжных заседателей и  не менее 2 запасных заседателей, каждый из которых не имеет установленных Федеральным законом оснований, препятствующих к участию в качестве присяжного заседателя, способен быть объективным и беспристрастным при разбирательстве конкретного уголовного дела, а вся коллегия в целом способна вынести объективный вердикт.

Достижение  обозначенной выше задачи (цели) является процессуальным интересом государственного обвинителя, поскольку он, поддерживая  обвинение и обеспечивая его  законность и обоснованность, нацелен  на принятие присяжными заседателями с аналогичными правовыми характеристиками решения при ответе на вопросы вопросного листа.

Изложенные  доводы позволяют, на наш взгляд, сделать  вывод о том, что задачей (целью) немотивированных отводов государственного обвинителя является формирование коллегии присяжных заседателей, которая в целом по своему составу способна всесторонне и объективно оценить обстоятельства конкретного уголовного дела и вынести справедливый вердикт.

Следует иметь  в виду, что, с учетом характера  и сложности конкретного уголовного дела, по решению председательствующего может быть избрано не два, а большее количество запасных заседателей, которые также включаются в протокол судебного заседания. О принятии такого решения председательствующим может заявлять ходатайство и государственный обвинитель в соответствии с его полномочиями, предусмотренными ч. 5 ст. 246 УПК РФ.

Значительную  трудность в судебной и прокурорской практике вызывают вопросы роспуска коллегии присяжных заседателей  ввиду тенденциозности ее состава. В уголовно-процессуальном законе (ст. 330 УПК РФ) не указываются признаки тенденциозности состава коллегии присяжных заседателей и не дается понятия данного правового явления, что порождает сложности как в уяснении назначения этого процессуального института, так и в правоприменительном процессе рассмотрения конкретных случаев решения вопроса о роспуске коллегии присяжных ввиду тенденциозности ее состава¹³.

Обозначенные  обстоятельства позволили отдельным  процессуалистам сделать вывод  о нецелесообразности сохранения в  УПК РФ такого основания к роспуску коллегии, при этом такое предложение объясняется тем, что имеющиеся процессуальные полномочия сторон по формированию коллегии присяжных заседателей делают возможным не допустить в коллегию лиц, которые, по мнению сторон, могут быть необъективными¹⁴.

На наш  взгляд, указанное суждение является ошибочным. Общеизвестно, что государственный  обвинитель по окончании отбора нужного  количества кандидатов в присяжные  заседатели, изучив их персональный состав, вправе сделать заявление о том, что с учетом особенностей рассматриваемого уголовного дела данная коллегия присяжных заседателей будет неспособна вынести объективный вердикт, т.е. проявит тенденциозность (ч. 1 ст. 330 УПК РФ).

Как следует  из изложенного, рассматриваемый вопрос состоит не в оценке неспособности конкретного присяжного заседателя вынести объективный вердикт, а в неспособности к принятию справедливого решения в целом коллегией присяжных заседателей.

Содержание  нормы ч. 1 ст. 330 УПК РФ, предусматривающей  правовую конструкцию роспуска тенденциозного состава присяжных, свидетельствует о том, что образованная коллегия присяжных заседателей в целом неспособна вынести объективный вердикт вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела.

Находящаяся взаимосвязь обозначенных выше положений исходя из грамматического уяснения их содержания позволяет выделить основные признаки тенденциозности коллегии присяжных заседателей, к которым следует относить: а) наличие достаточных оснований возможного проявления пристрастного, необъективного подхода всего состава коллегии к вынесению вердикта; б) наличие особенностей рассматриваемого уголовного дела, причинно связанных и реально способных вызвать пристрастность и необъективность коллегии присяжных при вынесении ими вердикта, если она (коллегия) будет рассматривать данное уголовное дело.

2.2. Судебное следствие

Следствие в суде с участием присяжных  заседателей начинается не с оглашения  обвинительного заключения, а со вступительных  заявлений государственного обвинителя и защитника, что само по себе подчеркивает особое внимание законодателя к началам состязательности в таком судебном процессе. Во вступительном заявлении государственный обвинитель излагает существо предъявленного обвинения и предлагает порядок исследования представленных им доказательств. Затем защитник излагает суду согласованное со своим подзащитным отношение к инкриминируемому обвинению (признание полное, признание частичное, непризнание полное, непризнание неполное), а также свое мнение о порядке исследования доказательств защиты.

Судья по собственной инициативе, а также по ходатайству сторон исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства. Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Рассмотрение такого вопроса может быть инициировано как самим судьей, так и сторонами. Верховный Суд РФ разъясняет, что стороны, намереваясь добиться признания судом соответствующего доказательства недопустимым и заявляя суду свое ходатайство об этом, лишь сообщают председательствующему о наличии у них ходатайств юридического свойства, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей (п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23).

В судебном следствии с участием присяжных заседателей особо  важное значение приобретает строжайшее соблюдение правила о том, что  по уголовному делу никакие доказательства не имеют заранее установленной  силы (ст. 17 УПК), потому что малейшее отступление от него может особенно сильно и пагубно сказаться на решении присяжных - людей, юридически не подготовленных. На практике нарушение правила-принципа, о котором ведется речь, иногда допускается при судебном разбирательстве уголовных дел, фактические обстоятельства которых уже были предметом исследования по другим уголовным делам, приговоры по которым уже вступили в законную силу. Некоторые из доказательств по таким делам, в том числе показания, исследуются повторно, что и создает предпосылку для соблазна признать за этими доказательствами особенное значение, особую силу, поскольку они уже получили оценку во вступившем в законную силу приговоре. Малейшее увлечение этим обыденным соображением, допущенное в судебном следствии с участием присяжных заседателей, не пресекаемое председательствующим, расценивается как существенное нарушение процедуры судопроизводства и влечет отмену приговора¹⁵.

В ходе судебного следствия в  присутствии присяжных заседателей  подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями разрешать только три взаимосвязанных вопроса: доказано ли само деяние, доказано ли, что деяние совершил подсудимый, и виновен ли он. Данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется. Запрещается оглашать факты прежней судимости, признания подсудимого хроническим алкоголиком или наркоманом, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого (ч. 8 ст. 335 УПК), в частности, характеристики подсудимого, справки о состоянии здоровья и семейном положении и т.д. Таким образом, обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого, подлежащие доказыванию по каждому уголовному делу в силу требования п. 3 ч. 1 ст. 73 УПК, в судебном заседании с участием присяжных заседателей тем не менее не исследуются, а если исследуются и из-за своего порочащего содержания способны вызвать у присяжных заседателей предубеждение по вопросу о виновности подсудимого, приговор подлежит отмене¹⁶. Поэтому собранные следователем доказательства, характеризующие личность такого подсудимого в суде присяжных, могут быть использованы лишь при постановлении приговора председательствующим, в котором назначенное наказание должно быть мотивировано (п. 4 ст. 307, п. 3 ст. 351 УПК), в том числе и ссылкой на указанные обстоятельства, которые учитываются при этом во всех без исключения случаях (ч. 3 ст. 60 УК), независимо от того, каким составом суда уголовное дело разрешено по существу. Получается, что в силу принципа непосредственности и устности судебного разбирательства в приговоре эти обстоятельства, будь они смягчающими или отягчающими уголовное наказание, могут быть упомянуты в приговоре лишь после их исследования в судебном заседании без участия присяжных заседателей, но с участием сторон, т.е. в процедуре, регламентированной ст. 346 УПК "Действия председательствующего после провозглашения вердикта".

Не подлежат оглашению и процессуальные решения о возбуждении уголовного дела, о привлечении в качестве обвиняемого, о принудительном приводе  участников процесса, об отводах и применении меры пресечения, а также сведения, содержащиеся в приговоре по другому уголовному делу в отношении соучастника или соучастников подсудимого и о применении незаконных методов следствия.

О последнем следует сказать  особо. Практика свидетельствует, что в заседаниях суда с участием присяжных заседателей громкие заявления подсудимых о применении к ним незаконных методов расследования - распространенное явление, от судебного исследования которого полностью отрешиться удается не всегда. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила основанный на обвинительном вердикте присяжных заседателей приговор, которым Ландовский был осужден за убийство, совершенное при отягчающих обстоятельствах, потому что по результатам судебного следствия добровольность его письменного заявления о явке с повинной и законность методов ее получения милицией, а следовательно, и допустимость этого доказательства оказались под неразрешимым сомнением. В суде выяснилось, что написано это заявление в период пребывания подсудимого под административным арестом, которому он подвергся по постановлению мирового судьи за неповиновение законному распоряжению или требованию сотрудника милиции, причем уже после того, как оперативные работники уже двое суток вели проверку причастности Ландовского к убийству, встречались с ним и задержали его на рабочем месте, а следователь прокуратуры произвел у подозреваемого выемку паспорта, джинсов и бутылки из-под пива. Заявление о явке с повинной появилось после беседы арестованного с руководителем органа милиции. Защитник осужденного Ландовского в кассационной жалобе утверждала, что на подзащитного в период следствия оказывалось физическое и психическое воздействие со стороны работников милиции. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, направляя уголовное дело на новое судебное рассмотрение, отметила, что "суд не в полной мере выяснил обстоятельства добровольности волеизъявления со стороны Ландовского, всем этим обстоятельствам не дал оценки, что имеет существенное значение для правильного разрешения вопроса о допустимости доказательства..."¹⁷. Если не упускать из виду, что указания суда второй инстанции обязательны для суда первой инстанции, следует заключить, что суду присяжных в новом составе предстоит прежде всего процессуальными средствами публично выяснить, как милиция добилась явки с повинной.