Невиновность в гражданском праве

Данное положение оспаривает В.А. Якушин, называя в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости  не только психические расстройства, но и «физиологический дефект или иные существенные обстоятельства, влияющие на нормальное протекание интеллектуальных и волевых процессов личности, не исключающие вменяемость», причем предлагает именно их, а не установленный юридический факт - ограниченную вменяемость - учитывать при назначении наказания. Несогласие с мнением последнего автора аргументировалось при изложении вопросов ограниченной вменяемости.

2.2 Юридический (психологический)  критерий невменяемости

Отмечая важность юридического критерия невменяемости, Н.С. Таганцев писал, что «только благодаря этому критерию на суде может установиться взаимное понимание врачей и юристов»[17, c. 45].

В.П. Сербский указывал, что  «душевное расстройство имеет значение для судьи не как болезнь, а как явление, исключающее ответственность. Не потому человек становится невменяемым, что он болен, а потому, что болезнь лишает его свободы суждения и свободы выбора того или другого образа действия».

Психологами верно отмечается ошибочность подхода, согласно которому решающая роль в определении невменяемости  отводится медицинскому критерию по схеме «диагноз - вывод о вменяемости-невменяемости». Как правило, при этом минуется рассмотрение психологического критерия. Полагаем, что вполне обоснованы опасения в том, что выявленной медицинской симптоматики (которая, зачастую проводится на день обследования, а не ретроспективно) недостаточно, чтобы судить о вменяемости - невменяемости на момент деяния[18, c. 56].

К недостаткам предварительного следствия следует отнести то, что следователи зачастую в отношении  обвиняемых назначают проведение судебных психиатрических экспертиз, полагая, что для исследования вменяемости  субъекта вполне достаточно знаний психиатров. В результате исследования лиц проводятся не всегда полно, а заключения таких  экспертиз акцентируют внимание на установление наличия или отсутствия психической болезни, что явно недостаточно[19, c. 96].

Выход из данной ситуации видится  в необходимости применения психологических  знаний при определении невменяемости, которые особенно нужны при определении  психологического критерия невменяемости.

С учётом изложенного, вполне справедливо отмечается: «Не медицинская дихотомия - норма-патология, а психологическая - способность-неспособность к осознанно-волевому поведению в конкретном случае играет решающую роль в содержательной характеристике вменяемости-невменяемости».

Согласно материалам дела, С. совершил общественно опасные  деяния, запрещенные уголовным законом  и содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 2 п. «а» УК РФ, - убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам; ст. 105 ч. 2 п. п. «а», «в», «к» УК РФ - умышленное причинение смерти двум и более лицам, заведомо находившимся в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление; ст. 158 ч. 2 п. «в» УК РФ - кражу чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину, при обстоятельствах, указанных в постановлении.

По заключению стационарной судебной психиатрической экспертизы, проведенной в ГНЦССП имени профессора Сербского 19 июня 2006 года, С. после совершения преступлений обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме «депрессивного эпизода средней степени» и по своему психическому состоянию в настоящее время не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов. С учетом заключения экспертов судом вынесено указанное выше постановление[20, c. 89].

Принимая решение по делу, суд, как усматривается из постановления, правильно руководствовался требованиями ст. ст. 21, 81, 97, 99, 101 УК РФ и ст. ст. 442, 443 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 443 УПК  РФ, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии  невменяемости или что у этого  лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания  или его исполнение, суд выносит  постановление в соответствии со статьями 21 и 81 УК РФ об освобождении этого  лица от уголовной ответственности  или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Ст. 21 УК РФ установлено, что  не подлежит уголовной ответственности  лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости.

Таким образом, в соответствии с изложенными соображениями  о невменяемости в уголовном  праве, предлагаем закрепить в Уголовном  кодексе РФ следующую редакция нормы  ст.21 УК РФ:

Статья 21. Невменяемость.

1. Не подлежит уголовной  ответственности лицо, признанное  невменяемым, то есть лицо, которое  во время совершения деяния  не могло осознавать фактический  характер и уголовную противоправность  своих действий (бездействия) либо  руководить ими вследствие болезненного  расстройства психики.

2. Лицу, признанному невменяемым,  судом могут быть назначены  принудительные меры медицинского  характера, предусмотренные настоящим  Кодексом.

Считаем, что при рассмотрении критериев невменяемости невозможно оставить в стороне достаточно сложную  проблему, поднятую С.Н. Шишковым, - о  конвенционализме. Придавая ему большое  значение, автор утверждает, что конвенционализм «способен до основания потрясти здание современной судебной психиатрии». При этом официального признания данное определение в судебной психиатрии не получило в силу возложенных на него табу. Однако мы вполне согласны с С.Н. Шишковым в том, что время для серьёзного разговора по этой проблеме давно наступило.

Во-первых, что такое конвенционализм. Значительная часть судебно- психиатрических  оценок носит конвенциональный (договорной характер). Это положение вовсе  не означает, что эксперты в результате каких-то договоров, завершившихся  принятием документа, заверенного  подписью всех участников, приходят к  тому или иному мнению. Речь идет о том, что судебно-психиатрические оценки базируются на условных договоренностях между судебными психиатрами о том, чтобы считать одни психопатологические состояния исключающими определенные юридически значимые способности субъекта права, а другие - нет.

С.Н. Шишковым справедливо  отмечается, что в советское время  сказать о конвенциональности в  судебной психиатрии было опасно, поскольку  эксперта могли обвинить в профессиональной непригодности. Мысль о конвенциональной природе каких-либо важных понятий  судебной психиатрии была крамольной и могла быть расценена как  методологическая капитуляция. Поэтому  уверенно заявлялось, что советские  ученые в области судебной психиатрии вполне могли познать истину[21, c. 96].

С.Н. Шишков обращает внимание на то, что законодательное определение  невменяемости как невозможности  лица во время совершения общественно  опасного деяния отдавать себе отчет  в своих действиях или руководить ими вследствие указанных в законе видов психических расстройств, а равно и другие определения, предлагаемые авторами в целях усовершенствования законодательного определения невменяемости, - всего лишь формулы, которые «символичны, абстрактны и почти лишены смысла», либо «красивые метафоры».

Отмечая, что в ситуации, где имеют место случаи очень  глубоких психических расстройств, когда отсутствует членораздельная  речь и простейщие навыки самообслуживания, С.Н. Шищков утверждает, что для судебного  психиатра всё ясно.

Ещё раньше по этому поводу Д.Р. Луни писал, что «существует ряд психических заболеваний, которые по характеру вызываемых ими психических нарушений в подавляющем большинстве случаев исключают вменяемость вне зависимости от формы болезни и её стадии. Таковы, например, старческие психозы и нелеченый прогрессивный пapaлич[22, c. 89].

В то же время серьёзные  проблемы возникают при определении  целого ряда относительно легких случаев, прежде всего психопатий и неврозов. Поэтому предметом спора и неоднозначной оценки являются случаи, когда мы имеем дело с больными с относительно сохранной, «формально сохранной психикой». В данных случаях, по мнению автора, стопроцентно надёжные и абсолютно бесспорные доказательства приведённого тезиса едва ли существуют. Скорее всего, их просто нет. «Остаётся лишь констатировать, - пишет далее С.Н. Шишков, - что в рамках избранной нами парадигмы ... мы соглашаемся считать данную категорию больных подпадающих под существующие критерии невменяемости, то есть неспособными отдавать себе отчет в своих действиях и ими руководить. Иными словами, мы признаем таких больных невменяемыми на основе условных договоренностей («конвенций») между соответствующими специалистами»[23, c. 78].

Выводы по главе 2:

1. Невменяемость не может  быть отождествлена с видами  психических к расстройств, не  сводится к простому перечню  болезненных состояний психики.  Невменяемость является юридической  категорией.

2. Невменяемость не является  также особым психическим состоянием  лица. Возможно, такое определение  приемлемо для представителей  психиатрической науки, но это  понятие не медицинское, не  психиатрическое, а юридическое.

3. Совершенно недопустимо,  чтобы функции следствия и  суда по установлению невменяемости  перешли к судебно-психиатрической  экспертизе. Эксперты не вправе  делать выводов о вменяемости-невменяемости  лица, поскольку это - исключительная  прерогатива органов следствия  и суда. Эксперт же должен установить  наличие медицинского критерия  невменяемости (болезни) и юридического (насколько она повлияла на  способность осознавать и руководить).

4. Формулировка медицинского  критерия невменяемости, содержащего  перечень видов психических расстройств,  является «архитектурным излишеством», требует упрощения путём изменения её на формулировку «психическое расстройство», которая самодостаточна как медицинский критерий невменяемости, вполне охватывает весь спектр заболеваний, могущих быть этим критерием. Для этого совершенно не требуется называть какие-то конкретные виды психических расстройств - ни те, которые существуют сегодня в формулировке невменяемости в законе, ни какие-либо другие.

5. Специфичность медицинского  критерия заключается в том,  что он и может, и не может  быть признаком, отличающим вменяемость  от невменяемости, поэтому, отграничение  невменяемости от вменяемости  по медицинскому критерию не  всегда бывает возможным. Процесс  отграничения данных категорий  всегда должен опираться на  рассмотрение каждого из критериев.

6. При оценке заключения  экспертиз совершенно недостаточно  акцентировать внимание на установление  наличия или отсутствия психической  болезни. Для полного определения  как психического состояния лица, так и его психологического  статуса требуется проводить  комплексные психолого-психиатрические  экспертизы.

7. Термин «общественная опасность», бытующий в российском Уголовном кодексе, представляется неопределённым, не имеющим чётких критериев. Более правильным представляется употребление сочетания «осознание противоправности своего деяния» в интеллектуальном моменте юридического критерия, которое применительно к сфере действия уголовного права означает осознание субъектом факта совершения поступка, запрещённого уголовным законом.

Поскольку категория «невменяемость», по нашему мнению, является категорией исключительно уголовного права и не существует в других, отраслях права, более точным считается употребление сочетания «осознание уголовной противоправности своих действий (бездействия)».

8. Судебно-психиатрические  оценки базируются на условных  договорённостях между судебными  психиатрами о том, чтобы считать  одни психопатологические состояния  исключающими определённые юридически  значимые способности субъекта  права, а другие - нет. Совокупность  данных правил получило название «концепции конвенционализма». Конвенционализм в судебной психиатрии не субъективно произволен. Он представляется обоснованным явлением, имеющим свои примеры в уголовном праве.

9. Предлагается следующая  редакция нормы ст.21 УК РФ:

Статья 21. Невменяемость.

1. Не подлежит уголовной  ответственности лицо, признанное  невменяемым, то есть лицо, которое  во время совершения деяния  не могло осознавать фактический  характер и уголовную противоправность  своих действий (бездействия) либо  руководить ими вследствие болезненного  расстройства психики.

2. Лицу, признанному невменяемым,  судом могут быть назначены  принудительные меры медицинского  характера, предусмотренные настоящим Кодексом[24, c. 23].