Особенности музыкального произведения как объекта авторского права

Таким образом, произведения, созданные  на основе других произведений, можно  подразделить на три группы: безусловно, являющиеся объектом авторского права; безусловно не являющиеся таким объектом (результат работы преимущественно  технического характера); являющиеся объектами в зависимости от степени творческого труда, вложенного при их создании. В спорных случаях вопрос должен решаться экспертизой. Для большей четкости все же было бы целесообразно определить названные виды произведений нормативно и установить правовой режим каждого из них.

Вместе с тем выделение в  законе разных видов произведений только в актах о выплате авторского вознаграждения влечет ряд практических трудностей. Во-первых, может создаться неправильное представление о круге объектов авторского права. Во-вторых, отсутствие в едином акте дифференциации между авторским гонораром и вознаграждением, имеющим иную природу, затушевывает различия в правовом режиме этих выплат. Кстати, названный дефект в законодательстве относится не только к музыкальным, но и литературным произведениям (например, в постановлении о ставках авторского гонорара устанавливается и вознаграждение за редактирование). Этот недостаток должен быть устранен. Кроме того, важно было бы четче законодательно определить признаки видов музыкальных произведений с точки зрения характера работы по их созданию. Может быть, следовало бы дифференцировать и ставки гонорара с учетом классификации видов произведений, устанавливаемой музыковедением.

Мы рассмотрели правовую классификацию  музыкальных произведений по одному из критериев — характеру творчества. По жанрам классификация музыкальных произведений, несомненно являющихся объектом авторского права, производится законом прежде всего для определения размера авторского вознаграждения (симфония, опера, балет, оперетта, оратория, кантата, романс, баллада, песня и т. п.).⁶ Однако закон не содержит определений отдельных жанров, что порой ведет к недоразумениям на практике.

Актуален вопрос и о критериях  классификации произведений по жанрам — в зависимости только от объективных факторов (в этом случае необходима разработка объективных признаков, четко фиксируемых в нормативных определениях) или с учетом субъективных намерений сторон. Видимо, анализ следует дифференцировать применительно к двум видам вознаграждения — единовременному вознаграждению за выполнение заказа па создание произведения и вознаграждению за публичное исполнение.

Создание произведения по заказу производится по договору между автором и заказчиком, и вознаграждение должно быть выплачено  в соответствии с договором, определяющим и жанр произведения. Иначе говоря, при определении размера вознаграждения следует исходить из жанровой квалификации, данной сторонами в договоре. Если заказчик отклоняет произведение по тому основанию, что его жанр не соответствует предусмотренному в договоре, спор может быть рассмотрен судом. Если суд признает, что договор исполнен автором, надлежащим образом, в частности, жанр произведения соответствует договору, автору должно быть выплачено предусмотренное договором вознаграждение. Если же суд признает, что условия договора о жанре нарушены автором, договор расторгается, и автор вообще не имеет права на вознаграждение. Стороны могут заключить новый договор, предметом которого будет уже произведение нового жанра.

Сложнее обстоит дело с вознаграждением  за публичное исполнение, когда пользователь и автор не связаны договором. Идеальным было бы определение размера вознаграждения по четким объективным жанровым признакам. Однако практически, по крайней мере в настоящее время, такая система нереальна. Попытки создать объективные общие определения жанров оканчиваются пока неудачно. Даже при квалификации конкретного произведения разные эксперты нередко не могут прийти к единому мнению. Поэтому приходится искать другой способ определения жанра произведения, который должен быть предельно четким и однозначным. При этом надо учитывать, что произведение может быть создано автором вообще не по договору, тогда встает вопрос об определении жанра не только для выплаты вознаграждения за публичное исполнение, ко и за право первого публичного исполнения.

Для определения жанровой принадлежности произведения следует по аналогии применить  правило, установленное п. 11 Инструкции по применению постановления Совета Министров РСФСР от 22 апреля 1975г., № 242 ⁷ для определения количества актов в произведении и объема стихотворного текста: жанр произведения для выплаты вознаграждения должен определяться по экземпляру, удостоверяющему, что произведение разрешено к публичному исполнению. При этом способе определения жанра учитываются намерения автора, объективность его позиции оценивается незаинтересованными специалистами, в основу определения размера вознаграждения кладется четкий формальный критерий. Конечно, жанр произведения — категория значительно менее объективная, чем количество актов и объем стихотворного текста, необходимость критериев для оценки жанра в спорных случаях остается и при предлагаемом подходе. Однако в настоящее время это единственная практическая возможность, при которой для плательщика проблема определения ставок вознаграждения не встает. Споры о жанре могут возникать только на предшествующем этапе. Разрешаться они будут в каждом отдельном случае с помощью экспертов.

Наиболее сложная проблема, связанная  с музыкой как объектом авторского права, — использование мелодии  произведения одного автора другим. Существуют разные точки зрения: одни юристы признают мелодию самостоятельным объектом авторского права, отдельным от права  на музыкальное произведение в целом,⁸ другие — нет.⁹

Проблема, однако, заключается в  другом, и соответственно сама по себе постановка вопроса о том,, является ли мелодия объектом авторского права, беспредметна и неправильна. Необходимо различать вопрос об объектах авторского права и о нарушении авторских прав. Такое нарушение существует не только при неправомерном воспроизведении объекта авторского права, возможны и другие связанные с ним нарушения, например, нарушение неприкосновенности произведения. Особой формой нарушения авторского права на музыкальное произведение является использование i при определенных условиях чужой мелодии. Однако это само по себе еще не значит, что мелодия — самостоятельный объект авторского права. Мелодия представляет собой основную, законченную мысль произведения, выраженную одноголосно. Поэтому мелодия — это не часть произведения, а его элемент. Если часть произведения, безусловно, есть объект авторского права, то с элементом дело обстоит сложнее. В принципе, элемент произведения (например, сюжет литературного произведения) как таковой не может признаваться объектом авторского права. Даже если он является результатом самостоятельного творчества (а для мелодии это может быть именно так), то при отсутствии самостоятельной обособленной объективной формы он не может рассматриваться как объект авторского права, для которого необходимы оба названных элемента (со вторым из них связаны даже дополнительные требования). Элемент же произведения не обладает обособленной самостоятельной формой.

С этой точки зрения музыкальное  произведение обладает особенностями. Музыкальное произведение может быть одноголосным, и тогда мелодия несомненно есть объект авторского права. Оно может быть многоголосным, и тогда одна мелодия обособленно не выступает. Как правило, музыкальное произведение представляет собой сочетание мелодии и аккомпанемента, тогда мелодия имеет все же объективную форму, но она выступает в скрытом виде, ибо обособленно не фигурирует. Поэтому мелодия может рассматриваться как потенциальный объект авторского права, который самостоятельно не обособлен.

Практически в отношении мелодии  как элемента произведения встает вопрос о возможности использования  мелодии без согласия автора, в  том числе с внесением определенных модификаций. С этих позиций необходимо учитывать, что закон допускает использование чужого (но только изданного) произведения для создания нового, творчески самостоятельного произведения (п. 1 ст. 492 ГК РСФСР). Это правило имеет в виду использование не произведения в целом, а большего или меньшего числа его элементов. Если с использованием этих элементов создано новое, творчески самостоятельное произведение, то такое использование правомерно.

Но если из музыкального произведения «извлечена» содержащаяся в нем  мелодия и воспроизведена в чистом виде, одноголосно, — это безусловно нарушение авторского права.

Элемент произведения, даже если он результат  творчества, не есть самостоятельный объект авторского права, но он представляет собой составной компонент такого объекта. Поэтому изъятие элемента произведения с использованием его в произведении другого автора есть одновременное нарушение двух авторских правомочий — права авторства и права на неприкосновенность произведения. Если элемент не просто изымается, а в него вносятся изменения, имеет место двойное нарушение неприкосновенности. В отношении музыкального произведения (прежде всего такого его элемента, как мелодия) это так же верно, как и в отношении литературного. Использование мелодии допустимо лишь тогда, когда на ее основе создается новое, творчески самостоятельное произведение.

В этой связи необходимо отметить, что мелодия является результатом  творчества, притом самостоятельного. Но создание на ее основе музыкального произведения тоже есть творческий процесс, причем очень сложный. Если речь идет о создании на основе мелодии нового, творчески самостоятельного произведения, то оно .должно обладать творческой самостоятельностью по отношению к двум другим объектам: мелодии как таковой и произведению, в котором она первоначально использована. Если такой самостоятельности кет, имеет место нарушение авторского права.

В музыкальном произведении может  содержаться несколько мелодий  — основная (на которой строится драматургия произведения) и побочная. Бывает, что основная мелодия одного произведения используется в качестве мелодии, лежащей в основе драматургии другого однотипного произведения, т. е. на ее основе выстраивается форма нового произведения, она является одной из основных тем, определяющих содержание произведения.

Такое использование не есть создание нового, творчески самостоятельного произведения, око неправомерно. Это очевидно применительно к произведениям как малых форм (например, неправомерно использование мелодии одной песни для другой), так и крупных (например, использование мелодий из одной оперы для другой).

Но мелодия одного произведения может использоваться для создания другого, творчески самостоятельного произведения. Так, допустимо использование  основной мелодии одного произведения в качестве основной мелодии произведения другого вида, музыкальная драматургия  которого принципиально отличается. Вопрос о творческой самостоятельности такого нового произведения в спорных случаях будет предметом музыковедческой экспертизы. При самостоятельном характере нового произведения можно говорить о транскрипции.

Правомерен и другой прием, когда  мелодия не является основной темой  в новом произведении, в частности, когда композитор прибегает к коллажу — использованию фрагментов из ранее созданного произведения. Коллаж — своеобразная форма цитирования в музыкальном произведении, прием, перешедший из живописи.

При транскрипции использование мелодии  возможно без согласия автора и без  выплаты авторского вознаграждения, но с обязательным указанием фамилии  автора, мелодия которого была использована, и источника заимствования (п. 1 ст. 103 Основ). При коллаже представлялось бы правильным установить, что указание фамилии автора отрывков не обязательно, ибо использование в этих случаях чужого произведения очевидно. Кроме того, надо учитывать и специфику музыки, восприятие которой происходит на слух, а потому связано с исполнением произведения, а не с формой, воспринимаемой зрительно, когда можно обозначить заимствование отдельной части из чужого произведения.

Значение вопроса о творческом характере использования мелодии  выходит за рамки определения  нарушения авторского права. Исходя из тех же критериев должна осуществляться квалификация вновь созданного произведения как оригинального или неоригинального, даже если при этом использована мелодия  произведения, не являющегося объектом авторского права (например, народная). От такой квалификации, в свою очередь, зависит размер авторского вознаграждения.

Однако ограничиться рассмотрением  вопроса о мелодии было бы неправильно. Мелодия тоже распадается на составные, важнейшей из которых является интонация. Интонация — это мельчайшая смысловая часть мелодии, ее зерно, состоящая из разновысокого положения звуков (интервалов) и определенной ритмической организации. В мелодии интонация может развиваться по-разному, в зависимости от авторского замысла.

Допустимо ли использование музыкальной  интонации, представляющей определенный компонент мелодии? Если очень короткая мелодия по существу сводится к одной ярко выраженной характерной интонации, то на нее должен быть распространен рассмотренный выше правовой режим мелодии.

Если же интонация лежит в  основе длительного построения мелодии  и может развиваться по-разному, то в конечном счете на ее основе могут быть созданы различные мелодии. Заимствование такой интонации (часто она является бытующей, каждое время создает круг своих интонаций) правомерно. Аналогичные интонации могут быть созданы разными композиторами независимо друг от друга. В ряде случаев творческий характер использования интонации может быть предметом музыковедческой экспертизы.

Проще дело обстоит с ритмом. Ритм может быть оригинальным и неоригинальным. Использование неоригинального ритма, уже встречавшегося в ранее созданных произведениях, не составляет нарушения авторского права. Вместе с тем некоторым произведениям присущ свой, оригинальный ритм, в большей мере характеризующий облик произведения. Наиболее яркий пример — «Болеро» Равеля. Использование такого ритма (даже в сочетании с другой интонацией), как правило, не будет творчески самостоятельным, а потому является нарушением авторского права. Вопрос об оригинальности ритма в спорных случаях должен рассматриваться музыковедческой экспертизой. 

Примеры.

9 ноября, 2006

Национальный совет по вопросам телевидения и радиовещания (Нацсовет по телерадиовещанию) вычеркнул из списков каналов для ретрансляции кабельными сетями Украины российский канал МузТВ. Об этом сообщил сегодня на брифинге заместитель председателя Нацсовета Юрий Сторожук, сообщает www.rbc.ua .

«К нам обратились владельцы  авторских прав, увидевшие свой клип в ретрансляции на алуштинском ТРК «555». Оказывается, МузТВ не купил смежные права на вещание на территории Украины», — сказал он.

Также Нацсовет продлил лицензию Севастопольской ТРК, разрешив, приняв во внимание исключительную демографическую ситуацию, вещание 50% на украинском языке и 50% — на языке национальных меньшинств. «В частности, в Севастополе проживает много армян», — уточнил председатель Нацсовета Виталий Шевченко.