Понятие и основания прекращения брака

Данный пример с наглядностью демонстрирует нам, что в некоторых исключительных случаях брачный договор может «пережить» брак, оставаясь полноценным и полнодейственным юридическим документом. Однако общая линия нашего семейного законодательства остается неизменной. Если есть официально зарегистрированный брак, стороны такого брака могут связать себя положениями брачного договора. Если брака нет, то в данных отношениях нет и места брачному договору.

Мы же в рамках данной статьи хотели бы проанализировать особенности прекращения действия брачного договора (потери им своей юридической силы) на случай прекращения брачных отношений между супругами. Однако прежде чем приступить к данному анализу, нам необходимо точно разобраться с двумя близкими, но, по сути, совершенно различными категориями, существующими в данной области, так как без этого наше дальнейшее исследование будет лишено всякого смысла. Речь идет о таких категориях, как «расторжение брака» и «прекращение брака». Между этими конструкциями действительно нельзя ставить знак равенства, поэтому разберемся с каждой из них в отдельности.

Итак, что же такое расторжение брака? Расторжение брака - это его прекращение по воле одного или обоих супругов, совершаемое при жизни данных супругов (п. 2 ст. 16 СК РФ). В зависимости от конкретных обстоятельств брак между супругами расторгается либо в органах загса (ст. 19 СК РФ), либо в судебном порядке (ст. 21 - 23 СК РФ). Прекращение же брака - это более широкое понятие. Брак прекращается не только в результате его расторжения, но и в результате смерти одного или обоих супругов или вследствие объявления судом одного из супругов умершим (п. 1 ст. 16 СК РФ).31 То есть категории «прекращение брака» и «расторжение брака» соотносятся между собой как род и вид, общее и частное. Прекращение брака как более объемная категория включает в себя такое явление, как расторжение брака, однако только этим явлением не ограничивается, вводя в свое содержание и такие случаи прекращения брака, как смерть одного из супругов (фактическая или юридическая). Кроме того, между данными конструкциями присутствует различие не только сущностное, но и формальное. Если брак между супругами прекращается в результате его расторжения, бывшие супруги обязаны зарегистрировать такое расторжение в органах загса с получением соответствующих свидетельств. Если же брак прекращается в результате смерти одного из супругов, то специальной регистрации прекращения брака в этом случае не производится. Регистрация смерти человека в органах загса будет являться автоматическим основанием прекращения брака.

Теперь, разобравшись с вопросом о принципиальном различии расторжения и прекращения брака, мы можем перейти к сути нашего исследования. Возьмем конкретную ситуацию. Допустим, супруги заключают брачный договор и указывают в нем, что в случае расторжения их брака имущество, нажитое в нем и составляющее, соответственно, их совместную супружескую собственность, будет разделено между супругами (т.е. передано в единоличную индивидуальную собственность каждого из них) таким образом, как это будет определено и описано в таком брачном договоре. Если супруги в последующем все же прекратят свой брак в результате его расторжения (не важно, по воле одного или обоих супругов), то такие положения брачного договора, естественно, должны будут применяться и реализовываться на практике. Однако как нам стоит поступить с таким брачным договором и его условиями, если брак между супругами будет прекращен в результате смерти одного из супругов?

В настоящее время прямой ответ на этот вопрос мы сможем найти в материалах нашей судебной практики. Как отмечается в п. 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», в состав наследства, открывшегося со смертью наследодателя, состоявшего в браке, включается его имущество, а также его доля в имуществе супругов, нажитом ими во время брака, независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства. И далее отдельно отмечается, что условия брачного договора, которым договорный режим имущества супругов установлен только для случая расторжения брака, при определении состава наследства (т.е. при прекращении брака) не учитываются.

Таким образом, с учетом указанных разъяснений Верховного Суда РФ мы должны дать следующий ответ на поставленный выше вопрос. Если супруги заключают брачный договор и определяют в нем свои имущественные взаимоотношения на случай расторжения брака (например, раздел имущества), то в случае прекращения такого брака в результате смерти одного из супругов указанный брачный договор также прекращает свое юридическое действие, его положения не должны будут применяться к будущим имущественным отношениям пережившего супруга (в том числе и наследственным), а к имуществу, нажитому супругами в период их брака, должны будут применяться нормы семейного законодательства о законном режиме имущества супругов. Теоретическое обоснование именно такого подхода объясняется очень просто. Определяя свои имущественные правоотношения на случай расторжения брака, супруги заключают такой брачный договор под условием, так как в момент его заключения ни один из супругов не может быть уверен на сто процентов, что такое условие, как расторжение брака, наступит в действительности. Если же брак между супругами прекратится в результате смерти одного из них, то такое условие, как расторжение брака, не наступает и объективно никогда уже не сможет наступить, в результате чего соответствующие условия брачного договора аннулируются, так и оставшись в положении неких спящих норм.

Таким образом, как мы смогли убедиться, юридическое действие брачного договора существенным образом ограничивается ситуациями прекращения брака между супругами. В связи с этим возникает резонный вопрос. Могут ли супруги, используя некий юридический инструментарий, подстраховать себя от данного жизненного фактора и установить в своих имущественных взаимоотношениях необходимый для них правовой режим именно на случай возможного прекращения их брака? Если использовать в данной ситуации исключительно семейно-правовой инструментарий, то супругам смогут здесь помочь как минимум два варианта решения указанной проблемы. Во-первых, супруги могут заключить тот же самый брачный договор и установить в нем режим раздельности своего имущества уже на период их брака. Если у супругов к моменту заключения брачного договора уже будет некое совместно приобретенное (наличное) имущество, супруги в таком брачном договоре просто определят, кому из них какое конкретно имущество перейдет в личную (раздельную) собственность. Если у супругов к моменту заключения брачного договора такого имущества не будет, супругам в тексте брачного договора придется ограничиться лишь общей фразой, что единоличным собственником имущества, приобретенного в период брака, будет считаться тот из супругов, на чьи денежные средства такое имущество будет приобретено либо на имя кого из супругов будут выданы соответствующие правоустанавливающие документы. Во-вторых, супруги в период своего брака могут заключить соглашение о разделе их совместно нажитого имущества и точно так же по взаимному согласию передать в единоличную собственность друг друга то имущество, в отношении которого они посчитают это сделать целесообразным.32 В обоих случаях ни расторжение, ни прекращение брака не будет играть для супругов ровно никакого значения, так как имущество будет распределено между супругами уже в браке, а режим совместной собственности в имущественных отношениях, возникающих между супругами, будет, скорее всего, вообще отсутствовать.

Теперь нам хотелось бы разобраться со вторым вариантом развития событий, который может иметь место в конструкции брачного договора. Суть этого варианта заключается в следующем. Допустим, супруги заключат брачный договор и установят в нем некие имущественные правоотношения (например, тот же самый раздел имущества) уже на случай прекращения их брака. В связи с этим возникает вопрос: может ли прекращение брака быть тем событием в условной сделке, к которому супруги могут приурочить наступление определенных имущественных последствий? Ответ на этот вопрос не так однозначен, как это может показаться на первый взгляд. Лично нам видится следующее его разрешение. В том случае, если брак между супругами прекратится в результате его расторжения, заключенный между супругами брачный договор, по всей видимости, без каких-либо особых преград должен будет порождать весь комплекс прав и обязанностей, которые супруги в этот брачный договор заложат.

Гораздо сложнее будет обстоять дело, если брак между супругами прекратится в результате смерти одного из них. Если посмотреть на данную ситуацию с формальной точки зрения, то перед нами выстроится следующая картина. Если супруги урегулируют свои имущественные взаимоотношения на случай прекращения брака и такой брак прекратится в результате смерти одного из супругов, то соответствующие условия брачного договора необходимо будет квалифицировать как условия, содержащие распоряжения на случай собственной смерти. Однако мы все прекрасно знаем, что единственным юридическим документом, посредством которого человек может распорядиться своим имуществом на случай смерти, является завещание (п. 1 ст. 1118 ГК РФ). У завещания в этом вопросе абсолютно монопольное положение, и никакие другие гражданско-правовые акты в этой ситуации использованы быть не могут. Естественно, что конструкция брачного договора такова, что она исключает внедрение в свою структуру каких бы то ни было завещательных распоряжений. В связи с этим мы должны прийти к единственному выводу: условия брачного договора, поставленные в зависимость от прекращения брака, являются не чем иным, как скрытым завещанием. Такой брачный договор в своей внутренней структуре будет содержать элементы завуалированного завещания. Следовательно, указанный брачный договор будет самой настоящей притворной (симулятивной) сделкой и, как и всякая притворная сделка, соответствующий договор (или его определенная часть) должен быть признан недействительным.

Именно так должна разрешаться указанная ситуация с формальной точки зрения. Однако, как нам кажется, такой жесткий подход не будет соответствовать ни сложившейся нотариальной практике, ни, что более важно, стабильности и устойчивости гражданского оборота. Как нам видится, использование в тексте брачного договора такого технически неправильного термина, как «прекращение брака», не должно вести к аннулированию соответствующих условий брачного договора или иным неблагоприятным юридическим последствиям; иное решение этого вопроса вряд ли будет соответствовать имущественным интересам супругов. Однако как нам следует поступить в сложившихся обстоятельствах? Ведь для решения этой проблемы должен быть использован какой-то юридически обоснованный инструментарий. На наш взгляд, в данной ситуации вполне мог бы подойти такой логический прием толкования правовой нормы, который Е.В. Васьковский - один из виднейших дореволюционных российских юристов - называл термином «исправляющее толкование». Вот как он описывал суть данного приема толкования.

Качественное несоответствие между словесным смыслом нормы и действительной мыслью законодателя заключается не в том, что действительной мысли законодателя дана слишком широкая или чересчур узкая формулировка, а в том, что слова законодателя выражают собой не ту мысль, какую он хотел выразить. Этого рода несоответствия являются результатом описок, опечаток и редакционных промахов в подлинном тексте нормы. Понимая норму в том смысле, какой она должна иметь согласно действительному намерению законодателя, мы подвергнем ее так называемому исправляющему или изменяющему толкованию.33 Сам Е.В. Васьковский в качестве иллюстрации использования данного метода приводил следующий пример. Статья 222 ч. I т. X (Свода законов Российской империи) говорит, что несовершеннолетний, вступивший в сделку «без согласия своего опекуна», не подвергается ответственности по этой сделке «ни во время малолетства», ни по достижении совершеннолетия. Вопреки словесному смыслу этой статьи реальное толкование ее свидетельствует, что закон, говоря о согласии опекунов, имеет в виду на самом деле попечителей, а под временем малолетства разумеет не малолетство в строгом смысле слова (до 17 лет), а несовершеннолетие (от 17 до 21 года).34

2.2. Правовые проблемы прекращения брака

Часть 2 ст. 16 СК РФ указывает на возможность прекращения брака путем его расторжения по заявлению одного из супругов. Расторжение брака поставлено под контроль государства и может осуществляться только государственными органами: органом загс или судом. Рассмотрение дел о расторжении брака осуществляется судом в порядке искового производства (ст. 113 ГПК РФ).

Исковое производство - основной вид гражданского судопроизводства, основой которого является наличие спора о праве. Предъявление иска в исковом производстве является составным элементом права на обращение в суд за судебной защитой, закрепленного в ст. 46 Конституции РФ.35 Рассмотрение дел о расторжении брака в порядке искового производства представляется весьма дискуссионным, поскольку с точки зрения семейного права неясным остается вопрос: почему один из супругов нуждается в защите государством его нарушенного права, тогда как второй становится обязанной стороной в случае, если оба супруга согласны на прекращение брачных отношений?

Статья 7 СК РФ устанавливает свободу в распоряжении принадлежащими семейными правами, при этом осуществление членами семьи своих прав и исполнение ими своих обязанностей не должно нарушать права, свободы и законные интересы других членов семьи и иных граждан. При этом «осуществление семейных прав, как правило, не является обязанностью их участников».36

В нормах семейного права действует принцип диспозитивности, который представляет собой законодательно закрепленную возможность участников семейных правоотношений осуществлять правосубъектность; самостоятельно, по своему усмотрению и в соответствии со своими интересами выбирать варианты соответствующего поведения, совершать определенные юридические действия в процессе осуществления субъективных прав, предусмотренных семейным законодательством.37 Решающим моментом является возможность осуществления права только на основе волеизъявления субъекта - носителя права. При этом волеизъявление может быть взаимным (право на вступление в брак) либо единоличным (право на расторжение брака). Вне зависимости от количества субъектов, волеизъявление которых требуется для реализации конкретного права, в обоих случаях речь идет о действии принципа диспозитивности.

В соответствии с нормами Конституции РФ, а также нормой ч. 1 ст. 7 СК РФ нарушение семейных прав требует государственного вмешательства. Однако можно ли назвать нарушением права случаи расторжения брака?

Исходя из буквального толкования ч. 3 ст. 1 СК РФ, которая устанавливает принцип добровольности брачного союза мужчины и женщины, т.е. самостоятельность и автономия семьи в принятии решений относительно развития семейных отношений (в том числе, по нашему мнению, и в части их прекращения), а также ч. 2 ст. 16 СК РФ, которая определяет возможность свободного волеизъявления одного или обоих супругов на расторжение брака, закономерен вывод о том, что основанием для подачи заявления о расторжении брака не является правонарушение. Более того, каждый из супругов свободен в распоряжении возможностью расторгнуть брак (за небольшим исключением - ст. 17 СК РФ).

Таким образом, в силу правил добровольности семейного союза и основных принципов, на которых основан брак, волеизъявление супруга (супругов) на расторжение брака нельзя рассматривать как реализацию права на защиту и следствием возникновения охранительного правоотношения. Волеизъявление на расторжение брака осуществляется, по нашему мнению, каждым из супругов свободно в рамках регулятивных правоотношений.

Право на обращение в суд за защитой закреплено в ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, в Конституции РФ, Гражданском процессуальном кодексе РФ (ст. 3). Закон не устанавливает конкретных оснований для обращения в суд. Если субъект полагает, что его право нарушено или существует угроза его нарушения, он вправе обратиться за судебной защитой. Однако процессуалисты тесно связывают понятия «право на судебную защиту» и «право на иск».38 Поводом для обращения за защитой в исковом порядке всегда служит спор о праве. На сегодняшний день спор о праве определяют следующим образом:

1) утверждение заинтересованного лица о наличии правоотношения между сторонами и нарушении или оспаривании субъективного права заинтересованного лица;

2) охранительное правоотношение, возникшее вследствие нарушения  или оспаривания права;

3) правонарушение, по причине которого субъект требует устранения нарушений и восстановления бесспорного состояния.39

Таким образом, по мнению ряда авторов, при обращении с заявлением о расторжении брака между истцом и ответчиком (т.е. супругами) существует спор о праве. В.Н. Корнилов, исследуя проблему наличия или отсутствия в делах о расторжении брака спора о праве, приходит к выводу о том, что спор о праве сам по себе не является обязательным признаком дел о расторжении брака, подведомственных суду.40 Однако согласно нормам ГПК РФ дела о расторжении брака рассматриваются по правилам искового производства, обязательным признаком которого является именно наличие спора о праве материальном.