Понятие и признаки договора дарения

Таким образом, предмет договора дарения может включать в себя вещи, имущественные права и освобождение от обязанностей. Но, быть может, в качестве предмета дарения могут выступать  и другие объекты гражданских  прав, например работы, услуги? Нет, такое  расширение предмета дарения не основано на законе и противоречит самой природе  таких объектов. Так, предметом договора дарения может выступать вещь, изготовленная в результате работы подрядчика. Но трудно представить  себе дарение самого процесса работы, изготовления вещи. Это тем более справедливо и в отношении услуг, вся полезность которых заключена в самой деятельности исполнителя.¹⁰

Помимо ранее рассмотренного предмета договора дарения к числу  его основных элементов (как и  всякого гражданско – правового договора) относятся также его субъекты, содержание (права и обязанности сторон) и форма.

В принципе в качестве дарителя и одаряемого по договору дарения  могут выступать любые лица, признаваемые субъектами гражданского права: граждане (физические лица), организации (юридические  лица), а также государство (Российская Федерация, субъекты Российской Федерации) и муниципальные образования.

 Правда, в юридической  литературе иногда можно встретить  точку зрения, согласно которой  государство надлежит исключить  из круга одаряемых по обычным  договорам дарения, сохранив за  ним возможность выступать в качестве одаряемого лишь по договору пожертвования. Например, И.В. Елисеев пишет: “Право государства совершать дарения не вызывает сомнений. Но в качестве одаряемого лица оно может выступать лишь в договоре пожертвования. Это вполне естественно, поскольку государство действует только в общих интересах, следовательно, принимать подарки в качестве частного лица, преследующего свои цели, оно не может”¹¹. Данный вывод представляется поспешным. Законодательство подобных ограничений на участие в договоре дарения государства в качестве одаряемого не предусматривает, следовательно, должен действовать принцип распространения на государство при его участии в имущественном обороте положений о юридических лицах. Иначе придется любые ситуации, когда руководители различных государств на официальных дипломатических встречах обмениваются подарками, квалифицировать как пожертвования в пользу соответствующих государств. Кроме того, не следует забывать, что ГК не рассматривает в качестве пожертвования действия дарителя по освобождению одаряемого от его обязательств, однако нет никаких оснований не допускать возможности такого дара в адрес государства.

 Физические и юридические  лица, участвующие в отношениях, связанных с дарением, должны  отвечать общим требованиям, предъявляемым  к субъектам гражданского права  в части их правоспособности  и дееспособности (применительно  к гражданам).

 Особенность договора  дарения применительно к его  субъектному составу состоит  в том, что в отношении некоторых  субъектов гражданского права  законодательством установлены  запрещения и ограничения на  участие в отношениях, связанных  с дарением.

Во-первых, запрещение дарения (в качестве дарителей) установлено  в отношении законных представителей малолетних граждан и граждан, признанных недееспособными (от имени последних). Как известно, по общему правилу  законные представители малолетних (родители, усыновители или опекуны), а также опекуны граждан, признанных судом недееспособными, могут совершать  от их имени гражданско – правовые сделки. Однако договор дарения отличается той особенностью, что он имеет своим результатом уменьшение имущества соответственно малолетних и признанных недееспособными граждан без всякой компенсации. Данное обстоятельство побудило законодателя изъять из круга сделок, совершаемых законными представителями указанных лиц, договоры дарения. Исключение составляют случаи дарения обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда (такие сделки могут совершаться законными представителями малолетних и недееспособных граждан от имени последних), а также договоры дарения, охватываемые понятием “мелкие бытовые сделки” (такие сделки могут совершаться малолетними в возрасте от шести до четырнадцати лет самостоятельно).

Закон не предусматривает  запрещения дарения в отношении  малолетних и недееспособных граждан (в том числе через их законных представителей) в качестве одаряемых. Если одаряемыми в данном случае выступают  малолетние в возрасте от шести до четырнадцати лет, то такие договоры дарения относятся к числу  сделок, направленных на безвозмездное  получение выгоды, которые, если они  не требуют нотариального удостоверения  или государственной регистрации, могут совершаться указанными лицами самостоятельно (п. 2 ст. 28 ГК).

В юридической литературе высказаны критические замечания  в адрес положений ГК, допускающих  в определенных случаях совершение договоров дарения с участием малолетних и недееспособных граждан. Смысл этих замечаний сводится к  необходимости установления полного  запрета на совершение таких договоров  без всяких изъятий. Например, М.Г. Масевич указывает: “Большие сомнения вызывает правомерность и целесообразность разрешения “обычных подарков” от имени граждан, признанных недееспособными, их законными представителями. Нужно полагать, что ст. 575 имеет в виду подарки за счет имущества недееспособных лиц. Однако в соответствии с п. 2 ст. 37 ГК имущество подопечного его опекун или попечитель может расходовать только с разрешения органа опеки и попечительства, а согласно п. 3 ст. 60 Семейного кодекса на родителей распространяются ограничения в отношении распоряжения имуществом подопечного и никаких исключений для “обычных подарков” эти нормы не содержат” ¹². На это мы можем сказать, что в данном случае речь идет о гражданско – правовых отношениях, поэтому правила, содержащиеся в ГК, которые допускают совершение “обычных подарков”, являются нормами прямого действия и не нуждаются в дополнительных законодательных “подпорках”. Кроме того, при разработке указанных норм ГК ставилась задача урегулировать отношения, складывающиеся в реальной жизни. Имелись в виду в том числе и ситуации, когда школьник, собираясь на день рождения одноклассницы, просит своих родителей дать ему денег на подарок либо приобрести последний для него. Исходя из приведенных ранее представлений, мы придем к выводу, что родители должны отказать сыну в его просьбе. Будет ли это соответствовать нормальным представлениям о взаимоотношениях родителей и их детей?

И.В. Елисеев, напротив, соглашаясь с тем, что законные представители  малолетних граждан могут от их имени  совершать дарения (в пределах “обычных подарков”), категорически возражает  против возможности для малолетних получать подарки. Он пишет: “А вот в отношении малолетних право самостоятельно получать подарки выглядит, действительно, неразумным. Безвозмездность и выгодность дарения еще не означают отсутствия расходов и обременений, связанных с подарком. Хорошо ли, когда ребенок приносит домой подаренного ему нильского крокодила” ¹³

Хотелось бы в связи  с этим напомнить, что нормы ГК и вся система правового регулирования  имущественного оборота рассчитаны на нормальные человеческие отношения, основанные на презумпции разумности и добросовестности участников имущественного оборота. И.В. Елисеев же предлагает строить систему правового регулирования  на экзотических примерах с нильскими  крокодилами, забывая при этом, что  он попутно лишает детей радости  получать подарки на новогодние праздники  и дни рождения.

Объясняя смысл исключения, касающегося обычных подарков, из общего запрета на совершение дарения  законными представителями малолетних и недееспособных граждан от имени последних, А.Л. Маковский подчеркивает, что “подарено может быть лишь то, что для соответствующих отношений может рассматриваться как “обычный подарок”. “Обычность” подарка как в данном, так и в других предусмотренных в этой главе случаях (пп. 2 – 4 ст. 575, п. 1 ст. 576, ст. 579), означает его соответствие принятым в обществе нравственным критериям, прежде всего в отношении его стоимости (с учетом взаимоотношений дарителя с одаряемым, повода дарения и др.). Но ни при каких условиях стоимость подарка не должна превышать пяти минимальных размеров оплаты труда (п. 1 ст. 575)”¹⁴.

Во-вторых, не допускается  дарение работникам социальной сферы  – лечебных, воспитательных учреждений, учреждений социальной защиты и других аналогичных учреждений – гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан, за исключением обычных  подарков, стоимость которых не превышает  пяти установленных законом минимальных  размеров оплаты труда.

 В-третьих, такой же  запрет (с соответствующим изъятием) действует в отношении подарков  государственным служащим и служащим  органов муниципальных образований  в связи с их должностным  положением или в связи с  исполнением ими служебных обязанностей.

 В отношении положений  ГК об этих двух категориях  лиц, выступающих в качестве  одаряемых (назовем их “социальные  работники” и “государственные  служащие”), также выпущено немало  “критических стрел” в юридической  литературе. Так, М.Г. Масевич считает неэффективным запрет дарения социальным работникам. “Однако этот запрет, – указывает М.Г. Масевич, – легко обойти, если вручение подарка будет поручено друзьям указанных выше граждан или путем неоднократного вручения “обычного подарка” ¹⁵.

И.В. Елисеев же видит в  соответствующих положения ГК реальную угрозу практике правоохранительных органов  по привлечению взяточников к  уголовной ответственности. “Статья 575 ГК, – пишет И.В. Елисеев, – может  оказать влияние и на практику применения уголовного законодательства, в частности, на толкование понятия  взятки. Ведь по смыслу этой статьи дарение  чиновнику обычного подарка небольшой  стоимости (не дороже пяти МРОТ) во всех случаях является правомерным действием”¹⁶.

Не хотелось бы лишний раз  обращать внимание на то, что гражданско – правовое регулирование не может затрагивать публично – правовые отношения, но приходится это делать, поскольку приведенные суждения (особенно И.В. Елисеева) явно свидетельствуют об отсутствии надлежащего понимания отличий между частным и публичным правом. А ведь имеется хорошо известная норма ГК, определяющая предмет гражданско – правового регулирования, согласно которой к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством (п. 3 ст. 2 ГК). Уголовное законодательство, уголовное право – отрасль публичного права, и поэтому, конечно же, положения ГК об обычных подарках социальным работникам и государственным служащим не имеют никакого отношения ни к понятию взятки, ни к уголовной ответственности взяткодателей и взяткополучателей.

 Кроме того, в сфере  публичного права действует целый  ряд законов и иных нормативных  актов, определяющих правовой  статус государственных служащих, судей, прокурорских работников, народных депутатов и т.п. Содержащиеся  в них запреты и ограничения  на принятие подарков от иных  субъектов публично – правовых  отношений (т.е. в связи с  исполнением служебных обязанностей) ни в коей мере не затрагиваются  нормами ГК, допускающими так  называемые обычные подарки только  в гражданско – правовых отношениях. Например, в соответствии с Федеральным законом “Об основах государственной службы Российской Федерации” от 5 июля 1995 г. (подп. 8 п. 1 ст. 11) государственным служащим запрещается получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, денежные вознаграждения, ссуды, услуги, оплату развлечений, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением должностных обязанностей, в том числе после выхода на пенсию. Однако данная норма не может исключить получение государственными служащими подарков, скажем, на день рождения, от друзей, родственников, коллег по работе как от субъектов гражданско – правовых отношений, не связанных с выполнением государственными служащими их служебных обязанностей.

В-четвертых, не допускается  дарение, за исключением обычных  подарков, стоимость которых не превышает  пяти установленных законом минимальных  размеров оплаты труда, в отношениях между коммерческими организациями. Важно подчеркнуть, что в данном случае речь идет именно о запрещении дарения, а не о любых гражданско – правовых договорах и сделках, не содержащих условий о встречном предоставлении со стороны одной из коммерческих организаций, участвующих в соответствующей сделке. Нам уже приходилось отмечать, что в гражданском праве действует презумпция возмездности всякого гражданско – правового договора и что для квалификации сделки между коммерческими организациями (уступка прав требования, перевод и прощение долга и т.п.) как дарения необходимо, чтобы встречное предоставление отсутствовало в обязательствах и сделках соответствующих контрагентов, а не только при совершении конкретной сделки, а также, чтобы из сделки, в положительном смысле, вытекало бы, что она является безвозмездной при явном намерении одной из сторон увеличить имущество контрагента за счет уменьшения своего собственного имущества.

 В связи с изложенным мы не можем присоединиться к встречающейся иногда в юридической литературе негативной оценке запрета дарения между коммерческими организациями. Так, И.В. Елисеев пишет: “С другой стороны эта же норма (имеется в виду п. 4 ст. 575 ГК. – В.В.) серьезно ограничивает возможности нормального ведения предпринимательства и подчас противоречит сложившимся обычаям и обыкновениям бизнеса. Так, коммерческая организация вроде бы не вправе простить долг контрагенту – коммерческой организации. А в случае безнадежной задолженности это может повлечь за собой целый ряд неблагоприятных экономических последствий для кредитора. Запрет на безвозмездную передачу имущества сильно ударит по холдингам и финансово – промышленным группам, осложнит взаимоотношения основных юридических лиц и дочерних… В общем, запрет дарения между коммерческими организациями чреват многими издержками, большинство из которых сейчас даже трудно предвидеть в деталях”¹⁷. Представляется, однако, что “издержки” запрещения дарения между коммерческими организациями, увиденные И.В. Елисеевым, имеют в своей основе неправильное представление о соотношении норм о дарении и других положений ГК, регулирующих иные гражданско – правовые институты, в частности с положениями об объединениях коммерческих организаций, о взаимоотношениях материнских и дочерних организаций и т.п. Дело в том, что в приведенных И.В. Елисеевым примерах передача имущества, имущественных прав (требований) всегда имеет причинную обусловленность, что исключает возможность квалификации соответствующих правоотношений как дарение. Что же касается истинного дарения между коммерческими организациями, то его запрещение является совершенно оправданным. Как правильно отмечает А.Л. Маковский, запрещение такого дарения было установлено “исходя из того, что безвозмездные имущественные отношения между организациями, само существование которых порождено целью извлечения прибыли (п. 1 ст. 50), как правило, ненормальны и могут использоваться в ущерб интересам их кредиторов и государства”¹⁸