Понятие и признаки договора дарения

В-пятых, определенные ограничения  дарения предусмотрены в отношении  юридических лиц, которым имущество, являющееся объектом дарения, принадлежит  на праве хозяйственного ведения  или оперативного управления. Если иное не предусмотрено законом, субъекты права хозяйственного ведения или  оперативного управления могут дарить принадлежащее им на соответствующем  ограниченном вещном праве какое-либо имущество лишь с согласия собственника их имущества. Данное ограничение дарения  в известном смысле корреспондирует  нормам, определяющим правовое положение  субъектов права хозяйственного ведения или оперативного управления в части их правомочий по распоряжению закрепленным за ними имуществом (ст. 295, 298 ГК). Правда, нельзя не обратить внимания на то, что ограничения для указанных  субъектов в отношении дарения  являются более жесткими, нежели в  отношении иных форм распоряжения имуществом. Например, для совершения иных возмездных сделок с имуществом субъект хозяйственного ведения должен испросить согласие собственника только в том случае, когда объектом таких сделок является недвижимость; остальным имуществом он распоряжается самостоятельно, за исключением случаев, установленных  законом или иными правовыми  актами (п. 2 ст. 295 ГК). Совершение дарения  имущества (и недвижимого, и движимого) как раз и являет собой такое исключение, установленное законом, когда требуется получить согласие собственника имущества.

Сложнее решается вопрос с  ограничением дарения в отношении  субъектов права оперативного управления. С одной стороны, действует норма, устанавливающая абсолютный запрет учреждениям отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ними имуществом и имуществом, приобретенным  последними за счет средств, выделенных им по смете (п. 1 ст. 298 ГК). С другой стороны, в отношении учреждений, которым  в соответствии с их учредительными документами предоставлено право  осуществлять приносящую доходы деятельность, предусмотрено, что доходы, полученные от такой деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения (не требующее согласия собственника) (п. 2 ст. 298 ГК). В первом случае возникает вопрос, вправе ли учреждения с согласия собственника совершать дарение имущества, закрепленного за ними либо приобретенного за счет денежных средств, выделенных им по смете. Во втором случае неясно, требуется ли учреждению согласие собственника на передачу одаряемому в качестве дара по договору дарения имущества, приобретенного на доходы, полученные от разрешенной предпринимательской деятельности. Налицо коллизия норм об имущественном статусе субъектов оперативного управления и правил о договоре дарения.

 Думается, ответы на  эти вопросы следует искать  в рамках более общей проблемы  о соотношении всех законоположений  (включая и публично – правовые), предусматривающих ограничения  дарения. Данная проблема впервые  поставлена в юридической литературе  А.Л. Маковским, им же предложено  и ее решение, которое состоит  в следующем. “Применение правил, тем или иным образом ограничивающих  дарение, в случае их коллизии, – указывает А.Л. Маковский,  – не может быть альтернативным. Вопрос о их соотношении должен решаться, как правило, по наиболее ограничительному варианту либо путем “сложения” этих ограничений (например, к дарению имущества унитарным предприятием акционерному обществу должны применяться и п. 4 ст. 575 и п. 1 ст. 576), либо путем “поглощения”, то есть применения наиболее строгого из них (в частности, к подаркам государственным служащим, если они вообще запрещены, не может применяться правило о допустимости “обычных подарков”). Объясняется такой подход исключительностью безвозмездных отношений в общей массе имущественных отношений, регулируемых гражданским правом” ¹⁹.

Подход А.Л. Маковского нам  представляется правильным, позволяющим  дать ответы в том числе и на поставленные вопросы применительно к учреждениям (субъектам права оперативного управления), выступающим в роли дарителя по договору дарения имущества, принадлежащего последним на праве оперативного управления. Решая указанные вопросы “по наиболее ограничительному варианту”, мы должны прийти к следующим выводам. Поскольку в соответствии с п. 1 ст. 298 ГК учреждению вовсе запрещено отчуждать или иным образом распоряжаться закрепленным за ним имуществом и имуществом, приобретенным за счет средств, выделенных ему по смете, стало быть, оно не имеет права совершать дарение указанного имущества, в том числе и с согласия собственника. Такие сделки являются ничтожными как противоречащие закону.

Что касается имущества, приобретенного учреждением, которому разрешена предпринимательская  деятельность, за счет доходов от такой  деятельности, то “наиболее ограничительным  вариантом” в данной ситуации является признание за учреждением права  дарения указанного имущества при  условии получения согласия на то собственника имущества учреждения.

 В-шестых, определенные  ограничения дарения предусмотрены  в отношении субъекта права  общей совместной собственности.  Дарение имущества, находящегося  в общей совместной собственности,  допускается по согласию всех  участников совместной собственности  с соблюдением правил, регулирующих  порядок распоряжения имуществом, находящимся в совместной собственности  (п. 2 ст. 576 ГК).

И здесь возникает вопрос о соотношении положения, содержащегося  в п. 2 ст. 576 ГК (о том, что для  дарения имущества из общей совместной собственности требуется согласие всех участников общей совместной собственности), и общих положений, касающихся порядка  распоряжения таким имуществом (ст. 253 ГК). Указанные общие положения  говорят о том, что при распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности, согласие всех участников общей совместной собственности  независимо от того, кем из них совершается  сделка, предполагается. Означает ли это, что, например, один из супругов или  один из участников крестьянского (фермерского) хозяйства могут подарить одаряемому имущество, находящееся в общей совместной собственности, не испрашивая специально согласия остальных участников общей совместной собственности (соответственно другого супруга или иных членов крестьянского (фермерского) хозяйства), поскольку такое согласие предполагается? Или всякий раз необходимо в положительном смысле решать вопрос о получении согласия остальных участников общей совместной собственности на совершение договора дарения?

Исходя из необходимости  решать этот вопрос “по наиболее ограничительному варианту”, следует, видимо, признать, что для дарения имущества, находящегося в общей совместной собственности, необходимо положительно выраженное согласие каждого ее участника.

 В-седьмых, соблюдение  некоторых дополнительных условий,  которые можно рассматривать  и в качестве ограничения дарения,  требуется при совершении дарения не самим дарителем, а его представителем по доверенности. В этом случае полномочия представителя на совершение дарения, обозначенные в доверенности, должны носить не общий, а конкретный характер: в доверенности должны быть указаны конкретный предмет дарения и конкретный одаряемый. Несоблюдение этого требования влечет ничтожность как самой доверенности, так и договора дарения.

О содержании договора дарения (правах и обязанностях сторон) можно  говорить лишь применительно к договору обещания дарения. Что касается договора дарения, совершаемого путем передачи подаренного имущества одаряемому, то он представляет собой договор – сделку, т.е. юридический факт, порождающий право собственности на подаренное имущество у одаряемого и соответственно прекращающий право собственности дарителя; договорная природа такого дарения выражается лишь в том, что передача одаряемому подаренного имущества требует согласия последнего на принятие дара; впрочем, такое согласие предполагается.

Итак, договор обещания дарения  порождает одностороннее обязательство  дарителя передать объект дарения одаряемому и корреспондирующее данному  обязательству право одаряемого требовать от дарителя передачи дара.

Особенностью договора дарения  является то, что в изъятие из общего положения о недопустимости одностороннего прекращения гражданско – правового обязательства, за исключением случаев, установленных законом (ст. 310 ГК), стороны договора дарения наделены широкими правами по одностороннему прекращению обязательства, вытекающего из договора дарения.

 Так, одаряемый вправе  в любое время до передачи  ему дара от него отказаться, в результате чего договор  дарения считается расторгнутым. А расторжение договора, как известно, влечет и прекращение обязательства  (п. 1 ст. 573, п. 1 ст. 453 ГК). Закон предусматривает лишь определенные требования к форме, в которую должен быть обличен отказ одаряемого от принятия дара: если договор дарения был заключен в письменной форме, отказ от дара также должен быть совершен одаряемым в письменной форме; а в случаях, когда договор дарения был зарегистрирован (например, при дарении недвижимости), отказ от принятия дара также подлежит государственной регистрации. Реализация одаряемым права отказаться от дара до его передачи, как правило, не влечет для него никаких последствий. Исключение предусмотрено лишь для тех случаев, когда договор обещания дарения был заключен в письменной форме, и состоит оно в том, что даритель вправе требовать от одаряемого возмещения реального ущерба, причиненного отказом принять дар (пп. 2, 3 ст. 573 ГК).

Особое правовое положение  дарителя как субъекта одностороннего обязательства, исполнение которого влечет увеличение имущества одаряемого за счет уменьшения имущества дарителя, не получающего ничего взамен, нашло  свое выражение в наделении его  при определенных обстоятельствах  правом на отказ от исполнения договора дарения без всяких для себя негативных последствий. В частности, даритель вправе отказаться от исполнения договора обещания дарения, если после заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителя изменилось настолько, что  исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни (п. 1 ст. 577 ГК). Как  видим, наступление обстоятельств, дающих право дарителю отказаться от исполнения договорного обязательства  перед одаряемым, в данном случае никак не связано с поведением последнего. Не зависит это право дарителя также и от его собственного поведения: ухудшение имущественного состояния или семейного положения, а также состояния здоровья дарителя могут быть вызваны в том числе и неправильным поведением самого дарителя (в житейском смысле), но это никак не влияет на его возможности отказаться от обещанного дарения.

 Другой случай, когда  даритель может отказаться от  исполнения договора дарения,  напротив, напрямую связан с порочащим  поведением одаряемого (покушение  на жизнь и здоровье самого  дарителя, членов его семьи или  родственников). В подобной ситуации  даритель, не реализовавший своего  права на отказ от исполнения  дарственного обязательства, не  лишается права позже потребовать  отмены состоявшегося дарения  (п. 2 ст. 577 ГК). Отказ дарителя от  исполнения договора дарения  не дает одаряемому права требовать возмещения убытков.

Если даритель не воспользовался своим правом на отказ от исполнения договора дарения и не исполнил своего обязательства, для него могут наступить  последствия, предусмотренные ГК на случай неисполнения должником гражданско – правового обязательства. В частности, если объектом дарения являлась индивидуально – определенная вещь, одаряемый может потребовать отобрания указанной вещи у дарителя и передачи ее одаряемому (ст. 398 ГК). Кроме того, к дарителю может быть применена и ответственность за неисполнение обязательства.

2.2 Виды договора дарения.

Анализ гл. 32 ГК свидетельствует  о том, что собственно под договором  дарения (договором дарения в  тесном смысле) законодатель разумеет договор дарения, заключаемый (совершаемый) путем передачи имущества одаряемому. Нам уже приходилось отмечать, что такой договор дарения  не является реальным договором, поскольку  не порождает обязательственно –  правовых отношений, а служит основанием для возникновения права собственности  у одаряемого, поэтому его правильнее относить к особой категории вещных договоров. По этой же причине такой договор дарения, в отличие от иных гражданско – правовых договоров, не обладает качествами обязательственного правоотношения (“договор – правоотношение”) и формы его существования (“договор – документ”). Поэтому законодательное регулирование данного договора ограничивается его регламентацией в качестве сделки, служащей основанием перехода права собственности на соответствующее имущество к одаряемому.

 В то же время  ГК (гл. 32) содержит ряд специальных  правил, предназначенных для регулирования  договора обещания дарения и  договора пожертвования. Выделение  данных видов договора дарения  не является результатом строгой  научной классификации на основе  какого-либо единого критерия, а  скорее объясняется наличием  применительно к каждому из  них определенного набора квалифицирующих  признаков, отражающих особенности  данных видов договоров дарения,  которые требуют специального  регулирования.

Договору обещания дарения  присущи следующие характерные  признаки. Во-первых, такой договор  носит консенсуальный характер и  порождает обязательство дарителя передать одаряемому вещь в собственность или имущественное право либо освободить одаряемого от обязательства. Данное обязательство является односторонним, обязанностям дарителя корреспондируют соответствующие права (требования) одаряемого. Иными словами, в лице договора обещания дарения мы имеем самостоятельный тип гражданско – правового договорного обязательства.