ПРИНЦИПЫ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ, ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ В НОРМОТВОРЧЕСКОЙ И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Имеющиеся недостатки в  правовом регулировании гражданско-правовых отношений не способствуют утверждению и реализации в правотворчестве, а также в правоприменительной практике основных принципов гражданского права, и как следствие, приводят к нарушению конституционных прав и законных интересов субъектов гражданского оборота, о чем свидетельствуют решения Конституционного Суда Республики Беларусь и его правовые позиции по данным вопросам.

Признавая неконституционность  отдельных норм, содержащихся в соответствующем постановлении Верховного Совета и Временном положении о порядке купли-продажи квартир (домов), ограничивающих права граждан на приобретение квартир (домов), Суд руководствовался требованиями ряда конституционных принципов, закрепляющих важнейшие частноправовые ценности: равенство, неприкосновенность собственности, свободу договора и недопустимость произвольного вмешательства в частные дела. Несмотря на то что названные принципы не были текстуально сформулированы в решении, положения гражданского законодательства были рассмотрены Конституционным Судом исходя из требований названных принципов [297]. Справедливую критику со стороны Конституционного Суда Республики Беларусь вызвала также сложившаяся практика в области наследования квартир в ЖСК. Так, до 1 мая 1994 г. право собственности на квартиру в ЖСК гражданина, внесшего паевой взнос, возникало с момента его уплаты и не требовало соответствующего оформления. Изменение в последующем законодательства, в соответствии с которым требовалось оформление права собственности, в принципе правомерно, но оно не могло распространяться на лиц, уже фактически приобретших право собственности на квартиру по ранее действовавшему законодательству. Это привело к тому, что наследники умерших членов ЖСК вместо реальной квартиры получали только деньги, причем несоразмерные рыночной стоимости квартиры, и, таким образом, их право на жилище, а также право собственности в нарушение ст. 44 и 48 Конституции не были обеспечены. Конституционный Суд и ранее обращал внимание на данную проблему, однако судебная и иная правоприменительная практика развивалась по пути, который не обеспечивал торжество права и справедливости [306].

В решении Конституционного Суда от 21 ноября 2003 г. № Р-164/2003 «О правовом регулировании вопросов взимания платы за техническое обслуживание домов жилищно-строительных кооперативов с учетом земельного налога» было обращено внимание на то, что «законодательство регулирует вопросы социальной поддержки населения в сфере жилищно-коммунального хозяйства с учетом конституционного принципа равенства всех перед законом и права без всякой дискриминации на равную защиту прав и законных интересов (статья 22 Конституции) и предусматривает равную социальную поддержку граждан независимо от того, проживают они в домах государственного жилищного фонда или домах жилищно-строительных кооперативов» [270].

Рассматривая проблему правового регулирования отношений, связанных с проездом граждан  в городском транспорте общего пользования, возникающую при изменении тарифов  на перевозку пассажиров, Конституционный  Суд пришел к выводу, что граждане как потребители заранее оплаченных ими транспортных услуг «должны иметь право на справедливое возмещение понесенных ими затрат при изменении тарифов на перевозку пассажиров городским транспортом общего пользования». «Правовые предписания и основанные на них решения, – по мнению суда, – должны базироваться на принципах законности, разумности и справедливости с максимальным учетом публичных и частных интересов» [274]. Названными принципами руководствовался Конституционный Суд Республики Беларусь и при вынесении решения от 7 сентября 2005 г. № Р-188/2005 «О совершенствовании жилищного законодательства в части предоставления жилых помещений в собственность вместо жилых помещений, находящихся в многоквартирном жилом доме и признанных непригодными для проживания». Законодателю было предложено «предусмотреть правило, в соответствии с которым по желанию собственника ему может быть предоставлено жилое помещение большего размера с оплатой стоимости площади, превышающей размер ранее занимаемого и признанного непригодным для проживания жилого помещения» [291].

Нередко в ходе разрешения споров, исходя из требований правового  социального государства и при  отсутствии надлежащего правового  регулирования, Конституционный Суд вынужден аппелировать к общеправовым принципам. Так, в решении от 27 октября 1999 г. № Р-89/99 «О некоторых вопросах, связанных с регулированием порядка оплаты коммунальных услуг» Конституционный Суд предложил Правительству «принять дополнительные меры по упорядочению правового регулирования порядка и условий оплаты коммунальных услуг гражданами, имеющими несколько жилых помещений, в частности, в городской и сельской местности, в случае их отсутствия в одном из них в связи с проживанием в это время в другом жилом помещении». При этом, по мнению Конституционного Суда, «принципу справедливости способствовало бы решение вопроса об использовании льгот по оплате коммунальных услуг пропорционально времени проживания в каждом из жилых помещений» [259].

В отдельных случаях  позиция Конституционного Суда Республики Беларусь обосновывается и ссылкой на гражданско-правовые принципы. Заключением от 7 февраля 2002 г. «О соответствии Конституции Республики Беларусь Инструкции о порядке формирования ставок арендной платы юридическими лицами негосударственной формы собственности при сдаче в аренду нежилых зданий (помещений)» названная Инструкция признана не соответствующей Конституции, ГК, другим законодательным актам Республики Беларусь и не имеющей юридической силы со дня принятия Заключения. В Заключении, в частности, указывается, что «В соответствии с Конституцией государство обязано предоставлять всем равные права для осуществления хозяйственной и иной деятельности, кроме запрещенной законом, и гарантировать равную защиту и равные условия для развития всех форм собственности (ст. 13). Государство гарантирует каждому право собственности; собственник имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом (ст. 44).

В соответствии с указанными конституционными нормами в ГК в  качестве одного из основных принципов  закреплен принцип равенства участников гражданских отношений, согласно которому субъекты гражданского права участвуют в гражданских отношениях на равных, равны перед законом, не могут пользоваться преимуществами и привилегиями, противоречащими закону, и имеют право без всякой дискриминации на равную защиту прав и законных интересов. Участники гражданских правоотношений свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора; произвольное вмешательство в частные дела не допускается (ст. 2) [292].

Утверждению принципа равенства  способствовало и решение Конституционного Суда Республики Беларусь от 9 января 2006 г. № П-176/2006 «О правовом регулировании наследования земельных участков гражданами Российской федерации», в котором, в частности, было указано, что исходя из приоритета принципов и норм международного права (ст. 8 Конституции Республики Беларусь, ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров), условий Договора между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о равных правах граждан граждане России, как и граждане Беларуси имеют право наследования земельных участков, расположенных на территории Республики Беларусь [273].

Приведенные примеры  убедительно свидетельствует о  том, что в условиях правового государства наиболее значимые гражданско-правовые ценности обеспечиваются конституционной защитой, а закрепляющие их конституционные и гражданско-правовые принципы характеризуются однородностью. Так, при вынесении решения от 6 ноября 2002 г. «О конституционности уменьшения банками в одностороннем порядке процентных ставок по договорам банковского вклада (депозита)» Конституционный Суд отметил: «Исходя из конституционной свободы договора, законодатель не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон и должен предоставлять определенные преимущества экономически слабой и зависимой стороне, с тем, чтобы не допустить недобросовестной конкуренции в сфере банковской деятельности и реально гарантировать в соответствии со статьями 13, 22 Конституции соблюдение принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности» [250].

По одному из дел Конституционный Суд, обосновывая свою позицию, наряду с положениями Конституции Республики Беларусь сослался на принципы, закрепленные в специальном законодательном акте. Так, Заключением Конституционного Суда Республики Беларусь от 2 июня 1999 г. № З-80/99 была признана не соответствующей Конституции Республики Беларусь ч. 2 ст. 5 Закона Республики Беларусь «О приватизации жилищного фонда в Республике Беларусь». Названная норма устанавливала, что «квартира, заселенная несколькими нанимателями, может быть приватизирована одновременно всеми нанимателями в общую долевую собственность» [280]. Анализируя данное правило, Конституционный Суд в Заключении указал, что оно «фактически означает законодательное установление неравенства прав граждан на приватизацию в зависимости от условий их проживания, что противоречит положениям статьи 22 Конституции, провозглашающей равенство всех перед законом и право без всякой дискриминации на равную защиту прав и законных интересов». По мнению Суда, «установление зависимости права нанимателя жилого помещения в квартире, заселенной несколькими нанимателями, на его приватизацию от согласия других нанимателей на практике привело к исключению многих нанимателей из процесса приватизации вопреки положениям ст. 21, 22, 44 и 48 Конституции, принципам приватизации жилья, провозглашенным в статье 2 Закона «О приватизации жилищного фонда» [294].

К сожалению, как справедливо  указывает В.В. Подгруша, «несмотря  на действительно значительные успехи и достижения, выразившиеся в создании за короткий срок национальной правовой базы суверенного государства, систематизацию законодательства, осуществленную в ее высшей форме – форме кодификации, утверждение института конституционного контроля и некоторые другие…, правовая система Республики Беларусь в ее нынешнем состоянии еще не готова к обслуживанию действительно правового государства, утверждению достаточных и надлежащих правовых устоев демократии, подлинно рыночных отношений, основанных на уважении частной формы собственности, частных начал в иных сферах жизнедеятельности» [339, с. 72]. Одним из примеров негарантированности прав добросовестного приобретателя является существовавшая на протяжении ряда лет практика установления судами факта ничтожности договоров займа в иностранной валюте, совершенными гражданами Республики Беларусь. Граждане Республики Беларусь, руководствуясь положениями ст. 760–766 ГК, заключали договоры займа иностранной валюты, добросовестно полагая, что они имеют право на заключение таких сделок, поскольку законодательством не воспрещалось приобретение такого имущества в собственность. В случаях неисполнения или несвоевременного исполнения заемщиком своих договорных обязательств, заимодавец с целью защиты своих прав обращался в суд и просил взыскать с заемщика долг. Суды, рассматривая подобные иски, в большинстве случаев признавали такие сделки ничтожными, при этом иностранная валюта как предмет сделки взыскивалась в доход государства. Как справедливо отмечает Р.И. Филипчик, «в результате такой судебной практики, как правило, не находили должной судебной защиты граждане-заимодавцы, заключившие договор займа иностранной валюты. К заемщику при этом не принимались никакие меры, а что касается взыскания с него иностранной валюты в доход государства, то эту валюту по договору займа он обязан был возвратить заимодавцу. Рисовалась не очень приглядная картина. При заключении договора займа иностранной валюты участвовало две стороны, а фактически наказывалась только одна (заимодавец)» [452]. К этому следует добавить, что при вынесении подобных решений судами нарушались одновременно несколько принципов гражданского права: неприкосновенности собственности, восстановления нарушенных прав, их судебной защиты, а также презумпция добросовестности и разумности. Такое положение просуществовало вплоть до принятия Закона Республики Беларусь от 22 июля 2003 г. «О валютном регулировании и валютном контроле», установившего, что «в отношениях между физическими лицами – резидентами, не выступающими при проведении валютных операций в качестве индивидуальных предпринимателей, разрешается использование иностранной валюты, ценных бумаг в иностранной валюте и платежных документов в иностранной валюте в случаях дарения (в том числе в виде пожертвований), а также отмены дарения; предоставления займов, возврата займов и процентов за пользование ими; передачи на хранение и их возврата (ч. 3 ст. 11) [236].

Конституционный Суд  Республики Беларусь в своем Заключении от 30 января 2004 г. № З-168/2004 «О соответствии Конституции Республики Беларусь пункта 3 статьи 760 Гражданского кодекса Республики Беларусь» подробно проанализировал  сложившуюся ситуацию, однако, к сожалению, в его решении не была дана оценка соблюдению конституционных и гражданско-правовых принципов. Конституционный Суд признал п. 3 ст. 760 ГК, в котором законодатель установил, что иностранная валюта и валютные ценности могут быть предметом договора займа на территории Республики Беларусь с соблюдением правил ст. 141, 142 и 298 указанного Кодекса, соответствующим Конституции [293]. При этом было указано, что нормы иных нормативных правовых актов, регулировавших отношения в данной области до вступления в силу Закона «О валютном регулировании и валютном контроле», являлись «несовершенными, противоречивыми, неопределенными и давали основания для неоднозначного их понимания и применения на практике». В решении также было отмечено: «Верховный Суд Республики Беларусь как орган, направлявший судебную практику, в 2001 году при сохранении действия тех же норм законодательства, на основе которых ранее выносились решения в пользу заимодавцев, изменил ее вопреки интересам участников договоров займа иностранной валюты, рассчитывавших на защиту их прав со стороны государства, и стал ориентировать суды на взыскание иностранной валюты в доход государства, хотя с учетом неоднозначного правового регулирования имелись все основания для разрешения споров в пользу граждан». По мнению Конституционного Суда в такой ситуации, Верховному Суду «следовало информировать соответствующие органы о необходимости совершенствования актов законодательства в целях достижения их единообразного понимания, а также выполнить требования статьи 112 Конституции по использованию возможностей Конституционного Суда для справедливого разрешения возникающих правовых споров».

В указанном Заключении Конституционный Суд Республики Беларусь обратил внимание государственных органов на необходимость принятия таких нормативных правовых актов, которые базировались бы на принципах правового государства, были внутренне согласованными и логично построенными, а содержащиеся в них нормы, касающиеся прав и свобод граждан, – доступными для понимания их всеми слоями населения. Вместе с тем в части вопроса о возможности придания обратной силы Закону «О валютном регулировании и валютном контроле» применительно к правоотношениям, возникшим из договоров займа иностранной валюты между физическими лицами – резидентами», Конституционный Суд, сославшись на ст. 104 Конституции и ч. 1 ст. 67 Закона «О нормативных правовых актах Республики Беларусь», согласно которым нормативный правовой акт не имеет обратной силы, то есть не распространяет свое действие на отношения, возникшие до его вступления в силу, за исключением случаев, когда он не только смягчает или отменяет ответственность граждан, но и иным образом улучшает положение этих лиц, не дал положительного ответа. Тем самым оказался нарушенным один из важнейших принципов правового государства – принцип доверия гражданина государству, поскольку государство, по существу, произвольно посягнуло на уже приобретенные права [51, с. 20]. Как справедливо отмечает Г.А. Василевич, «усилия органов законодательной и исполнительной власти, Конституционного Суда должны быть направлены не только на утверждение в повседневной практике такого важнейшего принципа, как запрещение обратной силы закона, но и на поддержание доверия гражданина к государству при осуществлении его органами правотворческой функции, а также защиту приобретенных прав» [51, с. 20].