Международное космическое право

Из текста ст. 6 Соглашения о спасании космонавтов 1968 г. следует, что под термином «власти, осуществляющие запуск», понимаются как государства, так и международные межправительственные организации, осуществляющие космическую деятельность. Такие международные организации должны принять на себя права и обязанности по Соглашению о спасании космонавтов 1968 г., и большинство их членов должны являться участниками данного Соглашения и Договора по космосу. Такие же условия в качестве conditia sine qha non предписываются Конвенцией о регистрации объектов для распространения действия ее положений на международные организации (ст. XXII).

Конвенция 1972 г. о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, также регламентирует вопросы, связанные с космической деятельностью международных межправительственных организаций. При этом в Конвенции четко дифференцируются права и обязанности государств, с одной стороны, и права, и обязанности международных организаций – с другой. В частности, международная организация в соответствии со ст. XXII Конвенции лишена права предъявлять претензию о выплате компенсации за причиненный ей ущерб (этим правом наделены только и исключительно государства-члены), хотя наряду со своими государствами-членами в определенных случаях может нести солидарную ответственность за нанесенный ущерб. 
Российская доктрина международного права при объяснении причин появления приведенной формулы ссылается главным образом на то обстоятельство, что в настоящее время вся космическая деятельность осуществляется государствами, а космическая деятельность международных организаций является незначительной. Вопросы, связанные с участием международных организаций в международных космических правоотношениях, в конечном итоге сводятся к правам, обязанностям и ответственности государств [13].

В отличие от суверенных государств, которые ipso facto являются субъектами международного космического права, международные организации являются производными субъектами, обладающими специальной правосубъектностью.

Таким образом, субъектами международного космического права являются суверенные государства и международные межправительственные организации, осуществляющие космическую деятельность.

Составными элементами международной космической правосубъектности являются космическая правоспособность и космическая дееспособность. 
Общая теория права определяет правоспособность как способность субъектов права иметь права и нести обязанности, а дееспособность – как способность субъектов самостоятельно, своими действиями осуществлять юридические права и обязанности.

Правоспособность и дееспособность присущи каждому субъекту права, но в то же время в различных отраслях права эти элементы имеют свою специфику и особенности.

Космическая правоспособность – это способность обладать правами и обязанностями и нести ответственность при осуществлении деятельности по исследованию и использованию космического пространства.

А космическая дееспособность – это способность своей космической деятельностью вызывать те или иные юридические последствия, предусмотренные нормами международного космического права.

Подобно тому, как в общем международном праве все государства правоспособны, все государства являются правоспособными и в связи с исследованием и использованием космического пространства.

Справедливость данного утверждения подтверждается ст. I Договора по космосу, которая устанавливает, что «космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами без какой бы то ни было дискриминации на основе равенства и в соответствии с международным правом, при свободном доступе во все районы небесных тел».

Иными словами, каждое государство обладает правом на исследование и использование космического пространства в мирных целях путем запуска космических аппаратов [13].

Иначе обстоит дело с космической дееспособностью государств, т. е. с реальной возможностью осуществления, претворения в жизнь на практике космической правосубъектности.

Пока еще не все государства обладают технической возможностью осуществлять космическую деятельность. Поэтому сегодня космическая дееспособность – это по существу не дееспособность, а правоспособность, поскольку она означает лишь право государств быть дееспособными. По своему объему в настоящее время она значительно меньше международной космической правоспособности, что обусловлено различными уровнями экономического, политического и научнотехнического развития государств.

Однако это не означает, что такой разрыв будет существовать вечно. Важнейшим инструментом сокращения разрыва между космической правоспособностью и космической дееспособностью государств и уравнивания их друг с другом являются техническая вооруженность и научно-технический прогресс. Именно благодаря научно-техническому прогрессу с каждым годом все большее число государств будет расширять свою космическую деятельность, глубже и дальше проникая в тайны Вселенной.

Признание существования разрыва между космической правоспособностью и космической дееспособностью государств также не означает юридического закрепления неравенства субъектов международного космического права. Оно лишь отражает реальность сегодняшнего дня и подчеркивает, что только действие в состоянии выявить дееспособность государств в международных отношениях.

С проблемой субъектов очень тесно связана проблема объекта права вообще и международного или международного космического права в частности, так как согласно общей теории права объектом является всегда то, на что воздействует субъект.

Применительно к международному праву его объектом будут являться международные отношения, т. е. то, что регулирует международное право, на что направлено его воздействие.

Соответственно сказанному, объект международного космического права можно определить как международные отношения, возникающие по поводу и в связи с космической деятельностью, т. е. в связи с деятельностью субъектов международного космического права по исследованию и использованию космического пространства и небесных тел на основе действующего международно-правового механизма.

При этом следует иметь в виду, что объект международного космического права не совпадает с объектом международного космического правоотношения и отличается от последнего прежде всего по объему и широте охвата. 
–Объект международного космического права – это понятие более широкое и общее, имеющее отношение ко всей рассматриваемой отрасли международного права.

Объект же международного космического правоотношения – это более узкое понятие, которое отражает конкретное проявление объекта международного космического права, определенное фактическое международное отношение, на которое воздействует международное космическое право.

Объект международного космического права не следует также путать с объектом космической деятельности, каковым является космическое пространство, а также Луна и другие небесные тела.

 

2 Международно-правовой режим космического  пространства

 

2.1 Понятие космического пространства

Философский словарь определяет космос (греч. – Вселенная) как Вселенную, мир в целом и как целое, всю совокупность бесконечной в пространстве-времени движущейся материи, включая Землю, Солнечную систему, нашу и все остальные галактики. Там же говорится, что практически под космосом понимают лишь часть Вселенной, соседнюю с Землей (за вычетом самой Земли). В этом значении «космическое» означает «внеземное». При этом в философии граница между Землей и космосом остается обычно неопределенной. 
Как устанавливает п. 2 ст. 1 Воздушного кодекса Российской Федерации, «Под воздушным пространством Российской Федерации понимается воздушное пространство над территорией Российской Федерации, в том числе воздушное пространство над внутренними водами и территориальным морем». При этом из приведенной нормы нельзя сделать какого-либо определенного вывода, где именно проходит граница высотного суверенитета Российской Федерации. 
Как правило, под космическим пространством (космосом) понимается пространство за пределами земной атмосферы [9].

Атмосфера – это газовая оболочка Земли, 99 % которой сконцентрировано в слое до высоты 30-35 км от земной поверхности. Но это понятие не является правовым и относительно условно, так как молекулы воздуха обнаружены на высотах, достигающих несколько сотен тысяч километров над уровнем моря.

2.2 Различия в правовых режимах воздушного и космического пространств

С точки зрения международного права деление надземного пространства на воздушное и космическое необходимо из-за различий в правовых режимах двух этих пространств. Воздушное пространство по международному праву делится на национальное и международное.

Национальное воздушное пространство находится над территорией и под юрисдикцией конкретного государства, а поэтому входит в сферу его полного и исключительного территориального суверенитета.

Так, согласно п. 1 ст. 1 Воздушного кодекса Российской Федерации, «Российская Федерация обладает полным и исключительным суверенитетом в отношении воздушного пространства над Российской Федерацией». 
Международное воздушное пространство находится за пределами государственных воздушных территорий.

Космическое же пространство неделимо и на всем его протяжении находится в общем пользовании [6].

В этом отношении ст. I Договора о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 27 января 1967 г. устанавливает следующее: 
«Исследование и использование космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, осуществляются на благо и в интересах всех стран, независимо от степени их экономического или научного развития, и являются достоянием всего человечества.

Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами без какой бы то ни было дискриминации на основе равенства и в соответствии с международным правом, при свободном доступе во все районы небесных тел.

Космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, свободно для научных исследований, и государства содействуют и поощряют международное сотрудничество в таких исследованиях».

В космосе и на небесных телах запрещено размещать ядерное оружие и любые другие виды оружия массового уничтожения. Для воздушного пространства такого ограничения не установлено.

Государства не обязаны исследовать и использовать воздушное пространство на благо и в интересах всех стран, как это предусмотрено в отношении космоса.

Государства не несут материальную ответственность за ущерб, причиненный воздушными судами, которые принадлежат самостоятельным юридическим лицам, но несут материальную ответственность за всю национальную космическую деятельность.

Для воздушных судов не учреждено какого-либо единого международного реестра. Вместе с этим, в соответствии со ст. ст. III и IV Конвенции о регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство, 1975 г., Генеральный секретарь ООН ведет Реестр, в который заносится информация, предоставляемая ему запускающими государствами «в ближайший практически осуществимый срок ... о каждом космическом объекте, занесенном в его регистр».

Государства не имеют права осуществлять дистанционное зондирование территорий иностранных государств из их воздушного пространства без особых на то соглашений [16].

При осуществлении авиационной деятельности государства не обязаны учитывать потребности развивающихся стран, что требуется при проведении космической деятельности.

2.3 Проблемы разграничения воздушного пространства и космоса

 

 В процессе обсуждения вопроса об установлении границы между воздушным и космическим пространствами в Комитете ООН по космосу и в доктрине преобладают в основном два подхода – высотный и функциональный. 
Согласно высотному подходу к решению вопроса о делимитации воздушного и космического пространств необходимо установить договорную границу между этими двумя пространствами.

Согласно второму в этом нет необходимости, а различать авиационную и космическую деятельность можно в зависимости от назначения (функций) летательного аппарата.

Слабость второго подхода заключается в том, что научнотехнический прогресс приводит к созданию гибридных летательных аппаратов (авиационно-космических самолетов), способных перемещаться и маневрировать как в воздухе, так и в космосе. И это может затруднить определение правомерности и противоправности использования соответствующего летательного аппарата. В результате это породило концепцию об относительности принципа государственного суверенитета на воздушное пространство над территорией государства, а также привело к разработке теорий о едином воздушно-космическом праве.

Рассмотрим, каким образом сегодня при отсутствии такой нормы в документах по международному космическому праву решаются вопросы космической деятельности.

Наличие всеобщей, постоянной и единообразной практики государств в новых областях международных отношений, ведет к возникновению новых норм международного обычного права, если выполняются определенные требования, предъявляемые к обычному нормообразованию в современном международном праве. Если с этих позиций подойти к анализу международной практики, возникшей в связи с исследованием и использованием космического пространства, с целью установления нормы обычного права, определяющей границу, или, по крайней мере пределы разграничения между воздушным и космическим пространством, то можно констатировать, что она есть и состоит из различных актов государств, выражающих их позицию по рассматриваемой международно-правовой проблеме [16].

Вопрос о разграничении воздушного и космического пространства, связанный с высотным пределом государственного суверенитета и сферой действия принципа свободы исследования и использования космического пространства, безусловно, относится к области межгосударственных отношений, требующих международно-правового регулирования. Поэтому акты государств, ведущие к возникновению всеобщей, постоянной и единообразной практики в данной области не могут не иметь значения прецедентов, влекущих правовые последствия. Есть основания считать, что развитие и консолидация межгосударственной практики, возникшей в связи с космической деятельностью в районах космоса, прилегающих к национальному воздушному пространству, на основе принципа свободы открытого космоса постепенно привели к возникновению обычной нормы, тесно связанной с нормой свободы космоса, и определяющей пространственные пределы ее действия.