Понятие и правовая природа крайней необходимости

Выделение цели устранения опасности в качестве обязательного условия правомерности крайней необходимости предполагает наличие признаков, характеризующих психическое отношение лица, ее совершающего, к своему деянию. Соответственно лицо в момент совершения крайней необходимости должно быть вменяемым, а его действия должны быть волевыми и осознанными.

Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков предполагает невозможность признания его действий совершенными в состоянии крайней необходимости.

Таким образом, можно констатировать, что цель - устранение грозящей опасности - может существовать при наличии следующих признаков:

а) лицо в момент совершения крайней необходимости должно быть вменяемым;

б) деяния, причинившие вред охраняемым уголовным законом отношениям, должны быть осознанными и волевыми.

Так не может быть признано состоянием крайней необходимости, доводы Верецкого П.В., который утверждал, что не считает себя виновным в убийстве потерпевших Ч. и Л. поскольку не наносил им ударов ножом и молотком, а только держал ноги потерпевшим, лишая их возможности сопротивляться Ульянову и Мирошниковой. Утверждает, что удерживал потерпевших находясь в состоянии крайней необходимости, действуя по требованию Ульянова, которого боялся. По этим же основаниям считает, что его действия не могут быть квалифицированы, как совершенные группой лиц и с целью скрыть другое преступление. Просит освободить его от уголовной ответственности на основании ст. 39 УК РФ.6

В целом, подводя итог рассмотрению такого условия правомерности крайней необходимости, как наличие цели устранения опасности, следует отметить, что оно должно найти свое законодательное отражение в ст. 39 УК РФ. Такая законодательная новелла позволит снять ряд дискуссионных вопросов, возникающих при отграничении крайней необходимости от иных обстоятельств, исключающих преступность деяний, а также от преступных деяний. С таким предложением согласились 63% опрошенных респондентов.

Самостоятельным условием, характеризующим основания крайней необходимости, является отсутствие возможности устранения опасности иными средствами.

Данное условие правомерности раскрывает сущность «крайности» необходимости, которая заключается в том, что при ее наличии происходит столкновение двух правоохраняемых интересов, при этом спасение одного из них является возможным лишь при причинении вреда другому. Соответственно, наличие возможности устранить угрожающую опасность средствами, не связанными с причинением вреда (попросить помощи у окружающих, обратиться в органы власти и т.д.), исключает возможность признания необходимости «крайним» средством ее предотвращения.

В данном случае поднимается существенная проблема, имеющая принципиальное значение для отграничения крайней необходимости от преступных деяний. Так, буквально толкуя законодательные положения ст. 39 УК РФ, согласно которым действие, совершенное для устранения опасности, не является преступлением, «если эта опасность не могла быть устранена иными средствами», однозначно можно констатировать только следующее. Крайняя необходимость будет отсутствовать в ситуациях, когда избежать опасности можно было вообще без причинения вреда правоохраняемым отношениям.

Вместе с тем ни в уголовном законодательстве, ни на уровне судебного толкования нет разъяснений о правовой оценке действий лица, причинившего вред для предотвращения грозящей опасности, при наличии у него возможности причинения менее значительного вреда, чем он причинил.

 Соглашаясь с предложенной оценкой правомерности действий лица в состоянии крайней необходимости при наличии у него нескольких вариантов поведения, связанных с причинением вреда уголовно-охраняемым объектам, считаем целесообразным сформулировать это правило в виде самостоятельного признака. Он может быть определен следующим образом. Отсутствие возможности устранения опасности иными средствами имеет место:

а) когда у лица отсутствовала возможность устранения опасности средствами, не сопряженными с причинением вреда охраняемым уголовным законом отношениям;

б) когда у лица имелось несколько вариантов устранения опасности средствами, сопряженными с причинением вреда охраняемым уголовным законом отношениям.

Вместе с тем названные признаки являются объективными. Однако в зависимости от их субъективного восприятия лицом, причиняющим вред, может зависеть оценка его действий как преступных либо как непреступных.7

Таким образом, можно определить, что причинение вреда при крайней необходимости - это основанные на разрешающих нормах уголовного законодательства деяния граждан, с необходимостью причинившие материальный или физический вред лицу, не связанному с созданием непосредственной опасности причинения вреда правам или интересам личности, охраняемым законом интересам общества или государства, исключающие их общественную опасность, противоправность и, в определенных случаях, виновность, а как следствие этого - уголовную ответственность за причиненный вред.

2.1Пределы правомерности  крайней необходимости

Превышением пределов крайней необходимости (ч. 2 ст. 39) признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный.

Определение пределов правомерности крайней необходимости имеет важное как теоретическое, так и практическое значение. Четкая их регламентация нормами, предусматривающими крайнюю необходимость, является важной гарантией правильного их понимания гражданами и правоприменительными органами при применении этих норм.

Как и при иных обстоятельствах, исключающих преступность деяния, основополагающим моментом определения пределов допустимости крайней необходимости является ее цель - устранение опасности. Наличие этой цели предопределяет существование временных и интенсивного (предела допустимого вреда) пределов крайней необходимости. Временные пределы свидетельствуют о том, что опасность может устраняться при наличии угрозы ее возникновения и до ее ликвидации. Интенсивный предел показывает допустимый вред, который будет признаваться оправданным для устранения вреда предотвращаемого.

Временные пределы правомерности крайней необходимости в теории уголовного права принято определять, основываясь на таком условии ее правомерности, как наличность опасности. Представляется, что термин «наличность» опасности допустим только при таком ее понимании. То есть когда она существует. Вместе с тем в большинстве случаев наличной опасностью предлагают признавать и ту, которая еще не существует, а лишь имеется угроза ее возникновения. Так, В.В. Орехов предлагает под наличной опасностью понимать ту, которая возникла, но еще не окончена или, хотя она и не начала проявляться, однако создала непосредственную угрозу причинения ущерба охраняемым законом интересам

Буквально толкуя наличность опасности, можно однозначно утверждать только то, что устранить опасность можно уже возникшую и еще не миновавшую. Опасность, которой еще или уже не существует, неналичная. Соответственно, использование такого условия правомерности крайней необходимости, как наличность опасности, не отражает полностью содержание этого обстоятельства, исключающего преступность деяния, и создает благоприятную почву для судебно-следственных ошибок. Представляется, что такое условие, как «своевременность» при наполнении его соответствующими признаками вызывает более четкие представления о временных пределах права на крайнюю необходимость.

Правильное установление временных границ крайней необходимости имеет значение как для возможности признания ее правомерной, так и постановки вопроса о превышении предела допустимого вреда. Это объясняется тем, что превышение пределов правомерности крайней необходимости, предусмотренное ч. 2 ст. 39 УК РФ, может осуществляться, только когда состояние крайней необходимости возникло и еще не прекратилось. Именно в это время деяние, начатое как крайняя необходимость, может перейти в новое качество - превышение пределов крайней необходимости.

Следует отметить, что излишне узкое определение временных пределов ограничивает объем правомочий лиц, использующих активные средства устранения большей опасности в сравнении с предотвращенной. Напротив, установление широких временных границ может привести к признанию правомерными деяний, не обоснованных необходимостью их совершения.

Российское уголовное законодательство не содержит положений, четко регламентирующих временные пределы крайней необходимости. Несмотря на это ни на уровне доктринального толкования, ни в правоприменительной практике, как правило, не вызывает особого затруднения определение временных границ устранения опасности, которая уже существует и еще не миновала.

Однако справедливым является утверждение, согласно которому было бы неправильным допускать устранение только такой опасности, которая уже началась. Имеют место случаи, когда состояние крайней необходимости возникает раньше момента возникновения опасности. Такой факт имеется при непосредственно предстоящей опасности, которая в объективной действительности еще не возникла. Показательным в этом отношении является следующий пример.

Следовательно, вопрос о том, возникло ли состояние крайней необходимости, следует решать как с точки зрения субъективного представления лица, причиняющего вред, так и основываясь на объективных данных, на основе осознания которых сформировалось это субъективное представление о непосредственно предстоящей опасности. При этом осознание лица, реализующего право на крайнюю необходимость, того факта, что опасность уже возникла либо непосредственно предстоит, должно быть основано на имеющейся фактической обстановке.

Вторым критерием, свидетельствующим о возникновении права на причинение вреда в состоянии крайней необходимости, является обстановка, при которой опасность возникла, но вред правоохраняемым интересам еще не причинен. Существует только реальная угроза неизбежного его причинения.

Третьим критерием, характеризующим возникновение состояния крайней необходимости, является момент создания обстановки, свидетельствующей о неизбежности возникновения опасности. С.В. Максимов, раскрывая данный критерий, указывает, что состояние крайней необходимости возникает и непосредственно перед появлением опасности для охраняемых интересов в случае, когда ее появление через некоторое время, в течение которого невозможно принять безвредные меры для ее устранения, неизбежно

Четвертым критерием, характеризующим возникновение состояния крайней необходимости, следует выделить момент создания обстановки, свидетельствующей о значительной степени вероятности возникновения опасности.

Наряду с приведенными объективными критериями определения начального возникновения права на крайнюю необходимость следует устанавливать и субъективный. В качестве такового выступает субъективное осознание лицом, осуществляющим крайнюю необходимость, того факта, что:

а) опасность возникла и вред правоохраняемым отношениям уже причиняется;

б) опасность возникла, но вред правоохраняемым интересам еще не причинен;

в) обстановка свидетельствует о неизбежности возникновения опасности;

г) обстановка свидетельствует о значительной степени вероятности возникновения опасности.

Следовательно, лицо, осуществляющее право крайней необходимости, не должно во всех случаях ждать возникновения опасности. Право на правомерное причинение вреда у него возникает уже тогда, когда в соответствии с его субъективными представлениями, основанными на всей фактической обстановке конкретного случая, опасность правоохраняемым интересам неизбежно или со значительной степенью вероятности возникнет и другими средствами устранить ее невозможно. Следует отметить, что подтверждение подобной позиции можно встретить и в практике применения нормы, регламентирующей крайнюю необходимость.

Право на причинение вреда в состоянии крайней необходимости не прекращается и в тех случаях, когда опасность отпадает лишь на небольшой промежуток времени и ее возобновление может последовать немедленно, в самый ближайший момент. Случаи, когда с учетом сложившейся обстановки у лица есть основания полагать, что опасность в самое ближайшее время вновь возникнет, следует признавать реальной угрозой повторения опасности. Следовательно, право на крайнюю необходимость в таких ситуациях продолжает существовать.

Иное решение может выступать фактором, сдерживающим активность граждан, и могло бы способствовать наступлению более серьезного ущерба.

Таким образом, объективными критериями прекращения состояния крайней необходимости являются:

1) отпадение опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства;

2) фактическая нейтрализация  опасности, непосредственно угрожающей  личности и правам данного  лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства;

3) создание обстановки  события, свидетельствующей об отпадении  опасности, непосредственно угрожающей  личности и правам данного  лица или иных лиц, охраняемым  законом интересам общества или  государства. Субъективным критерием окончания права на действия в состоянии крайней необходимости выступает осознание лицом факта отпадения опасности причинения вреда правоохраняемым интересам.