Объективное право и социальная справедливость: проблема соотношения

Главная миссия права – быть объективным, справедливым и властным регулятором  общественных отношений, участники  которых и являются носителями соответствующих  интересов и потребностей. Вообще право никогда не может добиться полного стопроцентного согласия с  собой: оно не может отвечать интересам  всех сразу, но оно должно стремиться к данной цели. Задача права –  развязывать узлы социальных противоречий. В этом состоит залог эффективности  и социальной значимости права, его  ценность как элемента культуры человека.

Можно выделить некоторые наиболее характерные признаки права, раскрывающие его содержание и роль в обществе.

1) связь с государством – правовые нормы исходят от государства как официального представителя всего общества, они применяются и обеспечиваются государственной властью. Между правом и властью существует тесная взаимосвязь: власть, не ограниченная правом, опасна; право, не обеспеченное властью, бессильно.

2) нормативность – право состоит из норм, т.е. общих правил поведения, которые регулируют общественные отношения.

3) общеобязательность – право непререкаемо и обязательно, в нем заложен момент императивности. Это властный социальный институт, с которым должны считаться участники общественной жизни и соотносить свое поведение. (Следует различать понятия «общеобязательность» и «общеохватность»).

4) волевой характер – право реализуется через волевую деятельность индивидов, это продукт их сознания и воли. Оно служит формой выражения государственной воли общества, различных его слоев, групп, структур. Право немыслимо вне волевой сферы жизнедеятельности людей и их коллективов.

5) формальность – право имеет внешне выраженную письменную форму, его нормы фиксируются в соответствующих юридических актах.

6) системность – право представляет собой упорядоченный организм, где каждый элемент имеет свое место и играет свою роль. Это не хаотическое нагромождение норм, а строго согласованная целостная система.

Исходя из вышесказанного, право можно определить как совокупность общеобязательных, формально определенных юридических норм, устанавливаемых и обеспечиваемых государством, выражающих идеи свободы, справедливости, гуманизма, прав человека и направленных на урегулирование общественных отношений в целях нормального развития и функционирования общества.

Но в юридической литературе нет единого подхода к определению  понятия права, а тем более, однозначного о нем представления. Спектр мнений здесь весьма широк и разнообразен. Американский юрист Лоренс Фридман  заметил: «Право имеет множество  значений, хрупких, как стекло, неустойчивых, как мыльный пузырь, неуловимых, как время». Считаю необходимым также  отметить, что теория познания не исключает  возможности нескольких определений  одного и того же явления.

Наличие множества определений  права, сформулированных под воздействием жизненных обстоятельств и отражающих различные стороны правовой жизни  и подходы к ней, следует рассматривать  как явление, несомненно, положительное. Это позволяет взглянуть на определение  права сквозь призму веков, отразить в нем наиболее важные стороны  и черты не только для одной исторической эпохи, но и для ряда других эпох, увидеть право не только в статистике, но и в динамике. Существование множества определений права свидетельствует о глубине и богатстве государственно-правовой мысли, об огромном разнообразии знаний о праве, накопленных авторами – теоретиками и практиками за тысячелетия его исследования.

В юридической науке и практике принято различать право в  объективном и субъективном смысле. Суть этих двух значений проста. Под  правом в объективном смысле понимается система юридических норм, выраженных (объективированных) в соответствующих  нормативных актах государства (конституциях, законах, кодексах и т.д.), не зависящих  от каждого отдельного индивида. Под  правом в субъективном смысле понимается система наличных прав и свобод субъектов, их конкретные правомочия, вытекающие из указанных выше актов или принадлежащие  им от рождения и зависящие в известных  пределах от их воли и сознания, особенно в процессе использования.

Различие между правом в объективном  и субъективном смысле сложилось  в науке давно, оно проводилось  еще в римской юриспруденции, а затем в последующих правовых системах Европы и США. Идея двух видов  права заложена в естественно-правовой доктрине. Существование двух понятий  права порождало споры. Трудность  состоит в том, что два разных явления обозначаются одним словом – «право».

Субъективное право принадлежит  субъекту, зависит от него, а объективное  – не только не принадлежит, но и  не зависит. Субъективное право субъективно  в том смысле, что оно связано  с субъектом и обусловлено  его волей и сознанием. Объективное  право объективно в том смысле, что оно не приурочено к конкретному  субъекту и не связано с его  волеизъявлением и личным усмотрением. Разграничение двух понятий права  необходимо, каждое из них призвано выполнять важные операционные, аналитические, познавательные, прикладные и социально-регулятивные функции. Перед нами – базовые, основополагающие категории правоведения.

Поскольку нас для понимания данной темы в большей степени интересует именно объективное право, укажем, что же объективное есть в праве: 

Объективное в праве заключается, во-первых, в том, что оно возникло под воздействием объективно обусловленных  потребностей сформировавшегося человеческого  общества в установлении единых для  всех без исключения справедливых, с точки зрения интересов личности и общества, правил поведения, позволяющих  осуществлять производство, распределение, обмен, потребление и гарантировать  жизнь и права личности; во-вторых, в объективной необходимости  обязательно проводить в жизнь  эти правила; в-третьих, в неизбежности отражения в выработанных всеобщих правилах объективных законов, действующих в регулируемых сферах; в-четвертых, в наличии у права собственных объективных законов его возникновения, развития и функционирования. Право объективно и по своему источнику, и по своей сущности, и по своим тенденциям. В силу объективности права его невозможно отменить по чьему-то волеизъявлению.

Выше мы уже отмечали, что объективное право – это право вообще, его сущность, принципы, предписания, провозглашаемые им права и свободы как возможность их использования соответствующими субъектами; это то, что образовано, что существует как объективная реальность, не зависящая от конкретного субъекта. Именно поэтому, ввиду сложности, независимости данного явления от  конкретного человека, самостоятельности, масштабности проблема соотношения социальной справедливости и права в объективном смысле слова столь сложна, но поэтому же и столь значима.

Глава II. Соотношение категорий -  объективное право и социальная справедливость в теории и на практике

 § 2.1 Соотношение права и нравственных норм

Какова природа ценностей  в праве? Как они формируются? Порождаются они правом самим  по себе, вытекают из него, или берутся извне, из других сфер жизни и общественного сознания, и являются в этом случае приложением к правовой сфере более широких или универсальных принципов? Иными словами, обладает ли каждая область общественной и частной жизни и деятельности своей уникальной системой ценностей, пользуется только ценностями универсальными или сочетает и то и другое? По этим вопросам в правовой литературе, в частности в современной отечественной, высказываются разные точки зрения.

В двухтомном курсе Общая теория государства и права проф. М.Н. Марченко пишет, ссылаясь на книгу В.А. Четвернина Демократическое конституционное государство: введение в теорию:  В отечественной юридической литературе правильно отмечалось в связи с попытками определить право как нормативно закрепленную справедливость, что ссылки на моральные категории справедливости, добра и зла важны при определении понятия и характеристики морали, но не самого права. Это ведет к смешению категорий права и морали. Итак, справедливость, добро и зло - это неправовые категории, больше того, они не имеют отношения к праву и правовой теории и приводят лишь к усложнению проблемы. Позиция эта не нова и всегда была характерна для юридического позитивизма. Так, Джон Остин, крупнейший представитель этого направления в Англии XIX в., четко разграничивал позитивное право и мораль, хотя и считал позитивную мораль частью права в широком смысле слова наряду с божественным правом и позитивным правом. Вопрос о должном, справедливом, по Остину, не снимается, а выносится за рамки юриспруденции, это область смежных дисциплин - этики и науки законодательства. Один из наиболее известных юридических позитивистов XX в., создатель чистого учения о праве Ганс Кельзен также не уставал повторять, что моральные ценности, в том числе справедливость, относительны и при всей своей необходимости представляют собой иррациональный идеал, что справедливость есть требование морали, что для чистого учения о праве характерна антиидеологическая направленность, исключающая смешение позитивного права с идеальным или подлинным правом. Здесь та же логика: категории справедливости, должного, хорошего и плохого, хотя они и достаточно произвольны, субъективны, изменчивы, имеют право на существование, но не в рамках теории права. Классики юридического позитивизма делают при этом очень существенную и точную оговорку: у них речь идет о теории позитивного права, а не права вообще. Самая известная книга Остина называется: Лекции, о юриспруденции или философия позитивного права.

Противоположная позиция  представлена в современной отечественной  литературе акад. В.С. Нерсесянцам. В Философии права он пишет: ... справедливость - категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т.д.). Более того, только право и справедливо». ³

Итак, справедливость или  тождественна праву и выступает  в качестве его синонима, или представляет собой одну из характеристик права.

Что право должно быть справедливым - очень старая мысль, идущая от Сократа, Платона, Аристотеля, характерная для  всех правовых систем прошлого и настоящего. Но вот с тем, что помимо права  нет справедливости, трудно согласиться. Такое утверждение приемлемо  для древних систем, где право  еще не выделилось в качестве особой формы регулирования поведения  людей.

__________________________________

<3> Нерсесянц B.C. Философия права. М. 1997.

 Ведийскую концепцию рита, толкуемую как универсальный мировой закон, которому подвластны и боги, и природа, и человек, или аналогичную древнекитайскую идею дао (пути) и даже более узкое, распространяемое только на человека, индийское понятие дхарма можно отождествить со справедливостью, ибо они охватывают все мыслимые формы поведения человека, они всеобъемлющи, за их пределами нет иных критериев оценки. Но когда возникает дифференциация, когда из единого мирового закона вычленяются религия, мораль, право, обычай, договор, приказ носителя власти и т.д., отождествление только права со справедливостью, поглощение справедливости правом представляется произвольным и в высшей степени сомнительным.

Разве над правом нет высшей справедливости морального порядка? Разве  редки случаи вполне соответствующих  праву поступков, которые не выдерживают  критики с точки зрения морали? Ведь право формально, абстрактно, бездушно, тогда как мораль всегда конкретна, одухотворена, человечна. Богатый наследник  требует причитающуюся ему по закону долю в ущерб бедному. Правовой это поступок? Вполне. Моральный? Видимо, нет. Подобных примеров можно привести множество. Причем не только из области  частных отношений. Политическая справедливость вовсе не исчерпывается правом и  не всегда совпадает с ним. И в  политике можно, не нарушая права, не считаться со справедливостью, ибо  и в этой сфере формальный и  грубоватый критерий права шлифуется  и уточняется с помощью более  тонких принципов морали.

Между тем акад. В.С. Нерсесянц отождествляет право и справедливость с большой настойчивостью. Понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя и справедливость, - пишет он. - В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость - внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т.д.) Поэтому всегда уместный вопрос о справедливости или несправедливости закона - это по существу вопрос о правовом или неправовом характере закона, его соответствии или несоответствии праву. Но такая же постановка вопроса неуместна применительно к праву, поскольку оно (уже по понятию) всегда справедливо и является носителем справедливости в социальном мире... Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и следует праву. Действовать по справедливости - значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права... Справедливость - это самосознание, самовыражение и самооценка права и потому вместе с тем правовая оценка всего остального, внеправового». ⁴

В отличие от концепции, характерной  для юридического позитивизма, в  данном случае справедливость не только признается имеющей прямое отношение  к праву, но провозглашается сугубо и исключительно правовой категорией. Право - высшая ценность, справедливость низводится до уровня его свойства. Причем не только справедливость, но и  свобода, и равенство считаются  невозможными без права и выступают  лишь в качестве его характеристик  или его сущности. Подчиняясь праву, сводясь только к праву, справедливость становится ненужной, она упраздняется, подменяется правом. Джон Ролс замечает, что принципы справедливости... принадлежат к идеальной теории. В противоположность справедливости право вполне реально. У акад. В.С. Нерсесянца право превращается в идеальную категорию и в этом смысле полностью вытесняет справедливость. Вот почему вместо соотношения справедливости и права ставится и объявляется едва ли не главным предметом философии права проблема права и закона. Возможно, на многократно повторяемую формулировку этой проблемы, которая была вынесена акад. В.С. Нерсесянцем в заголовок книги  Право и закон повлиял перевод Политики Аристотеля, осуществленный

__________________________________

<4> Нерсесянц B.C. Философия права. М. 1997.

С.А. Жебелевым, в издании 1911 г.. Там говорится: Некоторые, наконец, опираясь, как они думают, на своего рода правовой принцип (ведь всякий закон предполагает своего рода право), полагают, что рабство как результат войны покоится на основании права.

Однако в издании Политики 1983 г., где перевод С.А. Жебелева был заново выверен, этот фрагмент дается в иной редакции: Некоторые, наконец, опираясь, как они думают, на некий принцип справедливости (ведь закон есть нечто справедливое), полагают, что рабство как результат войны справедливо. В пользу такой интерпретации свидетельствует и следующий фрагмент Политики: В законы в той же мере, что и виды государственного устройства, могут быть плохими или хорошими, основанными или не основанными на справедливости.

Исходя из этого перевода, следовало бы определить одну из основных проблем философии права как  соотношение не права и закона, а справедливости и права во всех его формах, в том числа в  форме закона. Третья позиция по вопросу о соотношении справедливости и права, синтезирующая две первые, представлена в современной отечественной литература проф. О.Э. Лейстом. Он исходит из того, что право - это не весь мир, а часть социальной жизни. И теория права не автаркична, не самодостаточна, не может быть чистой в духе Г. Кельзена. Теория права обретает почву и корни в более широких, чем право и государство, явлениях и в более широких теориях - философских, исторических. Сущность права, - пишет проф. О.Э. Лейст, - не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий. Одной из таких неюридических категорий, без которых теория государства и права не может обойтись, и является справедливость.