Шпаргалка по "Праву"

В период правления Диоклетиана была возвращена под власть Рима Британия; отражены нападения германцев, вторгавшихся в Галлию; пленных варваров обращали в рабство или селили на императорских и сенаторских землях в качестве колонов. Вопрос о судьбе пленных варваров относится к числу дискуссионных: по решению одних ученых, преобладало обращение их в рабов, по млению других — обращение в колонов.

После 20 лет правления Диоклетиан отказался от власти и, заставив Максимиана поступить так же, удалился на покой. Между его преемниками началась борьба за единоличную власть.

Константин I (306—337), сын Констанция Хлора, истребил или пережил всех остальных претендентов на власть, уничтожил тетрархию и стал единоличным правителем Римской империи. Доминат оформился при нем в самом полном виде. Константин продолжил и завершил реформы Диоклетиана, по в некоторых вопросах отошел от его политики.

Тетрархия была отменена, по оправдавшее себя территориальное делепио Империи на диоцезы и провинции сохранилось. К 12 существующим диоцезам добавились еще 2, число провинции было доведено до 117. Основой административного деления Константин сделал существовавшие еще при Диоклетиане четыре префектуры: Восток, Иллирию, Италию и Галлию, причем территория префектур была расширена. Лишь три провинции (Ахайя, Африка и Азия) были оставлены вне префектур и по-прежнему управлялись проконсулами. Высшая гражданская власть в префектуре принадлежала префекту претория, которому подчинялись викарии диоцезов. Префекты подчинялись непосредственно императору. Военных функций они не имели, так как при Константине гражданская власть была окончательно отделена от военной.

Константин завершил реформу армии. В эпоху принципата основные военные силы располагались вдоль границ. Константин разделил поиска на пограничные и полевые. Пограничные постоянно находились па определенных участках границы; полевая армия размещалась внутри страны и в любое время могла быть направлена для отражения внешнего врага, подавления очередного узурпатора или народного движения. Полевая армия — главный стратегический резерв Империи — к середине IV в. составила половину всех ее вооруженных сил. Большую часть римской армии составляли варвары и потомственные воины. Главным родом войска оставалась пехота, и только после разгрома римлян готами в битве под Адрианополем в 378 г. Империя вынуждена была увеличить удельный вес конницы в своей армии путем привлечения наемных варварских конных отрядов.

Высшие военачальники назывались magistri militum. Один из них командовал пехотой, другой — конницей. Со времени правления Констанция (337—361) в каждой префектуре стало два таких военачальника. Пограничными войсками на отдельных участках границы командовали особые полководцы — дуки (duces).

В 330 г. Константин перенес столицу из Италии на Восток. Это было вызвано тем, что в IV в. западная половина Империи пришла в экономический упадок; хозяйство же восточных провинций оставалось на более высоком уровне. Экономический центр Империи переместился на Восток, поэтому Рим утратил значение и политического центра. Кроме того, навсегда покидая Рим, Константин подчеркивал разрыв со старыми политическими традициями и окончательное утверждение домината — деспотической власти императора. Новой столицей Римской империи стал древний греческий город Византии, расположенный на европейском берегу пролива Босфор между Эгейским и Черным морями. Византии был переименован в Константинополь, т. е. город Константина (ныне Стамбул). Место для столицы было выбрано удачно: город расположен на перекрестке военных и торговых (морских и сухопутных) дорог, он имел выгодное стратегическое положение, занимая возвышенность, обращенную одной стороной к бухте Золотой Рог. В новой столице велось большое строительство. Среди прочих сооружений Константин строил здесь и христианские церкви, и языческие храмы. Население Константинополя быстро росло и достигло уже к концу IV в. 100 тыс., а к концу V в.— 150 тыс. жителей.

В IV в. проявилась тенденция к закреплению законодательным путем колонов, ремесленников, солдат и куриалов для обеспечения сельского хозяйства и ремесла рабочей силой, армии — солдатами, государства — налогами.

В 332 г. указом Константина были прикреплены к земле колоны: их лишили права перехода из одного имения в другое. Беглых колонов предписывалось заковывать в кандалы, возвращать на прежние места и силой принуждать к выполнению прежних работ, платежей и повинностей. Согласно указу, тот, кто принял беглого колона, должен был вернуть его прежнему владельцу и сверх того возместить не выплаченную за этот период подать. Колона, подозреваемого в намерении бежать, следовало заковать в кандалы, подобно рабу. Колонам запрещалось добровольно поступать на военную службу, так как тем самым они изменяли свой социальный статус. В областях со слабым развитием рабовладельческих отношений, где дольше сохранялось свободное крестьянство, закрепощение колонов произошло позже: колоны Иллирика были прикреплены лишь в 371 г., колоны Фракии — в 392 г. К концу IV в. прикрепление колонов к земле было в основном завершено.

Ремесленники, занятые в государственных мастерских, были прикреплены к своему ремеслу; рескрипт Аркадия и Гонория от 398 г. предписывал даже клеймить этих работников, «чтобы было легче их найти, если они скроются». В связи со значительным сокращением ремесленного производства в III в. государство было вынуждено в период поздней Империи взять в свои руки изготовление оружия, одежды и прочей экипировки для армии. Около 400 г. в Западной Римской империи существовало 20 таких государственных «фабрик» (fabricae). Самостоятельно хозяйствующие ремесленники, вынужденные в силу экономической необходимости объединяться по профессиям (сколько профессий в данном городе, столько и корпораций, или коллегий), были прикреплены к коллегиям: записавшись в число ремесленников какой-нибудь профессии, человек уже не мог без разрешения властей бросить свое ремесло. Коллегия в целом отвечала за сбор налогов со своих членов.

В IV в. Константин и его преемники издали ряд указов о закрепощении сословия куриалов — городских землевладельцев, из которых состояли городские советы — курии. Им запрещалось покидать город, и были ограничены их права па продажу имений. Принадлежность к сословию куриалов стала наследственной. Важнейшей государственной повинностью этого сословия была ответственность за сбор налогов с городского населения и с сельских жителей, приписанных к городу. Почетная ранее принадлежность к сословию куриалов (в III в. оно называлось сословием декурионов) превратилась для большинства из них в тяжкое бремя.

В поздней Римской империи рабы были низведены до вспомогательной роли в производстве, так как выяснилось окончательно, что эксплуатация работников, хозяйствующих самостоятельно, экономичнее, а наличные средства насилия уже вполне позволяли осуществлять такую эксплуатацию. Это, однако, отнюдь не облегчало положения рабов. Напротив, именно со времени Константина законодательным путем ужесточается обращение с ними. Указ Константина от 319 г. освободил господина от ответственности за убийство раба, если смерть последнего наступила от бичевания розгами или плетьми или заключения в оковы. Запрещалось лишь преднамеренно убивать рабов дубинкой, камнем, оружием, повешением, сбрасыванием с высоты, растерзанием дикими зверями, огнем, отравлением. Приведенный в эдикте перечень запрещенных способов убийства рабов красноречиво свидетельствует о фактических расправах с ними.

В религиозной политике Константин резко разошелся со своим предшественником: Диоклетиан боролся с христианством, а Константин признал его. В 313 г. Константин совместно с Лицинием, своим тогдашним союзником по борьбе за власть, издал так называемый Миланский эдикт, объявивший христианство равноправной религией наряду с другими, существовавшими в Империи. В ответ на это уже в 314 г. церковный собор (съезд высшего духовенства) в городе Арелате в Южной Галлии постановил, что христиане не должны впредь отказываться нести военную службу в римской армии. В 314 г. римскому епископу был предоставлен в качестве резиденции Латеранский дворец. Во многих городах началось строительство церковных зданий. Христианство фактически стало господствующей религией.

В 325 г. церковный собор в малоазиатском городе Никее проходил с участием императора. Были сформулированы общеобязательные основы христианского вероучения. Языческие культы с этого времени начинают вытесняться, хотя официально они были запрещены лишь в самом конце IV в. Господствующая церковь стала называться христианской, апостольской, католической (всеобщей) и православной (т. е. единственно правильной).

Получив официальное признание, христианская церковь превращается из гонимой в сильную и богатую организацию. В ее руки стекаются дарения императоров и частных лиц, наследства по завещаниям, платежи за церковные службы, доходы от эксплуатации рабов и колонов в церковных и монастырских хозяйствах. Церковь становится крупным землевладельцем и рабовладельцем. Создается целая иерархия церковных должностей во главе с архиепископами и епископами. Епископы крупнейших городов — Рима, Александрии, Константинополя, Иерусалима и Антиохии — возвысились над прочими и приняли титул патриарха. Римский и александрийский патриархи назывались, кроме того, папами; потом этот титул удержался только за римским патриархом.

Высшее духовенство христианской церкви превратилось в союзника государственной власти и господствующего класса. В то же время социальная борьба часто стала принимать форму ересей, т. е. религиозных течений, несогласных с официальной церковью.

Император Юлиан Отступник (361—363) попытался восстановить язычество и порвал с христианством, за что и получил от христианской церкви свое прозвище. Он приказал отнять у христиан переданные им раньше языческие храмы и вернуть их жрецам. Были восстановлены жертвоприношения языческим богам, в которых принимал личное участие император. В жертву приносилось огромное количество животных. Юлиан начал конфискацию земли у христианских общин и передачу ее городам, чтобы поддержать разоряющееся сословие куриалов — социальную опору Римской рабовладельческой империи. Христианам была запрещено занимать командные должности в армии и государств венном управленческом аппарате, а также преподавать в школах. Последняя мера вызвала осуждение даже со стороны такого поклонника Юлиана, как историк Аммиан Марцеллин, который в целом одобрял попытку императора спасти гибнущую античную культуру. Юлиан был образованным человеком и талантливым писателем. В своих сочинениях он справедливо критиковал христианское духовенство за аморальное поведение, стяжательство и властолюбие. Он не просто решил снова ввести римскую общинную религию в ее прежнем виде, что было явно невозможно, но попытался наполнить ее философским и этическим содержанием и противопоставить христианству в некоем обновленном виде. Попытка оказалась искусственной и неудачной; и в целом политика Юлиана, направленная на восстановление античных городов с их языческой культурой и на поворот вспять развития римского общества, не могла не кончиться провалом.

Гибель Юлиана во время войны с Ираном положила конец реставрации язычества. Христианская церковь полностью восстановила свои позиции и продолжала укрепляться в дальнейшем. Христианство больше соответствовало историческим условиям поз/щей Римской мировой империи, нежели любые общинные (полисные) религии.

Правление Юлиана отмечено также безуспешной попыткой искоренить коррупцию государственного аппарата. Сильно разросшийся на основе реформ Диоклетиана и Константина бюрократический аппарат обременял население незаконными поборами и взятками; вошла в систему купля-продажа должностей. Юлиан производил чистку государственного аппарата, начиная с центральных органов; некоторые бюрократические функция взял в свои руки, а некоторые передал городским советам — куриям; применял традиционный метод угрозы наказаниями чиновникам за злоупотребления властью. Но его мероприятия не дали ожидаемого результата, и поэтому от одних мер он был вынужден отказаться сам, а от других отказались его преемники. Эта неудача Юлиана свидетельствовала о решительной невозможности искоренить продажность бюрократического аппарата в условиях разлагающегося древнего общества, когда государственный аппарат превратился из орудия императорской власти в мощную силу, ограничивавшую формально всесильную власть императора.

23.Источники Римского права.

Источники римского права – это формы правообразования, в которых объективируются и получают обязательную силу нормы права. 
На протяжении римской истории имели значение следующие виды ис-точников права: 1) обычное право; 2) закон; 3) эдикты магистратов; 4) деятель-ность римских юристов; 5) кодексы римского права. 
Обычное право – это древнейшая форма образования римского права. Обычное право – неписаное право, восходящее к обычаям первобытного обще-ства. С развитием цивилизации возникает писаное право в такой его форме как закон, например, «Законы XII таблиц» (Vв. до н.э.). Законами были некоторые постановления народного собрания («Закон Петелия» и т.д.). К числу законов следует относить и постановления принцепцов (императоров). Эти постановле-ния носили название «конституции» и были четырех видов: а) эдикты – общие распоряжения, обращенные к населению; б) рескрипты – распоряжения по от-дельным делам; в) мандаты – инструкции императоров своим чиновникам; г) декреты – решения по поступающим на рассмотрение императора спорным де-лам. 
Одним из видов источников права являлись эдикты магистратов. Эдик-ты (программные объявления) преторов, курульных эдилов и других должност-ных лиц (магистратов) содержали правила деятельности этих должностных лиц. 
Источником права была и разнообразная деятельность римских юри-стов. Юристы составляли формулы различных частноправовых актов, давали советы относительно предъявления иска и порядка ведения возбужденного де-ла. Благодаря своему авторитету и глубокому пониманию римского права, про-фессиональные юристы (Лабеон, Прокул, Сабин и др.) оказывали серьезное влияние на развитие римского права. 
Важнейшим источником права являлись кодексы римского права, осо-бенно кодекс византийского императора Юстиниана «Corpus inris civilis» (30-е годы Viв. н.э.). До нас дошло второе издание кодекса в 12 книгах, кроме того, до нас дошли так называемые «Новеллы» – постановления, принятые при жиз-ни Юстиниана. Кодификация Юстиниана представляла собой систематизацию правового материала, с устранением из него устаревших положений в духе тре-бований эпохи. 

24.Система Римского права.

Система римского права, не будучи разработанной и установленной единовременно, а сложившаяся в ходе длительной традиции юридической практики и разработок юриспруденции, отличается от отраслевого (или иного) подразделения правовых систем современности. Главным квалифицирующим признаком классификации институтов и в целом системы римского права явилось деление на право публичное и право частное (jus publicum — jus privatum). Согласно основополагающему определению, «публичное право есть то, которое рассматривает состояние римского государства, частное — то, которое посвящено интересам отдельных лиц». 
Подробной и законченной дифференциации этих двух областей права в римской юридической культуре не сложилось, и подразделение носило условно-категориальный характер. Так, римский юрист-классик Ульпиан в качестве поясняющего примера отмечал, что «публичное право есть то, что обращено к положению Рима, к святыням, жрецам, магистратам... частное же право относится к пользе отдельных лиц». Спецификация сформировалась только в области правозащиты и источников права, признаваемых для данной сферы допустимым. Публичное право, отражая интересы римского народа, подлежало правовой охране от имени римского народа и исключительно с его санкции. Традиционно поэтому в эту область включались принципы и институты, которые современная правовая культура относит к государственному, административному, уголовному, финансовому праву, регулированию священно-культовых вопросов, общим началам судебного процесса (с существенными изъятиями), наконец, международному праву. В область римского частного права вошли такие институты и принципы, которые позднее стали относиться к гражданскому материальному и процессуальному праву, частично к сфере уголовного права и процесса (поскольку там шла речь об охране личности гражданина от личностных же посягательств). Частное право, подразумевалось, отражало интересы индивидуума и не могло охраняться помимо желания и интересов отдельного лица. Свои источники право черпало не только в общегосударственных установлениях, но и в воле частных лиц; в традиции римского права сформировалось признание поэтому частных соглашений в этой области как имеющих силу общеправовых установлений. 
Взаимоотношения требований публичного и частного права также были отрегулированы условно. Категорично признавалось, что «публичное право нельзя менять частными соглашениями», однако в строгом смысле это означало лишь, что вопросы, признанные предметами регулирования публичного права, не могут регулироваться соглашениями частных лиц, и вовсе не требовало, чтобы сделки частного характера следовали установлениям государства (например, соглашение двух лиц о порядке деятельности судебных органов или форме сбора налогов в городе изначально не могло иметь никаких юридических последствий, в том числе и для самих этих двух лиц, будучи примитивной тратой времени и юридических навыков). Вместе с тем подразумевалось, что требования публичного права не вмешиваются в установления, традиционно считающиеся сферой частного права, и что публичное право только создает правовые условия и должные гарантии реализации индивидуально-свободного поведения. Основными постулатами всех требований частного права полагались такие, что «никто не понуждается действовать против своих желаний» и что «кто пользуется своим правом, никому не вредит». Соответственно, индивидуальная автономия составляла признанный предел вмешательству публичного права в эту область. 
Вторую важнейшую особенность римского права, особенно классического периода, представляет отсутствие столь привычной современной правовой культуре четкости разделения на материальное и процессуальное право. Более того: римское право, главным образом частное, это имманентноисковое право; признание собственно правомочия субъекта в отношении ли вещи, в отношении совершения какого-то значимого юридического действия в римском праве означало, что наличествуют точно определенные и установленные формы правовых требований — и что не может быть не охраняемых и не гарантируемых прав. Неразрывность материального содержания права и его судебно-процессуального обеспечения была не только итогом чисто исторических особенностей становления и развития римского права, начинающегося с порядка фиксации юридических действий в обычае или законе. Эта неразрывность лежала в основе всей римской правовой культуры (возможно, это было еще одно выражение ее преимущественного индивидуализма), в свою очередь налагая отпечаток и на содержание институтов и принципов собственно материального права, не позволяя им обрести полную самостоятельность.