Формирование многопартийности в России

Собственно партийные системы принято классифицировать прежде всего по качественным аспектам партийно-государствен­ных (межпартийных и пр.) отношений, а также по их количе­ственному составу. Так, в зависимости от числа партий выделяют однопартийные (неконкурентные) системы, внутри которых раз­личают деспотические и демократические разновидности, много­партийные (конкурентные, состязательные) - с одной доминант­ной партией, двухпартийные (бипартийные) и мультипартийные.

Разновидностью двухпартийного уклада выступает модифицированный уклад, т.е. когда ни одна из двух конкурирующих и способных сформировать правительство партии не имеет большинства в парламенте, одной из них приходится вступать в коалицию с третьей, немногочисленной, но постоянно представленной в законодательной власти. Например, в ФРГ – третьей партией, выступающей в роли регулятора, является партия свободных демократов. С ней и блокируются по очереди две основные партии. В Австралии -  Аграрная и Либеральная партии составляют союз, противостоящей Лейбористской.

Однако, несмотря на то, что сложившиеся в том или ином госу­дарстве партии легко подсчитать, количественный метод типологизации партийных систем несовершенен: демонстрируя числен­ность партийных институтов, он не выявляет, сколько партий дей­ствительно включено в процесс принятия государственных решений. (Например, во Франции в избирательных кампаниях участвуют более 20 партий, в то время как реально правят одна - две, предпо­читаемые обществом)[15].

Таким образом, типологизация партийных систем по качест­венным характеристикам их деятельности предпочтительней. В этом контексте, учитывая характер правления, можно говорить о де­мократических, авторитарных и тоталитарных партийных системах, а учитывая доминирующие в государстве ценности, - о системах социалистических и буржуазных и т.д.

Итальянский политолог Дж. Сартори дает более сложную клас­сификацию, основанную на идеологической дистанции («поляр­ности») между партиями. По его мнению, существуют семь типов партийных систем, размещающихся между полюсами: «однопар­тийной» (моноидеологической) системой и «атомизированной» (идейно разнородной). Промежуточные типы - системы с «парти­ей-гегемоном», «доминирующей партией», «двухпартийные», «ог­раниченного плюрализма» и «радикального плюрализма» - выра­жают степень развития и варианты идеологического плюрализма в деятельности одной или нескольких партий.

Чаще всего в формировании партийных систем наибольшую роль играют характер социальной структуры общества, действую­щее законодательство (и прежде всего избирательные законы), а также социокультурные традиции. Например, в странах, где нет зна­чительных крестьянских слоев, как правило, не возникают аграр­ные партии. В странах же, где определяющую роль играет какой-либо один, например средний, класс, существуют предпосылки для со­здания системы с доминирующей партией. Если социальная струк­тура общества пронизана полярными противоречиями тех или иных страт, то и партийная система будет носить конфликтный харак­тер, лишь подогревая напряженность общественных отношений. Если же социальные группы ориентируются на единую систему ценностей и идеалов, то и партийная система будет характеризо­ваться более мягкими формами межпартийных и партийно-госу­дарственных связей.

Законы также могут влиять на характер партийных систем, накладывая, например, ограничения на деятельность немногочис­ленных партий, препятствуя допуску к выборам оппозиционных партий определенной направленности, разрешая насильственные действия по отношению к нелегальным партийным объединениям. Там, где действуют избирательные системы мажоритарного типа (определяя одного победителя по большинству полученных голо­сов), как правило, формируются двухпартийные системы или системы с одной доминирующей партией. Пропорциональные изби­рательные системы, напротив, давая шансы на представительство в органах власти большему числу политических сил, инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облег­чают возникновение новых партий.

В обществах с множеством экономических укладов, разнообра­зием культур и языков, многочисленными каналами и института­ми артикуляции социальных, национальных, религиозных и про­чих интересов, как правило, больше предпосылок для создания многопартийных систем. Именно последние, как показал мировой опыт политического развития, выступают наиболее оптимальной формой и одновременно условием демократического развития об­щества.

Правда, ученые и практики расходятся в оценках, какая кон­кретно система предпочтительнее: с большим числом партий или бипартийная, с доминантной партией или же без нее. Например, Дж. Сартори считает, что появление пяти и более партий создает «крайнюю многопартийность», опасную для существования госу­дарства. Опыт Японии, Сирии, Испании и ряда других стран свиде­тельствует в пользу преимуществ многопартийной системы с моно­польно правящей партией. А политически стабильное развитие Ни­дерландов, Дании, Бельгии, Австрии и некоторых других государств говорит о пользе многопартийности без доминантной партии. Нема­ло преимуществ и у установившейся в США, Англии, Ирландии, Канаде, Австралии и других странах двухпартийной модели, кото­рая предоставляет гражданам возможность выбора, правительствам - смены курса, а обществу - стабильность. Даже оппозиционные партии действуют здесь в русле одних и тех же базовых ценностей[16]. Впрочем, такая система тоже не идеальна, снижая возможности полноправного участия независимых кандидатов или же «третьих сил» в процессе принятия решений. Там же, где «третья» партия все же может внести существенные коррективы в установившийся порядок (т.е. отобрать значительную часть голосов у партий, кото­рым отдают предпочтение 70-80% избирателей), формируется так называемая «2,5 партийная система» (ФРГ).

Конечно, не существует единого стандарта в оценках эффек­тивности тех или иных партийных систем. В то же время важней­шим основанием сопоставления их деятельности является обеспе­чиваемая политической системой чуткость к социальным запро­сам и нуждам населения, возможность включения в процесс принятия решений как можно большего числа властно значимых интересов граждан, способность населения к демократическому контролю за деятельностью правящих элит.

Партийная система России начала формироваться в конце XIX — начале XX в. Так, в 1898 г. была создана Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП), в 1902 г. — партия эсеров, в 1905 г. — партия октябристов («Союз 17 октября»).

Однако после революции 1917 года, большевики уничтожили все иные партии, кроме РСДРП(б), и в России (и в СССР) более чем на 70 лет установилось господство коммунистической партии. По сути это была тоталитарная партия-государство, не допускавшая никакой критики и никакой оппозиции.

Возрождение многопартийности в российской партийной системе приходится на начало 90-х гг. XX в.

Одной из особенностей российской партийной системы является то, что партия, имеющая возможность использовать «административный ресурс» (партия власти, которую поддерживает Президент, Правительство, губернаторы), неизменно пользуется успехом у избирателей. Особенно велико значение административного ресурса в малых городах и сельских районах, там, где роль средств массовой информации весьма ограничена, а межличностные связи служат каналами, по которым политическая информация достигает индивидов. В таких обстоятельствах позиция местного «начальника» играет ключевую роль в электоральном выборе[17].

Современная российская партийная система является многопартийной. Однако эта многопартийность весьма аморфна и нестабильна. Наряду с известными партиями перед каждыми выборами вдруг появляются, а после выборов исчезают десятки новых партий и партийных блоков, программы которых почти не отличаются друг от друга. Такая «многопартийность» распыляет электорат, мешает избирателям сделать правильный выбор.

Процессу сокращения спонтанно возникающих партий-«однодневок» во многом способствует Федеральный закон «О политических партиях», принятый летом 2001 г. Согласно этому Закону и с учетом внесенных в него поправок, в партии должно быть не менее 50 тыс. членов. Она должна иметь региональные организации не менее чем в 50 субъектах РФ и насчитывать в каждой организации не менее 100 членов. Кроме того, увеличен барьер для прохождения партии и Государственную Думу: если раньше партии необходимо было набрать 5 %, то теперь — не менее 7 % голосов избирателей.

Эти и другие требования, указанные в Законе «О политических партиях», призваны способствовать становлению нормальной партийной системы в России.

Глава 2. Основные этапы развития российской многопартийности

2.1. Развитие многопартийности в начале 90-х гг.

Политические партии занимают наиболее важное место в институциональной основе политического плюрализма, поскольку в рамках осуществления своей деятельности выражают политическую волю своих членов и содействуют выражению политической воли гражданского общества в целом. Партии являются важнейшим элементом политической системы любого демократического государства. Без них сегодня практически невозможно само осуществление государственной власти.

Устанавливая равенство политических партий и общественных объединений перед законом, часть 5 статьи 13 Конституции РФ определяет пределы идеологического и политического плюрализма. Демократия должна уметь защитить себя от распространения антидемократических идеологий и их организационных форм. Демократическое государство не должно допускать деятельности политизированных институтов гражданского общества, стремящихся изменить основы конституционного строя неконституционным, насильственным путем[18].

В середине 90-х годов XX столетия в России количество зарегистрированных политических партий и общественных движений составляло более 140. Их формирование осуществлялось на фоне отсутствия разработанного партийного законодательства - на базе гражданского законодательства, определяющего порядок создания обычного юридического лица. По оценкам специалистов, в середине 70-х годов XX столетия в более чем 100 государствах - членах ООН действовало свыше 500 политических партий[19]. Необходимость конституционной гарантии существования многопартийности в демократических странах обусловлена тем, что социальной основой многопартийности является само общество, состоящее из различных социальных слоев и групп с противоречивыми интересами. Чем разобщеннее общество и сложнее его сложнее социальная структура, тем больше причин для образования различных политических партий.

Политическая борьба за власть в демократическом государстве является основой многопартийности и залогом функционального представительства населения в законодательных органах власти.

С признанием многопартийности в СССР возникла реальная возможность для институционализации различного рода неформальных объединений и реорганизации их в политические партии. Однако создание первых политических протопартийных объединений не сопровождалось их консолидацией. Более того, становление партий нередко происходило за счет разукрупнения уже имевшихся неформальных объединений. При этом базой для создания партий выступали не структуры народных фронтов, а политические клубы и кружковые объединения.

Становление многопартийности в России в различные периоды имело свои особенности, но, как правило, в качестве непосредственных побудительных мотивов для организации партии выступали следующие факторы:

1) общность психотипов, личностные симпатии или антипатии, ориентация на популярного политического лидера;

2) единство ценностных ориентаций, приверженность определенной системе взглядов или идейно-политическому течению;

3) давление внешних обстоятельств (раскол внутри партии, перспектива досрочных выборов);

4) необходимость организационной консолидации на основе общих корпоративных интересов, реализация которых оптимально достижима в рамках парламентских структур[20].

Если первые две группы причин доминировали на начальном этапе становления многопартийности, то в 1992-94 гг. ключевое значение приобрели две последние.

Образование политических партий в современной России осуществлялось преимущественно двумя способами. Первый, наиболее распространенный путь - это самоорганизация «снизу», второй - предварительное конструирование политической организации «сверху»[21].

Если с организационной и институциональной точек зрения российская многопартийность делала только первые шаги, то в выполнении задачи политической структуризации общества она продвинулась достаточно далеко. Более того, к 1990 г. была полностью выполнена первая часть этой задачи: все возможные и невозможные идеологические ниши были заняты, и на первый план вышел вопрос о приходе новых политических сил к реальной власти. Так что поражение КПСС в августе 1991 г. обусловливалось не столько силой противостоящих ей оппозиционных партий, сколько ее собственной политической дряхлостью и идеологической дезориентированностью.

Устранение КПСС с политической арены привело, вопреки многим ожиданиям, не к интенсивному развитию многопартийности, а к переходу апартийной системы в качественно новую фазу, когда прежней монопольно властвующей партии уже не существовало, а многопартийная протосистема все еще была отдалена от настоящей политики и предельно атомизирована. На протяжении осени 1991 г. - лета 1992 г. российская партийная протосистема пребывала в раздробленном состоянии - вследствие исчезновения биполярной системы координат[22]. Вместе с тем этот короткий период был чрезвычайно важным для будущности российской многопартийности. Он ознаменовался идейно-политической индивидуализацией партий, их превращением из «групп скандирования» в самодостаточные объединения. Прежде всего, эти изменения коснулись содержания политических платформ партий и движений. Если ранее политические программы носили «книжный» характер, а политическое поведение партии определялось прежде всего негативным отношением к КПСС и лишь потом - расхождениями программного характера, то послеавгустовский период развития многопартийности обнажил эти разногласия и наполнил абстрактно-теоретические декларации конкретным социально-политическим содержанием.