Два основных типа экономических систем хозяйствования

В результате экстенсивный путь развития КНР характеризовали следующие особенности: обвальное падение эффективности производства; увеличение числа убыточных предприятий и размеров убытков, низкая эффективность государственных предприятий; рост неплатежей и государственного долга; увеличение числа безработных; отрицательное воздействие на окружающую среду, существенное загрязнение среды обитания.

Кризис экстенсивной модели роста наиболее ярко проявился в 1992-1996 гг., когда стало ясно, что сверхвысокие темпы роста экономики КНР имеют разрушительный характер. Стратегией дальнейшего макроэкономического развития Китая стала концепция двух стратегических переходов: от традиционной плановой экономики к системе социалистической рыночной экономики; от экстенсивной формы роста к интенсивной.

Концепция развития экономики КНР и обеспечения ее безопасности расставляет следующие по степени значимости приоритеты отраслей и сфер народного хозяйства страны [8, с.344]: сельское хозяйство, развитие которого служит первой предпосылкой социальной и политической стабильности общества. Предполагается всемерное развитие и укрепление сельского хозяйства как основы жизнеобеспечения гигантского населения страны и экономического развития вообще базовые отрасли экономики: энергетика, транспорт (инфраструктура); металлургия, химическая промышленность (тяжелая индустрия); опорные отрасли: машиностроение, автомобилестроение, электроника, текстильная, пищевая промышленность.

2. Российская модель ТРАНСФАРМАЦИОННОЙ экономики: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

2.1. Административно-командная система хозяйствования в СССР (1950-1985 гг.)

В 1950-1980 гг. Советский Союз среди развитых в экономическом отношении стран мира, очевидно, был страной с самым высоким удельным весом продукции I подразделения. Это означает, что СССР производил в расчете на единицу произведенных конечных потребительских благ наибольшее количество средств производства (в большинстве своем промежуточных товаров, полуфабрикатов), т.е. имел самую неэффективную экономику среди этих стран. Однако сторонники «закона», как правило, не понимали этого и порой выдавали преимущественный рост производства средств производства за врожденное «преимущество социализма» как системы, хотя на деле подобного рода «закон» вполне уместно считать законом убывающей эффективности производства.

Экономисты и исследователи эволюции экономических факторов развития СССР отмечают, что нерыночная советская экономика имела явно несбалансированную структуру, которая в отраслевом аспекте характеризовалась неразумно высоким удельным весом отраслей, производящих средства производства, особенно отраслей тяжелой промышленности (см.Приложение 2). В результате в конце 70-х — начале 80-х годов Советский Союз уже производил больше, чем США, каменного угля, нефти, железной и марганцевой руды, кокса, стали, чугуна, стальных труб, металлорежущих станков, дизельных локомотивов, пиломатериалов, цемента, железобетонных конструкций и т.д., но серьезно отставал от США по общему объему производства и особенно по наукоемкой, высокотехнологичной продукции, по техническому уровню и эффективности производства. Например, отставание по производству электроэнергии на АЭС составляло 3 раза, пластмасс — 5 раз. [5,7,9] Особенно значительным было отставание в производстве и практическом применении компьютеров и других изделий электронной промышленности.

В структуре советской экономики особенно значительным был удельный вес добывающей промышленности, отраслей, производящих промежуточное сырье и простую инвестиционную продукцию — стройматериалы и оборудование. В производстве простых, неконкурентоспособных и ненаукоемких продуктов «командная экономика» действительно достигла огромных результатов и не знала соперников в мире. Почти все эти продукты поглощались на внутреннем рынке в результате планового, бартерного распределения по отраслям и территориям. Так создавался антураж скромного и непретенциозного, но в то же время вполне обеспеченного образа производства и жизни. Все более или менее необычное и эксцентричное связывалось с Западом и отнюдь не было результатом собственного научно-технического прогресса.

Неэффективность советского сельского хозяйства, не способного прокормить собственную страну, гласно не признавалась и положения пытались исправить комсомольскими стройками (проект «Целина» в Казахстане и др.). В эту отрасль направлялись огромные финансовые, материальные и людские ресурсы. Однако отдача от них была крайне низкой, положение дел в отрасли явно сдерживало экономический рост СССР. [1]

Одним из следствий социалистической модели хозяйствования стало отсутствие мотивации исполнителей управленческих решений в сфере производства — рабочих и работников администрации. Это неизбежно вело к низкой производительности труда, низкому качеству выпускаемой продукции. Запланированный уровень производства поддерживался политикой «кнута и пряника» в основном за счет политического и идеологического давления (угроза наказания, лишения каких-либо благ, партийные взыскания и т.д.). Именно этим силовым давлением и объясняется в значительной мере тот факт, что социалистическая модель хозяйствования не развалилась раньше, а просуществовала более 60 лет.

Модель хозяйствования, созданная в СССР, имела и адекватную ей систему управления, которая, в свою очередь, базировалась на своего рода управленческой утопии: возможности управлять всем и вся из одного центра – Москвы и расположенных в ней всех министерств. Утопия эта сформировалась, судя по всему, сначала на основе феодальных взглядов и установок на абсолютную власть. Позднее она стала следствием технологического детерминизма, проводящего полную аналогию между человеческим обществом и технической системой. Свой вклад внесла и экономическая кибернетика, использовавшаяся для обоснования усиления централизованного начала в управлении на основе преимуществ ЭВМ, подогрева ложной идеи о практической возможности замены рынка искусственной системой так называемого оптимального функционирования экономики (СОФЭ).

Страны мировой социалистической системы для поддержки своих коммунистических режимов и неэффективной экономики требовали постоянно помощи со стороны СССР. Помощь предоставлялась в виде заниженных цен на сырье, импортируемое из СССР, прямой безвозмездной передачи научно-технических проектов, строительства новых предприятий и т.д. По мере ухудшения экономической и политической ситуации в этих странах их аппетиты на помощь со стороны «советского дружественного народа» все нарастали. По оценке западных советологов, в 1954—1987 гг. помощь СССР другим социалистическим странам составила почти 144 млрд долл. Самый высокий ее уровень пришелся на 1981 г. (свыше 20 млрд долл.), самый низкий — на 1985 г. (свыше 8 млрд долл.). [11. С.132]

В промышленности СССР формировались зоны неэффективного производства, которые не могли компенсироваться зонами растущего эффективного производства, связанными напрямую с НТП. Примерами неэффективного производства могут служить добывающая промышленность и в известной части машиностроение. Так, по мере усложнения условий добычи полезных ископаемых требовалось все больше дополнительных затрат. В 1974—1984 гг. затраты на тонну прироста добычи нефти увеличились на 70%, затраты на добычу топлива удвоились; с середины 60-х до середины 80-х годов удельные затраты на добычу железной руды утроились. Средняя глубина нефтяных скважин за эти 20 лет увеличилась вдвое. Сдвиги в перемещении добывающей промышленности в труднодоступные районы страны привели к тому, что доля вложений в районы Дальнего Востока возросла на 50%, а Западной Сибири — на 1/3. Это объясняется не только усложнением горногеологических условий добычи, но и необходимостью формирования социальной инфраструктуры. [3. С.89]

На машиностроительных заводах страны расширялось и укреплялось натуральное самодостаточное хозяйство. Вместо специализации производства, которая прогрессировала на аналогичных заводах в странах с рыночной экономикой, в СССР создавались крупные комплексы с собственной ремонтной базой, производством собственного литья, заготовок, поковок, инструмента и т.д., т.е. с вспомогательным производством. Все это негативным образом влияло на производительность труда, эффективность и конкурентоспособность производства. И несмотря на многочисленные «решения партии и правительства», дела со специализацией советского машиностроительного производства не улучшались: заведомо неэффективное вспомогательное производство все расширялось, коэффициент специализации не повышался.

На фоне этой картины особый случай представлял военно-промышленный комплекс (ВПК) СССР. Здесь были сконцентрированы лучшие кадры специалистов и рабочих, самый совершенный технический аппарат в виде машин и оборудования. Здесь была жесткая дисциплина труда, четкая организация производства и самая высокая оплата труда в промышленности. Непроизводительные с экономической точки зрения военные расходы превышали 20% ВНП страны, а доля военной продукции в общем выпуске советского машиностроения составляла более 40%. На военные цели уходила третья часть производимого в стране металла, 20% топлива. Напомним, что в Германии и Японии высокие темпы экономического роста в значительной мере были обусловлены практическим отсутствием военных расходов, в СССР же огромные военные расходы стали серьезным фактором сначала снижения, а затем и прекращения экономического роста. Перед лицом начавшегося в 70-х годах перехода промышленности стран Запада на энерго- и ресурсосберегающие технологии Советский Союз оказался банкротом. Он не смог разработать собственные технологии и, как обычно, компенсировал снижающуюся эффективность в производстве и потреблении сырья наращиванием объемов производства и экспорта. Особенно показателен в этом отношении экспорт в капиталистические страны нефти и газа. Один лишь экспорт нефти дал Советскому Союзу не менее 200 млрд долл. Однако до сих пор никто не знает, куда пошли эти ресурсы. Они были «съедены» растущей неэффективностью советской экономики. [1,2,5,7]

Реальное бытие «реального социализма» особенно отчетливо проявилось в годы правления Л. Брежнева. Экономика уже не работала, проблемы не решались, бесхозяйственность и коррупция правящего класса расцветали пышным цветом. Атмосфера безответственности и вседозволенности, самовосхваления и торжества посредственности стала обычной чертой «социалистического образа жизни».

Парадокс заключается в том, что развитие производительных сил, которое марксизмом рассматривалось как мотор общественного и экономического прогресса, на деле привело к формированию тоталитарной экономической модели без конкуренции и рынка, без мотивации к труду и НТП. Эта модель могла работать лишь при крайне неэффективном использовании и перенакоплении всех ресурсов. Лень и имитация работы во многих случаях стали нормой советской трудовой «этики», а производительный, эффективный и честный труд проявлялся все реже и реже [11. С.90-111].

На базе несрабатываемости экономической модели «реального социализма», замедления темпов экономического роста и нарастания трудностей в социальной и экономической жизни общества вызревал необратимый процесс широкого социального напряжения, недовольства значительной части людей условиями труда и жизни. Брежневский застойный период обнажил всю бесплодность и бесперспективность созданной Сталиным экономической модели. Возникшая в годы перестройки гласность и более продвинутые попытки экономических реформ полностью изжили эту модель и связанную с ней политическую структуру тоталитарного общества. «Развитой социализм СССР» прекратил свое существование.

2.2. Переходная система хозяйствования и результаты реформ российской экономики 1985-2000 гг.

Переходная экономика - это переходное состояние от одной экономической системы к другой экономической системе. В этом случае происходит изменение основ данной системы, в результате которого радикально меняется вся система [4, С.41]. Из сказанного вытекают основные черты переходной экономики и ее отличия от сложившихся экономических систем.

Во-первых, если сложившаяся экономика воспроизводится на своей собственной экономической и институциональной основе, то переходная призвана сформировать основу новой экономической системы. Понятие основа экономической системы относится к числу ключевых в экономической теории. Оно включает в себя прежде всего установившиеся в экономике формы хозяйственных связей или тип координации деятельности между субъектами экономики. Зачастую к основе относят также присущий системе господствующий тип собственности и институтов, организующих ее функционирование. Когда эти элементы экономической системы сформированы, то можно говорить о завершении переходного состояния экономики и о вступлении ее в стадию развития на собственной основе [4, С.416-417].

Во-вторых, свойством переходной экономики является ее многоукладность. Экономический уклад - это особый тип экономических отношений, существующий наряду с другими отношениями. В любой экономике, в том числе и развитой, существуют различные типы экономических отношений (уклады), характеризующиеся различными формами собственности, интересами, способами ведения хозяйства. Например, современная экономика Запада характеризуется большим слоем малых предприятий, имеющих источником своего функционирования и развития собственный труд их владельцев. Однако этот слой производителей существует на базе господствующего типа координации и капиталистических форм собственности. Иное дело переходная экономика - многоукладность здесь присутствует как элемент основы. В переходной экономике существуют и старая, и новая основы и еще только формируется новая система связей. Так, в российской переходной экономике наряду с формирующейся рыночной системой наличествуют и другие типы регуляторов хозяйственных связей, включая неэкономические и теневые, и т.д. Преодоление многоукладности в основе экономики - одна из целей переходной экономики [6, С.125].

В-третьих, переходную экономику характеризует неустойчивость развития как ее внутреннее свойство. Стабильных переходных экономик не существует в силу того, что происходят постоянные изменения старых отношений при отсутствии новых институтов, норм и правил, возникают новые отношения, в которых участвуют новые экономические субъекты; происходит столкновение старых и новых экономических интересов. В силу этого тенденция к постоянному обострению экономических, социальных и политических отношений - внутреннее свойство переходных экономик. Все это требует создания особых способов поддержания стабильности и устранения экстремальных условий, способствующих нарушениям в экономике [4, с.417].

В-четвертых, относительная длительность преобразований в переходной экономике. Она объясняется не только сложностью и противоречивостью процессов. Это прежде всего следствие естественных, не зависящих от политической власти факторов: известной инерционности прежних подходов, невозможности единовременно изменить технологический базис, заменить кадры, изменить структуру народного хозяйства, создать новые политические и экономические институты. Все это требует создания для всего периода переходной экономики особого механизма согласования интересов, а также государственной поддержки тех субъектов экономики, которые оказались в трудном положении по не зависящим от них причинам [14, С.47].

Осуществление преобразований в российской экономике вызвало коренные радикальные изменения экономических отношений в стране. Уже во второй половине 90-х годов произошло окончательное разрушение плановых форм регулирования экономической жизни общества, системы рыночного распределения ресурсов. Были устранены ограничения в деятельности предприятий различных форм собственности, постоянно шел активный процесс создания комбинированных и смешанных форм собственности на базе ускоренной приватизации, становления различных форм капитала, осуществлена либерализация цен, внутренней и внешней торговли, созданы условия для более активного влияния цены на поведение производителей и потребителей, а также на структуру народного хозяйства. Создаются институты рыночной экономики, охватывающие как правовое оформление рыночных преобразований, так и финансовую и банковскую системы. Развивается система форм макроэкономической политики, ориентированная на воздействие на экономику [13, С.340].