Экономические последствия Первой Мировой войны: победители и побежденные

   Глава 2.

   Становление этатизма

            Но война имеет и более глобальное, масштабное, судьбоносное для мировой  экономики последствие, на котором,  может, не так акцентировалось  внимание в хаосе послевоенных  лет, зато по прошествии почти что века оно стало более чем очевидным. Был положен конец старому доброму классическому либерализму с его laissez faire, который был господствующим режимом рыночных отношений в большинстве развитых стран на протяжении 19 века. В годы войны и после неё усиливается процесс вмешательства государства в экономические отношения. Есть много выражений, характеризующих в той или иной степени этот процесс. Но наиболее ёмким является термин – этатизация (от фр l’etat – государство) а сформировавшийся режим экономических отношений определить соответственно термином «этатизм».

      Война неизмеримо ускорила развитие тенденции к усилению роли государства в хозяйственной жизни, далеко продвинула процесс формирования системы регулируемого капитализма. Введение жесткой государственной регламентации хозяйственных отношений с целью мобилизации экономических ресурсов на выполнение военно-политических задач в экстремальных условиях постоянно сокращающегося вследствие растущих невосполнимых потерь хозяйственного потенциала было единственно возможным условием продолжения войны. Поэтому к моменту ее окончания практически во всех странах сложилась ярко выраженная этатистская система хозяйственных отношений.

            На степень и формы развития системы государственного регулирования экономических отношений в годы Первой мировой войны в воюющих странах оказывали влияние следующие основные факторы: уровень социально-экономического развития, особенности национального уклада и социально-политических отношений и, безусловно, степень участия той или иной страны в непосредственных военных действиях. Тем не менее следует констатировать, что во всех странах — участницах войны наблюдался ярко выраженный процесс этатизации хозяйственных отношений, который после ее окончания был приостановлен, и началось обратное движение к сокращению гипертрофированной в чрезвычайной обстановке системы государственного регулирования.

           Послевоенные годы

Послевоенный период нестабильного состояния хозяйства  большинства стран мира явился прямым следствием тяжелых потерь, понесенных ими в 1914—1918 гг. На степень нестабильности также оказывал влияние ряд факторов, среди которых следует выделить: масштаб понесенных потерь, поражение или победа данной страны в войне, степень милитаризации и этатизации экономики в годы войны, общий уровень социально-экономического и политического развития, а также ряд национальных особенностей.

          Период стабилизации

Следующий период 1924—1929 гг. характеризовался в развитых странах  дальнейшим сокращением вмешательства  государства в хозяйственные отношения. Впрочем, не следует понимать это как простое, механическое и тем более полное возвращение к системе относительно свободных рыночных отношений. Иллюзорность такого взгляда станет очевидной при более конкретном анализе развития хозяйства отдельных стран. Следует лишь заметить, что отступление этатизма было далеко не полным, да и не могло быть таковым, так как и в 20-е годы практически во всех странах наблюдался объективный процесс монополизации экономики, сращивания монополий и государства, дальнейшего искажения свободных рыночных отношений, что выражалось, в частности, через углубление внутрихозяйственных диспропорций и т. д. Кроме того, далеко несовершенная Версальская система, установившая «новый» политический порядок, в целом не разрешила острых европейских и мировых противоречий, а способствовала сохранению общей тенденции к милитаризации, подталкивала проигравшие войну страны к новой попытке территориального и экономического передела мира. Это в конечном счете служило политическим обоснованием сохранения достаточно сильных элементов этатизма также и в период стабилизация.

Период Великого кризиса 1929—1933 гг. повторно, за короткий промежуток времени, но уже в мирное время вызвал небывалые темпы роста государственного вмешательства в хозяйственную жизнь. Развитие этатизма было характерным для всех без исключения стран. Отличительная черта нового этапа развития системы государственного регулирования в том, что феномен этатизации получает достаточно прочное теоретическое обоснование в кейнсианской теории. В несколько ином ключе трактуют неизбежность возникновения системы государственного регулирования экономических отношений весьма популярные в то время доктрины: итальянский корпоративизм, германский национал-социализм, многочисленные социалистические концепции и т.д., что свидетельствует о повсеместности данного процесса.

           Послекризисныи период

Сравнительно небольшой  период послекризисного состояния  экономики 1934—1939 гг. не отмечен сколь  бы то ни было очевидным, как это  наблюдалось в 20-е годы, отказом от этатизма в большинстве ведущих стран. Причины этого, на наш взгляд, кроются прежде всего в целом крайне неустойчивом состоянии национальных экономик, которые в то время, хотя и в разной степени, испытывали последствия недавнего мирового кризиса. Более того, можно с известной долей уверенности утверждать, что практически повсеместно наблюдается дальнейшее развитие системы государственного регулирования экономики, в основе которой — ярко выраженная тенденция к милитаризации в условиях подготовки стран ко Второй мировой войне.

        Этатизм продолжил своё развитие  и после Второй мировой войны.  Идол нашего времени – социально  направленное государство просто  не возможно без широкого вмешательства органов власти в экономические отношения. Но в современной ситуации актуальным становится вопрос – а не слишком ли велика степень вмешательства и насколько она оправдана? Я попытаюсь представить в дальнейшем исследовании послевоенной экономической жизни двух заявленных ранее стран как официально признанную точку зрения по данному вопросу, так и мнения экономистов, не относящихся к экономическому мейнстриму.

Глава 3.

  Послевоенное развитие Германии

      3.1 Версальский мирный договор   

          18 января 1919 г. в Париже открылась мирная конференция 27 союзных и присоединившихся государств, посчитавших, что окончание Первой Мировой войны должно быть оформлено официально. Будущую судьбу Германии победители решали без ее участия. Немецких представителей пригласили только в конце заседаний, чтобы вручить им текст договора, который Германия могла или принять, или отклонить. До этого веймарское правительство, поскольку Германия стала демократической республикой, рассчитывало на мирный договор с некоторыми территориальными потерями и умеренной контрибуцией.  
              Иллюзии развеялись, когда 7 мая победители объявили свои условия. Немцы готовились к худшему, но такого не ожидал никто. Требуемые территориальные уступки превышали самые пессимистические предположения. Германия теряла все колониальные владения. Эльзас-Лотарингия возвращалась Франции, Северный Шлезвиг — Дании (после плебисцита). Бельгия получила округа Эйпен и Мальмеди и область Морене, где 80% населения были немцами. Новое Польское государство получило основную часть провинции Познань и Западной Пруссии, а также небольшие территории в Померании, Восточной Пруссии и Верхней Силезии. Чтобы обеспечить Польше выход к морю, в районе устья реки Висла был создан коридор, отделивший Восточную Пруссию от остальной Германии. Немецкий Данциг был объявлен «вольным городом» под верховным управлением Лиги Наций, а угольные шахты Саарской области были временно переданы Франции. Левобережье Рейна оккупировали войска Антанты, а на правом берегу была создана демилитаризованная зона шириной в 50 километров.  
            В целом Германия теряла 13,5% территории (73,5 тыс. квадратных километров) с населением в 7,3 млн. человек, из которых 3,5 млн. человек были немцами. Эти потери лишали Германию 10% ее производственных мощностей, 20% объемов добычи каменного угля, 75% запасов железной руды и 26% выплавки чугуна. Реки Рейн, Эльба и Одер объявлялись свободными для прохода иностранных судов. Германия была обязана передать победителям почти весь военный и торговый морской флот, 800 паровозов и 232 тыс. железнодорожных вагонов. Суровость условий договора образно объяснил французский премьер-министр Ж. Клемансо, пообещавший своему народу, что «боши заплатят все до последнего гроша». В то же время британский министр У.Черчиль едко заметил, что «экономические статьи договора были злобны и глупы до такой степени, что становились явно бессмысленными».  
           Версальский договор практически разоружал Германию ( моментально возникшая армия безработных!). Ее армия не должна была превышать 100 тыс. добровольцев, зачисляемых на долгосрочную службу, а флот — 16 тыс. человек. Германии запрещалось иметь самолеты, дирижабли, танки, подводные лодки и суда водоизмещением более 10 тыс. тонн. Ее флот мог включать 6 легких броненосцев, 6 легких крейсеров, а также по 12 эсминцев и торпедных катеров. Такая армия была пригодна для полицейских акций, но не для обороны страны. Кроме того, 895 немецких офицеров во главе с самим кайзером были объявлены военными преступниками, подлежащими выдаче. Впрочем, союзники не особенно настаивали на выполнении этого требования, отлично сознавая его нереальность, поскольку такого в истории еще не было.  
           Наконец, 231-я статья Версальского договора возлагала на Германию и ее союзников полную и единоличную ответственность за развязывание Первой мировой войны.

               Что можно сказать? Карательный характер договора поражал даже непосредственных участников Парижской мирной конференции. Поражённый недальновидностью политиков, которые хотели добить Германию дальнейшим обнищанием, Дж.М.Кейнс писал: «Осмелюсь предположить, что месть не заставит себя долго ждать». В работе «Экономические последствия Версальского мирного договора» он объясняет свою уверенность: «Им не было дела до того, как должна была сложиться в будущем жизнь Европы, вопрос о её средствах к существованию не вызывал у них тревоги. Все их помыслы, благие и дурные без различия, были посвящены границам и национальностям, равновесию сил, империалистическим расширениям, ослаблению могущественного и опасного врага, мщению и заботе о том, как бы, пользуясь своей победой, свалить невыносимое финансовое бремя на плечи побеждённого противника» ^[5]. Д. Ллойд Джордж, премьр-министр Великобритании, ярый сторонник того, чтобы Германия понесла максимальное наказание тем не менее признаёт: «Вы можете отнять у Германии её колонии, сократить её армии до размеров обыкновенной полицейской силы, а её флот – до уровня флота державы пятого разряда. В конечном итоге это всё равно: если со временем она почувствует, что с ней обошлись несправедливо при заключении мира в 1919 году, она найдёт средства отомстить своим победителям»^[6].

        Общий размер репараций должна была позднее определить специальная комиссия, а пока Германия обязывалась уплатить странам Антанты контрибуцию на сумму 20 млрд. золотых марок в основном в виде угля, скота (в том числе 140 тыс. молочных коров), различной продукции химико- фармацевтической промышленности, в том числе красителей. Были арестованы и секвестированы германские заграничные активы в размере 7 млрд долларов, а также взяты многие германские патенты(благодаря Версальскому договору аспирин Байера является теперь американским, а не германским ).К 1921 году наконец-то победители определились с размером репараций. Первоначальный баснословный счет в 265 млрд. золотых марок, выставленный Германии победителями (что составляло примерно 96,5 тысяч тонн золота). Потом сумма уменьшилась почти вдвое, а пришедшие к власти фашисты в 1933 году прекратили выплату репараций. Но это будет в 1933 году. А сразу после войны диктат Версаля в сочетании с нестабильной политической ситуацией в Германии внёс трагическую страницу в историю страны. 
        

         3.2 Гиперинфляция в послевоенной Германии

          Гиперинфляция, накрывшая Германию в 1920-1923 годах, стала одной из самых масштабных экономических трагедий XX века. «Ничто так не ожесточило немецкий народ, не озлобило его и не сделало готовым принять Гитлера, как инфляция», - писал впоследствии немецкий писатель Стефан Цвейг. Об этом же размышлял в 30-е годы будущий известный немецкий публицист Себастиан Хаффнер:

         «1923 год приготовил Германию – не именно к нацизму, но к любой фантастической авантюре. Именно тогда возникло то, что сегодня делает возможным безумный нацистский марш: холодное бешенство, слепая решимость совершить невозможное – чтобы благодаря одной лишь силе воли и блеску встать надо всеми. Уверенность в том, что «хорошо то, что выгодно» и что нет слова невозможно». Думаю подобный жизненный опыт лежит за гранью того, что народ может пережить, не повредив своей душе».

        Абсолютный мировой рекорд уровня  инфляции принадлежит не Германии, а Венгрии, и относится к 1946 году. В июне 1946 один золотой пенге 1931 года стоил 130 квинтиллионов (130.000.000.000.000.000.000.) бумажных пенге. В обращении ходили банкноты достоинством в квадриллион (1.000.000.000.000.000.). однако Венгрия -  небольшая страна, к тому же в 1946 году находилась под оккупацией и переживала этап перехода от фашизма к коммунизму. А вот Германия в 1923 году была суверенной демократией и входила в число наиболее крупных и развитых стран мира. Поэтому невероятная инфляция, которую она пережила осенью 1923 год, справедливо считается наиболее впечатляющей и катастрофической в мировой истории.

          Опыт гиперинфляции 1920 года действительно оказался для немецкого народа слишком тяжёлым испытанием. После поражения в Первой Мировой войне, крушения кайзеровской монархии и существенного сокращения территории страны немецкое общество теряло последний элемент хотя бы кажущейся стабильности. Деньги, основа основ перестали значить хоть что-либо. В период с января 1920 по ноябрь 1923 года курс бумажной марки к доллару упал в 100 млрд раз, один доллар стоил 4,2трлн марок. Немецкая марка обесценивалась быстрее, чем печатались новые купюры.

          Невероятные, временами просто страшные моменты иллюстрируют то время. Цены на продукты питания, одежду, уголь росли на глазах. Цены росли такими темпами, что, когда человек приступал к ужину в ресторане, стоимость блюд была одной, а когда заканчивал – уже другой. Впрочем, в рестораны продолжали ходить только политики и спекулянты с чёрного рынка – у большинства населения накопленные поколениями сбережения окончательно обесценились.

        Заработная плата рабочим и  служащим выдавалась два раза  в день, и после первой выдачи сотрудников на полчаса отпускали с работы, чтобы они могли хоть что-то купить. Если деньги использовались для покупок в магазине, то покупатель должен был катить перед собой тележку, наполненную бумажными деньгами

         Церкви стали собирать пожертвования вместо кружек в огромные корзины, а потом и вовсе отказались от денег – угольные брикеты были куда ценнее.

         Немецкая марка в значительной  степени утратила роль денег.  В качестве денег широко использовали сигареты. Весь мир обошли фотографии немцев, которые топят деньгами печки и оклеивают ими стены. В условиях резко взлетевших цен на топливо и обои такое поведение было рациональным.