Особенности и структура неоинституциональной концепции

Важно подчеркнуть, что под  правами собственности понимается, прежде всего, система норм регулирующих доступ к редким или ограниченным ресурсам. При таком подходе права  собственности приобретают важное поведенческое значение, т.к. их можно  уподобить своеобразным правилам игры, которые регулируют отношения между  отдельными экономическими агентами [Олсон 1995: 126].

Теория агентов (взаимоотношений "принципал-агент" — Дж. Стиглиц) концентрирует внимание на предварительных предпосылках (побудительных мотивах) контрактов (ex ante), а теория трансакционных издержек (О. Уильямсон) — на уже реализованных соглашениях (ex post), порождающих различные управленческие структуры. Теория агентов рассматривает различные механизмы стимулирования деятельности подчиненных, а так же организационные схемы, обеспечивающие оптимальное распределение риска между принципалом и агентом. Эти проблемы возникают в связи с отделением капитала-собственности от капитала-функции, т.е. отделением собственности и контроля — проблемы, поставленные еще в работах У. Берля и Г. Минза 1930-х гг. Современные исследователи (У. Меклинг, М. Дженсон, Ю. Фама и др.) изучают меры, необходимые для того, чтобы поведение агентов в наименьшей степени отклонялось от интересов принципалов. Причем, если они пытаются предусмотреть эти проблемы заранее, еще при заключении контрактов (ex ante), то теория трансакционных издержек (С. Чен, Й Барцель и др.) акцентирует внимание на поведении экономических агентов уже после того как контракт заключен (ex post). Особое направление в рамках этой теории представляют работы О. Уильямсона, в центре внимания которого находится проблема структуры управления и регуляции (governance structure) [Панорама экономической мысли конца XX столетия 2002: 250-253].

Между американским и западноевропейским институционализмом существуют довольно глубокие различия. Американская традиция экономикса в целом далеко опережает европейский уровень, однако в сфере институциональных исследований европейцы оказались сильными конкурентами своих заокеанских коллег. Эти различия можно объяснить разницей национально-культурных традиций. Америка — страна "без истории", и потому для американского исследователя типичен подход с позиций абстрактного рационального индивида. Напротив, Западная Европа, колыбель современной культуры, принципиально отвергает крайнее противопоставление индивида и общества, сведение межличностных отношений только к рыночным сделкам. Поэтому американцы часто сильнее в использовании математического аппарата, но слабее в понимании роли традиций, культурных норм, ментальных стереотипов и т. д. — всего того, что как раз и составляет сильную сторону нового институционализма. Если представители американского неоинституционализма рассматривают нормы прежде всего как результат выбора, то французские неоинституционалисты — как предпосылку рационального поведения. Рациональность поэтому также раскрывается как норма поведения.

9. «Неоинституционализм» и «новая институциональная теория»

В экономической литературе встречается позиция, согласно которой  принято различать две конкурирующие  институциональные теории (Сторонником  данного подхода является, в частности, исландский экономист Т. Эггертссон.). Одна из них (неоинституционализм) ориентирована на максимальное сближение с «неоклассикой» и не опровергает основные концепции, составляющие так называемое «твердое ядро» данной «исследовательской программы» («Твердое ядро» исследовательской программы (такой, как, например, неоклассическая теория) включает в себя ряд аксиом, которые не подвергаются сомнению и не могут быть фальсифицированы. Опровержение данных аксиом опровергает всю теорию).  Напомним, что к ним относятся:

• концепция экономической  рациональности (субъект экономики  рационален и каждым своим действием  максимизирует свою полезность);

• концепция равновесия (экономическая система находится  в состоянии равновесия, причем точка  равновесия единственна и соответствует  критерию оптимальности по Парето);

• гипотеза о стабильности предпочтений субъекта.

Другая носит название «новой институциональной экономической теории». По мнению ее сторонников, институциональный подход принципиально несовместим с элементами твердого ядра неоклассики. Наиболее радикально настроенные последователи школы утверждают, что «ортодоксальная теория мертва и скоро зародится новая микроэкономическая теория, которая займется изучением экономических основ организации и институтов».

Однако в последнее  время термин «неоинституционализм»  чаще используется для обозначения  всего спектра современных институциональных  подходов, которым противопоставляется  «старая» школа, основанная Вебленом. Неоклассическое направление считается скорее дополняющим, чем оппонирующим. Что касается «новой институциональной экономической теории», то она занимает место в ряду многочисленных подходов, которыми изобилует неоинституционализм [Норт 1997: 44-64; Менкью 1994: 85-88]:

• «институционально-эволюционная теория» (Д. Норт);

• «новая институциональная  теория» (О. Уильямсон);

• «новый французский институционализм» (Л. Болтянски, Ф. Перу, Л. Тевено, О. Фаворо, Ф. Эмар-Дюверне);

• «теория общественного  выбора» (К. Эрору, Дж. Бьюкенен, Г. Таллок, М. Олсон);

• «теория прав собственности» (Р. Коуз, А. Алчиан, Д. Демсец, Р. Познер).

Как видим, неоинституционализм  не испытывает недостатка в научных  школах. Однако до сих пор нельзя сказать, что все они являются частями «цельной» теории. Когда-нибудь, возможно, она сложится, но пока это  остается грандиозной и до конца  не реализованной задумкой. Причем характер научных публикаций последних  лет говорит о том, что именно так неоинституционализм и продолжит  развиваться в ближайшей перспективе. Не будет большой ошибкой назвать  современную институциональную  парадигму «островным государством», границы которого простираются далеко за пределы экономической теории.

10. Отличительные черты неоинституциональной концепции

Неоинституционализм – яркое  проявление тенденции проникновения  методов микроэкономического анализа  в смежные социальные дисциплины.

Неоинституционализм исходит  из двух общих установок. Во-первых, что социальные институты имеют  значение (англ. institutions matter), и во-вторых, что они поддаются анализу с помощью стандартных инструментов экономической теории. Основное внимание неоинституциональная теория уделяет анализу таких факторов как трансакционные издержки, права собственности, контрактные агентские отношения.

Неоинституционалисты критикуют  традиционную неоклассическую теорию за отступление от принципа «методологического индивидуализма». По сравнению с  неоклассической теорией неоинституционализм  вводит новый класс ограничений, обусловленных институциональной  структурой общества и сужающих поле индивидуального выбора. Кроме того, вводятся поведенческие предпосылки  – ограниченной рациональности и  оппортунистического поведения. Первая предпосылка означает, что человек, обладающий ограниченной информацией, может минимизировать не только материальные издержки, но и интеллектуальные усилия. Вторая означает «преследование собственного интереса, доходящее до вероломства» (англ. self-interest-seeking-with- guile), т.е. возможность нарушения контрактов.

Неоклассическая школа предполагает, что рынок действует в условиях совершенной конкуренции, а отклонения от неё характеризует как «провалы рынка» и возлагает в таких  случаях надежды на государство. Неоинституционалисты указывают, что  государство также не обладает полной информацией и не имеет теоретической  возможности ликвидации трансакционных издержек [Новосельцева 2006: 230-236].

Привычку сравнивать реальные, но несовершенные институты с  совершенным, но недостижимым реальным образцом Г. Демсец назвал «экономикой нирваны».

ГЛАВА 2. ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО  ВЫБОРА ДЖЕЙМСА БЬЮКЕНЕНА

2.1. Предпосылки возникновения теории общественного выбора

Теория общественного выбора, как  самостоятельное направление экономической  науки сформировалась только в 50-60-х  гг. ХХ века. Непосредственный импульс  теории общественного выбора дали дискуссии 30-40-х гг. по проблемам рыночного  социализма и экономики благосостояния (А. Бергсон, П. Самуэльсон). Широкий резонанс в 60-е гг. вызвала книга К. Эрроу "Социальный выбор и индивидуальные ценности" (1951), в которой проводилась аналогия между государством и личностью. В противоположность этому подходу, Дж. Бьюкенен и Г. Таллок в книге "Исчисление согласия" (1962) проводили аналогию между государством и рынком. Отношения граждан с государством рассматривались при этом согласно принципу "услуга за услугу" (quid pro quo) . Именно эти идеи, получившие дальнейшее развитие в работе Дж. Бьюкенена "Границы свободы" (1975), легли в основу теории общественного выбора. Важную роль в ее разработке сыграли также Д. Мюллер, У. Несканен, М. Олсон, Р. Толлисон и др. [Ядгаров 2009: 377-380]

Теорию общественного выбора называют иногда "новой политической экономией", так как она изучает политический механизм формирования макроэкономических решений. Критикуя кейнсианцев, представители  этой теории поставили под сомнение эффективность государственного вмешательства  в экономику. Последовательно используя  принципы классического либерализма  и методы микроэкономического анализа, они сделали объектом анализа не влияние кредитно-денежных и финансовых мер на экономику, а сам процесс принятия правительственных решений.

Впервые идеи, лежащие в основе теории общественного выбора, были сформулированы в конце 19-го века представителями  итальянской школы государственных  финансов: М. Панталеони, У. Маццола, А. Де Вити де Марко и др. Эти исследователи являлись пионерами использования предельного анализа и теории цены для изучения бюджетного процесса, а также для моделирования спроса и предложения на рынке общественных благ. Данный подход нашел дальнейшее развитие в работах представителей шведской школы в экономической науке - К. Викселля и Э. Линдаля, уделявших первостепенное внимание политическим процессам, обеспечивающим определение государственной бюджетной политики.

Разработанные подходы долгое время  оставались практически неизвестными для исследователей. Вместе с тем  в 1940-50-х годах представления о  рациональном характере поведения  индивидов в политической сфере  стали активно проникать в  научные дискуссии, благодаря опубликованным в этот период работам Й. Шумпетера, К. Эрроу, Д. Блэка, Э. Даунса. Объединение двух указанных направлений стало основой разработки комплекса идей, известных ныне как теория общественного выбора [Сорвина 2006: 194-198]. Ключевую роль в этом сыграли представители так называемой Вирджинской школы в экономической теории. Признанным лидером этой школы является Дж. Бьюкенен, награжденный в 1986 г. Нобелевской премией.

В своей Нобелевской лекции Дж. Бьюкенен сформулировал три основные предпосылки, на которые опирается теория общественного выбора: методологический индивидуализм, концепция "экономического человека" и анализ политики как процесса обмена.

В условиях ограниченности ресурсов каждый из нас стоит перед выбором  одной из имеющихся альтернатив. Методы анализа рыночного поведения индивида универсальны. Они с успехом могут быть применены к любой из сфер, где человек должен сделать выбор.

Основная предпосылка теории общественного  выбора состоит в том, что люди действуют в политической сфере, преследуя свои личные интересы, и  что нет непреодолимой грани  между бизнесом и политикой. Эта  теория последовательно разоблачает  миф о государстве, у которого нет никаких иных целей кроме  заботы об общественных интересах.

Теория общественного выбора (public choice theory) - это теория, изучающая различные способы и методы, посредством которых люди используют правительственные учреждения в своих собственных интересах.

"Рациональные политики" поддерживают, прежде всего, те программы,  которые способствуют росту их  престижа и повышают шансы  одержать победу на очередных  выборах. Таким образом, теория общественного выбора пытается последовательно провести принципы индивидуализма, распространив их на все виды деятельности, включая государственную службу [Бреннан, Бьюкенен 2005: 174].

Второй предпосылкой теории общественного  выбора является концепция "экономического человека" (homo economicus). Человек в рыночной экономике отождествляет свои предпочтения с товаром. Он стремится принять такие решения, которые максимизируют значение его функции полезности. Такое поведение рационально. Рациональность индивида имеет в данной теории универсальное значение.  Это означает, что все – от избирателей до президента – руководствуются в своей деятельности в первую очередь экономическим принципом: сравнивают предельные выгоды и предельные издержки (и прежде всего, выгоды и издержки, связанные с принятием решений), стремясь к выполнению такого условия, когда предельные выгоды будут больше предельных издержек.

Трактовка политики как процесса обмена восходит к диссертации шведского  экономиста Кнута Викселля "Новый принцип справедливого налогообложения" (1896). Основное различие между экономическим и политическим рынками он видел в условиях проявления интересов людей. Эта идея легла в основу работ и Бьюкенена. "Политика - пишет он, - есть сложная система обмена между индивидами, в которой последние коллективно стремятся к достижению своих частных целей, так как не могут реализовать их путем обычного рыночного обмена. Здесь нет других интересов, кроме индивидуальных. На рынке люди меняют яблоки на апельсины, а в политике - соглашаются платить налоги в обмен на блага, необходимые всем и каждому".