Трансформация классической либеральной теории

Развивая идеи Иеремии Бентама, Джон Стюарт Милль ставит вопрос о необходимости контроля над деятельностью должностных лиц и об их ответственности за выполненную работу. Вместе с этим возникает еще одна важная проблема, которую поднимают английские либералы - бюрократия в обществе, её место и роль. Они пришли к выводу, что без управленческого аппарата в общественной жизни нельзя обойтись, но указывали и на те негативные последствия, которые могут возникнуть.

Уже в их размышлениях мало оптимизма, хотя в Англии того времени административный аппарат не достиг тех масштабов, что на континенте. Милль, выступая с позиций индивида, который противостоит государству и его административной машине, подчёркивал опасность, связанную с сосредоточением всей инициативы в руках бюрократии. "Единственной защитой от политического рабства (к которому ведёт бюрократизация общества - Л.М.) является сдерживание (обуздание) правящих лиц путём распространения образования, активности и общественного духа среди управляемых".

Процесс же возникновения  бюрократизма у Спенсера исследуется  в связи с анализом военного и промышленного типа обществ. Развитие производства всегда требует управления, утверждает он, а единственное средство борьбы с бюрократией - это совершенствование характера человека, что возможно лишь в условиях "мирного труда, подчиненного правилам хорошо отрегулированной социальной жизни".''В целом же о государстве можно сказать, что для английских либералов – это лишь средство достижения личностью счастья''3, как указывалось выше. ''А наилучшей формой государственного устройства либерализм считал именно представительную систему как обеспечивающую эффективное сочетание интересов общества с интересами личности и лучшее управление общественными делами''.

Большое внимание английские либералы XIX в. уделяют избирательным правам женщин. Например, по мнению Милля, женщине необходимо создать изначально равные условия с мужчиной, так как она может внести свой существенный вклад в развитие общества. На основе закона равной свободы для всех решает эту проблему и Спенсер. Равные права должны применяться и к людям обоих полов.

Либерализм XIX-го века выступал за всеобщее избирательное право, однако накладывал на него определенные ограничения. У Бентама и Милля уже намечается тенденция,  к пониманию того, что сама по себе идея представительной власти противоречива: с одной стороны, она должна выражать волю всех граждан, но с другой - сам народ квалифицированно и эффективно управлять не может. Система цензовости  должна сыграть здесь свою положительную, по их мнению, роль: в руководящие структуры нужно избирать самых достойных и образованных, а тёмная, непросвещенная масса, у которой нет духовного развития, не может выбрать достойных для управления государством. По сути, в Англии XIX в. складывается основа для создания в дальнейшем концепции элит. Что касается Спенсера, то становление представительной системы он связывает с развитием индустриализма. Одним из условий её существования он считал добровольность людей с целью сотрудничества и равенство прав индивидов. В принципе же демократическое правление как наиболее совершенная форма представительной власти, указывает Спенсер, может осуществляться только при выявлении совершенного человека.

Таким образом, для английского  либерализма XIX в. идея представительства является едва ли не наиболее важной в системе анализа проблем власти. Она помогает уяснить сущность взаимоотношений личности и государства, что особенно ценно для либерализма в целом.

Что касается ещё одной  ценности либерализма - равенства, то, по мнению английских  либералов, оно может привести к подавлению разнообразных  индивидуальных способностей. Поэтому этой идей они противопоставляют идею равных возможностей, что позволит человеку реализовать себя в полной мере.

Важное место в теории классического либерализма занимает использование позитивистских методов изучения социальной реальности.  Так Милля и Спенсера объединяло с О. Контом, как основателем позитивизма, стремление отказаться от умозрительных рассуждений об обществе, создать "позитивную" социальную теорию, которая была бы столь же научно обоснованной и общезначимой, как и естественнонаучные теории. По мнению Д. Истона, либералы XIX в. впали в позитивизм, не сумев преодолеть его расплывчатость. Но именно позитивизм сохранил либерализм на долгие годы, социологически раскрыв сущность политики. Например,     У. Беджгот, который одним из первых среди либералов XIX в. в Англии сумел оценить позитивизм как научный метод изучения общества.  Если в Англии главные проблемы, занимавшие либералов в первой половине XIX в., концентрировались вокруг экономики, то для их собратьев на континенте главной проблемой были политические гарантии гражданских свобод. Так как только при наличии законов, обеспечивающих политические свободы возможно процветающее общество.  ''.наисчастливейший, самый нравственный и самый мирный народ это тот, который теснее всего придерживается принципа: несмотря на несовершенство человечества, вся надежда всё-таки на свободные и добровольные деяния лиц в пределах права. Закон или силу нельзя применять ни для чего, кроме администрирования всеобщего правосудия''.  Политическая программа французских либералов включала более последовательное разделение властей (согласно английским образцам), защиту свобод, особенно свободы слова, гарантии самостоятельности местного управления, создание Национальной гвардии, состоящей из представителей среднего класса как силы, противостоящей и черни, и королевской армии. Французский либерализм представлял собой программу “среднего класса”, противостоящего как аристократии, так и низшим слоям общества. Отстаивая идею народного представительства, французские либералы первой половины XIX в., как впрочем, и английские, жёстко увязывали собственность и политические права. По словам Констана, только собственность, дающая достаточный досуг, даёт человеку возможность осуществлять политические права. Революции 1830 и1848-1850 гг. во Франции в значительной мере реализовали программы либералов.

Таким образом, идеи “классического либерализма” оказали несомненное  влияние на историю Европы первой половины XIX в. Вместе с тем, некоторые положения, приписываемые этой форме либеральных доктрин, не только никогда не были реализованы на практике, но и в теории были сформулированы гораздо более мягко, чем принято полагать. Это касается прежде всего идеи государства- ”ночного сторожа”, миссия которого якобы сводится к установлению и поддержанию права. “Классический либерализм” действительно выступал за минимальные функции государства, но никогда не ограничивал последние областью права (хотя и рассматривал эту область в качестве главной заботы государства). Правительство должно брать на себя то, с чем не могут справиться отдельные индивиды и частные ассоциации. Оно должно поощрять развитие промышленности и таким образом создавать рабочие места, законодательными мерами способствовать частной благотворительности в пользу тех, кто не может обеспечить себя сам, смягчать негативные проявления коммерции, культивировать в обществе дух взаимопомощи. По мысли А. Смита, преимущества свободного предпринимательства будут гарантированы лишь, если государство обеспечит гражданские добродетели, а потому оно должно, в частности, заботиться об элементарном образовании для бедных. А утилитаристская доктрина Бентама возлагала на государство целый ряд обязанностей, вызвавших в адрес этого теоретика упреки в чрезмерной “социальной инженерии”. Так  например, у него мы находим мысль о том, что ограничение права собственности - это одна из задач, которую должно решать государство. Если же лица обладают равным имуществом, общая масса счастья будет тем больше, чем больше будет существовать равенства в разделении богатства.

Таким образом, настаивая  на сокращении функций государства, “классический либерализм” был далёк от мысли ограничить его миссию сферой права.

Рассматриваемый тип либеральной  теории сформировался в Европе конца XVIII - первой половины XIX в. как ответ на проблемы, поставленные ходом истории. К середине века обосновываемая этой теорией экономическая и политическая программа была отчасти выполнена.

“Тремя китами” “классического либерализма” были свобода личности, понимаемая как свобода от принуждения извне, рыночные отношения, основанные на незыблемости частной собственности и минимальное государство. Этот либерализм идеализировал рыночные отношения между мелкими предпринимателями, характерные для раннего капитализма: свободный рынок казался основой “хорошего общества”, в котором ответственные граждане, полагающиеся на собственные силы, взаимодействуют к собственной выгоде и всеобщему благу. Однако на практике свободная конкуренция не привела к гармонизации общественных отношений и торжеству меритократических принципов: оказалось, что в отсутствие контроля рыночные механизмы ведут к поляризации социальных контрастов, причем в основе вознаграждения далеко не всегда лежит принцип заслуг. ''Слабые'' стороны ''классического либерализма'' попытались ликвидировать представители неолиберализма.

Среди французских либералов XIX в. имя Алексиса де Токвиля (1805-1859) пользуется широкой известностью, главным образом благодаря его книге «Демократия в Америке», не устаревшей до сих пор. Токвиль происходил из аристократии, члены его семьи были убежденными роялистами и пострадали во время революции. Сам он, однако, будучи студентом факультета права в Париже, имел либеральные убеждения. Став чиновником министерства внутренних дел, Токвиль вместе с другом Бомоном получил разрешение в счет отпуска посетить Соединенные Штаты и изучить недавно происшедшие там изменения в управлении тюрьмами.

Но Токвиль намеревался написать книгу об Америке, дав «по возможности наиболее полное и научное» описание того, как на деле функционируют американские учреждения, о «которых все говорят и которых никто не знает». Пробыв в США всего девять месяцев, он написал произведение, которое принесло ему славу «естественного преемника Монтескье». Из идей современников идеи Токвиля были наиболее близки взглядам Дж. С. Милля, который отозвался об этой книге как о классическом произведении.

По оценке известного британского  политолога XX в. Гарольда Ласки, книга  Токвиля — плод не столько применения научного метода, сколько большой  интуиции. Ему не удалось правильно  оценить некоторые важные стороны  американской действительности, в частности, роль политических партий, быстрый  рост промышленности, ведущий к стремительному развитию городских агломераций. Более  того, та Америка, которую описывал Токвиль, стремительно уходила в  прошлое. Тем более удивительны  те многочисленные прозрения и выводы, к которым пришел Токвиль. Г. Ласки  отмечал, что значительное число  тех людей, с которыми Токвиль  общался в Америке и которые  делились с ним своими суждениями, были настроены критически к американской действительности. И то, что Токвиль  сумел преодолеть как их влияние, так и влияние среды и своего воспитания, относясь непредвзято к  описываемому им режиму, который был  ему самому малосимпатичен » на который  он не мог возлагать больших надежд - это настоящий подвиг.

К каким же выводам пришел Токвиль? Одним из первых он сказал «о близящемся неизбежном наступлении  демократии во всем мире». Общество, предупреждал Токвиль, «меняет свой облик, человечество преобразует условия своего существования  и в недалеком будущем его  ожидают перемены в судьбах. Этот процесс установления равенства  носит неизбежный, всемирный и  долговременный характер. Уничтожив  феодальную систему и победив  королей, демократия не отступит и перед  буржуазией и богачами». Под «демократией»  Токвиль понимал движение общества к равенству, которое сметало  все привилегии, особенно в области  политики. Вместе с тем он понимал  под демократией и стремление к уравниванию всех сторон жизни  общества, и республиканскую форму  правления, и «народ», и всеобщее избирательное право.

Как человек либеральных  убеждений он больше всего ценил  свободу, закон, уважение к правилам, но не демократию. По его словам, по натуре он был и остался аристократом, боящимся и презирающим чернь. Но после посещения Америки «интеллектуально он склонился к демократии», не будучи демократом по убеждению. Токвиль понял, что Американская и Французская  революции - не изолированные явления, а часть процесса демократизации, что подлинный выбор теперь надо будет делать не между аристократией  и демократией, а между демократией, обладающей порядком и моралью, и  демократией, не знающей дисциплины и порядка, способной установить тяжелейшее иго над личной свободой человека. В Америке его как  раз и привлекло общественное устройство, сочетающее уважение к  свободе при осуществлении равенства  полнее, чем в какой-либо другой стране.

Токвиль отмечал гениальность американской политической системы, передавшей власть в руки большинства, во главе которого стояли самые просвещенные классы. Законы, принятые американской демократией, вызывали глубокое уважение. Люди были свободны, мыслили независимо, верили в свои силы и в возможность преуспеть, умели сотрудничать. Не существовало закрытых социальных групп, и люди легко поднимались по социальной лестнице. Благодаря огромным размерам и богатым ресурсам государства американцы направляют энергию на достижение богатства и комфорта, а не на борьбу за власть. Более всего его удивляло, что американцы говорили о процветании государственных дел в то время, как президент и конгресс вели ожесточенную борьбу. Его поразило мнение американцев, что лучшим доказательством жизнестойкости их общественного строя является тот факт, что они легко обходятся без помощи правительства, а их общество развивается вопреки деятельности администрации.

Однако Токвиль предвидел и возникновение новых, возможно еще более жестоких противоречий, связанных с развитием капитализма. Он предрек образование новой аристократии - промышленной. Демократия поощряет рост промышленности, увеличение производства товаров, необходимых для благосостояния народа. Равенство возможностей расширяет круг предпринимателей, растет и численность рабочих. Но при производстве массовой продукции труд рабочего все больше концентрируется на отдельной детали, и его личность деградирует. А предприниматель, управляющий целым предприятием, совершенствует свой разум. Предприниматель походит на администратора огромной империи, а рабочий на тупого раба. Чем же это не новая аристократия?

Важное значение имеет  поднятая Токвилем проблема «формирования национального духа», своего рода патриотического, политического сознания народа в процессе создания им нового, защищающего его интересы государства. Токвиль отметил, что «... республиканский дух, нравы и привычки народа», которые зарождаются и развиваются в отдельных штатах, распространяются затем по всей стране. Равнодействующей этого процесса становится формирование общего национального духа всего народа.