Внешнеторговая деятельность России

– строительство компанией  «Хендэ-Мотор» автосборочного предприятия  по выпуску автомобилей в г.Санкт-Петербурге;

– расширение взаимодействия в рамках реализации межправительственного  соглашения о сотрудничестве в газовой  промышленности между ОАО «Газпром»  и корпорацией «Когаз», строительство  мощностей по газопереработке, комплексному производству СПГ и газо-химии на Дальнем Востоке России, поставка СПГ в Республику Корея;

– привлечение инвестиций корейских компаний к совместной разработке нефтегазовых месторождений  в регионах Восточной Сибири и  Дальнего Востока России и строительству  инфраструктуры в рамках реализации Восточной газовой программы и строительства нефтепровода ВСТО;

– взаимная поставка электроэнергии между компанией «ИНТЕР РАО ЕЭС» и компанией KEPCO;

– совместная разработка и создание корейского ракетно-космического комплекса с ракетой–носителем  легкого класса (KSLV-I) и соответствующей наземной инфраструктуры (космодром Наро) на территории Республики Корея. Создание кислородно-керосинового ЖРД тягой до 100 тонн для ракеты-носителя KSLV-II, а также создание корейской стендовой базы для наземных испытаний данного двигателя;

– реализация проектасоединения  Транссибирской магистрали с Транскорейской железной дорогой, завершение реконструкции  участка железной дороги Хасан –  Туманган – Раджин.

Кризисные явления в  мировой экономике весьма болезненно сказались на состоянии российско-японской торговли. После непрерывного роста в 2003-2008 гг. до 29 млрд. долларов США в 2009 году товарооборот сократился более чем вдвое – до     14,5 млрд. долларов США. Причем большая часть сокращения затронула японский экспорт в Россию, который снизился на 61% (экспорт России в Японию снизился на    29,8 процента). В списке ведущих торговых партнеров по итогам 2009 года позиции Японии ослабли: она опустилась с 8-го на 11-ое место по товарообороту и с 3-го на  7-ое место по величине экспорта в Россию. Доля Японии в российском экспорте за указанный период несколько возросла (с 2,2 до 2,4%), в российском импорте – заметно сократилась (с 7% до 4,3 процента). Различная динамика экспорта и импорта привела к выравниванию сальдо двусторонней торговли.

По данным ФТС России, в январе-июле 2010 г. доля Японии в  торговом обороте России составила 3,4 процента (11 место).

В 2010-2013 гг. на развитие российско-японских торгово-экономических связей будут  оказывать разнонаправленное влияние  ряд факторов. Сужение сырьевых и товарных рынков, обусловленное финансово-экономическим кризисом в мировой экономике и сравнительно вялым восстановлением экономики США и Европы, будет тормозить развитие двусторонней торговли. Дополнительное сдерживающее влияние ожидается и в связи с действием защитных мер в российской экономике, затронувших ряд важных статей японского экспорта в Россию (моторные транспортные средства, металлургическая продукция) и российского экспорта в Японию (вывозные пошлины на необработанную древесину). [17]

С другой стороны, прогнозируется ускоренный рост объемов российского  экспорта энергоносителей, связанный  с выводом на проектную мощность промысловых нефтегазовых комплексов проектов «Сахалин-1» и «Сахалин-2». Предполагается также увеличение экспорта в Россию японского комплектного оборудования для крупных промышленных инвестиционных проектов по сборке автомобильной и дорожно-строительной техники, а также в химической промышленности. Прорабатываются возможности расширения экспорта в Японию российского зерна. В расчете на ускоренное развитие торгово-экономического взаимодействия уже в кризисный период 2009 года заметно выросли инвестиции японских компаний в российскую экономику.

Позитивное воздействие  на развитие всего комплекса двусторонних торгово-экономических связей могут оказать крупные российские инвестиционные проекты в энергетике, на транспорте, в области информационно-коммуникационных технологий и космических исследований, интерес к участию в которых проявляют японские компании.

3ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ВНЕШНЕТОРГОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИИ

Темпы мирового экономического развития в длительной перспективе  носят волнообразный характер. Время  начала и окончания периодов улучшения  и ухудшения экономической конъюнктуры  не поддается точной оценке. Немногие "фабрики мысли" рискуют публиковать долгосрочные прогнозы на 25-50 лет вперед. В их числе: Goldman Sachs (GS), Centre d'Etudes Perspectives et d'Informations Internationales (СЕРП), The Economist Intelligence Unit (EIU). Методология разработки прогноза у всех названных центров базируется на экстраполяции выявленных тенденций. Различия в оценках зависят прежде всего от того, какой период был выбран в качестве исходного.

Если основываться на ретроспективной оценке среднегодовых  темпов прироста мирового ВВП за последние 30 лет прошлого века, на протяжении большей части которого преобладала неблагоприятная конъюнктура, то точка отсчета оказывается заниженной. Так поступил Центр исследований журнала The Economist [1]. Соответственно были получены весьма низкие оценки темпов будущего развития, особенно для развитых стран. Например, среднегодовой темп прироста ВВП США в 1971-2000 гг. составил 3, 2%, а в расчете на душу населения - 2, 1%. На период 2001-2025 гг., по оценке EIU, среднегодовой прирост ВВП США будет равен 2, 7%, что соответствует приросту ВВП на душу населения в среднем на 2, 0% в год.

Согласно прогнозу по ЕС-15 на первую четверть XXI в., среднегодовой  темп прироста ВВП составит 1, 9%, что, как и в случае с США, несколько  ниже показателя прироста в 1971-2000 гг. в расчете на душу населения и предполагает стабилизацию его численности. Ожидаемый среднегодовой темп прироста ВВП Японии (1, 0%) соответствует приросту ВВП на душу населения в 1991-2000 гг. - самый неблагоприятный период в экономической истории этой страны во второй половине XX в.

Метод экстраполяции  сопряжен с ошибками в прогнозах  в силу волнообразного характера  динамики экономического развития. В  частности, ИМЭМО РАН в монографии 2001 г. оценил среднегодовой темп прироста ВВП США на период 2001-2015 гг. в 2, 8% [2]. В работе, вышедшей в 2007 г., оценка была повышена до 3, 3% [3]. В пользу достоверности концепции больших циклов свидетельствует тот факт, что появление новых крупных направлений технического прогресса давало мощный стимул экономическому развитию по S-образной траектории до возникновения нового витка НТП.

Промышленный переворот  в Великобритании определялся развитием  машиностроения, металлургии, добычи каменного  угля и железной руды, созданием  транспортной инфраструктуры (каналов) для удешевления перевозок массовых грузов. Середина XIX в. ознаменовалась бурным ростом в сфере железнодорожного и пароходного транспорта.

Начало XX в. связано с  электрификацией, становлением телефонной и радиосвязи, производством стали, использованием двигателя внутреннего сгорания для создания автомобильного и авиационного и модернизации водного и железнодорожного транспорта, а также для механизации сельского хозяйства и строительства. Повышению эффективности производства и улучшению качества жизни способствовали крупные достижения химической промышленности, включая синтез аммиака, красителей, производство фармацевтической продукции. Ускорение экономического развития в третьей четверти XX в. обусловлено большими успехами в освоении электронной техники. Свой вклад внесли реактивное двигателестроение, атомная энергетика, производство высокопрочных и легких металлов и сплавов, а также синтетических смол и полимерных материалов, антибиотиков.

Высокие темпы экономического развития в первой четверти XXI в. определяются мощным эффектом масштабного использования информационно-коммуникационных технологий. Все шире раскрываются возможности биотехнологии и инженерной генетики для повышения эффективности сельского хозяйства, здравоохранения, обеспечения производства сырьем и энергией, защиты и оздоровления окружающей среды. Можно ожидать значительных результатов от применения композиционных конструкций, создания веществ на основе нанотехнологий.

Разработка концепции  больших циклов экономической конъюнктуры, или длинных волн экономического развития, тесно связана с исследованием закономерностей научно-технического прогресса. Указанная концепция может служить базой для формирования научно обоснованных представлений о длительных перспективах развития мирового хозяйства. С учетом вероятностного характера прогнозирования в данной области прогноз больших циклов включает как минимум три аспекта: оценку примерных сроков смены фаз большого цикла; выявление ведущих направлений НТП; оценку будущих темпов экономического развития мира в рамках выделенных фаз. [7]  

В экономических исследованиях  получило распространение моделирование  на основе так называемых стилизованных  фактов. Речь идет об упрощении картины  путем абстрагирования от конкретных исторических флуктуации, вызванных возмущениями во внешней среде, что позволяет выделить наиболее существенное в динамике экономического развития.

К числу таких стилизованных  фактов можно отнести утверждение, что большой цикл вмещает шесть  среднесрочных циклов К. Жюгляра. Продолжительность промышленного цикла этого типа практически всегда (это тоже стилизованный факт) укладывается в диапазон от 7 до 11 лет. Соответственно общая продолжительность большого цикла может колебаться в пределах от 42 до 66 лет, что примерно согласуется с наблюдениями за период с начала промышленного переворота в Великобритании, а также с положением, что в среднем длина большой волны составляет полвека. Утверждается также, что большой цикл состоит из примерно равных половин: восходящей и нисходящей волн экономической конъюнктуры. Соответственно каждая половина вмещает три цикла Жюгляра.

Спадом 1974-1975 гг. в рамках среднесрочного цикла началась полоса длительного ухудшения мировой  экономической конъюнктуры, осложненная  во второй половине 1970 - начале 1980-х  годов энергетическим, сырьевым и экологическим кризисами. Если отсчитывать по минимальному сроку (21 год), то нисходящая волна большого цикла и сам цикл могли завершиться к середине 1990-х годов, если же по максимальному (33 года) - ко второй половине 2000-х годов. Фактически начало цикла первой половины XXI в. в США следует отнести именно к середине 1990-х годов. [11]  

Среднегодовой темп прироста производительности труда в расчете  на человеко-час в предпринимательском  секторе экономики США после 1973 г. оставался низким: 1, 5% в 1974 - 1995 гг. против 3, 1% в 1960 - 1973 гг. Во второй половине 1990-х годов указанный показатель повысился до 2, 9, а в 2001-2005 гг. - до 3, 1% (4). Долгосрочный характер импульса, который получила экономика США на новом витке научно-технического и организационного прогресса, не вызывает сомнений.

В остальных развитых странах экономические итоги  за последние 15 лет, вплоть до 2005 г., в  целом соответствовали фазе депрессии  большого цикла. К ним, возможно, применим максимальный срок окончания цикла второй половины XX в. и начала цикла первой половины XXI в., составляющий 33 года. Иначе говоря, смены долгосрочных тенденций в динамике экономического развития здесь можно ожидать во второй половине 2000-х годов.

Во-первых, несмотря на снижение темпов экономического развития практически во всех развитых странах после 1974 г., во второй половине 1970-х годов в большинстве стран этой группы темпы роста были выше, чем в США.

Во-вторых, модель социального  рыночного хозяйства оказалась  недостаточно гибкой, чтобы обеспечить сопоставимую с США скорость перестройки народного хозяйства в соответствии с возможностями, которые открываются с новым витком НТП. Кстати, и в США после начала крупномасштабного производства и использования персональных компьютеров прошло около 20 лет, прежде чем это отразилось на темпах экономического развития. Столь длительное отсутствие экономической реакции на мощное ускорение НТП побудило лауреата Нобелевской премии по экономике Р. Солоу (профессора Массачусетского технологического института) сформулировать парадокс, названный его именем: "Компьютеры можно видеть везде, но не в динамике производительности труда" [5].

В-третьих, во второй половине 2000-х годов действительно появились  признаки ускорения темпов экономического развития в Западной Европе и Японии. Устойчивость этой тенденции будет во многом зависеть от проведения реформ, необходимость которых осознало руководство этих стран. В то же время там существует мощная оппозиция таким реформам, поскольку широкие круги трудящихся не желают расставаться с привилегиями системы социального рыночного хозяйства.

Завершение большого цикла первой половины и начало цикла  второй половины столетия может произойти  для лидера в области НТП в  середине пятого десятилетия (около 2045 г.).

Для развитых стран Европы, а также Японии наиболее реальный срок завершения восходящей волны большого цикла - середина третьего десятилетия. Вряд ли это произойдет позже с  учетом негативного воздействия  на экономическую конъюнктуру более  раннего исчерпания силы восходящей волны в США. Тем не менее темпы экономического развития в этих странах до начала пятого десятилетия XXI в. скорее всего будут выше, чем в США. Наиболее вероятный срок наступления цикла второй половины века для Западной Европы и Японии - середина шестого десятилетия (около 2055 г.).

Расчеты долгосрочных прогнозов, разработанные совместно специалистами  Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и ФАО, дают оценку рынков основных сельскохозяйственных продуктов на 10 лет вперед. Если принять в качестве гипотезы, что в более далекой перспективе будут сохраняться те же тенденции и степень влияния различных факторов друг на друга, то можно построить сценарий развития ситуации в мировом сельском хозяйстве на основе существующих прогнозов.

Что и сколько будет  есть человечество. В качестве примера  представляем результаты прогнозных расчетов производства пшеницы (см. таблицу 1).

Таблица  1 – Прогноз  мирового производства и потребления  пшеницы в мире