Финансовые кризисы в России

Стало общим местом утверждение, что  российская программа стабилизации экономики и финансов не являлась антикризисной, ибо ее основная установка  сводилась к очередному наращиванию  внешних займов, призванных поддержать пирамиду ГКО-ОФЗ за счет конвертации  части внутренних краткосрочных  обязательств в долгосрочные внешние. Практически эта программа давала дополнительные гарантии по сохранению фиксированного обменного курса  для удержания иностранных спекулянтов  на рынке российских государственных  облигаций. Как правило, кредитов МВФ  хватало только на период стабильного  курса рубля, и этот период использовался  финансовыми спекулянтами для выхода из пирамиды ГКО до ее краха. Тем  самым реальный смысл запрограммированных  “антикризисных мер” заключался в  возможности вывезти из России капитал  с запланированной сверхприбылью  и без риска потерь на девальвации  рубля.

Подлинная сущность российского финансового  кризиса – это:

во-первых, явное «разрешение на махинации» в банковской сфере без использования жестких методов контроля над операциями банков – будущих банкротов;

во-вторых, очевидная и беспрецедентная  неликвидность реального сектора. У Центрального банка с его  многотысячным штатом и защитой  его интересов правоохранительными  органами были, есть и будут возможности  поставить заслон любым махинациям с активами.

Поражает странная «неликвидность» реального сектора российской экономики. Так, по достаточно аккуратным оценкам разных ведомств России, около 60-80% всех сделок в этом секторе в 1998 г. осуществлялись без участия живых денег: либо в виде бартера, либо с применением денежных суррогатов, либо с сопровождающимися неплатежами. Такое «обезденежье» большей части предприятий стало причиной краха усилий по нормализации финансовой ситуации, предпринимавшихся правительствами прежних составов.

Большую роль в обвале рубля сыграла не столько «недостаточность» экспортных доходов или заимствований у МВФ, сколько широкомасштабная утечка капитала. По разным оценкам, в последнее время она составляла 20-30 млрд долл. в год, а за 1992-1996 гг.– около 90 млрд долл. Эта практика продолжается. Но именно здесь роль государства в рыночной экономике должна быть определяющей, именно здесь привлечение правоохранительных органов в деле противодействия отмыванию денег должно быть приоритетным.

Надо вернуть в Россию большую  часть незаконно вывезенного  капитала. Для выполнения этой трудной  задачи нужны новые, нетривиальные  подходы. Ясно, что одними административными  запретами тут не обойтись. Но остановить «бегство капиталов», разорение государства, фирм и граждан можно только решительным укреплением платежной и налоговой дисциплины, системы валютного и таможенного контроля, внедрением и развитием системы конкурентоспособного производства.

Качество развития России существенно  хуже по факторам коррупции, поголовной криминализации и утечке капиталов, чем в странах Центральной  и Восточной Европы

Но качественная динамика разворачивания экономических процессов, как свидетельствует  мой опыт предпринимателя, в этих странах совершенно различна. Украина  более всего похожа на Россию, хотя ей и удалось избежать официального дефолта. В то же время постсоциалистическое развитие Румынии на качественном уровне более тяготеет к странам Центральной Европы: там не заметны столь чудовищные масштабы коррупции в государственном аппарате, как в России и на Украине, не столь баснословны утечки капиталов (хотя это вопрос скорее «идеологический», чем экономический, ибо никто толком не знает, а сколько именно, так как трудно оценить долю собственности «новых русских» и «новых украинцев» по количеству вилл на Багамах и яхт в океанах).

Начиная с октября 1998 г. индекс экономической активности в России, который строится как среднее геометрическое весовых индексов промышленной продукции, сельского хозяйства, строительно-монтажных работ и розничного товарооборота, в течение 1999 г. уверенно растет, а интенсивность роста производства достигает 7% в год.

Для того чтобы тенденция катастрофического  спада в считанные месяцы сменилась  тенденцией резкого роста, оказалось  достаточным провести девальвацию  рубля и не мешать. Начался процесс  импортозамещения в результате существенного  ослабления конкуренции импортных  товаров на российских рынках. Появился эффект расшивки денежного спроса внутри страны благодаря более-менее реальному  соотношению темпов роста внутренних цен и номинального обменного  курса рубля к доллару, снижению нормы накопления в рублях и валюте (население еще как бы по инерции  пытается поддерживать докризисный  уровень потребления).

Хорошо, что предприятия, фирмы  и другие хозяйствующие субъекты, лишившись такого универсального спекулятивного финансового актива, как ГКО-ОФЗ, утратили важнейший канал «непроизводительного» отвлечения денежных доходов, что способствует оживлению и монетизации хозяйственного оборота. Следует отметить резкий рост экспорта в связи с текущим подъемом мировых цен на нефть и некоторые цветные металлы, ослабление денежного голода, что отразилось в снижении доли бартера в расчетах – с 54% в июле 1998 г. до 46% в марте 1999 г. Живые деньги, уходящие до кризиса в импорт, стали оставаться в России, утоляя денежный голод в экономике. Устойчиво начали расти продажи российских продуктов питания, одежды, обуви, бытовой техники, автомобилей. При этом важно подчеркнуть, что экономическая политика современного российского правительства не мешает тенденции к экономическому росту.

Дальнейшему успеху преодоления последствий  экономического кризиса будут способствовать следующие действия.

Во-первых, нужно ориентироваться  на реальный примерно 50%-ный рост потребительских  цен в 2000 г. вместо прежнего ориентира 30%, т.е. «придавливать» инфляцию ниже ее нормального уровня не будет смысла: оптимистичный уровень инфляции для России – 80% годовых.

Во-вторых, не должно произойти искусственного сжатия конечного спроса, и реальный сектор экономики не должен быть принесен в жертву мнимой борьбе с инфляцией. Эффективность производства зависит прежде всего от развитости конкуренции, а на этот фактор сегодня в России, к сожалению, мало обращают внимания. Хотя правительство и научилось управлять валютным рынком, позволяя поддерживать регулируемые им темпы девальвации рубля при необходимой конвертации для целей импорта, но фактор конкурентоспособности фирм еще долго будет висеть как дамоклов меч.

Представляется необходимым принять  меры, направленные на прекращение  выполнения долларом функции важнейшего финансового актива. С этой целью  и ввелась обязательная продажа  по рыночному курсу большей части  валютной выручки юридическими лицами. Право приобретения валюты на рынке  должно предоставляться только под  заключенные импортные контракты  и обязательства по погашению  задолженности. Чтобы эти меры были эффективными, важно наладить на основе взаимодействия таможенных органов  и коммерческих банков четкий контроль за движением валюты, связанным с  осуществлением текущих операций. Тогда  намного меньше будет предпринимательского криминала, серого и еще более “темного” неформального движения межстранового капитала.

В-третьих, до конца 2000 г. следует ожидать сохранения реального курса рубля на сравнительно низком уровне – более благоприятном для производителя, чем до 17 августа 1998 г. Следствием чего должны быть продолжение начавшегося процесса импортозамещения и стимулирование российского производства, а также производства, ориентированного на экспорт. В то же время надо учитывать фактор либерализации торговли, которая отнюдь не автоматически способствует конкуренции. Не исключено, что при новом допуске экономической либерализации отечественный производитель будет вновь выброшен из ряда сегментов внутреннего рынка.

В-четвертых, очевиден новый алгоритм перехода к экономическому росту в России: его инициация возможна на базе расширения на первоначальном этапе степени загрузки производственных мощностей путем стимулирования текущих расходов. Такой подход известен в макроэкономической теории как “парадокс бережливости”. Его суть в том, что при наличии свободных мощностей стимулировать нужно не сбережения и инвестиции, а текущие потребительские расходы – разумеется, на отечественную продукцию. И хотя в этом случае норма сбережений падает, общий объем сбережений и инвестиций не уменьшается (отсюда и парадоксальность ситуации), ибо на основе загрузки неиспользованных мощностей возрастает общий объем выпуска. И это отнюдь не абстрактная теория. Сегодня даже эксперты Мирового банка признают, что в тех постсоциалистических государствах, где имеет место действительный экономический рост, он начался раньше роста капитальных вложений. И лишь дальнейший рост производства потребует инвестиций в промышленность, что и будет явным признаком перехода стадии оживления в стадию долгосрочного роста.

В-пятых, приоритетной должна стать поддержка малого бизнеса. Нельзя допускать его затухания. Россия нуждается в новой волне предпринимательства. Предстоит упростить и ускорить процедуры выдачи разрешений на открытие собственного дела и процедуры регистрации; прояснить систему налогообложения мелкого бизнеса и предусмотреть в ее рамках четкие льготы; облегчить доступ мелких производителей на рынок, освободить их от криминальных крыш. В то же время надо подчеркнуть, что так называемые бизнесмены-челноки – это, как правило, лица, нарушающие таможенно-налоговое законодательство и даже подлежащие уголовному преследованию. Во многих случаях челноки – это лишь прикрытие для теневого бизнеса.

В-шестых, нужно поднять эффективность налоговой системы, где ключевыми должны выступать следующие два критерия: обеспечивает ли она стимулирование легального отечественного производства и реализует ли принцип социальной справедливости. Действующая налоговая система России не удовлетворяет ни первому, ни второму критериям, в связи с чем необходимо, резко снизив общий уровень налогообложения, расширить базу последнего. Для решения этих задач следует отменить введенные в 1998 г. новые налоги; восстановить и расширить целевые льготы (стимулирование инвестиций и инноваций, освоение приоритетных направлений хозяйственной деятельности); устранить индивидуальные (незаконные и полузаконные) льготы; уменьшить налог на прибыль минимум вдвое; интенсифицировать изъятие природной ренты; повысить на порядок экологические налоги; на основе введения государственной монополии на алкоголь и табак наладить действенную систему взимания акцизов с реализации этих товаров; ввести налог на имущество юридических и физических лиц исходя из его рыночной оценки; повысить начальный уровень обложения подоходным налогом до величины реального минимального потребительского бюджета; отказаться от планов взимания НДС по отгрузке продукции; изменить первоначальное распределение полученных от взимания налогов средств в пользу регионов.

В-седьмых, в социальной сфере наиболее остры и требуют безотлагательного решения две проблемы – бедность и безработица. В связи с первой важно констатировать: резервы дальнейшего снижения жизненного уровня основной массы населения исчерпаны. Чтобы не допустить такого снижения, которое может стать катастрофическим и увеличить масштабы бедности, необходимо завершить начатое погашение задолженности государства по заработной плате, пенсиям и иным социальным выплатам; принять меры по защите вкладов населения в банках; восстановить отмененное в 1998 г. льготное налогообложение ряда потребительских товаров, расширить этот ряд; поэтапно поднять минимальную зарплату и пенсию до прожиточного минимума. Фиксируемую часть экологического налога, акцизов на алкоголь и табак направлять во внебюджетные социальные фонды.

В-восьмых, надо изменить отношение к проблеме занятости, острота которой до сих пор явно недооценивается. Проводимая политика занятости в России до сих пор пассивно плелась за событиями, а не опережала и не предупреждала, во многом сводилась к выплате пособий по безработице.

Известно, что переход к активной политике занятости предполагает преодоление  представления, что занятость –  пассивный результат складывающейся в производстве ситуации. На деле занятость  – один из главных приоритетов  промышленной политики, а ее повышение  – один из важнейших критериев  социально-экономической эффективности  производства. Современный взгляд таков: эффективная экономическая политика и активная политика занятости вполне совместимы и носят взаимодополняющий  характер.

Лозунги активной политики занятости таковы: «Работа вместо безработицы»; «Финансирование труда, а не пособий по безработице». Государственные расходы в сфере занятости в перспективе необходимо переориентировать на финансирование мер, активизирующих промышленное производство. При определении действительных приоритетов промышленной политики как на федеральном, так и на региональном уровнях следует ранжировать отрасли в зависимости от их влияния на параметры занятости.

Именно такой экономический  подход наиболее прогрессивен сегодня, и для России он предполагает стратегическую переориентацию структурно-инвестиционной политики с капиталоемкой группы отраслей (и с низким потенциалом  расширения занятости) в пользу отраслей легкой и пищевой промышленности, промышленности строительных материалов, лесной и деревообрабатывающей промышленности, сферы услуг, машиностроения и металлообработки. Каждый рубль инвестиционных вложений в указанные отрасли дает заметно  больший социально-экономический  эффект с точки зрения расширения занятости, а также налогооблагаемой базы и совокупного потребительского спроса.

Предложенный перечень действий, которые  могут обеспечить процветание России и Украины, естественно, может быть продолжен и конкретизирован. Но дело не только в этом. Нужно не только снять остроту кризиса, но и выйти  на реализацию стратегической цели –  обеспечения устойчивого экономического роста на базе увеличения конкурентоспособности  производства и повышения на этой основе уровня жизни населения.

К числу несомненных угроз экономическому росту России нужно отнести риски  политической дестабилизации и роста  неопределенности в случае разогрева  инфляции.

России нужно выйти из зависимости  от внешних сил и использовать имеющуюся власть для эффективного управления