Социально-экономическая география и природопользование региона

 С. Герберштейн сообщал  также о грустинцах и их  крепости Грустина (Grustina), от которой до устья Иртыша два месяца пути, а  до озера Китая (Kitai) более, чем три месяца пути. Если за оз. Китай принять Телецкое, то крепость Грустина находилась где-то на Оби в районе устья Тыма. На карте Дж. Кантелли  (рис. 2) показаны  грустинцы, a на карте Г. Сансона – грустинцы (Grustinski) и крепость Грустина (Grustina), вблизи устья реки Tam (Том?, Тым? – А.М.).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 2. Фрагмент карты Дж. Кантелли (1683) с показом локализации самариков, грустинцев и Лукомории

 

  По-видимому, сведения  о лукоморцах, грустинцах и серпоновцах  западно-европейские картографы получили от С. Герберштейна. В качестве источника информации для С. Герберштейна послужил «Указатель пути к Печёре, Югре и реке Оби». Имеются предположения, что австрийский подданный получил «Указатель…» от С.Ф. Курбского, который в 1483 г. совместно с Иваном Салтык-Травиным совершил первый исторически известный переход через Урал в Западную Сибирь.

Были и другие источники информации. В 1613 г. Гессель Герритс опубликовал «Чертёж царевича Фёдора Борисовича Годунова», составление которого было закончено столетием раньше (примерные годы: 1514–1551 или 1514–1536). Через Дм. Дан. Герасимова  (ок. 1465 – ок. 1533) с чертёжом были ознакомлены  западноевропейские картографы Павел Иовий и Баттисто Аньезе (издатель). Не исключено, что именно у этих картографов отложилась информация о сибирской картографии («Чертёж царевича…»).

Возникают вопросы. А кто же кроется за этими этнонимами – самарики, серпоновцы, грустинцы, которые заселили страну Лукоморию,  кто и когда создал населённый пункт Цинголо? Вряд ли эти вопросы  были бы решены даже приблизительно без удивительных находок томского этнографа, професора Галины Ивановны Пелих, которая в 1995 г. опубликовала статью «Сибирские Каяловы о реке Каяла» [2]. Работая много лет с населением Севера, Галина Ивановна собрала материал о приходе на устье Иртыша за десять поколений до Ермака русского населения. Сведения были получены от Каяловых, которые единодушно поведали свою предсибирскую   историю.

Жили они в степях у тёплого моря на р. Самаре. Жители по этой реке и назывались самарами, а ещё их дразнили паджами. Каяловы жили по притоку р. Самара, которая широкой дугой изгибалась, почему и получила название Каяла, то есть коромысло. Верховье Каялы в жаркое время пересыхало, превращалось в сухую балку и называлось Волчий Хвост. Нижняя часть реки называлась Байбалакой. В южном направлении земли Каяловых простирались на расстояние «одного конского бега» (70–80 км) до р. Кельчик. К западу от них жили цынгалы. Ушли Каяловы со своей земли, когда начались «страшенные войны». Но раньше их ушли в Сибирь цынгалы, которые так же были не первыми. Многие самары уходили в Сибирь, о существовании которой они узнали от торговцев пушниной. Каяловы поселились на протоке Иртыша выше с. Самарово. Вокруг было «остячьё».

Из преданий сибирских Каяловых явствует, что Каяла, где в 1185 г. князь Игорь Северский потерпел поражение от половцев, – это р. Волчья, левый приток Самары, который впадает слева в Днепр у порогов. Верховье реки во времена Каяловых называлось Волчий Хвост, позднее от поляков река получила название Волчьи воды, упрощённое русскими до Волчья. К этому месту земли Каловых «привязываются» и р. Кальчик (у Каяловых – Кельчик), впадающая в Азовское море.

В Сибири сохранилось немало топонимов, которые выходцы из-за Дона создали в память о прежней родине. Это сс. Самарово и Цынгалы, Цингинские юрты при р. Немиче (Верхне-Демьянская инородечская волость), юрты Цингинские и Цингалинские в Уватском районе Тюменской области), Изба Цынганина и юрты Цынганины в бассейне р. Бол. Юган. Остяцкий пос. Цынганы (и рядом речка Цынга) показаны на Сургутском листе Чертежной книги Сибири С.У. Ремезова (1701 г.). На этом же листе против Сургута на Оби показан остров Цынга-пай. И поныне этот топоним сохранился в форме Синга-пай в названии жилого места между мостом через Обь и Сургутом. Возможно нынешнее Цыганово Зырянского района Томской области, обозначенное на чертеже  С.У. Ремезова (1701 г.) как русская дер. Цыганова, также связана с доермаковскими цынгалами, так как в это время (Ремезов пользовался материалами второй половины  XVII в.) цыган не было не только в Сибири, но и на Руси. Любопытно, что фамилия Цынгаев была зафиксирована среди хакасов сеока Пайгудуг Малобайкотовской волости. Это единственная хакасская фамилия, которая начинается на ц. Эта фонема в тюркских языках вообще отсутствует [3].

В память о богатой реке Байбалака (нижнее течение Волчьей) названа протока, на которой впервые поселились Каяловы и которое сохранила это имя до наших дней. Николай Спафарий в 1675 г. зафиксировал Байбалаковское плёсо на Оби несколько ниже устья р. Тым. Речка Байбалакова была известна в Кодской (Котской) инородческой управе (на Оби, ниже устья Иртыша).

Этноним паджо, принесённый из-за Дона, вошёл в язык селькупом как уважительное обращение к доермаковским русским. От этнонима образованы топонимы протока Паджинская и юрты Паджинские, плёсо Паджинское на Оби около устья Кети.

Старые документы донесли до нас сведения о Каяловых, проживавших на Байбалаковской протоке у Самарова.  В документе от 13 октября 1686 г. Томило Каялов  занял у Фёдора Змановского на Самаровском яму десять рублей.  А 30 июня 1692 г. он же, Томилко Каялов, «с товарыщи» за свой долг в 20 рублей отдали навечно без выкупа Микитке Шаламову вотчинную землю от Самаровского яму вверх по Иртышу выше Тимошкинских юрт, но ниже Базьяновых.

Дальнейшие следы Каяловых закрепились на Средней Оби. Это р. Куялова (ныне Пыжина), впадающая справа в Обь, инородческие юрты Куяльские (Куяльцы) на левом берегу Оби в 15 верстах выше Нарыма, Куяльский песок в двух верстах от многолюдного села Парабельского. В 1841 г.  в юртах Конкиных у Нарыма жил селькуп Павел Ксенофонтов Каялов, а в 1920 г. Крестьянин с. Кетского Г.Н. Панов женился на селькупке В.М. Каяловой из юрт Казацких. На Тыме в 1930 г. в посёлке Кыгель-Карамо было 12 человек с фамилией Каяловы. В это же время на р. Тым между селькупскими юртами Лымбель-Карамо и Пыль-Карамо стояла русская деревня Каялова (рис. 3). Память о Каяловых сохранилась и у селькупов Туруханского района Красноярского края. Старики в 1970 г. помнили, что «в нижнем углу между Баихой и Туруханом жили какие-то Куялы», которых ещё звали Иванами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 3. Деревня Каялова на р. Тым

 

Вне связи с легендами Каяловых выявляются русские топонимы и антропонимы                       по работам  Г.Ф. Миллера [4,5]. 

Имя князца Самара, погибшего вместе с охраной при нападении русского отряда  20 мая 1583 г., очевидно связано с  задонецким этнонимом самары. Этот этноним и ныне употребителен среди сельского населения Донецкой области Украины в форме самарi, и восходит к названию притока Днепра. Само же название р. Самара тюркское и обозначает «тучный», «жирный», «толстый». Этимология, очевидно, связана с плодородием земель, богатством пастбищами и зверями в окрестностях реки и рыбы в самой реке.  Если обратиться к именам Каяловых – Томилко Каялов и его сын Саитымко Томилов, то первое можно принять за русское языческое.

Г.Ф. Миллер приводит  несколько имён князьков и «лучших людей». В доермаковские времена  на Иртыше жил князец с русским именем Кошель, в память о котором сохранилось городище Кошельваш, которое было зафиксировано переписью 1897 г. как Кошелевские юрты.

Г.Ф. Миллер упоминает князьца Бояра с р. Демьянка, имя которого следует признать русским неканоническим. Два сына Бояра  имели нерусские имена – Оксеит и Кармышак, но внук Бояра Семейка Кармышаков – назван христианским именем, уменьшительным от Семён. Возможно, нас. пункт  Семейка (ранее – юрты Семейкина) на левом берегу  Иртыша, в 12 км ниже с. Цынгалы, назван был по имени внука Бояра.

Интересен рассказ Г.Ф. Миллера о золотом идоле, которым владели остяки с р. Демьянка. Золотой идол был вывезен из России, где он почитался под именем Христа. Идол сидел в чаше, в которую наливали воду, а вокруг идола жгли в особых чашах сало и серу. Идол помогал остякам гадать. Так, идол при нападении русских «нагадал» им сдаваться, что князец Бояр и сделал. По-видимому, в этом рассказе  нет ничего вымышленного. Икона Христа была вывезена из Руси, и постепенно обостяченные русские адаптировали христианское верование на языческий лад.

Реку Демьянку   ханты называют реку Нимньян (Nimnjan), что позволило Г.Ф. Миллеру считать этот гидроним изначально остяцким (хантыйским), от которого, якобы было образовано  русское название Демьянка. Но в хантыйском языке вообще нет фонемы д, поэтому, на наш взгляд, следует считать первичным русское название, образованным от христианского имени Демьян.

Имя князца Романа является, несомненно, русским. Возможно, от него образовано название дер. Романова, показанной на листе 2 «Чертёжной книги» Ремезова. По переписи 1897 г. это были юрты Романовские Верхнедемьянской инородческой волости.

Очевидно, что некоторые остяцкие князьки в доермаковское время были выходцами из самаров.

Если самары были русскоязычными выходцами из-за Дона, то почему никто из дружинников Ермака не слышал от них русского слова? Ни при нападении на спящего  Самара, ни при взятии Цынгалинских юрт. Неужели, как писала Г.И. Пелих, к тому времени все самары поголовно «обостячились»?  Тогда откуда у них русские имена и такая хорошая память о былой родине у тёплого моря? И золотой идол, называемый Христос? И русские деревни, например Цыганова  недалеко от Томска и Каялова на Тыме? Вопросов больше, чем ответов. Самый простой ответ – русскоязычные самары не попали в поле зрения дружинников Ермака.

Но некоторые самары носили явно тюркские имена, например, сын Самара Байболак, сын Бояра Кармышак. Не принесли ли самары тюркские («татарские») имена из Дикого поля Причерноморья? Ведь фамилия Каяловых имеет безупречно тюркское происхождение. Возможно и другое объяснение. Но имена Таир (сын Самара) и Оксеит (сын Бояра) – явно мусульманские. Первое имеет значение (с арабского) «незапятнанный» (имя сына Мухамеда), второй содержит арабский компонент сайид «предводитель, глава». Где могли самары попасть под влияние мусульман? В Причерноморье в результате связей с крымскими татарами или в Сибири под влиянием Сибирского ханства и магометанина Кучума?

Потомки самаров, выходцев из-за Дона, живут и ныне в Сибири. Цингаловы (Цынгаловы) и Каяловы живут в Томске и области, в Ханты-Мансийском автономном округе, возможно, и в других районах Сибири. К ним предположительно можно отнести фамилии Самаровых, Цыгановых, Бояровых, Романовых, Саитымкиных, Саитымовых, Семейкиных, Байбалаковых, Таировых, Томилковых, Томиловых.  Необъятное поле для любознательных краеведов [6].

 

ЛИТЕРАТУРА

 

1. Старков В.Ф.  Очерки  освоения Арктики. Т. 2. Россия и  Северо-Восточный проход. М., 2001.  115 с.

2. Пелих Г.И. Обские Каяловы  о реке Каяла // Вопросы географии  Сибири. 1995. Вып. 21. С. 67–81.

3. Малолетко А.М. Как появилась река Каяла в Сибири // Вопросы истории. 2004.  № 5. С. 173–175.

4. Миллер Г.Ф. История  Сибири. Т. 1. М., 1937. 607 с.; Т. 2. М., 1941. 637 с.

5. [Миллер Г.Ф.] Сибирь  XVIII века в путевых заметках Г.Ф. Миллера. Новосибирск, 1996. 310 с.

6. Малолетко А.М. Лукомория  – первая русская колония в  Сибири. 2-е издание, дополненное. Томск, 2006. 96 с.

 

2.2. РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ ХАНТЫ-МАНСИЙСКОГО ОКРУГА – ЮГРЫ 

Развитие и формирование территориальных систем любого типа, уровня, ранга – сложные и длительные процессы. Каждая развивающаяся система время от времени достигает некоторых критических состояний, в которых происходит ее качественная и количественная перестройка. В результате во внутреннем состоянии системы усиливается контрастность, которая придает ее некоторую жесткость. Возникает вопрос о допустимых пределах контрастности, при которой территориальная система эффективно функционирует. В связи с этим важно уметь количественно определять потенциальные возможности систем, их резервы, запас устойчивости. Следует учитывать и то обстоятельство, что развитие территориальных систем, не всегда сопровождается автоматическим переходом из одного состояния гармонии к другому. Чаще всего это сопровождается появлением конфликтных ситуаций, что вполне объективно и обусловлено, с одной стороны, ограниченной емкостью территориальной системы как таковой (или системы со специфическими свойствами), постоянными усложнениями, насыщениями новыми элементами территориальных структур – с другой.

Оценка характера и направленности изменений социально-демографических процессов является весьма важной прикладной задачей, так как позволяет прогнозировать будущие состояния различных иерархических уровней системы расселения в регионе. На взгляд автора проблема базируется на ряде предпосылок: социально-экономических, геополитических, средовых.

Социально-экономические предпосылки демографических процессов. Если в системе рыночной, современной демократии главной целью является производство, а человек и этнос - только «средство», то подобно лесу, газу, нефти, воде это «средство» постепенно истощается, сегодня уже почти необратимо (исчезновение демографического ресурса нации).

Земля как бы начинает погружаться в экономическую бездну, в которой крупнейшие государственные, частные компании все больше растут, взаимодействуют на принципах накопления, перепродаж, используя природные, технические, человеческие ресурсы, включая человеческий интеллект, знания. Взаимодействие между человеком и планетой изменилось.

Не случайно сегодня в РФ до 30-50 % маловесных, недоношенных, физиологически незрелых, больных детей. Только 20 % призывников пригодны для службы в армии, остальные 80 % оказываются физически или психически недостаточными даже при сниженных требованиях [1].

Каковы могут быть принципы сохранения нации, если сегодня уже исчезают целые когорты здоровых людей? Огромные территории от Урала и до Камчатки могут в ближайшей перспективы обезлюдеть и к 2020 г. на одного работающего на некоторых территориях будет приходиться 2-4 неработающих (больных, пожилых, инвалидов, детей, групп девиантного образа жизни и т.д.). И это происходит параллельно со значительной концентрацией населения в Юго-Восточной Азии (Китай, Индия), где проживает около З млрд. населения планеты [2].

По существу, Россия, обладающая политическим, экономическим и промышленно-силовым потенциалом, не имеет здоровых, образованных и подготовленных (количественно и качественно) слоёв населения. Общество оказалось значительно деформированным, 6-8 % населения владеют сегодня основным богатствами страны. Морально-этический, нравственный и духовный императив общества искажен до абсурда, и на этом фоне стало возможно обогащение одних и обнищание других. В итоге проблема выживания населения РФ, становится первостепенной на современном этапе [3].

Некоторые политики пытаются даже поставить Россию в один ряд с высокоразвитыми странами Европы, где из-за пониженной рождаемости тоже характерны депопуляционные процессы. «Российская модель рождаемости будет все более приближаться к западноевропейской» - говорят они. Но в западноевропейской модели существенно растёт продолжительность жизни населения. У нас все цифры свидетельствуют не просто о депопуляции, а о вымирании. По продолжительности жизни (61,2 года) российские мужчины находятся на 135-м месте в мире, женщины — на 100-м (72 года). Рождаемость в РФ сократилась почти вдвое. Россия лидирует по числу абортов (две из трех беременностей прерываются). В итоге коэффициент рождаемости — 1,34 на женщину, а чтобы поддерживать неизменную численность населения, этот показатель не должен опускаться ниже 2,14 [3].