Проблемы перевода

       Основой теории перевода являются  общелингвистические положения,  определяющие характер рассмотрения  и решения собственно переводческих  проблем. В ходе разработки  лингвистической теории перевода  была продемонстрирована некорректность  «теории непереводимости». Рассмотрение  перевода с позиций языкознания  четко определило невозможность  полного тождества содержания  оригинала и перевода. Языковое  своеобразие любого текста, ориентированность  его содержания на определенный  языковой коллектив, обладающий  лишь ему присущими «фоновыми»  знаниями и культурно-историческими  особенностями, не может быть  с абсолютной полнотой «воссоздано»  на другом языке. Поэтому перевод  не предполагает создания тождественного  текста и отсутствие тождества  не может служить доказательством  невозможности перевода. Утрата  каких-то элементов переводимого  текста при переводе не означает, что этот текст «непереводим»:  такая утрата обычно и обнаруживается, когда он переведен и перевод  сопоставляется с оригиналом. Невозможность  воспроизвести в переводе какую-то  особенность оригинала - это лишь  частное проявление общего принципа  нетождественности содержания двух текстов на разных языках (а если говорить об «абсолютной тождественности», то и двух текстов на одном языке, состоящих из неодинакового набора языковых единиц). Отсутствие тождественности отнюдь не мешает переводу выполнять те же коммуникативные функции, для выполнения которых был создан текст оригинала. Известно, что в содержании высказывания имеются элементы смысла, которые не имеют значения для данного сообщения, а «навязываются» ему семантикой языковых единиц. Например, сообщение «Хороший студент не придет на занятие неподготовленным» явно имеет в виду не только «студентов», но и «студенток», и мужской род слова «студент» для него нерелевантен. Однако в русском (как и во французском и немецком) языке нельзя употребить существительное, не воспроизводя значение рода, хотя это было бы не нужно для сообщения или даже противоречило бы его смыслу, как в нашем примере. Если в переводе на английский язык указание на род утрачивается, то с точки зрения коммуникации такая потеря не только не существенна, но даже желательна. Абсолютная тождественность содержания оригинала и перевода не только невозможна, но и не нужна для осуществления тех целей, ради которых создается перевод. 

1.2 Понятие языка  и нормы перевода 
 

     Для того чтобы разобраться с тем, с какими лингвистическими проблемами сталкивается переводчик в процессе перевода, нам необходимо найти определение ключевым понятиям данной темы. Итак, что же такое язык. Это одно из фундаментальных понятий лингвистики. Но наиболее распространенным в отечественной лингвистике является определение К. Маркса и Ф. Энгельса «Язык – это непосредственная действительность мысли» [6]. Также язык по Левицкому Ю.А. это средство общения людей и как таковое средство формирования, выражения и сообщения мысли, также язык – это набор некоторых единиц и правил их использования, т.е. комбинирования [7]. Б.А. Серебренников: «Язык – форма существования человеческого сознания» [8]. З.Д. Попов: «Язык есть практическое, доступное восприятию людей существование мысли. Быть средством общения – это функция языка». Итак, мы привели несколько определений языка. И хотя каждое из них отличается друг от друга, все они подчеркивают связь языка и общения между людьми. Но часто встречаются такие случаи, когда люди выражают свои мысли на разных языках. Следовательно, перевод, является важным вспомогательным средством, обеспечивающим выполнение языком его коммуникативной функции. [9; 36]

     Перевод – вид языкового посредничества, при котором содержание иноязычного  текста оригинала передается на другой язык путем создания на этом языке  коммуникативно равноценного текста. [3; 248]

     Перевод играет большую роль в обмене мыслями  между разными народами и служит делу распространения мировой культуры. Термин перевод многозначен. С одной  стороны, он обозначает деятельность, заключающуюся в передаче содержания текста на одном языке средствами другого языка, а с другой –  сами результаты этой деятельности. [1; 138]

     Своей деятельностью переводчик удовлетворяет  не личную, а общественную потребность, и при этом он руководствуется  не личным мотивом, а мотивом, предписанным ему обществом. Целью переводческой  деятельности является «производство  речевых высказываний по определенному  социальному заказу», – пишет А.Ф. Ширяев. Продукт переводческой деятельности создается в соответствии с требованиями, которые относительно однообразны, устойчивы и носят социальный характер. Таким образом, перевод удовлетворяет постоянно возникающую потребность общения между людьми, не владеющими общим языком, или, иначе говоря, людьми, разделенными лингвоэтническим барьером. [4; 6]

     Для сознательного и правильного  выполнения своих функций переводчик должен ясно представлять себе цель своей  деятельности и пути достижения этой цели. Такое понимание основывается на глубоком знакомстве с основами теории перевода, как общей, так и  специальной и частной, применительно  к той области и комбинации языков, с которыми имеет дело переводчик. Оно предполагает знание системы  соответствий между этими языками, приемов и методов перевода, умение выбрать необходимое соответствие и применить наиболее эффективный  прием перевода в соответствии с  условиями конкретного контекста, учет прагматических факторов, влияющих на ход и результат переводческого процесса. [3; 278]

     Для обеспечения высокого качества перевода переводчик должен уметь сопоставлять текст перевода с оригиналом, оценивать  и классифицировать возможные ошибки, вносить необходимые коррективы. Как сам переводчик, так и другие лица, оценивающие качество перевода, прямо или косвенно исходят из посылки, что правильный перевод  должен отвечать определенным требованиям. Совокупность требований, предъявляемых  к качеству перевода, называется нормой перевода. Таким образом, норма перевода складывается в результате взаимодействия пяти различных видов нормативных требований: 1) нормы эквивалентности перевода; 2) жанрово-стилистической нормы перевода; 3) нормы переводческой речи; 4) прагматической нормы перевода; 5) конвенциональной нормы перевода. [2; 28]

     Таким образом, лингвистические сложности  перевода с одного языка на другой объясняются особенностями семантики, синтактики и прагматики языковых выражений  исходного языка и языка перевода. 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Основные проблемы  перевода 

2.1 Семантические проблемы  перевода

      Переводческая деятельность ставит теоретическую  проблему перед современной лингвистикой: если принять бытующую точку зрения по поводу структуры лексики, морфологии и синтаксиса, то можно прийти к  выводу, что перевод невозможен.

      Конечно, переводческая деятельность имплицитно всегда признавалась лингвистикой [14]. Действительно, когда описывается структура одного языка на другом языке и когда мы занимаемся сравнительным языкознанием, переводческие операции постоянно присутствуют в скрытом или явном виде, но эксплицитно перевод как особая лингвистическая операция и как лингвистический факт sui generis до настоящего времени не рассматривался языкознанием, о чем свидетельствуют наши великие лингвистические трактаты [15].

      Можно считать, что существует лишь следующая  альтернатива: либо отвергнуть возможность  теоретически осмыслить переводческую  деятельность с позиций лингвистики (отнеся ее тем самым к области  аппроксимативных операций ненаучного характера, фактов речевой деятельности); либо подвергнуть сомнению правильность лингвистических теорий с позиций  переводческой деятельности [16].

      Мы  предложили бы здесь исходить из другой посылки: невозможно отрицать положения  функциональной и структурной лингвистики, с одной стороны; невозможно также  отрицать то, что делают переводчики, с другой стороны. Поэтому нужно  рассмотреть, что подразумевает  и что утверждает лингвистика, когда  она, например, провозглашает, что "грамматические системы являются непроницаемыми по отношению друг к другу" [17].

      Следует рассмотреть также, что именно делают переводчики, когда они переводят, рассмотреть, когда, как и почему правильность их переводов не оспаривается социальной практикой, в то время  как в теоретическом плане  лингвистика склонна отрицать эту правильность.

      Семантика – это все содержание, информация, передаваемые языком или какой-либо его единицей (словом, грамматической формой, словосочетанием, предложением). [18; 153] Можно выделить следующие проблемы перевода, связанные с расхождением семантики языков: различия в категоризации, грамматические различия, грамматические различия как фактор метафоризации, скрытые категории, «ложные друзья переводчика».

     В теоретическом смысле проблема различий в категоризации активно разрабатывалась в трудах представителей европейского неогумбольдтианства [19]. Например, стандартное членение суток на временные отрезки, зафиксированное в русском языке, отличается от членения суток, принятого в немецком и английском языках (в которых нет особого слова для обозначения понятия 'сутки'). Если в русском языке сутки членятся на четыре отрезка (утро, день, вечер, ночь), то, например, в немецком представлены шесть временных отрезков: Morgen 'утро', Vormittag 'предполуденное время', Mittag 'полдень', Nachmittag 'послеполуденное время', Abend 'вечер', Nacht 'ночь'. Таким образом, русское предложение «Встретимся сегодня вечером» может быть в принципе переведено на немецкий язык и как «Wir treffen uns heute nachmittag» что дословно означает «Встретимся сегодня в послеполуденное время» и как «Wir treffen uns heute abend» – «Встретимся сегодня вечером», так что только обращение к контексту позволяет выбрать адекватный вариант перевода. [20; 147]

     Среди межъязыковых различий, обусловленных  несовпадениями в организации языковой структуры, значимыми для теории перевода могут оказаться также  и грамматические различия. Наиболее известный пример в этой области  принадлежит Р.О. Якобсону. Ссылаясь на Ф. Боаса, Якобсон подчеркивает, что грамматическая структура (в отличие от структуры лексикона) определяет те значения, которые обязательно должны быть выражены в данном языке. В качестве примера можно привести немецкое предложение «Ich habe einen Aufsatz.geschrieben», которое не может быть точно переведено на русский язык без дополнительной информации. Поскольку в русском языке категории глагольного вида и грамматического рода имен существительных являются грамматическими (не могут остаться невыраженными), то при переводе этого предложения мы вынуждены сделать выбор, с одной стороны, между «писал» и «писала», с другой, необходим выбор между «написал» и «написала», но информация для его осуществления обычно получается из текста достаточно легко; однако иногда такой выбор, скажем, при ссылке на какие-то прошлые действия лица, определить пол которого по имени или фамилии не удается, или при необходимости назвать это лицо он или она, оказывается серьезной проблемой. При обратном переводе соответствующей русской фразы (безотносительно к тому, какой из возможных вариантов «Я писал / писала или написал / написала сочинение») нам опять потребовалась бы дополнительная информация, так как русский перевод этой фразы не дает ответа, было ли это какое-то определенное сочинение или не важно какое (выбор определенного или неопределенного артикля). Поскольку информация, которой требуют грамматические структуры различных языков, неодинакова, мы имеем два совершено разных набора ситуаций с возможностью того или иного выбора; поэтому цепочка переводов одного и того же изолированного может привести к полному искажению исходного смысла. [20; 93]

     Чисто грамматические категории могут  осмысляться как содержательно  значимые и выступать в качестве фактора метафоризации. Так, Якобсон  писал также о том, что И.Е. Репина в свое время удивил тот факт, что немецкие художники изображают грех в виде женщины (немецкое слово «die Sünde» – «грех» женского рода). Смерть в русской культуре – это старуха с косой, в немецкой же – «der Sensenmann», «скелет с косой», поскольку русское слово смерть – это существительное женского рода, в то время как немецкое «der Tod» – «смерть» мужского рода. [20; 97]

     Наиболее  очевидна потенциальная значимость подобных различий в переводе художественных текстов.

     Например, при переводе немецкого стихотворения  Г. Гейне «Ein Fihctenbaum…», которое основано на противопоставлении двух грамматических родов: der Fichtenbaum и die Palme, на создании образа мужской неудовлетворенной любви к далекой, а потому недоступной женщине. Лермонтов женским родом «сосна» отнял у образа всю его любовную устремленность и превратил сильную мужскую любовь в прекраснодушные мечты, что нельзя сказать о переводе Ф.И. Тютчева, где он заменяет «сосну» «кедром». [21; 98] Т.е. он использует не дословный перевод, а адекватную замену, чем сохраняет любовную тему стихотворения.

     Помимо  случаев межъязыковых расхождений  в грамматикализации «классических» грамматических категорий наподобие определенности-неопределенности, встречаются случаи, в которых существенные различия не грамматикализуются систематическим образом, что делает их очень сложными для систематического описания. Такие категории часто называются «скрытыми» или «имплицитными». Для русского языка примером скрытой категории может служить категория отчуждаемой-неотчуждаемой принадлежности, которую можно рассматривать как частный случай категории посессивности. В русском языке различие между отчуждаемой и неотчуждаемой принадлежностью хотя и не систематически, как в случае открытых грамматических категорий, но все же проводится в большей степени по сравнению с западноевропейскими языками (хотя, конечно, не так последовательно, как, скажем, в полинезийских языках, где отчуждаемость-неотчуждаемость является «классической» грамматической категорией). Например, по-немецки (как и в большинстве других германских языков) русским словосочетаниям «велосипедная цепь» и «цепь от велосипеда» соответствует одна и та же агглютинативная конструкция «Fahrradkette». Иными словами, немецкий язык не делает разницы между отчужденной (цепь от велосипеда, валяющаяся, скажем, на свалке) и неотчужденной принадлежностью (велосипедная цепь как деталь велосипеда). Выбор правильного перевода таких слов на русский язык зачастую оказывается непростой задачей. Так, немецкое «Autoschlüssel» может быть переведено на русский только как «ключ от машины» («машинный ключ» в этом значении невозможен). Это объясняется тем, что ключ – в любом случае отторгаемая (отчуждаемая) часть машины, так как он чаще лежит в кармане владельца, чем торчит в замке зажигания. По-немецки это различие не передается. Важную информацию о возможностях перевода выражений с категорией неотчуждаемой принадлежности можно получить из знаний об устройстве мира. Если некоторая сущность является частью другой сущности, то следует иметь в виду, что для нее обсуждаемая категория может оказаться существенной. [22; 146]