Основные принципы сетевых организаций

Дитер Эрнст показал, что  сближение между организационными требованиями и технологическими изменениями  превратило сети в фундаментальную  форму конкуренции в новой  глобальной экономике. Барьеры на пути вступления в наиболее передовые  отрасли, такие, как электроника  или автомобилестроение, выросли  до небес, крайне затрудняя самостоятельное  вхождение на рынок новых конкурентов  и ограничивая способность даже крупных корпораций открывать новые  продуктовые линии или обновлять  собственные процессы в соответствии с темпом технологических изменений . Таким образом, сотрудничество и сети предлагают единственную возможность разделять затраты и риски, а также успевать следить за постоянно обновляющейся информацией. Однако сети действуют и как сторожа у ворот. Внутри сетей неустанно создавались новые возможности. За их пределами выживать становилось всё труднее. В условиях быстрых технологических изменений именно сети, а не фирмы, сделались реальными производственными единицами. Иными словами, из взаимодействия между организационным кризисом и организационными изменениями и новыми информационными технологиями возникла новая организационная форма как характеристика новой глобальной экономики – сетевое предприятие.

Чтобы определить более точно  сетевое предприятие, мне нужно  вспомнить своё определение организации: система средств, структурированных  вокруг намерения достичь специфических  целей. В динамической, эволюционной перспективе налицо фундаментальное различие между двумя типами организаций:

– организации, для которых воспроизведение их системы средств становится главной организационной целью;

– организации, в которых цели и изменение целей формируют и постоянно меняют структуру средств.

На базе этих концептуальных отличий будет потенциально полезным (не номиналистическим) определением сетевого предприятия: это специфическая  форма предприятия, система средств  которого составлена путём пересечения  сегментов автономных систем целей. Так, компоненты сети одновременно автономны  и зависимы vis-à-vis сети и могут быть частью других сетей, а следовательно, других систем средств, ориентированных на другие цели. Работа данной сети будет тогда зависеть от двух фундаментальных атрибутов сети: устойчивой связи в ней, т. е. способности поддерживать свободную от «шума» коммуникацию между её компонентами; согласованности сети, т. е. степени, в которой имеется общность интересов между целями сети и целями её компонентов.

Почему сетевое предприятие  является организационной формой информациональной глобальной экономики? Один лёгкий ответ основан на эмпирическом подходе: это то, что появилось в период формирования новой экономики, и то, что результативно работает. Но более интеллектуально благодарная задача – понять, что эта результативность, по-видимому, согласуется с характеристиками информациональной экономики:

– успеха добиваются те организации, которые способны генерировать знания и эффективно обрабатывать информацию;

– адаптироваться к изменчивой геометрии глобальной экономики;

– быть достаточно гибкими, чтобы менять свои средства столь же быстро, как под воздействием быстрых культурных, технологических и институциональных изменений меняются цели;

– вводить инновации, так как инновация стала ключевым оружием конкурентной борьбы.

Эти характеристики есть действительно  черты новой экономической системы. В этом смысле сетевое предприятие  составляет материальную основу культуры и информациональной глобальной экономике: оно превращает сигналы в товары, обрабатывая знания.

ІІІ. Основные виды сетевых организаций

1. Организация  межфирменной сети

Обратимся теперь к рассмотрению двух других форм организационной гибкости, имеющихся в международном опыте: форм, характеризующихся межфирменными  связями. Это мультинаправленная сетевая модель, введённая в жизнь мелкими и средними предприятиями, и лицензионно-субподрядная модель производства под «зонтичной» корпорацией (umbrella corporation).

 Мелкие и средние  фирмы часто находятся под  контролем системы субподрядов  или под финансовым технологическим  господством крупных корпораций. Тем не менее они также часто берут на себя инициативу в установлении сетевых отношений с несколькими крупными фирмами или с другими малыми и средними фирмами, находя рыночные ниши и создавая совместные предприятия. Кроме классического примера итальянских индустриальных районов, хороший образчик дают производственные фирмы Гонконга. Как утверждал Кастельс в своей книге о Гонконге, опираясь на работы Виктора Сита и других исследователей гонконгской сцены , успех его экспорта был основан на протяжении долгого периода между концом 1950-х и началом 1980-х годов на сетях малых домашних предприятий, конкурирующих в мировой экономике. В начале 1980-х годов свыше 85% гонконгского промышленного экспорта шло из китайских семейных фирм, 41% которых были мелкими предприятиями с числом занятых менее 50 человек. В большинстве случаев они не были субподрядчиками более крупных фирм, но экспортировали продукцию через сеть гонконгских экспортно-импортных фирм – тоже мелких, тоже китайских и тоже семейных, которых насчитывалось в конце 1970-х годов 14 000. Сети производства и распределения формировались, исчезали и вновь формировались на основе вариаций на мировом рынке, через сигналы, передаваемые гибкими посредниками, часто использовавшими сеть «коммерческих шпионов» на главных мировых рынках. Очень часто один и тот же человек мог быть в разные моменты времени предпринимателем или наёмным работником в зависимости от обстоятельств делового цикла и его собственных семейных нужд.

Тайваньский экспорт в 1960-х  годах также шёл из аналогичной  системы мелких и средних фирм, хотя в этом случае главными посредниками были традиционные японские торговые компании . Допустим, что по мере преуспевания Гонконга многие мелкие фирмы сливались, рефинансировались и увеличивались, иногда устанавливая связи с крупными универсальными магазинами или производителями в Европе и Америке и становясь производителями суррогатов их продукции. Однако к тому времени среднекрупные предприятия передали большую часть собственного производства в субподряд фирмам (мелким, средним и крупным), работающим на территории Китая, в дельте Янцзы. К середине 1990-х годов в провинции Гуандун в этих субподрядных производственных сетях было занято, по разным оценкам, от 6 до 10 млн. рабочих.

Тайваньские компании избрали  ещё более сложный обходной путь. Чтобы производить в Китае, получая  выгоды дешёвого труда, социального  контроля и китайских экспортных квот, они организовали в Гонконге посреднические фирмы. Эти фирмы  связывались с местными правительствами  провинций Гуандун и Фучжоу, создавая в Китае производственные филиалы . Эти филиалы раздавали работу по мелким мастерским и домам окружающих деревень. Гибкость такой системы позволила ей экономить на затратах в разных районах, распространять технологию по всей системе, получая выгоды от разных форм поддержки со стороны различных правительств и использовать несколько стран в качестве экспортных плацдармов.

В совершенно ином контексте  Ибарра обнаружил сходную сетевую производственную модель среди мелких и средних обувных, текстильных и производящих игрушки фирм в Валенсии, Испания . В специализированной литературе имеются многочисленные примеры таких горизонтальных сетей предприятий в других странах и отраслях .

Образцом производственной сети другого рода служит так называемая модель Бенеттон, объект многочисленных комментариев в деловом мире, а также нескольких ограниченных, но проливающих яркий свет исследований, особенно проведённых Фиоренцей Белусси и Беннетом Харрисоном . Итальянская трикотажная фирма – мультинациональное предприятие, выросшее из маленького семейного бизнеса в области Венето, оперирует на базе лицензированных коммерческих льгот, имея примерно 5000 магазинов во всём мире, для эксклюзивного распределения своей продукции под строжайшим контролем центральной фирмы. По обратной связи on-line центр получает со всех пунктов распределённые данные, указывающие на необходимость пополнения запасов и описывающие рыночные тренды в сфере моделей и цветов. Сетевая модель эффективна также на производственном уровне, она основана на раздаче работы по мелким фирмам и домохозяйствам в Италии и других средиземноморских странах, таких, как Турция. Этот тип сетевой организации является промежуточной формой между вертикальной дезинтеграцией, через договоры о субподряде между крупной фирмой, и горизонтальной сетью мелких фирм. Это горизонтальная сеть, но основанная на совокупности отношений «центр-периферия», как со стороны предложения, так и со стороны спроса.

Схожие формы горизонтальных деловых сетей, интегрированный  вертикально через финансовый контроль, характеризуют, как было показано Николь Биггарт, операции прямых продаж в Америку и снабжают информацией децентрализованные структуры многих бизнес-консалтинговых фирм во Франции, организованные под «зонтиком» контроля качества.

2. Корпоративные  стратегические альянсы

Шестая организационная  структура, возникающая в последние  годы, относятся к переплетению крупным  корпораций в том, что стало известным  под именем стратегических альянсов . Такие союзы очень отличаются от традиционных картелей и других олигополистических соглашений, так как они касаются конкретных сроков, рынков, продуктов и процессов и не исключают конкуренции во всех областях (в их большинстве), не охвачены соглашениями . Они особенно важны в высокотехнологических отраслях, ибо стоимость исследований и разработок взлетает до небес, а доступ к привилегированной информации всё более затрудняется в отрасли, где инновации являются главным конкурентным оружием . Доступ к рынкам и ресурсам капитала часто обмениваются на технологию и производственное мастерство; в других случаях две компании или более предпринимают совместные усилия по разработке нового продукта или совершенствованию новой технологии часто под финансовым покровительством правительства или государственных агентств. В Европе Европейский Союз даже вынуждал компании различных стран к сотрудничеству, как условию получения субсидий. Так было в случае с Philips, Thomas-SGS и Siemens и программе по микроэлектронике JESSI. Мелкие и средние фирмы получают поддержку Европейского Союза и программы EUREKA в области исследований и разработок на базе создания совместных предприятий между фирмами более чем одной стороны . Структура высокотехнологичных отраслей представляет собой всё более сложную паутину союзов, соглашений и совместных предприятий, в которой большинство крупных корпораций связано между собой. Такие связи не препятствуют растущей конкуренции. Стратегические альянсы скорее являются решающим оружием такой конкуренции, где сегодняшние партнёры становятся завтрашними врагами, в то время как сотрудничество на данном рынке контрастирует с ожесточённой борьбой за долю рынка в другом регионе мира . Кроме того, поскольку крупные корпорации являются вершинами пирамид обширной сети субподрядчиков, структуры их союзов и конкуренции включают также и этих субподрядчиков. Нередко такая практика, как гарантирование снабжения со стороны фирм-субподрядчиков или закрытие доступа в сеть, является оружием конкуренции. В ответ на это субподрядчики используют любую долю свободы, которую имеют, чтобы диверсифицировать своих клиентов и перестраховаться, поглощая технологию и информацию для собственного использования. Вот почему собственность на информацию и авторские права на технологию так важны в новой глобальной экономике.

В общем, крупная корпорация в такой экономике не является и не будет больше самостоятельной  и самодостаточной. Самонадеянность IBM, Philips и Mitsui стали достоянием истории культуры . Фактические операции они ведут с другими фирмами: не только с сотнями или тысячами субподрядных и вспомогательных предприятий, но с дюжинами относительно равных партнёров, с которыми они в одно и то же время сотрудничают и конкурируют в этом смелом новом экономическом мире, где друзья и враги идентичны.

 3. Горизонтальная корпорация и глобальные деловые сети

Сама корпорация изменила свою организационную модель, чтобы  приспособиться к условиям непредсказуемости, создаваемой быстрыми экономическими и технологическими изменениями . Главный сдвиг можно охарактеризовать как сдвиг от вертикальных бюрократий к горизонтальным корпорациям. Горизонтальная корпорация характеризуется семью главными тенденциями:

– организацией, строящейся вокруг процесса, а не задачи;

– плоской иерархией;

– командным менеджментом;

– измерением результатов по удовлетворённости покупателя;

– вознаграждением, основанным на результатах работы команды;

– максимизацией контактов с поставщиками и покупателями;

– информированием, обучением и переподготовкой сотрудников на всех уровнях .

Эта трансформация корпорационной модели, особенно заметна в 1990-х годах  в некоторых ведущих американских компаниях (таких как АТТ), следует  за реализацией предельных возможностей модели «подтянутого производства» (lean production), испытанной в 1980-х годах. Эта «подтянутая модель» (справедливо названная критиками «тощей и пошлой» (lean and mean)) была в основе своей сосредоточена на экономии затрат путём сочетания автоматизации, компьютеризованного контроля над рабочими, «выкладывания» на работе, экономии на производстве. В своём самом крайнем проявлении она создала то, что было названо «полой корпорацией», т. е. бизнес, специализированный на посредничестве между финансированием, производством и рыночными продажами, на базе установленной торговой марки или индустриального имиджа. Прямое выражение капиталистической реструктуризации с целью преодоления кризиса прибыльности 1970-х годов – «подтянутая модель» сокращала затраты, но также увековечивала устаревшие организационные структуры, коренившиеся в логике модели массового производства в условиях олигополистического контроля рынка. Чтобы маневрировать в новой глобальной экономике, характеризующейся непрестанными лавинами новых конкурентов, использующих новые технологии и приёмы сокращения затрат, крупные корпорации должны бытии стать прежде всего более эффективными, а не более экономными. Сетевые стратегии добавили системы гибкости, но они не решили для корпорации проблему приспособляемости. Чтобы быть в состоянии усваивать выгоды сетевой гибкости, корпорация сама должна была стать сетью и пропитать динамизмом каждый элемент своей внутренней структуры: в этом, в сущности, и заключается смысл и цель модели «горизонтальной корпорации», которая часто подразумевает децентрализацию её единиц и наделения каждой из этих единиц растущей автономией, позволяющей им даже конкурировать друг с другом, хотя и в рамках общей стратегии .