Ретроспективный анализ развития теории организации

Речь —  это первичный тектологический метод, выработанный жизнью человечества, поэтому она – живое доказательство возможности тектологии. По своему существу речь есть процесс организационный, и притом универсального характера. Посредством нее организуется всякая практика людей в их сотрудничестве: устанавливаются общие цели и общие средства, определяются место и функция каждого сотрудника, намечается последовательность действий и т. д. При помощи слов опыт передается между людьми, собирается, концентрируется. Тектологическая тенденция возникла вместе с речью, т. е. с тех пор, как человек стал мыслящим существом.

Приближение этой тенденции к научным формам выразилось в возникновении философии. Философия стремилась связать в  одну научно-стройную систему человеческий опыт, разорванный силой специализации, но она не осознавала своей зависимости  от практики жизни и потому не понимала, что решение задачи возможно только на основе объективного преодоления  специализации.

Первая попытка  универсальной методологии принадлежит  Гегелю. В своей диалектике он думал  найти всеобщий мировой метод, причем понимал его не как метод организации, а более неопределенно и абстрактно — как метод «развития». Тем  не менее систематизация опыта, выполненная  Гегелем с помощью диалектики, превосходила своей грандиозностью все когда-либо сделанное философией и имела огромное влияние на дальнейший прогресс организующей мысли. Универсально-эволюционные схемы Г. Спенсера и особенно материалистическая диалектика были следующими приближениями  к нынешней постановке вопроса.

Эта последняя  постановка вопроса отличается:

во-первых, тем, что основана на выяснении его  организационной сущности;

во-вторых, тем, что в полной мере универсальна (охватывает практические, теоретические, сознательные человеческие методы и стихийные методы природы). Одни другими освещаются и поясняются. Всеобщую организационную науку стали называть «тектологией». В буквальном переводе с греческого это означает «учение о строительстве». «Строительство» — наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного понятия «организация».

Первые попытки  точно определить, что такое организация, привели к идее целесообразности. Понятие организации относилось тогда только к живым существам, и исходным пунктом исследования брался отдельный организм. Целесообразное устройство разных его частей и целесообразная их связь не только были очевидны, но при дальнейшем исследовании этот их характер выступал все полнее и глубже, поражая своим совершенством.

4. Основные организационные механизмы

Конъюгация

Изучение  организационных методов ведутся  исходя из методов природы, поскольку  человеческие методы не могут выйти  за пределы этих методов и представляют по отношению к ним только частные  случаи. А от них переходя уже  к более общим и затем всеобщим путям организации в природе.

Во всей своей  деятельности человек только соединяет  и разделяет какие-нибудь наличные элементы. Процесс труда сводится к соединению и к отделению  разных частей от их комплексов, в результате чего получается организованное целое  — «продукт».

Эти  два  акта — соединение и разделение — играют неравную роль в деятельности человека, занимают в ней неодинаковое место: один из них является первичным, другой — производным, один может  быть непосредственным, другой всегда бывает только результатом.

Не иначе  обстоит дело и в мышлении. Никакое  «различение», «противопоставление», «разграничение» невозможно без  предварительного сопоставления, т. е. соединения

Следовательно первичный момент, порождающий изменение, возникновение, разрушение, развитие организационных  форм, есть соединение комплексов. Ее стали  обозначать термином, взятым из биологии – коньюгация.

Конъюгация  — это и сотрудничество, и всякое иное общение, например разговор, и  соединение понятий в идеи, и встреча  образов или стремлений и поле сознания, и сплавление металлов, и  электрический разряд между двумя  телами, и обмен предприятий товарами, и обмен лучистой энергии небесных тел; конъюгация связывает наш мозг с отдаленнейшей звездой, когда  мы видим ее в телескоп, и с  наименьшей бактерией, которую мы находим  в поле зрения микроскопа. Конъюгация — усвоение организмом пищи, которая  поддерживает его жизнь, и яда, который  его разрушает, нежные объятия любящих  и бешеные объятия врагов, конгресс работников одного дела и боевая схватка  враждебных отрядов…

Научно-организационные  понятия так же строго формальны, как и математические, которые, собственно, к ним и принадлежат; «конъюгация» настолько же формальное понятие, насколько  сложение величин, которое есть ее частный  случай.

Следовательно, результаты конъюгации бывают тектологически различны. Исследуя вопрос о них в общем виде, по отношению к элементам-активностям, образующим содержание комплексов, легко наметить три мыслимых случая.

1. Активности одного комплекса и активности другого соединяются так, что не делаются «сопротивлениями» одни для других, следовательно, без всяких «потерь»: предельный положительный результат. Например, одновременные и одинаково направленные усилия двух работников, приложенные в таких условиях, что они нисколько не мешают друг другу.

Чем совершеннее  становятся приемы научного анализа, тем  решительнее выясняется, что в  своем чистом и законченном виде этот случай является лишь идеальным. В действительности не бывает абсолютно  гармоничного соединения активностей  при конъюгации, не бывает того, чтобы  никакая их доля не оказалась сопротивлением для другой. Это не мешает тому, что  в массе задач практики и теории такая близость к пределу вполне равносильна его достижению.

2. Случай прямо противоположный: активности одного комплекса становятся всецело сопротивлениями для активностей другого, полностью парализуют их или парализуются ими. Например, противоположно направленные усилия двух работников.

Направление активностей двух комплексов никогда  не окажется вполне противоположным, так  что равные их количества не могут  до конца парализовать или «нейтрализовать» друг друга; что при этом всегда получаются, хотя бы ничтожно малые, действующие  остатки; например, при равных усилиях  двух лиц, тянущих друг друга в  противоположные стороны, благодаря  неточному совпадению линий этих усилий непременно обнаруживаются некоторые  боковые и колебательные перемещения. Но действующий остаток активностей  одного направления в свою очередь  нейтрализуется вполне, если встречает  избыток активностей другого, приблизительно противоположного направления. В этом смысле полная нейтрализация вполне возможна и представляет явление  чрезвычайно частое. Например, усилия одного работника могут быть до конца  парализованы более значительными  усилиями другого.

3. Случай наиболее обычный: два комплекса соединяются таким образом, что их элементы-активности частично складываются, частично являются взаимными сопротивлениями, т. е. организационно вычитаются. Так, два работника вступают в сотрудничество, комбинируя более или менее удачно свои усилия, помогая, но в то же время невольно и мешая друг другу. Преобладает то или иное соотношение, от чего и зависит общий характер сочетания.

Сам по себе этот случай не требует особых пояснений. Но надо помнить, что «комплекс» —  величина условная и от исследователя  всецело зависит подразделить ее на части, рассматривая их как особые комплексы. Их можно мысленно выделить и таким образом, что для некоторых  из них получится уже не частичная, а полная нейтрализация их активностей.

Условимся называть аналитической суммой результат  соединения специфических активностей  или соответственных сопротивлений  при всякой конъюгации. В предельном, но только идеальном случае эта сумма  будет точно соответствовать  арифметической, во всех остальных  — меньше ее. Разумеется, благодаря  структурным изменениям, порождаемым  конъюгацией, может получиться затем  возрастание специфической активности, превосходящее математическую сумму; но это следует рассматривать  как продукт развития, основанного  на конъюгации, а не как результат  непосредственно конъюгации, взятой в смысле частичного или полного  смешения комплексов, вступающих в  нее. При таком смешении сумма  окажется, в самом его акте, равна  арифметической лишь постольку, поскольку  одинаковые специфические активности обоих комплексов совпадут по направлению  своих элементов; поскольку же этого  нет, то они — частично или вполне — превращаются в сопротивления  одна для другой, и результат уменьшается. Это, как мы в предыдущем уже видели, не мешает тому, что практическая сумма  действия может оказаться, напротив, и больше, чем результат арифметического  сложения прежних действий, — это бывает тогда, когда сопротивления складываются с еще большей потерей, чем данные активности, или вовсе не складываются.

Всякая практическая организационная сумма может  быть вполне понята нами лишь тогда, когда  мы ее разложим на аналитические суммы, активностей на одной стороне, сопротивлений  — на другой.

Цепная  связь

Процесс конъюгации сопровождается, очевидно, преобразованием  вступивших в нее комплексов, в  той или иной степени. Оно может  доходить до нейтрализации одного комплекса  или некоторых из них, если конъюгируют  несколько. Но и помимо того, преобразование может быть столь глубоким, что  наблюдение уже «не узнает» прежних  комплексов, не признает их за те же самые. Однако наиболее общим является тот  случай, когда и после преобразования мы принимаем, что комплексы «сохраняются», продолжают существовать, лишь в измененном виде. Крайние случаи — уничтожение  или радикальная реорганизация  — при достаточном исследовании сводятся к нему; прослеживая элементы прежних комплексов в новых сочетаниях, научное мышление как бы восстанавливает  для себя эти прежние комплексы, находит под измененными формами  их «неуничтожаемую» материю или  энергию, те активности-сопротивления, из которых они слагались. Следовательно, с научной точки зрения результатом  конъюгации вообще является система  из преобразованных конъюгировавших  комплексов.

Эти комплексы  могут либо остаться во взаимной связи, либо вновь разъединиться в самом  ходе изменений, порожденных конъюгацией. Процесс разъединения может распространиться и на части первоначальных комплексов. Разъединение, кроме того, иногда идет вообще по линиям, настолько далеким  от прежней отдельности комплексов, что нельзя сказать, какой из получающихся новых соответствует тому или  иному из первоначальных. Ближайшее  рассмотрение удобнее всего начать со случая наиболее простого и очень  обычного, когда конъюгирующие комплексы  без радикальной их реорганизации  остаются во взаимной связи: объединение  животных разного пола в семью, людей  в союз, звеньев в цепь, образов  сознания в ассоциацию и т. п.

Стоит обратить внимание на состав самих конъюгирующих  комплексов. Можно брать организованные комплексы самого различного типа и  строения; но если исследуется, из каких  элементов они слагаются, то без труда констатируем для целой массы случаев — для огромного их большинства — одну общую черту: однородность или по крайней мере известную степень сходства между отдельными частями такого комплекса. Например, общество состоит из многих однородных биологических единиц — организмов; организм также из однородных единиц — клеток; клетка заключает в своем составе ряд белковых соединений, представляющих между собою большое сходство по химическим свойствам. Так каким же путем такие комплексы могут практически получаться?

Пусть имеется  два однородных элемента, которые  должны быть объединены в организованную комбинацию; два человека, две вещи, два представления, две величины и т. п. Называя их однородными, признается тем самым наличность в них чего-то общего, но не считается одним и тем же, следовательно, находится в них нечто различное. Из этого ясно, что с ними дело имеется не как с простыми, неразложимыми элементами, а как с комплексами, более или менее сложными, состоящими из элементов частью общих, частью различных — элементов второго порядка. В них наш анализ и должен искать условия организационной связи.

Предположим, что два человека объединяются в  сотрудничестве. Что их тогда объединяет? Общая цель, которая входит в сознание того и другого. Это и есть тот  элемент их психики, который здесь  выполняет организующую функцию. Определим  точнее его значение.

Говоря об «общей» цели, хотим ли мы сказать  только то, что она сходная или  одинаковая у того и другого сотрудника? Легко убедиться, что нет, что  цели просто «сходной» или хотя бы «одинаковой» недостаточно для организованного  объединения. Два человека могут  иметь вполне «одинаковые» цели, но именно потому находиться во взаимной борьбе, т. е. составлять дезорганизованную комбинацию. Например, относительно двух конкурентов можно с полным правом сказать, что цели у них «одинаковые»: один желает для себя того, чего для себя желает другой; но, разумеется, организации они вдвоем не составляют, потому что общей цели у них нет. Слово «общая» означает не сходство, а совпадение. При конкуренции одинаковые цели не совпадают, а расходятся: они различно ориентированы. Организованность достигается постольку, поскольку направление активности, выражаемое целью, тождественно для обоих сотрудников. Следовательно, связь создается элементом действительно общим, одним и тем же, входящим в оба комплекса.

Ограничение «поскольку — постольку» выражает неполноту совпадения, а вместе с  тем и организующей функции. Обыкновенно  для двух сотрудников их цель сознается  не вполне тождественно, и в зависимости  от этого их усилия не совершенно согласованы.

Консонанс представляет организованное, диссонанс — дезорганизованное  сочетание звуков по отношению к  воспринимающей активности человека.

Совпадающие элементы, на которых основывается связь данного типа, могут быть самыми различными. Это легко видеть на так называемых «ассоциациях по сходству» — самой обычной  форме психических группировок. Представление А влечет за собой  в поле сознания представление В, с которым у него имеются некоторые  общие элементы: такова формула подобных ассоциаций. Что же касается этих общих  элементов, то они бывают в одних  случаях одни, в других — другие, вообще — решительно всякие, какие  только существуют в опыте.