Зарубежные СМИ

В своей самой первой книге  «Шок будущего», Тоффлер показывает всю грандиозность изменений, которую несет с собой будущее постиндустриальное общество. Развитие компьютерных и телекоммуникационных технологий приводит к тому, что потоки информации, обрушивающиеся на человека, увеличиваются с каждым днем, при одновременной тенденции к все большей дифференцированности. Человек не успевает приобщиться к чему-то одному, как уже появляются десятки, а то и сотни нововведений. Рушатся старые порядки в области техники, культуры, общественных взаимоотношений. При таких условиях экспоненциального возрастания всякого вида новшеств, человек теряется в мире. Его приоритеты рушатся, а новые не успевают еще сформироваться. Человек чувствует себя потерянным, у него появляются синдромы психологических и даже физических недомоганий. Это, по словам Тоффлера, является болезнью, которую он назвал «шоком будущего»[10].

Противостоять этому заболеванию  крайне сложно. Полная абстрагированность от внешнего мира может привести к куда более серьезным последствиям для человека. В то же самое время, жить на стыке эпох и не быть подверженным увеличивающимся потокам информации со всех сторон – невозможно. Единственный способ, с помощью которого можно ослабить негативное воздействия этого шока – введение в школах и университетах предмета «будущего», на котором человек будет плавно приобщаться к новшествам нашего времени, перед тем, как ему придется столкнуться с ними на практике.

Более детальная и разработанная  постиндустриальная концепция Тоффлера представлена в его второй книге трилогии. Она называется «Третья Волна». Эта книга по праву считается Библией постиндустриалистов, так как детально рассматривает все аспекты данного общества, от экономики и политики до сфер культуры и образования.

Тоффлер предлагает свой особый термин, характеризующий постиндустриальное общество, – «третья волна». «Первая волна» и «вторая волна» сравниваются у него соответственно с аграрным и индустриальным обществом. Термин «волна» не случаен. Постиндустриальная и в свое время индустриальная волны смывают, подобно волнам цунами, весь предыдущий порядок, затрагивая все аспекты человеческой жизни.

Подобно Беллу, Тоффлер считает началом становления постиндустриального общества середину двадцатого века, а именно время, когда компьютерные технологии достигают значительных результатов в своем развитии. Информация, как основа общества будущего, начинает теснить даже такую традиционную для индустриального общества сферу, как производство. Знание, и в первую очередь знание высокотехнологичное, способное порождать новое знание и быть внедренным в любую сферу человеческой деятельности, становится основным ресурсом человечества.

Революция, произошедшая в  науке и технике, оказывает глубочайшее  воздействие на все сферы человеческой деятельности. Меняются старые представления  о семье, работе, морали, человеческом общении. Происходят огромные изменения  и в сфере культуры. Если раньше всегда существовала некая культурная парадигма, к которой тяготели все  направления, то в новом обществе, культурная парадигма разрушается  под воздействием «блип-культуры», то есть культуры коротких, ничем между собой не связанных роликов, в беспорядочном показе которых сложно выделить какое-либо единство.

Не меньшие изменения  происходят и в сфере производства. Развитые информационные и компьютерные технологии позволяют уничтожить предыдущий порядок массификации, стандартизации и синхронизации. Конвейерный способ производства безвозвратно уходит в прошлое, ему на смену приходит индивидуальный способ производства. Если раньше для того, чтобы внести некое разнообразие в создаваемую продукцию приходилось менять конвейер, станки, формы и шаблоны, по которым методом идентичной штамповки создавались все единицы продукции, то сейчас в этом нет никакой необходимости. При использовании лазерных технологий абсолютно не важны формы и шаблоны, а генераторы случайных чисел способны в рамках одного товара создать десятки, сотни, а то и тысячи вариаций.

Развитие вычислительных машин сделало возможным и  осуществление генетической революции. Стало возможным создание абсолютно  новых видов животных и растений, что может во многом лишить мир  продовольственного кризиса. Несомненно, у генетики есть много обратных сторон, с которыми человечество еще не сталкивалось. Есть опасность, согласно Тоффлеру, и выходу генетических технологий из-под контроля или попадание их в руки террористов. И это лишь одна из того огромного количества проблем, с которыми придется столкнуться человечеству будущего.

Но переход к новой  цивилизации для Тоффлера не сводится только к развитию информационных технологий и революции в области генетики. Переход к данному обществу – необходимость, единственной альтернативой которой является гибель человечества в глобальных масштабах.

Если во время аграрной цивилизации воздействии человека на природу было минимальным, человек  взаимодействовал с природой, подстраиваясь  под ее географические, климатические  и природные условия, то во время  индустриальной цивилизации человек  подчинил себе природу. Подчинив ее себе, человек начал свирепое наступление  на окружающий мир, безжалостно подчиняя и изменяя его. Объявив себя хозяином природы, венцом эволюции, человек, зачастую не сознавая последствий своих деяний, превращал живописные пейзажи в промышленные районы, потребляя миллионы тонн природных ресурсов ежедневно и выбрасывая огромное количество вредных веществ и газов в атмосферу.

Такое использование невозобновимых источников энергии не может продолжаться вечно. Не может беспоследственно продолжаться и загрязнение окружающей среды. Именно в этом и заключен основной пафос работы Тоффлера. Подобно экологическим критикам индустриализма, он уделяет самое существенное место данной проблеме.

Постиндустриальное общество, главным ресурсом которого является знание, а главной энергетической базой – возобновляемые источники  энергии, является единственным возможным  путем развития человечества. Внедрение  последних достижений информатики  и техники в производство делает возможным увеличить производительность в несколько раз при одновременном увеличении качества и количества произведенной продукции.

В этой необходимости перехода к новому обществу и заключается  основной принцип отличия Тоффлера от Белла, у которого процесс становления информационного общества – процесс планомерной эволюции. У Тоффлера же ключевой момент – момент кризиса цивилизации, ее полного изживания, в результате которого цивилизация уже не может развиваться на старой основе. Она уже достигла пика своего развития и, подобно шпенгелеровской Европе, вошла в стадию упадка : «кризис проявляется в системе социального обеспечения. Переживает кризис система почтовой связи. Кризис охватил систему школьного образования. Кризис в системах здравоохранения. Кризис в системах городского хозяйства. Кризис в международной финансовой системе. Кризис в национальном вопросе. Вся система второй волны в целом пребывает в кризисе».1

Кризис второй волны не оставляет человечеству никакой  альтернативы, кроме полной смены  всех старых представлений и ценностей. Кризис личности и обезличивание, о  котором так много говорил  Маркузе в «Одномерном человеке»  интересует Тоффлера в меньшей степени, чем кризис экологический и энергетический. Когда на карту поставлено существование человека, угрозу чему мы реально видим из экологических статистик и прогнозов, все остальные проблемы становятся менее важными. Переход к постиндустриальному обществу – единственная альтернатива гибели человечества. Поэтому, наряду с компьютерными и телекоммуникационными технологиями, как первоосновами постиндустриального общества, не меньшее значение, согласно Тоффлеру, занимает и переход к экологически чистым технологиям, основанным на возобновляемых источниках энергии: «…крайне важно понять, что индустриализация завершена, ее силы истощены, вторая волна всюду пошла на убыль, поскольку надвигается следующая волна перемен. Два важных обстоятельства делают невозможным дальнейшее существование индустриальной цивилизации. Первое: "борьба с природой" достигла критической точки. Биосфера просто не вынесет дальнейшего наступления промышленности. Второе: мы не можем далее неограниченно расходовать невосстанавливаемые энергоресурсы, которые до сих пор представляли собой основную часть дотации индустриального развития».[11] Мы не можем называть общество постиндустриальным, до тех пор, пока не выполнены эти два ключевых условия: тотальная компьютеризация и полный переход на возобновляемые источники энергии. Если с первым цивилизованные страны достигли значительных успехов, то во втором заметных изменений в ближайшем будущем не предвидится. Поэтому, как считает Тоффлер, постиндустриальное общество на Западе мы не имеем права пока называть иначе, чем становящееся.

В своей третьей книге  «Метаморфозы власти», заключающей  книге трилогии, Тоффлер показывает, как новые тенденции в цивилизованном обществе влияют на процессы управления и даже насилия. Ключевым фактором в этом изменении тоже становится знание. Сила, богатство, знание – вот рычаги любой власти. В постиндустриальном обществе главным рычагом, воздействующим и оптимизирующим все другие, становится знание: «Оружие может добыть вам деньги или вырвать секретную информацию из уст жертвы. Деньги могут купить вам информацию или оружие. Информация может быть использована как для увеличения количества доступных вам денег, так и для усиления ваших войск».[12] Знание становится основой власти в постиндустриальном обществе. Оно может наказывать, вознаграждать, убеждать и изменять. Обладая знанием, можно умело обойти нежелательные ситуации, а так же избежать лишних трат сил и средств, оно служит для приумножения богатства и силы. Знание для Тоффлера, это, прежде всего, информация, данные, представления и образы, а так же подходы, ценности и прочие символические продукты общества независимо от того, «истинны» они, «приблизительны» или «ложны».

Насилие, утверждает Тоффлер, в XXI веке будет лишено своих традиционных, сложившихся тысячелетиями качеств. Из сферы физической оно перейдет в сферу интеллектуальную. Большие корпоративные боссы перестанут физически наказывать своих провинившихся подчиненных. Они перестанут бороться с такими же методами и с другими корпорациями. Насилие переместится в сферу закона. И сила корпорации в таком обществе будет измеряться уже не в количестве сотрудников «службы безопасности», а в возможности корпорации всеми легальными и нелегальными способами влиять на умы судей и политиков. «Насилие, которое в основном используется для наказаний, - наименее разностороннее средство власти. Богатства, которые могут использоваться для вознаграждения и для наказания, а так же преобразовываться во многие другие средства, служат куда более гибким инструментом власти. Однако же более всего разносторонни и основательны знания, поскольку с их помощью человек в состоянии решить задачи, которые могли бы потребовать использования насилия или богатства. Зачастую знания можно использовать так, чтобы другие люди были вынуждены действовать желательным для вас способом, а не в собственных интересах. Знания дают власть высочайшего качества»[13]. 

Скопление власти в руках  крупных корпораций проходит на фоне упадка власти государства. Государство  все в меньшей и меньшей  степени в состоянии контролировать сознание масс. Появление спутниковых  каналов и сети Интернет совершило  сильнейший удар по всем властным государственным  структурам, уничтожив ряд тоталитарных режимов.

Революция в науке и  технике, породившая революцию в  знании и необходимость экологических  преобразований, создают абсолютно  новое, отличное от всех предыдущих форм общество, в котором традиционные ценности и подходы уступают место  новым, абсолютно отличным от предыдущих. 

Немалый вклад в развитие концепции постиндустриального  общества внес и французский философ и социолог М. Кастельс. Вышедшая в свет в 1994 году книга «Информационная эпоха» во многом дополнила концепции Белла и Тоффлера.

Подобно Беллу и Тоффлеру, он придерживается цивилизационного подхода к исследованию общества, то есть разделяет всю историю человека на три цивилизации: аграрную, индустриальную, информационную. Для каждой из этих трех эпох характерен свой элемент, который является фундаментальным. Если для аграрной цивилизации это количественный рост трудовых усилий и добычи ресурсов, для индустриальной эпохи – введение новых энергетических источников, то для информационной эпохи это, прежде всего, технология генерирования знания и обработка информации. Специфическим для данной эпохи является воздействие знания на само знание, как главный источник производительности. Развитие информационного сектора влечет за собой так же изменения и в социальном секторе. Эти новшества информационной эпохи носят глобальный характер, именно поэтому об этом обществе можно говорить как о цивилизации.

Новое общество характеризуется, прежде всего развитием компьютерных и телекоммуникационных технологий. Основой данного общества становится информация. Но информация не в обыденном ее понимании, как любое сведение о чем-то или о ком-то, а информация высокотехнологичная, способная производить новую информацию, которая может моментально быть пущена в производство для интенсификации производственного процесса.

Такими современными высокотехнологическими областями он считает, прежде всего:

·микроэлектронику

·вычислительную технику

·телекоммуникации

·генную инженерию

Между этими областями  уже нет той пропасти, которая, зачастую, была между двумя дисциплинами еще сто лет назад. Все эти  передовые области неразрывно связаны  друг с другом. Без развития микроэлектроники невозможно было бы создать вычислительную технику. В свою очередь, именно вычислительная или компьютерная техника лежит  в основе всех современных средств  телекоммуникации. В свою очередь, телекоммуникация сделала возможным такой феномен  как глобализация, то есть стирание традиционных рамок между государствами  и становление некоего единого  технологического, торгового, экономического и информационного пространства. Глобализация позволила осуществлять дорогостоящие, не подвластные бюджету  одного государства, проекты. Одним  из таких крупномасштабных проектов является экспериментирование в  области генетики, с помощью которого в данной научной дисциплине были достигнуты потрясающие результаты. Кроме того, развитие генетики было бы абсолютно невозможным без  использования в этих экспериментах  вычислительной техники. Человек не в состоянии держать в уме  и с моментальной скоростью просчитывать десятки или даже сотни тысяч  различных генетических комбинаций.