Журналистские расследования

то лет в той или иной правоохранительной структуре, как хранит она свои

традиции, что приобрела, что растеряла. Причем, с одной стороны, ваш материал

не будет праздничным, “датским”, а с другой, он все-таки окажется

приуроченным к определенному  календарному числу.

Немало интересного можно почерпнуть, просматривая частные объявления. Реклама

типа “девушки по вызову” или  “услуги детектива” говорит сама за себя, так и

привлекая пытливого журналиста. А  вот что может скрываться за предложением:

“прочту “Евгения Онегина”, стоит  задуматься. Может быть, это условный пароль

и вы на пороге целого детектива?

Журналисты с широким кругозором интересуются не только специальной

литературой по своей собственной  теме, но и другими направлениями. В

автомобильном журнале, например, нередко  появляются материалы о различных

системах охранной сигнализации, способах сберечь машину от угона,

практические советы, как вести  себя в той или иной кризисной, аварийной

ситуации. Возможно, какой-то аспект этой темы окажется актуальным и для вас,

когда вы сами займетесь глобальным расследованием причин возросшего числа

автомобильных краж в вашем районе.

                               4.7. Самотек                              

На журналистском жаргоне самотеком  называют письма и материалы, которые

присылают в редакцию либо люди, ждущие от средств массовой информации

конкретной помощи в решении  их собственной проблемы, либо нештатные  авторы,

сочинительствующие ради хобби. С  последними общаться труднее, но их тексты,

как правило, философского характера  и от журналистского расследования

бесконечно далеки. Что касается “просителей”, то они могут подтолкнуть  к

изучению самой неожиданной  проблемы. Надо только, не доверяться этим

добровольным помощникам целиком  и помнить, что их главная задача — не помочь

вам написать блестящий материал, а просто добиться своей конкретной цели.

Первоначально все выглядело так. Несчастная женщина — одинокая пенсионерка  и

инвалид Зинаида Ивановна живет  одна в трехкомнатной квартире. Близких  — ни

души. Помогать некому. Только социальный работник Анна Сергеевна

наведывается. Женщины подружились  и так сблизились, что решила старушка

прописать свою помощницу к себе, чтобы жилье потом ей досталось. Но добрые

отношения со временем испортились. И  возникли у Зинаиды Ивановны подозрения,

что ее хотят натуральным образом  извести — вот уже и продукты ей стали

недоброкачественные приносить, и  смотрят как-то косо... О своих  опасениях

одинокая пенсионерка сообщила в районную администрацию, в прокуратуру  и в

газету. Не откликнуться на этот призыв о помощи было невозможно. Все дружно

бросились спасать несчастную старушку, предположив, что она попала в  руки

аферистов, цель которых — отбирать квартиры у беспомощных стариков. Однако

история оказалась совсем из другого  рода. Анна Сергеевна — педагог  по

образованию, в системе социальной помощи проработала много лет. В  трудовой

книжке — одни благодарности. А  все дело в том, что соседи Зинаиды  Ивановны

тоже положили глаз на ее квартиру и предложили за нее хорошие деньги. И

бабушка, передумав оставлять жилье  Анне Сергеевне, просто захотела, чтобы  та

выписалась, и предприняла для  этого очень активные действия.

Не узнав всего этого, газетчик мог бы попасть впросак, опубликовав  лишь

жалобы старушки, которую обидели. Итогом же данного журналистского

расследования стал материал о ренте  — такой форме сделки, по которой

нетрудоспособные граждане могут  продавать свое жилье при условии, что им

будет обеспечена спокойная и достойная  старость.

                               4.8. Бандиты                              

Общаться или не общаться с представителями  криминального мира — каждый

журналист решает для себя сам. Но тот, кто полагает, что беседа с  боевиком,

уголовником или лидером какой-нибудь преступной группировки запятнает  его

собственную репутацию, наверняка  ошибается. Во-первых, в нашей стране от сумы

и тюрьмы никто не зарекается. Даже политики, которые сегодня могут  быть у

власти, а завтра в Лефортово. Во-вторых, ваше доброе имя не может пострадать

оттого, что вы просто исполняете свой долг, собирая всестороннюю информацию

ради объективности готовящегося материала.

И не стоит бояться, что кто-то скажет про вас: “Этот человек связан с

криминалом”. Не надо сразу думать о самом плохом. Говорящий вовсе  не так

проницателен, умен и смел, как может  показаться. Все дело в том, что  именно

понимает он под сказанными словами. Связь — это общение, контакт, знакомство.

Люди могут встретиться за одним  столом, на одной презентации, оказаться

вместе на одной фотографии. Если кто-то из них является очевидным  выходцем из

уголовной среды — имеет судимость, например, то про всех остальных  можно

сказать как о “связанных с криминалом”.

Совсем другое дело, если речь идет о связи как зависимости или  деловой

заинтересованности. Но и в этом случае надо иметь в виду, что  весь крупный

бизнес сегодня, хотим мы этого  или нет, вышел из теневого. И если хорошенько

копнуть каждого крупного коммерсанта, поинтересоваться источниками его

стартового капитала, проверить  налоговую декларацию, сразу же может  всплыть

какая-нибудь темная история. Кроме  того, многие очень серьезные деловые  и

уважаемые сегодня люди в недавнем социалистическом прошлом ходили на зону по

так называемым “хозяйственным”  статьям — как раз за свою излишнюю, не ко

времени, предприимчивость. Между  тем все, кто стремится сегодня  в политику,

кто уже стоит у власти, так  или иначе общаются с такого рода людьми. Они

ведут с ними деловые переговоры, принимают спонсорскую помощь, обсуждают

планы благотворительных актов. Злые языки и здесь могут говорить о “связи с

криминалом”, но на глупости не стоит  обращать внимания.

Повторим, не надо думать, что деньги являются единственной причиной, которая

толкает журналиста-расследователя в  объятия жаждущего легализации  преступного

авторитета. Главная задача журналиста — дать информацию об обществе, в

котором мы все живем. Пресса —  глаза и уши этого общества. Журналисты не

придумывают жизнь. Они показывают ее в зеркале своих материалов. И если в

нашем обществе бандиты стали занимать столь важную роль, об этом надо

говорить.

Такой контакт, как правило, не нравится официальным властям.

Правоохранительные органы можно  понять, они очень не любят, когда  пресса

начинает знать о чем-то больше, нежели спецслужбы. И это негодование  может

принимать самые уродливые формы. Вспомним, как было возбуждено уголовное  дело

против тележурналистки Елены  Масюк, бравшей интервью у чеченских  лидеров

Басаева и Дудаева. Представительницу  свободной прессы обвинили в недонесении

о местонахождении преступников. Дело кончилось ничем — изменилась

политическая ситуация в стране, с Чечней на том этапе замирились и проблема

потеряла свою актуальность. Но это  бряцание наручниками со стороны  силовых

структур надолго запомнилось  многим средствам массовой информации.

И все-таки журналист, занимающийся расследованиями, никогда не станет

пренебрегать таким источником информации, как человек из криминального  мира.

Хотя бы для того, чтобы увидеть  обратную сторону работы тех, кто  о своих

промахах сам никогда не скажет. Бандиты охотно рассказывают о фактах весьма

неприглядных — о том, как  в милиции применятся пытки, как  фальсифицируются

документы в материалах уголовных  дел, как бесследно пропадает  конфискованное

на время следствия имущество  обвиняемых. Разумеется, такого рода информацию

надо тщательно проверять и  трижды подумать о том, надо ли ее публиковать.

Кому будет выгодно разглашение  данных фактов. Не используют ли журналиста

втемную. Не принесет ли этот материал больше вреда, чем пользы.

                               4.9. Анонимы                              

Особую опасность представляют собой анонимные источники информации.

Неизвестный мужчина позвонил в  петербургский филиал газеты “Комсомольская

правда” и предложил компромат  на одного из руководящих сотрудников  местного

управления по борьбе с организованной преступностью. От личной встречи

аноним, назвавший себя “честным работником милиции” категорически отказался.

Кассету с видеозаписью редактор “Комсомолки” забрал из ячейки в камере

хранения на Московском вокзале. Главного героя, развлекавшегося в обществе

двух проституток, он узнал сразу. Но, помня о современных технические

возможностях, все-таки не мог не усомниться в ее подлинности. Для проверки

полученных сведений ему нужна  была более обширная информация об

обстоятельствах проведенной съемки. “Честный милиционер” звонил в  редакцию

еще несколько раз. Ему предлагали встретиться, обсудить подробности  и

достоверность видеозаписи. Но анонима  это только раздражало. В грубой и

настойчивой форме он возмущался тем, что предоставленный им “эксклюзив”  до

сих пор не опубликован. Такое поведение  склонило журналистов к мысли, что  на

самом деле источники информации не милицейские, а бандитские. Слепым орудием

криминального мира, пытавшегося чужими руками избавиться от, может быть,

непорядочного,но и мешающего преступникам человека, “Комсомолка” быть не

захотела.

Но не всегда контакт с преступной средой проходит для представителей прессы

безболезненно, как было в описанном  выше случае. Бывают и более острые

конфликты, вызванные тем, что работа журналиста “не оправдала доверия”

заказчика или оказалась прямо  противоположной его интересам.

Популярный питерский таблоид  — еженедельник “Петербург-экспресс”  опубликовал

снабженный эффектным снимком  материал о том, как в изоляторе  “Кресты” весело

проводят время заключенные. На фотографии, запечатлевшей одну из камер самой

старой в России тюрьмы, было изображено богатое застолье: литровые бутылки

дорогой водки, банки с икрой, копчености. Довольные, пьяные лица арестантов

свидетельствовали о том, что живется  им за стенами изолятора совсем не плохо.

Публикация вызвала справедливое негодование милицейского руководства. В

“Крестах” перевернули все вверх  дном, чтобы наказать гуляк, хотя сам  этот

факт неудивителен — следственный изолятор перенаселен в восемь раз, разного

рода нарушений режима множество. От журналистов однако потребовали

объяснений, как попала к ним  фотография. Но, как выяснилось, газета задела

интересы не только силовиков. В  редакции раздался телефонный звонок, и

человек, назвавшийся представителем “тамбовских” (одно из крупнейших

преступных сообществ Петербурга), пообещал журналистам расправу прямо  сейчас.

Сотрудники “Петербург-Экспресс”  немедленно вызвали к себе РУБОП  и местное

телевидение. Информация о том, что  бандиты угрожают представителям прессы,

мгновенно стала достоянием общественности. Резонанс этой истории был таков,

что на следующий день некто не представившийся позвонил на телевидение  и от

имени “тамбовских” попросил сообщить, что угрожавший накануне журналистам

человек — самозванец, а сами “тамбовские”, дескать, никаких претензий к

газете не имеют. Если предположить, что фотографию из “Крестов” специально

передали в прессу именно бандиты, чтобы, к примеру, скомпрометировать

руководство следственного изолятора, то тогда, действительно, у них претензий

к газете не должно было быть. Вообще же о материалах, которые рождаются  из

так называемых сомнительных источников, можно и нужно спорить. Хотя бы для

того, чтобы в этом споре родилась истина, чтобы были, наконец, выработаны

какие-то критерии журналистской этики  в России.

Кстати, журналистская этика, совесть  и гражданская позиция — это  именно те

“больные места”, на которые давят  правоохранительные органы, вынуждая

журналиста сообщить им источник получения  информации. В ход идут даже такие

запрещенные приемы, как упреки в  незаконной деятельности, в отказе

способствовать осуществлению  правосудия и даже в безнравственности. Известен

случай, когда корреспондента просто обманули. Ему сказали, что от того, сдаст

он милиции свой источник информации или нет, зависит жизнь и смерть другого

человека. Вот почему, выбрав для  себя стезю журналиста-инвестигейтора, стоит

заранее обдумать, какие принципы будут лежать в основе этой работы. На чьей

стороне выступать, какие цели преследовать. Насколько высокими должны быть

эти цели, чтобы оправдать самую  жесткую и неожиданную публикацию.

По большому счету, журналист, ведущий  собственное расследование, работает для

торжества справедливости. Сотрудник  правоохранительных органов служит во имя

торжества закона. А потому полномочия и возможности у них разные. В некоторых

случаях именно выступление прессы как сублимированное общественное мнение

может стать последней инстанцией в решении человеческих судеб.