Основания юридической ответственности медицинских работников за нарушение прав граждан в области охраны здоровья

Некоторые юристы относят невежественные действия к небрежности, другие считают, что есть основания отнести невежественное врачевание к самонадеянности, для которой существенным признаком является необоснованная уверенность, что негативные явления не наступят. Третьи же полагают, что невозможность (отсутствие) предвидения негативных последствий своих действий по причине невежества отличает преступное невежество и от небрежности, и от самонадеянности. Вместе с тем, не вызывает сомнения, что неосторожность, ее психологический механизм заключается в том, что лицо медицинского персонала хотя не осознает, но имеет возможность сознавать общественную опасность своего поведения, свою неподготовленность для предпринимаемой ответственной деятельности по врачеванию. Тем более что в условиях научно-технического прогресса, быстрого развития медицинской науки и практики цена ненадлежащих, ошибочных действий резко возрастает¹³.

Таким образом, неосторожность (в любом ее виде) при ненадлежащем врачевании характеризуется  отсутствием предусмотрительности, внимательности, подобающего отношения к своему профессиональному долгу. Экспертными комиссиями, а также ведомственным расследованием выявлено, что почти в каждом шестом случае ненадлежащей медицинской помощи имела место явно недостаточная профессиональная квалификация врача в сочетании с преступной самонадеянностью.

Хирург Ш., имевший II квалификационную категорию, стаж по специальности 6 лет, являлся лечащим  врачом гр-на К., 37 лет. Больной поступил в отделение 11 октября в 10 час.25 мин. по поводу флегмоны левого предплечья, левостороннего подмышечного лимфаденита Поверхностно осмотрен врачом Ш. И уже через 45 минут после поступления в отделение взят в операционную. Хирург с излишней поспешностью, без наличия необходимых (тем более жизненных) показаний, единолично, без договоренности с заведующим отделением об участии в операции анестезиолога, не обосновав в медицинской карте больного выбор операции и анестезии, решил вскрыть флегмону под масочным фторотовым наркозом.

Предоперационное  обследование и подготовка больного были явно недостаточными: не произведены обязательные лабораторные исследования крови и мочи не вводились: атропин для профилактики угнетающего действия фторотана, успокаивающие средства и т.п. Врач Ш. Имел высшее медицинское образование, достаточную по стажу врачебную практику. Пройдя усовершенствование по хирургии в мединституте, он не мог не знать о таких свойствах фторотана как ганглиоблокирующий (гипертензивный) эффект, угнетающее влияние на клеточный иммунитет, а также что эти свойства представляют наибольшую опасность при проведении наркоза масочным способом. В результате реанимационных мероприятий удалось восстановить деятельность сердца, однако 25 октября в 23.05 больной, не приходя в сознание, скончался. На основании данных судебно-медицинского исследования трупа гр.К. «длительное (в течение 14 минут) кислородное голодание, возникшее в связи с дачей масочного фторотанового наркоза и рефлекторной остановки сердца привело к гибели клеток коры головного мозга, энцефалопатии, осложнившейся двусторонней гнойной пневмонией, явившейся непосредственной причиной смерти». На грубые нарушения правил оказания медицинской помощи врачу Ш. было достаточно конкретно и аргументировано, указано в выводах комиссионной экспертизы.

Таким образом, Уголовный кодекс Российской Федерации, существенно ужесточил наказание для лиц медицинского персонала, виновных в неоказании и ненадлежащем оказании помощи больному, еще более строго став на защиту прав пациентов и законных интересов граждан в сфере охраны здоровья.

Применение статей УК позволило следственно-судебным органам проводить адекватную, корректную юридическую квалификацию деяний медицинского персонала в случаях профессиональных правонарушений, что также послужит более эффективному предупреждению подобных отрицательных проявлений.

3. Судебная практика по проблеме

3.1 Уголовная ответственность за неоказание медицинской помощи в медицинском учреждении

Уголовная ответственность  за неоказание помощи больному наступает  при наличии существующей правовой обязанности ее оказывать и обращения больного или его представителя либо других лиц за медицинской помощью. В исключительных случаях медицинский работник обязан оказывать помощь и без такого обращения, например, когда врач оказывается свидетелем дорожно-транспортного происшествия и пострадавшие не могут обратиться с просьбой о помощи.

Неоказание  помощи может выразиться в различных  действиях, к которым относятся  неявка врача на дом по вызову, отказ  принять больного в больницу, отказ  в оказании помощи пациенту, находящемуся в лечебном учреждении, невызов специалиста медработником, который явился в больницу, но оказался некомпетентным в сфере лечения обнаруженной болезни, невыполнение в полном объеме своих профессиональных обязанностей.

Ответственность за неоказание помощи больному не наступает при наличии уважительных причин, к которым относят:

1) непреодолимую  силу (действия внешних факторов  или посторонних лиц, препятствующих  оказанию помощи);

2) крайнюю необходимость  (помощь другому тяжелобольному, «сортировка больных»);

3) болезнь медицинского  работника;

4) отсутствие медикаментов, инструментов, средств транспортировки больного;

5) некомпетентность медицинского работника (при условии, что им была оказана вся возможная первая медицинская помощь и предприняты меры для вызова соответствующего (профильного) специалиста или предприняты меры для профильной госпитализации);

6) отсутствие  медицинского полиса при оказании  плановой помощи.

Неоказание  помощи больному признается оконченным преступлением с момента, когда  в результате неоказания помощи больному наступает средней тяжести вред его здоровью. Для наличия в действиях виновного состава преступления необходимо установить причинную связь между неоказанием помощи больному и наступившим вредом его здоровью. Если будет установлено, что вред наступил в силу каких-то других причин, то в действиях медицинского работника не будет состава преступления.

Данное положение  иллюстрирует следующий пример.

В сентябре 2008 года к партнеру Консалтинговой группы «Сезар»  Суровцеву К.Л. обратилась гражданка Л с просьбой оказать правовую помощь в деле, имеющем следующие обстоятельства.

Супруг гражданки  Л, ныне покойный гражданин Л, по свидетельствам очевидцев, в вечернее время, около 20 часов, возвращался с работы после  корпоративного праздника в состоянии алкогольного опьянения. Почувствовав острое недомогание, он вышел из общественного транспорта, прилег на скамейку на территории остановочного комплекса и потерял сознание.

Около 21 часа гражданин  Л был доставлен дежурной бригадой скорой помощи в приемный покой МУЗ «ЦРБ № 3» г. Екатеринбурга.

Дежурный врач-ординатор, гражданин Д. произвел осмотр гражданина Л около 21ч.15 мин. и не нашел причин для его госпитализации.

В 23 час. 00 мин. ординатор  повторно осмотрел гражданина Л, находящегося в бессознательном состоянии и снова не нашел оснований для его госпитализации. Все это время, гражданин Л находился в приемном отделении, лежа на каталке.

В 01.00 состоялся  последний осмотр гражданина Л, после  которого сотрудниками лечебного учреждения был сделан телефонный звонок супруге гражданина Л, гражданке Л, с предложением забрать пациента.

В 01.30 гражданин  Л скончался, не приходя в сознание.

По запросу  партнера Консалтинговой группы «Сезар»  Суровцева К.Л. было проведено специальное  судебно-медицинское исследование, заключением которого было установлено что «… гражданин Л, был доставлен в лечебное учреждение в состоянии острого алкогольного отравления, в состоянии поверхностной комы. Дежурный врач-ординатор провел однократный осмотр в результате которого было ошибочно диагностировано состояние гражданина Л, что повлекло за собой отсутствие необходимого лечения и как следствие - смерть пациента». В заключении специалиста - судебного медика, также было указано, что «…при условии выполнения комплекса первичного объема неотложной медицинской помощи, пациент, с высокой степенью вероятности остался бы жить».¹⁴

По результатам  судебно-медицинского исследования, представителем истца было подготовлено исковое  заявление и передано в суд. В  судебном заседании, ответчик оспорил выводы, содержащиеся в заключении специалиста - судебного медика и ходатайствовал о назначении специализированной судебно-медицинской экспертизы. Представитель истца не возражал. Суд удовлетворил заявленное ходатайство.

Выводы, содержащиеся в заключении судебно-медицинского эксперта были тождественны выводам, содержащимся в заключении специалиста, которое представил в суд представитель истца.

В судебном заседании, представитель третьего лица – страховой  компании А исковые требования поддержал  и пояснил, что собственные эксперты страховой компании провели экспертизу по данному случаю, выводы которой совпадают с выводами специалиста судебного медика, а соответственно и судебно-медицинского эксперта. В судебном заседании между истцом и ответчиком было заключено мировое соглашение, инициатором которого был ответчик, частично признавший вину собственного медицинского персонала. По условиям мирового соглашения ответчик обязался компенсировать истцу причиненный материальный ущерб и моральный вред в размере 200 000 рублей плюс компенсация всех судебных издержек в сумме 50 000 рублей.

Суд утвердил мировое  соглашение и прекратил производство по данному делу.

Уголовное дело, возбужденное по ч.2 ст. 124 УК РФ в отношении  дежурного врача-ординатора было прекращено за отсутствием состава преступления. Ординатор был наказан только по дисциплинарной линии.

Итак, ответственность  за неоказание помощи больному наступает  только при наличии последствий (смерти или существенного вреда  здоровью). Если помощь больному не оказана и реальных вредоносных последствий для здоровья не наступило, уголовная ответственность врача, не оказавшего помощь, исключается. Данное положение иллюстрирует следующий пример.

Малолетнему воспитаннику интерната было отказано в жизненно необходимом лечении, в связи с тем, что ребенок страдал ДЦП, пневмонией, имбецильностью и даже в результате проведенного лечения не смог бы стать полноценным членом общества. «Хирурги отказываются делать операции на сердце, потому что эти операции очень дороги. Если ребенок живет в семье, родители настаивают на операции, и иногда им удается ее добиться. Иногда они где-то достают деньги. Дети из интернатов никогда не попадают на такую операцию. Детей с такими пороками не будут выхаживать даже в роддоме. Их даже не осматривают как следует. Сотрудникам интернатов не удается добиться для них необходимой медицинской помощи».

 Безусловно, поступок врача, отказавшего в  лечении, безобразен и подсуден. Были нарушены права ребенка,  гарантированные ему Конституцией  РФ: согласно ст. 41 каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений. Учитывая жизненную необходимость операции, врач, отказавшийся ее делать должен быть наказан лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. Если бы не было жизненной необходимости в лечении, врачу бы грозил штраф в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев.¹⁵

Выскажем предположение, что это не личное решение врача, а общая установка по больнице, продиктованная главным врачом. Если это обвинение имеет под собой  реальную основу, то налицо преступный сговор между главным врачом и сотрудниками учреждения. Согласно ст. 33 главный врач обвиняется как организатор преступления, а практикующие врачи выступают в качестве исполнителей. Подобное трактование утяжеляет вину участников.

Для врача в  данной ситуации нет оправданий, но все же не забудем о том нищенском положении, в котором находится нынче наше здравоохранение. Это нелегкая ситуация не может быть разрешена осуждением конкретного индивида.

3.2 Уголовная ответственность за неоказание медицинской помощи вне медицинского учреждения

В ч. 2 ст. 124 УК предусмотрена  ответственность за неоказание помощи больному, если это привело к смерти или повлекло тяжкий вред здоровью. Для квалификации действий виновного  по ч. 2 ст. 124 УК необходимо установление причинной связи между неоказанием помощи больному медицинским работником и наступившими указанными последствиями, как это показано в нижеприведенном примере.

Врач-гинеколог  Ж., оказавшийся на месте ДТП, ссылаясь на некомпетентность и нехватку времени, отказался оказать первую медицинскую помощь пострадавшему П., с ушиблено-рваной раной головы, закрытой черепно-мозговой травмой. П. самостоятельно по сотовому телефону вызвал машину скорой помощи, и через час был доставлен в областную клиническую больницу. После проведенного в течение десяти дней лечения по поводу повреждений и сотрясения головного мозга (легкий вред здоровью) П. был выписан. Анализ данного случая, проведенный по жалобе П., выявил умысел по отношению к невыполнению врачом Ж. своих профессиональных обязанностей, однако ответственность Ж. по ст. 124 УК не наступила, поскольку отсутствовали предусмотренные ею последствия.¹⁶

Врач-хирург К. отказался осмотреть пострадавшую в дорожно-транспортном происшествии М., 64 лет, ссылаясь на нехватку времени, посоветовал вызвать скорую помощь и уехал с места происшествия. М., сбитая грузовой автомашиной, находилась без сознания, в области правого бедра имелась обширная ушиблено-рваная рана, из которой вытекала струя крови, правая бедренная кость, как выяснилось в дальнейшем, была сломана в области нижней трети. В последующем свидетели показали, что К. ясно видел характер повреждений М., имел возможность оценить их опасность для жизни. Несмотря на проводимые лечебные мероприятия, М., доставленная в больницу через 1 час 30 минут, скончалась от потери крови из поврежденной бедренной вены. Анализ данного случая показал, что смертельный исход мог быть предотвращен оказанием своевременной медицинской помощи на месте происшествия (остановка кровотечения путем наложения жгута). К. был привлечен к ответственности по ч. 2 ст. 124 УК за неоказание помощи, повлекшее смерть больного.¹⁷