Геополитика Коссии

y">геополитики: не религия определяет цивилизацию, а цивилизация закрепляет

религию для освящения определенного образа жизни - остается в силе, в случае

ислама он уже действует достаточно условно; закрепляясь в каком-либо

обществе, ислам начинает воздействовать на его структуру как самостоятельная

сила и деформирует его в сторону самостоятельной исламской цивилизации (но

определяющейся именно религией).

Национально-образующий момент в исламе достаточно ясно виден из того, что,

если часть какого-либо народа принимает ислам, то она быстро становится

самостоятельным этносом: аджарцы (грузины-мусульмане), дунгане (китайцы-

мусульмане) и просто "мусульмане" в Боснии (сербохорваты, принявшие ислам).

Классическую структуру мусульманского общества принято ложно представлять по

Османской империи или Египту, которые в государственном смысле были всего

лишь продолжениями соответственно Византийской империи и государства фараонов

и лишь старались представлять мусульманский мир для европейцев. Наиболее же

характерным для мусульманского мира, так сказать, самым мусульманским из всех

государств является Афганистан. Структура Афганистана показывает, что

классическое мусульманское общество - своего рода демократия (федерация),

держащаяся на религиозном, а не социальном авторитете.

Одновременно исламские ценности разнятся с европейскими в том плане, что если

европеец рожден завоевать мир высокой организацией труда, то мусульманин -

газаватом.  Тем не менее все сказанное приводит к довольно неожиданному

результату: европейский и исламский миры находятся в отношениях притяжения-

отталкивания, что на некоторых исторических этапах может их делать союзниками

(впервые на это обратил внимание Н. Федоров, который вообще определил Ислам

как потенциального союзника Европы в борьбе против России) ( 17 ).

Кавказ и Средняя Азия - " Евразийские Балканы" по терминологии Бжезинского -

стали после чеченской войны объектом повышенного внимания со стороны Запада.

Вплоть до того, что Соединенные Штаты объявили Кавказ зоной своих жизненно

важных интересов. Причина - каспийская нефть, потенциально способная

составить 7-10% ее мировых поставок и обеспечить ожидаемый прирост

потребления нефти в Европе. Поскольку, к тому же, она находится значительно

ближе к последней, чем любые другие месторождения такого масштаба - включая

даже более богатые месторождения Сибири - то отсюда становится ясной как

заинтересованность западных нефтяных компаний в разработке Каспия, так и "не

заинтересованность" в этом Москвы ( 3 ).

В последнее время некоторые российские политики, СМИ подвергают жесткой

критике попытки Кремля по достижению мира в Чечне посредством переговоров с

сепаратистами и заключения с ними ряда соглашений и договоренностей.

Выдвигается, в частности, обвинение в том, что это не только поощрение

сепаратистов на отделение Чечни от России, но и серьезный удар по

территориальной целостности России, начало процесса ее развала.

Ситуация в Чечне находится в "подвешенном" состоянии, стабилизировать ее

силовыми средствами явно не удаётся.

Сегодня для многих в Чечне, в России, за ее пределами как сам собой

разумеющим, проистекающим из логики событий является вариант вычленения Чечни

из состава России, обретения ей государственной независимости.

В связи с распадом СССР само понятие "сепаратизм" в отношении бывшего СССР, в

том числе для России, стало весьма размытым. Поэтому сегодня многим не только

в Чечне, но и в России правомерной видится постановка вопроса, является ли

Чечня безусловной частью России. И эта ситуация сохранится по крайней мере до

тех пор, пока не будет, наконец, выработана концепция национальной

безопасности России, не будет сформулирована "национальная идея", в том числе

в ее геостратегическом приложении (с определением "естественных" национально-

государственных рубежей).

Чеченцы - это вовсе не только романтизированные прессой смертники с

повязками. В тех странах, где имеется сильная чеченская диаспора, в том числе

в России, в развитых странах Запада, это зачастую весьма преуспевающая,

обращенная в будущее часть населения.

Крайне трудно решаемой проблемой для сепаратистов безусловно будет проблема

экономического обеспечения независимости Чечни, даже на фоне Чечни образца

1991 года. У сепаратистов просто отсутствует для этого минимально необходимая

экономическая база. Та, дудаевская Чечня в условиях развала СССР, всеобщей

анархии и хаоса имела очень серьезную подпитку со всего "советского"

экономического пространства, и этой подпитки Чечне по сути хватило на

несколько лет. Сегодня ситуация кардинально иная.

Дело в том, что в случае обретения Чечней независимости под руководством

практически тех же сил, при которых в Чечне творился правовой и экономический

беспредел в 1991-94 гг., просто неизбежна "мягкая блокада" Чечни, в первую

очередь в экономическом отношении.

Надежды на собственную нефть как на локомотив развития - иллюзорны. Ее запасы

в Чечне составляют лишь 0,3% общероссийских. Практически все нефть и

нефтепродукты, перерабатываемые в Чечне в последние годы и поставленные

Чечней на экспорт - сибирского и поволжского происхождения (18).

Политика Москвы по вопросу разработки Каспия была крайне неуступчива,

блокируя все попытки раздела морского шельфа и даже поддержав переворот

Сурета Гусейнова в Азербайджане. Однако в феврале 1994 года Гейдару Алиеву

удалось заключить межправительственное соглашение с Лондоном и, предоставив

"Бритиш Петролеум" приоритетные права на добычу нефти, получить гарантии

правительства Великобритании для этих проектов. А 20 сентября был заключен и

первый договор о разработке азербайджанского шельфа, где 34% долю получил

консорциум "Бритиш Петролеум" и "Амоко" и 10% получила Россия в лице ЛУКойла.

Другими словами Москва, похоже, начала осознавать, что Россия стала слишком

слаба политически на Кавказе, чтобы продолжать блокировать складывающийся

союз местных элит с Западом и решила поучаствовать в процессе. Начав со

стабилизации ситуации в регионе. Однако при этом сделала грубую "имперскую"

ошибку и решила "проучить" самую мятежную из них - чеченскую - вооруженной

силой. Война серьезно подорвала авторитет Кремля на Кавказе и наглядно

показала - осторожно поддержавшим эту кампанию - лидерам Запада, что слабость

Москвы как геополитической "фигуры" превосходит все ожидания и что она просто

не в состоянии стабилизировать ситуацию в регионе. В конечном счете,

возможно, что именно эта слабость и подтолкнула Клинтона сделать свой шаг

навстречу доктрине геополитического плюрализма Бжезинского и объявить Кавказ

зоной жизненно важных интересов США.

В своей последней книге "Великая шахматная доска" Збигнев Бжезинский

достаточно подробно описал позицию США в кавказском регионе. По его словам

"первоочередным объектом противоборства является получение доступа в регион.

До распада Советского Союза доступ в него был монополией Москвы...Тот, кто

будет доминировать в вопросе доступа к данному региону, скорее всего и

окажется в выигрыше...Если основные трубопроводы в регион будут по-прежнему

проходить по территории России..., то регион останется в политической

зависимости, а Москва при этом будет занимать сильные позиции, решая, как

делить новые богатства региона. Из-за непризнания Россией независимости

Республики Ичкерия, чеченская позиция расщепилась. С самого начала Салман

Радуев, а затем и Шамиль Басаев, обладая собственными военно-политическими

структурами, стали проводить собственную антироссийскую ( и антизападную)

политику вразрез с официальной политикой Грозного. Создав после 20 сентября

ситуацию двоевластия в Чечне.  По классификации Бжезинского, "активными

геостратегическими действующими лицами являются государства, которые обладают

способностью и национальной волей осуществлять власть или оказывать влияние

за пределами собственных границ с тем, чтобы изменить существующее

геополитическое положение....По какой бы то ни было причине - стремления к

национальному величию, идеологической реализованности, религиозному

мессианству или экономическому возвышению - некоторые государства

действительно стремятся заполучить региональное господство". В то время как

геополитическими центрами являются "государства, чье значение вытекает...из

их важного местоположения...которое в ряде случаев придает им особую роль в

плане либо контроля доступа к важным ресурсам, либо возможности отказа важным

геополитическим действующим лицам в получении ресурсов".

Однако, если учесть борьбу Чечни с Россией за собственную независимость, ее

активную поддержку мятежной Абхазии и участие ее боевиков в нагорно-

карабахском конфликте, а также сегодняшнее активное стремление чеченской

"военной оппозиции" к военно-политической интеграции Дагестана, то вполне

очевидно, что, наряду с США и Россией, Республика Ичкерия, этот "субъект

Аллаха", также принадлежит к категории активных и независимых игроков

регионального масштаба.

Другими словами началось открытое соперничество России и США за доступ к

азербайджанской нефти. Которое тут же вызвало вспышку напряженности на

Кавказе - 15 ноября Борис Березовский вернулся из своего блицвояжа в Москву,

в ночь на 16 ноября в дагестанском городе Каспийск прогремел взрыв,

уничтоживший отряд российских пограничников вместе с их семьями, 17 ноября

была провозглашена Балкарская республика, а 19 ноября ВМС Грузии решили

самостоятельно начать блокаду Абхазии с моря.

Подобный "конфликт низкой интенсивности" - вплоть до безоговорочного

признания независимости Республики Ичкерия - объявил России генерал Салман

Радуев по окончании чеченского "конфликта средней интенсивности". Создав

перед окончанием войны, в июле 1996 года, специально для этой цели Кавказскую

Освободительную "Армию генерала Дудаева".

Другими словами Радуев отказался распускать свою "коминтерновскую" структуру

и Масхадов был вынужден с этим смириться. После чего Радуев несколько раз

брал на себя ответственность за совершенные и даже не совершенные терракты, в

том числе покушение на Шеварнадзе и взрыв на пятигорском вокзале.

Другими словами, это скорее почерк чеченских боевиков, чем дагестанских

криминальных элементов. Хотя это, конечно, не исключает участие и помощь

последних в его реализации. Однако при такой идентификации терракт должен был

служить скорее политической, чем криминальной цели. "Вычислить" ее несложно:

как раз после возвращения Березовского в столицу, Москве предстояло сделать

выбор между его планом "мягкой интеграции" Чечни и предложенным Шахраем

"санитарным кордоном". Причем последний план предполагал использовать две

остававшиеся тогда в Чечне бригады МВД для контроля над аэропортом Ханкала.

Что совершенно не устраивало чеченскую сторону. И вполне возможно, что взрыв

в Каспийске должен был "ненавязчиво" продемонстрировать Москве, какая судьба

ждет наших "пограничников" в Грозном. Во всяком случае через несколько дней

Виктор Черномырдин подписал решение правительства об их выводе в