Ключевые аспекты религиозной реформы Эхнатона и их отражение в искусстве

Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова.

Исторический факультет.

 

 

 

 

 

Ключевые аспекты религиозной реформы Эхнатона и их отражение в искусстве.

 

Доклад

студентки I курса д/о

группы 1091

Кульпиной Александры Викторовны

 

Руководитель семинара:

к. и. н. Никишин Владимир Олегович

 

 

 

Москва, 2011.

 

Оглавление.

 

 

Вступление.

 

Фараон Аменхотеп IV, известный как Эхнатон, правил приблизительно с  1367-1350 гг. до н. э.. Первые пять лет он пребывал со своим двором в Фивах, и уже тогда постепенно начинает создаваться культ Амона-Ра. Затем наступило время радикальной религиозной реформы: вначале проводится универсализация Амона, затем в некоторых текстах появляется слово «Атон» , т. е. «солнечный диск».

На 4 году правления при датировках перед именем фараона начинают ссылаться на годы «царствования» Атона, объявив его верховным правителем.

В 6 год происходит переезд в пустынную местность к северу от Фив на восточном берегу Нила, которая, по уверениям Эхнатона (надписи на пограничных стелах) не принадлежит никакому богу или богине,1 названную Ахетатон (Небосклон Атона). Сейчас она называется Тель-Амарной, что дало реформе фараона название «амарнской».

Создаются литературные, архитектурные, скульптурные, изобразительные памятники, разрабатывается новый порядок богослужения, повсюду стираются имена старых богов, и даже само слово «боги».

Но вскоре после смерти Эхнатона всё возвращается к старым порядкам, и теперь уже имя фараона - «еретика» стирают отовсюду, предпринимается попытка уничтожить даже саму его мумию. «Юным мечтателем», который «совершенно не умел понять реальных нужд своей империи»2 считают его одни исследователи, другие же говорят о «том снедающем пыле, которым горела его собственная душа, отблеске солнечного диска»3. Есть и те, кто видит в нём жёсткого политика, устремлённого к максимальному усилению власти.4 При большом объёме работ, посвящённых анализу разных аспектов событий правления Аменхотепа IV, единого представления о смысле амарнской реформы и понимания её теологической базы до сих пор не существует.

Целью данного исследования является ответ на вопрос: каковы были основные религиозные и политические идеи, выдвинутые Эхнатоном? Ключом к возможности сколько-нибудь целостно представить себе правление фараона служит именно дело его жизни, будь оно результатом божественного откровения или хитрого расчета. Тогда главной задачей работы представляется изучение концепции представления о боге и связи божественного и земного, лёгшей в основу культа. К тому моменту уже сформировалась сложная, многовариантная система представлений о загробном мире, был разработан до мельчайших деталей ритуал похорон, существовала мощная жреческая система, подкреплявшая и освежавшая культ богословием. Насколько глубоко разрушался этот организм в результате амарнской реформы? Чтобы проследить за новым мировоззрением и путями, которое оно избрало для своей реализации, изучим данные искусства. Чем бы ни был движим фараон, живой дух обновления питал художников и скульпторов, вёл их к созданию произведений удивительной красоты. Что это, простое услаждение взгляда или тот же трактат, но уже в визуальном своём выражении? Исследование философского, мировоззренческого содержания реформы на основании наиболее манифестационного её текста и последующее изучение специфики понимания и воспроизведения идей поможет лучше осознавать время и события, созданные Эхнатоном, живущим правдою сыном Атона, Владыки Верхнего и Нижнего Египта.

 

Обзор литературы.

 

Амарнский период истории Нового Царства начал привлекать внимание историков в самых разных областях с момента открытия. Религиозная, политическая, социальная, искусствоведческая составляющие неоднократно подвергались тщательному анализу и до сих пор являются исходной точкой для подчас противоречивых, но интересных и в разной степени обоснованных представлений о времени правления Аменхотепа IV.

Западная историография. 

В конце XIX века становится заметно значение эпохи Эхнатона для религиозной и общественной истории Египта, благодаря чему Ахетатон и его окрестности в первой половине XX века интенсивно изучаются, тем более что с 20-х гг. интерес к её финалу усилился вследствие находки Г. Картером гробницы Тутанхамона. В результате появляется большое число частных исследований, хотя обобщения статей в виде монографий до сих пор достаточно редки.5 Активные исследования в области истории Нового Царства (в особенности внешней политики) проводил Дж. Г. Брестед после обнаружения клинописного архива дипломатической переписки в Тель-Амарне на рубеже веков, ему же принадлежит опубликование гимна Атону.

На волне широкого общественного интереса к открытиям в области египтологии издаётся литература для широкого круга читателей, организуются публичные лекции, общества по изучению Египта (упоминания об этом мы находим у Ф. Баллода6, А. Морэ7).

В 20-е гг. XX в. появляется тезис З. Фрейда о возможной связи между деятельностью Эхнатона и Моисеем как провозвестником монотеизма в Библии. С данной точки зрения был проанализирован 104-й псалом; среди самых смелых продолжателей  теории звучала идея о Моисее-еврее и Моисее-египтянине (т. е. двух разных людях, причём второй отождествлялся с Эхнатоном). 8

В середине XX в. начинается повторное изучение источников, вследствие чего выдвигаются новые концепции. Появляются специальные исследования, посвящённые «амарнскому периоду». К примеру, Ф. Дж. Джайлс и С. Ольдред в 50-е гг. высказывают предположение о 12-летнем соправлении Аменхотепа III и Эхнатона. Недостоверность этой гипотезы убедительно доказали в 60-70-е гг. такие учёные, как Д. Б. Редфорд, Э. Кэмпбелл и др..9 Одной из первых становится монография К. Китчена, который рассматривал проблемы хронологии и соотношения египетской истории того времени и истории месопотамской и хеттской.10 В 1952 году появляется работа Р. Антеса, посвящённая реформе Эхнатона. Согласно его работе, в основе деятельности фараона лежала реализация маат («правда», «истина», «праведность») – постигнутый царём универсальный план гармоничного бытия.11

Во второй половине XX в. важнейшие исследования провели такие учёные, как С. Ольдред и Д. Редфорд. Остановимся подробнее на их работах.

С. Ольдред рассматривает появление солнцепоклонничества как постепенно нараставший процесс: «Господствующее влияние солярного культа на египетские верования в Новом Царстве можно рассматривать как постоянный прогресс»12. Он видит в формировании культа Атона быструю эволюцию предшествовавших идей о солнечной ипостаси божеств. С. Ольдред  отмечает, что Эхнатон полагался не только любимым сыном Атона, но и его земным соправителем. Исследователь предполагает, что религиозная реформа фараона могла быть направлена на возвращение более высокого статуса фараона, существовавшего раньше («… прикосновение древности в этом возвращении к более раннему и более величественному статусу фараона13»).  Таким образом, фараон становился явной инкарнацией верховного божества, он и доводил молитвы до Атона, будучи верховным жрецом. Семейные отношения были также отражением структуры религиозных представлений Нового Царства: Отец-бог, Сын-фараон и Мать. В предложенную С. Ольдредом триаду идеально укладывается порядок, существовавший при Эхнатоне, в том числе отмечена и возросшая роль женщины как Матери (что началось с Тии, продолжилось Нефертити)14. Рассматривая гимн Атону, учёный прямо говорит об отсутствии революционно новых черт в космогонии: присутствует бог-творец , который создал Вселенную, древнейшее представление. Другие же детали возникали раньше в обращениям к другим богам15 (в качестве примера приводится гимн Аменофиса II Амону и гимн Осирису предамарнского периода). «Его новизна заключается не в том, что он выражает, а в том, что остаётся несказанным16,»  – пишет  учёный. Действительно, гимн лишён множества иных имён божеств, он подчёркивает единственную, уникальную природу Атона. Что касается искусства амарнского периода, то, по мнению учёного, оно в совокупности своих проявлений отразило простоту эсхатологии, более радостное приятие окружающего мира и рационализацию веры в единого солнечного бога17.

Другой важнейший труд, «Ахенатон, царь-еретик», принадлежит Д. Б. Редфорду. Он рассматривает культ, введённый Эхнатоном, как уникальный, отличающийся от синкретичных, существовавших ранее18. Д. Б. Редфорд считает культ Атона монотеистическим, а подход Эхнатона видит в отсутствии интереса к чему-либо, что мы не можем помыслить (в отличие от других египетских культов, в отношении которых он употребляет слово «предскоратики»19). Переворот является иконоборческим, он сталкивается с укоренившимися за века представлениями и провоцирует взрыв. По представлению Д. Б. Редфорда, культ возник в результате  избавления старой базы от множества деталей и одной единственной яркой черты: «…нет богов кроме солнца, нет храмов для богослужений, нет культовых действий, лишь оставшиеся от них жертвоприношения, нет культовых изображений, нет антропоморфизма, нет мифов, нет концепции постоянно изменяющегося проявления божественного мира»20. При этом автор указывает, что спорадически явления, относящиеся к поклонению солнечному диску, начинают возникать ещё в Среднем Царстве21. Солнце – это царский универсальный символ. В течение XVIII династии интерес к богу Ра неуклонно возрастает, увеличивается количество посвящённых ему гимнов и упоминаний в гробницах, и, наконец, его имя включается в титулатуру фараона в начале царствования Аменхотепа IV. Также, говоря о единовластии, он обращает внимание на жесточайший контроль со стороны государства: нет отображения критических настроений или недовольства, постоянно присутствует войско22.

 Русская историография до  революции.

Дореволюционная русская историография, рассматривающая время правления Эхнатона, не может быть названа обширной. На тот момент существовало не так много данных археологии, к тому же все знания были получены из западных источников, так как среди участников экспедиций в Тель-Амарну русских исследователей не было, только учёные, самостоятельно совершившие поездку и изучившие древности. Тем не менее, значительный интерес к исследованию Египта времени амарнской реформы существовал, что видно уже из количества изданий, как русскоязычных (например, замечательного учёного Б. А. Тураева), так и переводных (к примеру, труд А. Морэ, в предисловии к которому автор говорит об «интересе, пробуждённом в публике египтологией»23). В качестве наиболее ярких примеров рассмотрим труды Ф. В. Баллода, Б. А. Тураева и В. И. Авдиева. Первый учёный рассматривает искусство времени Аменхотепа IV и вероятное происхождение его отличительных черт; работы второго исследователя посвящены всей истории Древнего Египта; третий учёный, работы которого относятся как к периоду революции, так и ко времени советской России, акцентирует внимание на религиозном содержании событий.

Труд Ф. В. Баллода «Египетское искусство времени Аменофиса IV» написан в 1914 году.

Началом данной книги служит воображаемый спор с профессором Страсбургкого унивеситета Адольфом Михаэлесом; также Баллод неоднократно упоминает профессора Рейнольда Лихтенберга Шпигельбера. По этим упоминаниям и частичному цитированию мы можем получить представление о западных взглядах на искусство времени Эхнатона. Допускалось эгейско-микенское влияние, которое доказывали на основе таких примеров, как декорирование пола в Тель-Амарне и найденный в результате раскопок клинок (зооморфные, растительные узоры).  Причиной такого влияния видели коммерческие связи. Автор труда решительно не согласен с  таким взглядом на происхождение культуры и считает его поверхностным и недостаточно обоснованным. Ф. В. Баллод рассматривает рисунки как иллюстрации к гимну Атону, а манеру, в которой они исполнены, предполагает естественно возникшей в результате перемены идеологических и религиозных ориентиров. Но перемену эту Баллод не считает чем-то столь  радикальным: ««Учение» Аменофиса IV отражает в себе мысли и мировоззрение египетских богословов начиная с древнейшего времени; и единственное «новое» в его гимне – это упоминание Сирии и Нубии, как впервые равноправных с Египтом».24  Ф. В. Баллод утверждает, что фараон лишь исполнил заветную мечту жрецов культа солнца. Солнце, по мнению учёного, является наиболее удачным центром культовых представлений, так как оно создаёт понятную и правдивую основу для объединения государства: солнце видят все.

Относительно перемен в манере изображения мира и, в первую очередь, самого фараона, автор объясняет всё простой попыткой натурализма, которая идёт из приближения образа фараона к народу. Мастера «… не видят больше в своём повелителе исключительно родного сына всесильного божества, <…> для них Эхнатон также любящий сын и отец, человек с человеческим здоровьем и человеческими слабостями». Сам же Баллод, к слову, считает фараона фанатиком и не считает его реформы выверенными и продуманными действиями. 25

Безусловно, при  изучении историографии важно не забывать о времени написания труда, так как в каждый период  акцентируются свои особенности выдвигаемой гипотезы. Так, Баллод, среди прочего, замечает о равных правах земель, входивших в состав государства, хотя (как мы увидим далее), это одно из спорных заявлений.

 

Следующий труд принадлежит видному русскому египтологу Б. А. Тураеву. Как и для видных западных египтологов конца XIX – начала XX вв. Г. Масперо и Эд. Мейера, история Древнего Египта занимала для него одну из ключевых позиций в истории древнейших восточных цивилизаций, и по количеству доступных фактов, и по важности своей исторической роли. Б. А. Тураев уделял особое внимание характеристике религии  Древнего Египта, так как считал духовные факторы решающими для развития цивилизации. Его очерк до сих пор считается одним из лучших в европейской историографии.

Работа «Древний Египет» была издана в 1922 году, но своим содержанием, несомненно, продолжает традиции дореволюционной историографии. Это объясняется формальной причиной – к 1922 году Б. А. Тураев был уже состоявшимся учёным с развитой исторической концепцией, а также характерными моментами подхода к изучению истории Древнего Египта (об этом немного ниже).

Время XVIII династии учёный считает несомненным подъёмом египетской цивилизации, отдельно он упоминает о развитии богословской мысли. По мнению Б. А. Тураева, появление культа Атона было неизбежным логическим следствием предшествовавших процессов: военные успехи привели к росту «национальной гордости» и подъёму литературы, богословской мысли. Автор рассматривает универсализацию культа Атона как первый шаг к идее «мирового божества, одинаково близкого и египтянам, и покорённым народам, и даже не подчинившимся оружию Египта».26 Причиной крушения реформ Б. А. Тураев считает резкий скачок в общественном развитии, «чрезвычайные исторические условия»27, которые выражались в ускорении и постепенной мутации представлений о мире. Автор считает конец времени Эхнатона своеобразным вырождением первоначальных идей, так как мысль не остановилась на гармоничном отношении, но шла по пути дальнейшего усиления основных представлении и пришла к утрированию. Б. А. Тураев говорит: «К концу его [Эхнатона] царствования его религиозная политика становится всё нетерпимее, а его искусство теряет все привлекательные черты и вырождается в шарж».28