Хотовицкий Степан Фомич

 

 

За 25 лет своего существования (с 1834 по 1859 гг.) через больницу прошло 15363 стационарных и 136000 амбулаторны больных.   Летальность  составила  22,5%.

 

Вторая  в России детская больница была организована Москве. В ноябре 1840 г. врач А. С. Кроненберг подал Московскому генерал-губернатору  докладную записку, в которой  он предлагал создать в Москве детскую больницу на частные пожертвования  по образцу Петербургской. В 1842 г. больница был открыта на Бронной улице  и называлась Московская детская  больница или Бронная больница (ныне больница им. Н. Ф. Филатова).

 

Больница  имела 100 коек, при ней предусматривался амбулаторный прием. Главным врачом больницы был назкачен А. С. Кроненберг, который оставался в этой должности  до 1862   г.

 

Необеспеченность  прочного существования больницы, зависимость  ее деятельности от случайных пожертвований, заставил администрацию больницы хлопотать  о присоединении ее к заведениям Московского воспитательного дома. С 1845 по 1883 г г. детская больница находилась в ведении Московского воспитательного  дома, однако продолжала принимать  на лечение детей города. В организацию  лечебной работы были внесены некоторые  изменения.   Так,   из   100   коек  с   1847   г.   были   выделены   10 для детей  грудного возраста, которые раньше в больницу не принимались. Немного  улучшилась изоляция инфекционных больных. Дети с различными инфекционными  заболеваниями помещались в  разные   палаты   или   в  крайнем   случае  отделялись  ширмой.

 

Третья  в России больница была учреждена  в Петербурге, и получила название Елизаветинской клинической больницы для малолетних детей (ныне больница им. Пастера). Организатором больницы являлся Э. Мейер, который 25 сентября 1843 г. подал в Министерство Внутренних дел письмо о необходимости открытия в городе новой детской больницы. В письме приводилось экономическое  обоснование целесообразности создания детских больниц. Указывалось, что  больница будет содействовать развитию педиатрии, как специальной отрасли  медицины. Э. Мейер назвал следующие  цели нового учреждения для детей: «1. Безвозмездная помощь в болезнях и безденежный отпуск лекарств; 2. Наставление родителей, каким образом  предотвращать болезни при надлежащем присмотре за детьми; 3. Доставления  молодым врачам случая к практическому  изучению  и  лечению  детских   болезней».

 

Как   и   все   учреждения   для   детей,   больница  создавалась   на благотворительные средства.  В литературе годом открытия Елизаветинской больницы считается  1844, однако, судя по архивным данным, эта дата учреждения больницы, а первые стационарные больные   были    приняты    5    сентября    1845.    С   этого    года,    в течение   10 лет,  больницу возглавлял  Э.   Мейер.  Первоначально (больница  располагалась  в  частном  доме  на  Михайловской  площади   (ныне   площадь   Искусств).   В   1848   г.   для   больницы   был приобретен собственный дом  в   10-й  роте Измайловского  полка ныне    10   Красноармейская   ул.).   Число   коек   в   больнице   не превышало   40.

 

Особенностью  этой   больницы   был  прием  детей  от  рождения до 4 лет.  Отметим,  что  подобных   больниц  в  то  время   нигде  не было,    а    в   ряде   европейских   стран    запрещался   даже    прием грудных   детей   в   общие   больницы   ввиду   большой   их смертности.

 

Таким образом, в России до 60-х годов  было 3 детские бльницы (240 коек), они  были открыты в приспособленных  зданиях, существовали на частные благотворительные  пожертвования, которые поступали  не систематически. Средства, выделяемые государством, были ничтожны, а иногда совсем отсутствовали. Разделения больных  по роду болезней не проводилось, выделялись только  больные с явно инфекционными  болезнями, но и это целение было неполным, т. к. они помещались в отдельные  палаты для детей с различными другими заболеваниями. Хирургических  отделений не было. При необходимости операции проводились в одной из палат или дети переводились в больницы для  взрослых.

 

В   1853   г.   в   Петербурге   была   организована   община   сестер милосердия  Литейной  части,  при  которой были  открыты  первые детские ясли, помещавшиеся на Сергиевской улице (ныне ул. Чайковского)   в  собственном  доме   княгини   Барятинской,   являвшейся учредительницей  общины. Принимались здоровые с привитой оспой младенцы из бедных семей за плату, вносимую благотворителем —60  рублей серебром   в  год.  Дети  находились  в  яслях  летом  с  5  часов   утра   до   9   вечера,   а   зимой  с   8   до   8.   Детей   осматривал врач,  а уход осуществляли  няни.  Число занятых мест колебалось от   18   до   33.

 

7 ноября 1838 г. был учрежден комитет  попечительства, детских приютов,  председателем которого был граф  Г. А. Строганов (тот самый,  который после смерти А. С.  Пушкина взял на себя расходы  по похоронам и возглавил опеку  над детьми и имуществом А.  С. Пушкина), а правителем дел  до 1841 г. — князь В. Ф. Одоевский,  известный писатель, крупный общественный  деятель. Задачей комитета было  создание особых детских приютов   открытого типа. Приюты существовали  на частные пожертвования, лотереи,  кроме того, от Петербургского  и Московского воспитательных  домов   выделялось  по   10  тысяч   рублей   в  год.

 

При участии В. Ф. Одоевского был разработан «Наказ лицам, непосредственно заведующим детскими приютами». Большинстве разделов Наказа касалось педагогической работы с детьми. Кроме. того, было написано Наставление родителям, дети которых  посещали приюты. В нем сообщались правила приема, гигиенические; требования    и    ставилось   условие   сообщать    о    каждом    случае заболевания   ребенка.

 

Оповещение  жителей об открытии приютов возлагалось  на оберполицмейстера и на особых служителей приютов — старшин.Они  отыскивали бедных детей. Кроме того, старшины помогали устраивать дальнейшую судьбу детей: после 10 лет их определяяв ученики к разным мастерам. На старшин  возлагались обязанность наблюдать  за отданными в обучение «как за собственными детьми,  в противном  случае безродного мальчика могут чрез жесткое 

  ним обращение довести до отчаяния, которое может со временем  погубить  его».         

 

К помещению приюта предъявлялись  особые требования: наличие чистого  двора и сада для прогулок детей, комнат которые хорошо   проветривались.

 

Приют посещали дети бедных родителей на время их работы с 7 утра до 8 — 9 вечера. Принимались дети с 3 до 10 лет, разрешалось, если имелись условия, принимать  и детей младше 3 лет. Каждый приют  имел свою попечительницу, которая  приглашала

  по своему выбору директора  приюта, как правило, врача. Непосредственно  с детьми работали смотрительницы (1 на 10 детей).

 

Утром    смотрительница    должна    была    осматривать    каждого ребенка,   проверялась   чистота    лица,    рук   и    ног.   Хотя   целью  осмотра   не  было   выявление   больных   детей,  но  иногда  и этом беглом осмотре можно было выявить некоторые заболевания.

 

 

 

«В  случае болезни ребенка смотрительница немедленно должна отделить его от прочих и немедленно извещать о том  родителей, оставляя им на выбор —  вылечить ли ребенка у себя дома или в детской, или иной лечебнице, где дитя может быть принято». Лечение  детей в больницах и на дому было бесплатное. В необходимых случаях  в приют приглашался близпроживающий  врач, чаще всего член Медико-Филантропического  и Человеколюбивого обществ. На время  пребывания в приюте детей одевали  в казенную одежду. Существовало определенное расписание занятий, в котором чередовались умственные занятия, рукоделие, физические движения и др. Уроки не продолжались более 30 минут. Много внимания уделялось религиозному воспитанию. Особой задачей было приучение детей к опрятности. Кормили детей только 2 раза: в 12 часов был обед (суп и каша) и к концу дня — полдник (кусок хлеба). Дневного сна не было, лишь для отдыха слабых и малолетних детей в приюте было 2 кровати в виде   нар,   на   которых   помещалось  б—8   детей.

 

С 1837 по 1841 гг. детские приюты существовали только в Петербурге. К концу 1841 г. их было 16 на 2058 детей. С конца 1841 г. началось создание приютов в других городах  России. К 1850   г.   насчитывалось   73   приюта  на   7980  детей.

 

При ряде приютов (примерно 10%) были устроены сиротские и ночлежные отделения, где дети жили постоянно. Они создавались, «не только для круглых сирот, но и для таких детей, которые  хотя и имеют родителей, но находятся  по несчастию под влиянием таких  дурных примеров, что для нравственного  спасения необходимо извлечь их из среды семейств, где семена порока легко могут проникнуть в юные сердца бедных детей, безотчетно для  них самих и сделаться наконец  орудием их нравственной и общественной гибели». Приюты, как правило, не имели  лечебных отделений.

 

Данные  детские приюты можно рассматривать  как зачатки будущих детских  садов, поскольку основная масса  детей в них была в возрасте 3—7 лет. Прием детей осуществлялся  по социальным показаниям: по бедности или от «порочных родителей». Образование  приютов безусловно представляет важный факт для истории охраны здоровья детей, т. к. за ними в приютах осуществлялось медицинское, хотя и примитивное, наблюдение. Число детей, воспитывающихся в  приютах для России было ничточжным. Кроме того, не всегда имелись условия  для выполнения   всех  положений   Наказа.

 

Во  всех крупных заведениях закрытого  типа (лицей, кадетские корпуса, институты  благородных девиц, пансионаты при  гимназиях) были  врачи   и   лазареты.

 

В конце 20-х и в 30-е годы произошли  изменения в преподавании детских  болезней. В  Петербурге по Уставу 1835 г. в Медико-хирургической академии (MXA)  была выделена кафедра акушерства   и   вообще   учения   о   женских   и  детских   болезнях, которую в 1836 г. возглавил С. Ф. Хотовицкий. Он резко увеличил число лекций по педиатрии — третья часть курса  посвящалась этим вопросам, подробно останавливался на анатомо-физиологических  особенностях, патологии детей различного возраста, острых детских болезнях. Таким образом, впервые в МХА  с 1836 г. по 1847 г. С. Ф. Хотовицкий читал  полный систематический курс детских  болезней. Недостатком курса С. Ф. Хотовицкого было то, что он носил  теоретический характер, т. к. детской  клиники не существовало. С. Ф. Хотовицким были разработаны проект и план, перечень необходимого оборудования для  объединенной акушерской, женской и  детской клиники. Клиника была открыта  в сентябре 1842 года (для больных  детей отводилось 10 коек), но заведование  клиникой было временно передано О. И. Мяноаскому, терапевту по специальности, однако «временное» заведование  продолжалось до 1856 года. За С. Ф. Хотовицким же по-прежнему оставался теоретический  лекционный курс по акушерству,   женским   и   детским   болезням.

 

После выхода С. Ф. Хотовицкого в отставку в 1847 г. до 1860 г. преподавание детских  болезней в МХА вели не педиатры (судебный медик, психиатр, акушер). Преподавание по-прежнему было   теоретическим.

 

В Московском университете на кафедре  повивального искусства с 1823 г. по 1846 г. преподавал акушер М. В. Рихтер, детским  болезням   посвящались   единичные   лекции.

 

На  протяжении многих лет, особенно с конца 40-х годов XIX в. неоднократно обсуждался вопрос о создании в Московском университете клинической кафедры детских  болезней. В 1848 г. главный врач Московской детской больницы А. С. Кроненберг обратился  к декану медицинского факультета с предложением сделать больницу детской клиникой Московского университета. По  данному   обращению   никакого   решения   не   последовало.

  В 1855 г. акушер А. И. Кох  поднимает вопрос об организации  детской клиники. 

 

Одновременно  А. С. Кроненберг вновь повторяет  свое предложение. Медицинский факультет  на своем заседании обсуждал оба  предложения. Мнение профессоров разделилось. Одна группа (Ф. И. Иноземцев, А. И. Овер, А. И. Поль и др.) определенно высказались  за создание практического курса  детских болезней на базе детской  больницы. Другая группа (И. В. Варей  некий, И. Т. Глебов, В. А. Басов, А. И. Полунин, Г. И. Сокольский и др.) выступили  против. Вопрос о создании кафедры  остался   открытым.

 

Непризнание выделения педиатрии ярко продемонстрировано мнением известного и прогрессивного профессора И. Т. Глебова: «...для устройства отдельных кафедр детские болезни  наименьшее имеют на то право... Строго детских болезней остается только две: удушье и трудное прорезание зубов. Должно ли следовательно, для двух собственно детских болезней, устраивать собственную   кафедру?..»

 

В других университетах России несколько  лекций, посвященных детским болезням, читалось на кафедре акушерства женских  и детских болезней, клиник не было. Есть указания, что в Казанском  университете профессором А. Е. Лентовским читались лекции по детским болезням, которые дополнялись практическими  занятиями.

 

Таким образом, во 2-й четверти XIX в. в ряде высших учебных заведений был  введен специальный курс по педиатрии, в основном теоретический. Клиническое  преподавание проводилось эпизодически. Коренных отличий в преподавании педиатрии в учебных заведениях для подготовки врачей в Западной Европе не было: преподавание велось в  ограниченном объеме, в основном было теоретическим, лишь иногда демонстрировались  амбулаторные больные. Преподаватели  чаще всего были не специалисты. Преимуществом  Запада было наличие частных курсов по детским болезням при крупных  больницах для врачей, которые  читались известными   специалистами.

 

В 50-х годах XIX в. в России впервые  появляется подготовка медицинских  сестер. При Петербургском воспитательном доме в 1848 г. было открыто училище  нянь (практически сестер по детству). Обучение длилось 2 года. При приеме уделялось внимание личности будущей  ученицы: «желающие вступить в ученицы  отделения нянек, прежде принятия, подвергаются четырехмесячному испытанию: замеченные во лжи или неоткровенности, в  некротком обращении с детьми, некоторые, ослушные, сварливые и  вообще не подающие надежды, быть полезными  на предстоящем нянькам поприщам, приняты не будут и могут быть удаленными и прежде истечения четырех  месяцев». По окончании они распределялись по  частным  домам.   За   10  лет   подготовлено   20   нянь.