Политика Маргарет Тэтчер. Становление премьер - министра

Тэтчер полагала, что ничем не обязана феминистскому движению. "Будучи женщиной в мире мужчин, она не требовала снисхождения к себе как к женщине и не получала его"⁵. Она "сделала себя сама" благодаря своей целеустремленности, исключительному трудолюбию и необыкновенным деловым качествам. А еще - удачному стечению обстоятельств. Так случилось, что в 50-60-х годах руководство лейбористской (в большей степени) и консервативной партий начало привлекать в свои ряды женщин. Тэтчер упорно поднималась по карьерной лестнице: в 1961 г. - парламентский секретарь министерства пенсий и национального страхования (младший министр в правительстве Г. Макмиллана), в 1964 г. -"теневой" министр пенсий, в 1966 г. - младший "теневой" министр казначейства (в правительстве Э. Хита), а в 1967 г. - уже член "теневого" кабинета - министр энергетики, в 1968 г. - министр транспорта, в 1969 г. - "теневой", а после победы консерваторов на парламентских выборах 1970 г. и действующий министр образования и науки, в 1974 г. -"теневой" секретарь министерства финансов. На всех этих постах Тэтчер продемонстрировала свои неординарные способности усваивать огромное количество информации, принимать при необходимости жесткие решения и успешно отстаивать их в дебатах с оппонентами в палате общин. Прав оказался один из видных консерваторов У. Уайтлоу, заметивший Э. Хиту, что если взять Маргарет в правительство, то от нее уже нельзя будет избавиться⁶. Работа в этих министерствах существенно прибавила опыта Тэтчер, позволив ей впоследствии претендовать на пост лидера партии. При этом у нее не было претензий на сей пост: Маргарет считала, что пройдут годы, прежде чем женщина в Великобритании сможет подняться до уровня канцлера казначейства.

Впоследствии, когда она стала  лидером консерваторов, по традиции обладавшим неограниченной властью в партии, ее принадлежность к женскому полу уже давала ей в руки определенные козыри. Получив в начальники женщину, коллеги оказались в непривычной обстановке, зачастую просто не зная, как себя вести. Они вынуждены были терпеть ее безапелляционный тон и выходки, не имея возможности поставить ее на место именно потому, что она женщина. Это развязывало Тэтчер руки: в обстановке покорного подобострастия она еще более уверовала в собственную непогрешимость. По иронии судьбы, не назначавшая на министерские должности женщин Тэтчер внесла существенную лепту в так называемую гендерную революцию, открыв им широкую дорогу не только в политику, но и другие области профессиональной деятельности. Ее успешная карьера стала хорошим примером для других. Особенно ощутимым оказался приток женщин в лейбористскую партию, где для них ввели специальную квоту в 40%, что же касается консерваторов, то, несмотря на все разговоры о необходимости шире привлекать женщин, их там пока не так много. После очередного поражения тори на парламентских выборах 2001 г. заместитель председателя партии признала, что женщины до сих пор чувствуют себя в партии неуютно⁷. В целом же представительницы всех партий в палате общин составляют лишь одну пятую ее состава (что меньше, чем в Мозамбике, Руанде или Северной Корее)⁸.

Ее избрание в 1975 г. лидером тори было встречено с удивлением и замешательством одними и с восторгом другими. Многие в руководстве консервативной партии не воспринимали ее всерьез и, убежденные, что она продержится на этом посту лишь до следующих парламентских выборов, уже начинали подыскивать кандидатуру возможного преемника. Не случайно хорошо знакомая с закулисной жизнью тори Тэтчер сделала ставку в парламентской фракции на рядовых консерваторов (так называемых заднескамеечников), а к представителям истэблишмента, чьи позиции в партии были еще сильны, всегда относилась с подозрением. Выходец из низов, она часто хвасталась, что ей удалось произвести революцию в британской политической жизни именно потому, что она была аутсайдером и не принадлежала к истэблишменту, по которому ее избрание нанесло "сокрушительный удар" ⁹. Тот факт, что лидером партии стала женщина, сам по себе означал колоссальный прорыв. К тому же, Тэтчер - личность яркая, обладающая многими редкими не только для женщин, но и для мужчин качествами, которые и сделали ее впоследствии одним из выдающихся британских премьер-министров¹⁰.

3.Тэтчер – премьер-министр

1) Внутренняя политика

В мае 1979 года Маргарет Хильда Тэтчер стала премьер-министром Великобритании, завоевав почти 44% голосов избирателей. Ей было 54 года, и, отстаивая свои позиции в мире мужчин на протяжении стольких лет, она стала еще более жесткой. Убедительная победа консерваторов на выборах 1979 года стала триумфом не только и не столько самой Маргарет Тэтчер, а того отношения к миру, стране и экономике, которое она выражала. Но слова, сколь бы важными они ни были, - это только слова. Теперь пришло время дел.

Вне всякого сомнения, одной из основных проекций политики на плоскость  реальной жизни является состояние экономики. Какая же страна с этой точки зрения досталась премьер-министру Маргарет Тэтчер? До пришествия к власти ЭмТи, как для краткости чаще всего называли ее в Великобритании, страна была тяжело больна. США, континентальная Европа и быстро прогрессирующие азиатские государства напористо вытесняли британцев из ранее завоеванных ими торгово-экономических ниш. Регрессия царила во всем, прогрессировал разве что нескончаемый топливный кризис.

Пресса давала полезные советы гражданам  о том, как правильнее строить  свою жизнь в неотапливаемых месяцами квартирах. В казне не было денег, и государственным служащим начали задерживать зарплату, а некоторых принудительно перевели на трех-четырехдневную рабочую неделю. Инфляция достигала 20—25%. В крупнейших городах страны перестали убирать мусор, и вокруг зловонных отбросов собирались полчища крыс. Впервые за историю Англии в центральных парках появились неухоженные газоны.

Блестящая Британия на глазах деградировала. Но так уж устроена наша жизнь, что  благополучные времена, как правило, дают миру самых обыкновенных людей, а титанов, героев и гениев рождают именно трудные. Лекарства, которые Маргарет заставляла принимать свою заболевшую страну, на самом деле состояли из совершенно традиционных ингредиентов.

Казалось бы, все очень просто: не будь иждивенцем; получи практическое востребованное образование; честно трудись и честно плати за труд; по одежке протягивай ножки; уважай закон; плати налоги; не бери в долг, пока не вернул то, что уже задолжал; отложи деньги на случай болезни и на старость. Вот и все незатейливые правила игры! Но за их внедрение в экономику Тэтчер пришлось сражаться такими жесткими, практически военными, методами, что события тех лет были названы журналистами и исследователями исторической битвой за Британию.

К концу 1970-х британский экономический  кризис буквально вошел в самоускоряющийся штопор: все проблемы были взаимосвязаны, и одна усугубляла другую. Инфляция заставляла профсоюзы ежегодно требовать очень крупного роста зарплат (одно время вплоть до 30 процентов), и это, в свою очередь, еще более усиливало инфляцию, доходившую в середине 1970-х до 25 процентов. Баланс внешней торговли и обменный курс фунта делали ситуацию еще хуже, и любое сравнение со странами континентальной Европы, особенно с Германией, было удручающим. Британский экономический истеблишмент, представленный Кембриджским университетом, вотчиной Кейнса, не мог предложить особой помощи, но кембриджские эксперты обладали изрядным влиянием в коридорах Министерства финансов и других правительственных департаментов, поэтому новое видение управления экономикой могло прийти только извне. Американские теоретики снижения налогов были влиятельны среди ближайшего окружения Маргарет Тэтчер, да и во всей Великобритании у них нашлись союзники. Институт экономических проблем был основан в начале 1950-х, чтобы формулировать экономику здравого смысла, но на протяжении многих лет его сотрудники считались (как назвал их симпатизирующий лейбористам историк А. Дж. П. Тейлор) почти "староверами", "якобитами при дворе Людовика XIV"¹¹.

В конце 1970-х Маргарет Тэтчер сплотила вокруг себя тесную и преданную группу таких людей. Доктрина, которую они разработали, была названа "монетаризмом".

Ранее нахождение точек соприкосновения  являлось основным элементом политического искусства, добиться консенсуса - значит победить. Но Тэтчер придерживалась прямо противоположного отношения к политике: "Добиться консенсуса - значит ничего не сделать". Все требовали консенсуса, она хотела результата. Само слово "консенсус" вызывало у нее презрение: "Кто-нибудь когда-нибудь выигрывал битву, если на его знамени было начертано: "Я хочу консенсуса?"; "Консенсус - это предательство" - вот лишь малая часть тех добрых слов, что сказала эта женщина про консенсус. Политике "сдержек и противовесов" она противопоставила политику убеждения и действия.

На формирование экономических  взглядов Тэтчер серьезное влияние  оказали книги фон Хайека, но не меньшее влияние оказала жизненная философия отца - хозяина бакалейной лавки в маленьком провинциальном городке, - который в юности, зарабатывая 14 шиллингов в неделю, отдавал за комнату 12, а из оставшихся двух один откладывал. "Нужно работать, чтобы зарабатывать себе на жизнь", "Тратить можно только то, что заработал". Ее не надо было убеждать в правильности монетаризма, за сложными построениями экономистов она видела простой житейский здравый смысл, за философией монетаризма - жизненную позицию английского обывателя. Потому, наверное, Тэтчер редко употребляла термин "монетаризм", предпочитая ему термин "народный капитализм".

Жесткий контроль за денежной массой ("Финансы определяют расходы"), - все остальное - производное. Так можно коротко выразить основную идею этой программы, уточнив, что "производное" не значит "неважное". Предлагались конкретные действия:

-резкое уменьшение государственного аппарата - кроме уменьшения расходов, это должно было вызвать отток талантливой молодежи из сферы управления в сферу реальной экономики из-за снижения перспектив роста;

-сокращение государственных расходов на строительство и социальную сферу (кроме медицины) - важным следствием должны были стать удар по иждивенческим настроениям в обществе, мобилизация деловой активности населения;

-резкое ограничение субсидирования и дотационного стимулирования экономики - правительство должно свести к минимуму свое участие в экономической жизни, тем самым обеспечив свободу предпринимательства;

-сокращение расходов на местные органы власти;

-массовая приватизация (в том числе муниципального жилого фонда) и реструктуризация промышленности - что должно было привести к увеличению эффективности производства и созданию обширного класса мелких акционеров.

Еще одним принципиальным положением программы была налоговая реформа. Существовавшая система налогообложения  была практически несовместима с  какой-либо деловой активностью - налог на доходы от капиталовложений (например, доходы с акций) достигал 95%, а на доходы от работы по найму - 75%. Поэтому без существенного снижения прямых налогов, и в первую очередь подоходного, не могло быть и речи ни о каких реформах вообще. Решено было, компенсируя потери казны от снижения прямых налогов, увеличить косвенные (в первую очередь НДС).

Иными словами, программа предусматривала  произвести системные изменения в английской экономике методами жесткой бюджетной и кредитно-финансовой политики и в конечном итоге изменить жизненный уклад послевоенного английского общества.

Естественно, что основным механизмом осуществления реформ стал бюджет. Первый бюджет был разработан в рекордно короткие сроки (за пять недель) и при непосредственном участии Тэтчер. Он предусматривал снижение налогов и первичное сокращение государственных расходов (на 4 млрд. фунтов), затрагивавшее все министерства, кроме министерства здравоохранения и обороны. Кроме того, большая часть оставшихся после сокращения средств многих министерств должна была пойти на реструктуризацию подчиненных им отраслей и предприятий.

Первая проблема, с которой столкнулись  реформаторы еще на этапе формирования бюджета, - попытки министерств всеми правдами и неправдами добиться увеличения выделяемых им средств. И если бы не настоящая война, объявленная лично Тэтчер министерствам и их аппаратам, то принятие бюджета и возможность его выполнения были бы под большим вопросом. Когда же дело дошло до реструктуризации, Тэтчер и вовсе сделала ставку на менеджеризацию - приглашение для выполнения конкретных задач, стоящих перед министерствами, менеджеров частных корпораций, в том числе и не англичан (в частности, руководство модернизацией черной металлургии, а впоследствии и угольной промышленности было поручено легендарному благодаря своим жестким методам американскому миллионеру Макгрегору)¹².

Но проблема сопротивления министерств  уже в самое скорое время оказалась  далеко не единственной. В самой логике монетаристских реформ было заложено, что уменьшение финансирования государственных предприятий, прекращение активного субсидирования приведут к росту безработицы на первом этапе. Частное предпринимательство, на которое в перспективе делало ставку правительство Тэтчер, естественно, развивалось куда медленнее, чем происходило сокращение служащих на государственных предприятиях, особенно это касалось регионов с преобладанием государственного сектора. К тому же, воспользовавшись ослаблением государственного регулирования и получив дополнительные средства, многие предприятия произвели техническую модернизацию, результатом которой стало сокращение численности рабочих.

Еще одним, но уже менее ожидаемым  эффектом начавшихся реформ стал рост процентной ставки. В условиях сократившейся денежной массы, "подорожавшего государственного кредита" это было вполне естественно. Но то, что многие предприятия, а также игроки на финансовом рынке, уверенные в том, что жесткая финансовая политика долго продолжаться не может, а если и будет продолжаться, то скорее рано, чем поздно, приведет к смене правительства, начали активно набирать кредиты, ожидая в самом ближайшем будущем лавины бюджетных денег, было некоторой неожиданностью. Еще большей неожиданностью был рост инфляции, борьба с которой была главным приоритетом правительства. Лишние деньги, которые выводили из экономики в дверь, возвращались туда через окно: набранные кредиты, дополнительные доходы, полученные благодаря уменьшению налоговых ставок, не шли в инвестирование недореформированной промышленности, а устремились на потребительский рынок, увлекая за собой частные сбережения граждан. Отчасти запланированный в связи с повышением НДС и первичным спадом в экономике рост цен дал в результате инфляционных ожиданий всех участников рынка весьма ощутимый рост инфляции, а профсоюзы своими соглашениями об уровне заработной платы довершили дело.