Политика Маргарет Тэтчер. Становление премьер - министра

Перед Тэтчер и ее правительством встал вопрос "кредита доверия". Чтобы победить на следующих выборах, правительству необходимо было идти на весьма существенные компромиссы, предусматривавшие если не глобальное изменение курса, то существенное послабление, и в первую очередь - активные финансовые вливания в экономику. Но пойти на это значило либо отказ от реформ, либо увеличение издержек едва ли не в геометрической прогрессии: кредит доверия к жесткой финансовой политике будет подорван, а значит, спекулятивные ожидания станут практически непреодолимым препятствием. Но в случае продолжения жесткого курса правительство рисковало не быть переизбранным, а значит, не иметь возможности довести реформы до конца, тем более что было совершенно очевидно: лейбористы, придя к власти, в самый короткий срок превратят все сделанное правительством Тэтчер в дырку от бублика.

К 1984-1985-му годам инфляция в стране снизилась до рекордно низких цифр, безработица начала уменьшаться (это  не смотря на увольнение шахтеров нерентабельных шахт), общее оживление промышленности, в основном за счет частных компаний, шло темпами, сопоставимыми с теми, когда то тут, то там начинают мелькать слова об экономическом чуде. Пришло время приватизации. Даже модернизированные и реструктурированные государственные предприятия и отрасли резко отставали в своем экономическом развитии от частного сектора экономики, они поглощали много госсредств, а главное - требовали постоянного активного вмешательства государства в экономику. Приватизация призвана была решить сразу несколько важнейших для "тэтчеризма" задач:

-решить проблему инфляции за счет уменьшения государственных расходов и субсидий, а также за счет получения дополнительных доходов от продажи государственной собственности;

-создание обширного класса мелких собственников и акционеров;

-уменьшение госсектора экономики, а следовательно - уменьшение роли государства;

-увеличение эффективности производства.

Модернизация государственных  предприятий и отраслей, произведенная  правительством в первые годы реформ, резко повысила привлекательность государственных предприятий. Наличие у англичан достаточных денежных средств, которые в результате возросшего доверия к политике "тэтчеризма" уже не выбрасывались на потребительский рынок, а скапливались на банковских счетах и в акционерных обществах, создало ситуацию платежеспособного спроса. Все это позволило правительству провести денежную приватизацию быстро, эффективно и выгодно. В итоге практически за два года было приватизировано более 50 крупных государственных компаний, в том числе British Telecom, British Gas. К 1989 году число держателей акций превысило 12 млн. чел. (в 1979-м было не более 2 млн.)

 

Особенно важной для Англии была распродажа муниципального жилого фонда. Как бы далеко ни простирались владения Британской империи, собственный домик с розами в палисаднике всегда был той национальной идеей, которая определяла жизнь и образ мыслей англичанина. Тэтчер победила. Англия вновь стала капиталистической страной - преуспевающей и богатой. Теперь англичане жили не "второразрядной жизнью в третьеразрядной стране" (так Тэтчер в 1979 году характеризовала жизнь в Британии), они снова жили в великой промышленной державе, обладающей общепризнанным международным авторитетом. Экономическое чудо, производственный бум, небывало высокий уровень жизни - к середине 80-х эти слова произносили привычно, походя, как нечто само собой разумеющееся. 10 лет "тэтчеризма" изменили страну так, что сейчас программа и политика нынешних лейбористов куда ближе к идеям леди Маргарет, чем к тому, о чем говорили Вилсон и Каллагэн. Англия, как бы она ни относилась к госпоже Тэтчер, это Англия "тэтчеризма"¹³.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2) Внешняя политика

Сразу после вступления на пост премьер-министра  на  нее  свалился  ряд

неотложных  внешнеполитических  проблем.  Прежде  всего,   Тэтчер   пришлось

отправиться в Токио на встречу лидеров семи западных индустриальных  держав.

Совещание в Токио  прошло для Тэтчер удачно.  По  счастью,  вопросы,  которые

там обсуждались, были ей знакомы: энергетический  кризис,  резкое  повышение

цен на нефть и т. д. Впервые в заседании "семерки" участвовала женщина и остальные делегаты относились к ней с уважением. Кроме того,  она  не

выступала  с  какими-то  требованиями,  и  это  нравилось  всем  участникам.

Японцы, вежливые по натуре, были  очень  внимательны  к  женщине-премьеру  и

довольны, что страной  ее первого заграничного визита стала  Япония.  И  хотя

на  пресс-конференции  Тэтчер  было  предоставлено  слово   последней,   она

единственная  из  руководителей  правительств  и  государств  говорила   без

бумажки, спонтанно. Во внешней политике М. Тэтчер предусматривала возрождение статуса Великобритании как великой державы. Уже в первые месяцы после прихода к власти ей и её команде пришлось дебютировать на дипломатической арене. Это был вопрос о судьбе Родезии (Зимбабве).

    Краткая история вопроса такова. В 1965 году расистский режим Я.  Смита

провозгласил в одностороннем  порядке независимость этой африканской  страны,

ранее бывшей британской колонией. В 1978 году  Смит  заключил  с  умеренными

южнородезийскими деятелями  соглашение  о внутреннем  урегулировании,  цель

которого состояла в  сохранении  в  стране  колониалистского  и  расистского

порядка. Совет Безопасности ООН признал такое урегулирование незаконным.

    В 1979 году  расисты  создали  марионеточное   правительство  с  участием

некоторых африканцев во  главе  с  Музоревой.  Тэтчер,  бывшая  в  то  время

лидером  оппозиции,  намекала,  что  она  выступает   за   признание   этого

марионеточного  правительства,  против  которого  вели  борьбу  национально-

патриотические силы во главе с Р. Мугабе и Дж. Нкомо.[8] Такой  же  политики

придерживались и США. Когда Тэтчер стала премьером, она  установила  контакты с  Музоревой,  хотя  и  соблюдала   некоторую   осторожность.   Министерство

иностранных дел доказывало ей, что,  признавая марионеточное правительство

Музоревы, Англия вступает в конфликт с ООН и с Содружеством наций.  В  конце

концов, лорду Каррингтону  удалось убедить Тэтчер, и она  подписала  вместе  с

другими странами Содружества  коммюнике о непризнании, премьер показала  себя разумным политиком, сумевшим под давлением обстоятельств  занять  правильную позицию даже ценой крутых  поворотов. 

Англо-Аргентинский конфликт.

Зимой 1981/82 года популярность Тэтчер в стране упала до  самой  низкой

отметки — только 24% опрошенных отдавали предпочтение  ей  и ее  партии.  И

хотя Тэтчер удалось  снизить инфляцию  до  12%,  но  экономическое  положение

страны  было  критическим,  число  безработных  перевалило  за  3  млн.,   а

стоимость фунта стерлингов за  последние месяцы  упала  чуть  ли  не  в 2

раза.[9] В стране стали  говорить о провале экономической  политики  Тэтчер  и

ее возможной отставке. Внезапно все переменилось, и спасение  пришло  с  той

стороны, с которой  никто не ожидал.

    2 апреля 1982 года  Британию потрясла  удивительная  новость.  Аргентина

высадила  свои  войска  на  Фолклендские  острова, принадлежащие британской территории. 

Две с половиной тысячи аргентинских  солдат  вошли  в

столицу островов Пор–Стэнли  и  водрузили  там  свой  флаг.  Британское

правительство сразу  же заявило о непризнании этого  акта  на  том  основании,

что  Фолклендские  острова   принадлежат   Великобритании.   Дипломатические

отношения с Аргентиной были порваны.

    ООН своим решением  признавала  колониальный статус этих островов и призывала путем переговоров изменить его.  Переговоры об  этом  шли,  и  правительство Тэтчер   строило   планы   передачи суверенитета над островами Аргентине при  условии  их  последующей  сдачи  в

аренду Британии. Однако  сама  Тэтчер  была категорически против  передачи

островов,  хотя  она не  была  сторонницей полного прекращения

переговоров.

    Первыми карательными  мерами правительства Тэтчер  в отношении  Аргентины

были сокращение экспортных кредитов и импорта и  замораживание  Аргентинских активов в Англии, составляющих около 1.4 млрд. долларов.

    Известно, что  планы Аргентины в отношении  островов не были  для  Англии

неожиданными. Еще 19 марта  Аргентина высадила на острове Южная  Георгия   40 «сборщиков  металлолома»,  -  которые   якобы   намеривались   демонтировать

заброшенную китобойную базу. На самом деле это были  переодетые  в  штатское

аргентинские военные. Англия  предложила  Буэнос-Айресу  либо  обратится  за

разрешением на пребывание рабочих на острове, либо  отозвать  их.  Аргентина

проигнорировала это  заявление.[10]

    Когда Тэтчер  созвала заседание  кабинета,  она  была  настроена  весьма

решительно.  «Джентльмены,  мы   должны   воевать»,   -   сказала   премьер-

министр.[12] Решение  было  принято авторитарно, под давлением премьер-министра. Приказ о подготовке  эскадры  и об ее отплытии был одобрен парламентом постфактум.

    Одна  британская  флотилия,  находившаяся  на  учениях   у   Гибралтара,

получила приказ взять  курс на Фолкленды, хотя,  по  свидетельству  командира

флотилии, на тот момент на борту не было даже карты островов.  Из  Портсмута

были отправлены  авианосцы  «Инвинсибл»  и  «Гермес».  В Атлантике к ним  примкнули  два  десятка  миноносцев,  фрегатов  и  кораблей поддержки, образовав крупнейшую  со  времен  второй  мировой  войны  армаду. Впереди  нее  по  направлению  к  островам  шли  четыре  атомные   торпедные подводные лодки.

    Между тем  Аргентина укрепляла свое  военное   присутствие  на  островах.

Леопольдо  Фортунато  Гальтьери  (президент  Аргентины)   издал   приказ   о

возвращении на военную  службу 80 тыс.  недавно  мобилизованных  призывников. Непосредственно на острова было отправлено 10  тыс.  солдат  и  офицеров.  В целом  Британии  противостояли  военно-морской  флот  из  семнадцати  боевых

единиц, 130-тыс. постоянная армия и военно-воздушные силы, насчитывающие  20 тыс. военнослужащих.

    25  апреля  английская эскадра подошла к острову Южная Георгия и высадила на нем свой десант.

    2 мая второй  по величине аргентинский корабль  «Белграно»,  находившийся

вне 200-мильной зоны вокруг Фолклендов, объявленной  Англией  запретной  для

Аргентинских судов, был  торпедирован  английской  атомной  подводной  лодкой

«Конвейер». Погибло 368 человек.[13]

    Это  событие   потрясло  мир.  Оно  не  объяснялось  никакими   военными

соображениями. Крейсер  не представлял  непосредственной  угрозы  британскому

флоту, поскольку он даже не направлялся  в  сторону  Фолклендов.  Потопление

«Белграно» обострило  британо-аргентинский конфликт.  Через  два  дня  ракета

«Эгзосе»     французского     производства,     выпущенная     истребителем-

бомбардировщиком «Супер-Этандар», -  попала  в  английский  военный  корабль

«Шеффилд». Команда из 270 человек лишилась 22 из них.

    До  того,  как  был  потоплен   «Белграно»,   большинство   европейских

государств поддерживало Англию – они сократили торговые связи  с  Аргентиной

и наложили жесткие экономические  санкции в  отношении  Буэнос-Айреса.  После

этого события отдельные  правительства заколебались.  Ирландия  выступила  за

посредничество ООН  в урегулировании  конфликта.  Чтобы  сохранить  поддержку международной  общественности  Лондон  согласился  на  посредничество   ООН. Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес де  Куэльяр  в  течение  трех  недель пытался найти дипломатические решения конфликта, но ни  одна  из  сторон  не шла на уступки.

    Тэтчер отдала  приказ о тотальном вторжении. 21 мая  после  интенсивного

артиллерийского обстрела с  моря  и  бомбардировки  аргентинских  позиций  с

воздуха  на   Фолклендские   острова   были   высажены   отряды   английских

десантников. Военные  действия были закончены  15  июня.