Борьба партий в период религиозных войн во Франции второй половины XVI века

Агриппа д’Обинье, историк и поэт, убежденный гугенот, был помилован судьбой в том смысле, что когда начались эти события, его не было в Париже, так как в день резни была назначена дуэль его друга, которые уже тогда, правда не повсеместно, задолго до указа Ришелье, были запрещены, и он  поссорился с секундантом и был вынужден во избежание ареста, уехать из столицы, как оказалось, к большому счастью для себя. Однако, и, не будучи свидетелем жестоких расправ, он знал о них не понаслышке, оставив  потомкам свои «Трагические поэмы», созданные  по горячим следам. Он писал о резне в Париже: «Французы спятили. Им отказали разом и чувства, и душа, и мужество, и разум»90. Как видим, бесчинства католиков достигли своей высшей точки, когда стали убивать не только гугенотов, но и всех подозреваемых в приверженности кальвинизму. Масло в огонь подлило одно событие, случившееся на следующий день 25 августа: на кладбище Невинноубиенных младенцев расцвел сухой боярышник, а красный цвет лепестков напоминал кровь. Толпы парижан желали убедиться в этом чуде. Смысл его был очевиден — Бог показывает, что католики начали святое дело. Однако местная парижская милиция поначалу еще пыталась предотвратить резню, пряча гугенотов в тюрьмах и башнях, однако она была бессильна против  всеобщего гнева разгулявшейся толпы, и вскоре сама присоединилась к кровавым погромам.

Третий акт резни -  ночь ужасов в Лувре, о чем  оставила потомкам свой уникальный и захватывающий рассказ Маргарита, поскольку она ничего не знала о резне и поскольку, находясь в самом сердце конфликта,  осталась целиком вне его. Когда готовилось убийство Колиньи, Маргарита находилась вместе со своим мужем Генрихом Наваррским во дворце в своих покоях. Королева-мать прекрасно знала, как пишет Маргарита, о предстоящей бойне, и потому запретила ее сестре что-либо говорить, когда та пыталась ее предостеречь: «Сестра ответила, что нет никакой надобности приносить меня в жертву, поскольку, без сомнения, если что-нибудь откроется, они [гугеноты] выместят на мне всю ненависть. Королева приказала мне идти отправляться спать, дабы не вызвать у них никаких подозрений, которые могут помешать делу»91. Всю ночь королева Наваррская не сомкнула глаз, так как «тридцать или сорок гугенотов, находившихся возле кровати моего мужа, только и делали,  что обсуждали покушение, совершенное на господина адмирала, решив, как настанет день потребовать от короля правосудия»92.  Когда настало утро, Маргарита так и не увидела никакой опасности, думая, что все прошло, и успокоилась, решив вздремнуть, когда король Наварры со свитой дворян пошел к королю Карлу, решив затребовать от него ответ. Но через несколько минут ее разбудил «какой-то мужчина», который «стал стучать в дверь руками и ногами, выкрикивая: «Наварра! Наварра!». Это был дворянин по имени Леран»93. Он спасался от преследования и был сильно ранен, и потому решил найти спасение в спальне Маргариты: «Ища спасения, он бросился на мою кровать. Чувствуя, что он схватил меня, я вырвалась и упала на пол, и он вслед за мной, крепко сжав меня в своих объятьях…Мы оба закричали и были испуганы один больше другого»94. Но благодаря капитану гвардейцев Нансею недоразумение было улажено, и раненому была оказана помощь. Предводителям гугенотов – Генриху Наваррскому и принцу Конде в ту ночь по милости Карла IX  была сохранена жизнь.

Второй акт резни оказался затяжным, а эффект получился прямо противоположный. Резня продолжалась еще неделю, перекинувшись из Парижа в некоторые провинциальные города (Бордо, Тулузу, Орлеан, Лион) – всего 12 провинций, за исключением Дижона, где избиений не было. Причина этого – сознание того, что истребление гугенотов – не лучший способ избавить страну от ереси. В Дижоне было применено иное средство обуздания ереси: тюремное заключение и арест имущества ради сохранения социально-политического порядка95. Полагают, что в Париже погибли около 2 тыс. человек — гугенотская знать и члены их семей, парижане, подозреваемые в кальвинизме. Общее число погибших по всей Франции в погромах конца августа - начала сентября составляет не менее 30 тыс. человек. уже утром 24 августа король отдает приказ о немедленном прекращении беспорядков. Ведь главной целью вдохновителей резни было устранение вельмож, и метили не столько в гугенотов, сколько в принцев крови, но получилось как всегда.  Затем Карл утверждает, что все случилось по его воле. Но не аннулирует прежний Сен-Жерменский мир, а, напротив, подтверждает его статьи о религиозной свободе на специальном заседании Парламента, отменив лишь право гугенотов иметь собственные крепости и собственные войска.

       Таким образом,  Варфоломеевская ночь явилась тем апогеем противостояния, после которого Франция долго отходила, ища сквозь череду новых гражданских войн долгий путь к желанному миру, и осталась ничем не увенчавшимся эпизодом религиозных войн, длившихся во Франции почти тридцать лет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II. Деятельность партий до Нантского эдикта

           §1. Протестанты: государство в государстве

Варфоломеевская ночь ужаснула Европу. Результат ее вопреки желанию  власти полностью искоренить ересь в королевстве был прямо противоположный: количество протестантов быстро росло. Нейтральные гугеноты теперь выступают против короля. Гугеноты-легисты  обосновывают тезис: короля-тирана можно свергнуть, если он не соблюдает свой долг, свои обязанности по отношению к подданным.  Гугеноты вооружаются и начинают открыто выступать против короны, требуя возмездия за кровавую резню, учиненную над ними «добрыми католиками»96.

В 1573 г. гугеноты создали собственное политическое объединение - «Соединенные провинции юга». Раньше они надеялись подчинить себе короля и навязать свою веру королевству, теперь же практически создали независимое государство и отказывались признавать власть короля-тирана.

В том же году королевская армия, в рядах которой был и сам Генрих Наваррский, принужденный к тому своим новым положением, осадила гугенотскую Лa-Poшель, однако командующий армией брат короля герцог Генрих Анжуйский вскоре заключил с гугенотами мир. Он поспешил закончить войну, поскольку получил известие о своем избрании на польский престол. Булонский эдикт завершил в июле 1573 г. четвертую религиозную войну.  По нему свобода совести предоставляется всем протестантам, свобода осуществления культа  разрешена лишь в Ла-Рошели, Ниме, Монтобане, а также в домах некоторых высокопоставленных сеньоров97.

Протестанты на юге создают свое государство – Гугенотскую конфедерацию в 1575 г., но также не складывают и оружие. На собраниях в Ниме и Монтобане они требуют реабилитации жертв Варфоломеевской ночи, свободы отправления культа во всем королевстве, гарантий со стороны протестантской Европы – главным образом их будущим союзником стала  английская королева Елизавета в ответ на объединение католиков с испанцами. Также гугеноты находят себе союзников в королевской семье. Герцог Алансонский, четвертый сын Екатерины Медичи, руководитель партии «политиков» - новой силы, образовавшейся сразу же после резни, сторонники которой имели свои интересы, направленные на восстановление мира, - подумывает о короне и сближается с гугенотами.  В эту партию входили не слишком убежденные гугеноты и католики: Генрих Навррский, герцог Алансонский, а также многие знатные дворяне, оставшиеся в живых после Варфоломеевской ночи, Однако  смерть больного 24-летнего Карла IX, случившаяся 30 мая 1574 г., положила конец политике равновесия. Массовые убийства разрушают единство нации и создают против правительства союз «политиков» и протестантов, закрепившихся в Ниме и Ла-Рошели.

На протяжении десяти лет, с 1573 г. по 1584 г., три войны следовали одна за другой. Новый король Генрих III был коронован в Реймсе в феврале 1575 г. Его блестящие достоинства вполне уравновешивались бесхарактерностью и дурной наследственностью. На него возлагались  самые лучшие надежды, но он оказался не способен вернуть трону престиж и авторитет98. 15 сентября 1575 г. вождь «политиков» и гугенотов, герцог Алансонский, ставший герцогом Анжуйским, бежит из Лувра, где брат удерживал  его. Пришедшая на помощь немецкая армия угрожает Парижу. Мир брата короля, подписанный в Болье 6 мая  1576 г. был похож на капитуляцию правительства99. По нему  жертвы Варфоломеевской ночи были фактически реабилитированы. Отправление протестантского культа запрещено лишь в   Париже и в городах, являющихся королевскими резиденциями, но разрешено «во всех городах и местностях королевства, страны, покорной королю и находящейся под его защитой, без ограничения времени и личностей». Протестантам предоставлено 8 крепостей, кроме уже имеющихся у них четырех – Монтобана, Ла-Рошели, Коньяка и Ла-Шарите. В это время король Наварры бежит из Лувра и возвращается в протестантизм после своего перехода в католичество в Варфоломеевскую ночь100.

Далее начинается новая  религиозная война, которая ведется без денег. Она отмечена успехами католиков и заканчивается  миром в Бержераке, но ненадежном. Эдикт, подписанный в Пуатье, подтверждает заключение этого мира 8 октября 1578 г. По этому эдикту, свободы, предоставленные «миром брата короля», ограничиваются: отправление протестантского культа разрешается только в предместьях одного города на бальяж, а также в больших и малых городах, пользовавшихся этим правом «до последнего возобновления военных действий Но 8 крепостей были гугенотам  сохранены. Эдикт в Болье 1576 г. и эдикт в Пуатье 1577 г. важны, так как содержат предпосылки будущего Нантского эдикта101.

Таким образом, протестанты, обособившись на Юге, окончательно встали в оппозицию к  центральной власти, привлекая к себе все больше сторонников, и сумели добиться через новые конфликты новых привилегий для своей религии.

            §2. Католическая партия: Лига и лигисты

Приверженцы старой веры после расправы над своими врагами еще более усилились, особенно после компромиссного «мира брата короля» в Болье 1576 г., католическая реакция приобретает более широкий масштаб.

Мощная организация католиков – Католическая лига, созданная в 1576 г., во главе с герцогом Гизом,  спонсируемая испанцами, только начинает создаваться как ответ на организацию протестантов. Генрих III попытался взять это движение под свой контроль, возглавив Лигу. На собрании Генеральных штатов в Блуа он заявил, что не потерпит больше одной веры в своем королевстве «в соответствии с клятвами, которые он принес на коронации»102. Но после того, как Генрих III пытался диктовать Лиге свои условия, она распустилась в 1577 г.  В 1584 г. она вновь возрождается в ходе вновь установленного мира с Испанией. Столицей Лиги становится Париж. Вождь Лиги – отважный и смелый Генрих Гиз по прозвищу «Меченый». Кроме того, Лига выдвигает своего кандидата на трон – кардинала Карла Бурбона, дядю Генриха Наваррского, т.е покушается на права Генриха III, стремясь сместить его.

Король вынужден был идти на уступки. 7 июля 1585 г. он подписывает Немурский договор, отдающий в руки деятелей Лиги власть и судьбу еретиков. Такой шаг короля говорил о возврате к политике репрессий, проводившейся Генрихом II: запрет отправления протестантского культа в любом виде, высылка протестантских деятелей из страны в месячный срок и высылка в шестимесячный срок любого протестанта, который не отречется от своей веры103. Все эти давно не новые введения утверждались эдиктом от 18 июля, а также объявлялось о лишении Генриха Наваррского всех его прав. В своей булле от 9 сентября того же года папа Сикст V лишает его Наваррского королевства и прав на французский трон.

Таким образом, восьмая (последняя) религиозная война имела в отличие от остальных войн свою особенность: под прикрытием религиозных страстей решалась судьба монархии, т.е. на лицо был виден ее династический аспект.

В этой войне, проходившей условно с 1584 по 1594 г.г. можно выделить три этапа104. Первый из них характеризуется успехами Лиги: 12 мая 1588 года – день баррикад в Париже  - одно из важных событий так называемой «войны трех Генрихов»105. Король Генрих III, все время колебавшийся между лигистами и гугенотами, был встревожен появлением Гиза в Париже. Король боялся, что популярный в Париже Гиз захватит его в плен и возьмет власть в свои руки и приказал впустить в Париж наемные. Между тем, парижане, встревоженные появлением в стенах Парижа королевских наемников и слухами о готовящейся резне католиков, которые намеренно распускали люди Гиза, подняли восстание.  Историк XVI века де Ту, очевидец этих событий, писал: «Размещение наемных войск по всем кварталам Парижа навело такое уныние на парижан, что буржуа закрывали свои лавки.  Войскам же был дан приказ не выходить за пределы своих постов и не прибегать к насилию… Войска вызывали презрение народа, он относился к ним как к чугунным тумбам… Мятежный дух распространялся по всем кварталам Парижа, усиливавшийся бездействием короля. Были натянуты цепи, выходы из площадей были завалены баррикадами. Все было готово к тому, чтобы напасть и уничтожить королевские войска…»106. Король в итоге, узнав, что готовится атака на Лувр, бежал из Парижа в пригород -  Сен-Жермен. Де Ту писал: «Он уехал из Парижа…экспортируемый швейцарцами, полком гвардии и сопровождаемый частью своего двора. Было зрелищем поистине достойным сожаления видеть государя, который недавно властвовал над одним из самых больших и самых многолюдных городов мира…»107.

Таким образом, Гиз стал хозяином Парижа. Генрих III не способен был к открытому наступлению, поэтому он идет на прямое преступление. Генеральные штаты собираются в Блуа, и там 23 декабря герцог Гиз, «прекрасный король Парижа», был убит.

Вскоре умирает Екатерина Медичи. Начинается второй этап - революционная стадия108: факультет теологии освобождает всех от присяги на верность королю. Во главе каждого из 16 кварталов Парижа встает совет из девяти членов, выбранных среди фанатичных горожан. Совет шестнадцати берет в свои руки административную власть и распространяет свою власть на все королевство. Генрих III находит  союзника, все более сближаясь с Генрихом Наваррским,  единственным вождем протестантской партии с момента смерти Конде в 1582 г. И две союзные армии начинают осаду Парижа. 1 августа 1589 г.  неожиданно религиозный фанатик Жак Клеман наносит смертельную рану Генриху III, который успел признать Генриха Наваррского своим наследником, призвав его вернуться к католицизму109.

Таким образом, смерть Генриха III, «очень хорошего принца, жившего в неподходящем веке»110, знаменовала собой начало глубокого национального и международного кризиса. Авторитет королевской власти окончательно пал.