Автор работы: Пользователь скрыл имя, 18 Октября 2013 в 18:20, дипломная работа
Цель работы заключается в выявлении динамики когнитивной системы отечественных исследований, освещающих различные аспекты деятельности Х. Ботева.
Для достижения данной цели следует решить следующие задачи:
1. охарактеризовать проблематику исследований, посвященных Х. Ботеву;
2. показать преемственность в изучении деятельности Х. Ботева, разными поколениями отечественных исследователей.
Введение 3
Глава I Революционер и поэт Христо Ботев в оценках российской дореволюционной историографии 10
Глава II Советская историография: Христо Ботев – предтеча болгарского коммунизма 19
Глава III Современная российская историография о Христо Ботеве 41
Заключение 61
Список использованных источников и литературы 63
Приложение № 1 72
Приложение № 2 73
Конец XX века стал периодом
грандиозных изменений для
Перемены в общественно-
Советская историческая наука находилась в рамках учения классиков коммунистической идеологии: Маркса, Энгельса, Ленина и, до знаменитого выступления Н.С. Хрущёва на XX съезде партии, Сталина. История играла важную роль для коммунистической идеологии и пропаганды. Исторические исследования обосновывали прогрессивность коммунистического пути развития по отношению к капиталистическому, которым шли страны враждебного Советскому Союзу и его союзникам блока НАТО. Но начиная с провозглашения нового курса КПСС, свободы слова и гласности в середине 80-х годов прошлого века начался отход от господства коммунистической идеологии. Стало возможным обсуждать и критиковать основы марксизма-ленинизма, всплыли недостатки господствующей методологии истории, базирующейся на формационном подходе118.
В ходе оживленных дискуссий второй половины 80-х гг. среди историков определились три подхода к обновлению науки и исторического сознания. Значительное число заняло консервативно-догматические позиции, признавая лишь косметическое подправление обветшавших канонов, не желая поступаться принципами и отвергая фактически саму идею обновления. Другая часть склонилась к негативно-нигилистической платформе и потребовала полного демонтажа прежней исторической науки, не находя в ней вообще ничего, достойного сохранения. Третья группа историков заявила о себе как о сторонниках «творчески-созидательного подхода», выступила за критический самоанализ проделанного, учет позитивных и негативных уроков собственного развития, за документальную аргументированность выводов и оценок. Вместе с тем, выдвинув столь правильные и бесспорные принципы, представители этой группы высказались за плюрализм, но только «на основе творческого применения марксистско-ленинской методологии»119, ставя тем самым плюрализму строгие рамки. Но истинный плюрализм выражается в стремлении исследователя интегрировать в своем анализе различные теоретико-методологические подходы, таким образом, чтобы они давали возможность углубленного понимания исторических процессов и явлений120.
Болезненный процесс трансформации методологических основ отечественной исторической науки с конца 1980-х гг. прошёл в своём развитии два этапа. Первый этап, условно хронологизируемый в границах конца XX в., отмечен активным вторжением публицистики на территорию профессиональной деятельности историков и дискуссиями в самой профессиональной исторической среде по поводу основ «ремесла», его социальной функции и смысла профессиональной деятельности в целом. Именно в рамках этого этапа марксистская парадигма истории подверглась наиболее сильному натиску, но, перестав быть государственной идеологией, сумела сохранить за собой статус одной из научных теорий в методологическом инструментарии историка. Этот этап отмечен также обращением к опыту западной историографии и активными заимствованиями из него. Не случайно во второй половине 1990-х гг. столь стремительно в отечественном историознании стали распространяться постмодернистские идеи. Одним из результатов этого процесса стало падение авторитета макрообъяснительных моделей истории, подчёркнутый интерес к «истории в осколках», демонстративный уход «практикующих» историков в частные исторические сюжеты, на свои «заповедные» территории, а приращение научного знания происходило за счёт скрупулёзной работы с историческими источниками (как уже введёнными в научный оборот, так и вновь открытыми) в духе традиций позитивистской историографии121.
На исходе 1990-х гг. начался второй этап развития современной отечественной историографии, характерные черты которого особенно чётко проявились уже в начале XXI в. Прежде всего, это плюрализм методологических подходов в осмыслении прошлого, возможность выбора стратегии профессионального поведения и следование ей. Сегодня в методологическом пространстве отечественной историографии параллельно сосуществуют классическая, неклассическая и постнеклассическая (неоклассическая) парадигмы познания прошлого. Постмодернизм, сыграв роль мобилизующего силы профессионального сообщества фактора в поисках основ профессиональной идентичности, уходит в тень. Всё чаще сегодня говорят о ситуации постпостмодернизма. В историографии возрождается интерес к Большому Нарративу, характерной чертой которого становится поиск путей сочетания микро- и макроподходов в изучении прошлого122.
На рубеже XX–XXI вв. процесс смены способов историописания или, по крайней мере, переосмысления уже имеющихся. затронул все области научно-исторического знания. Маркерами современной историографической ситуации становятся понятия «историографической революции» , «историографического плюрализма» , а характерными чертами являются, с одной стороны, «возрастание интереса к теоретико-методологическим проблемам исторической науки» , а с другой – демонстративный «методологический нигилизм» довольно значительной части профессиональных историков. Рубеж XX–XXI вв., так же, как и рубеж XIX–XX вв., при всей разноплановости процессов, их сопровождавших, стал для отечественной исторической науки не просто очередным хронологическим рубежом её собственной истории. «Вызовы» времени породили ситуацию «смены вех», прежде всего, в теоретико-методологической сфере исторической науки . Перед необходимостью кардинального пересмотра сложившихся подходов к анализу исторических явлений и процессов оказались академическая и вузовская наука, вузовская и школьная системы исторического образования123.
Данные закономерности прослеживаются на развитии отечественного славяноведения.
Одним из центров славяноведения в России является Московский государственный университет имени М.В.Ломоносова (МГУ). Славистические исследования ведутся на кафедре истории южных и западных славян исторического факультета, а также на кафедре славянской филологии филологического факультета.
Одним из стратегических направлений в работе кафедры истории южных и западных славян является обеспечение университетов России необходимой учебной литературой. Учебную и методическую работу сотрудники кафедры сочетают с исследовательской деятельностью. Одно из магистральных направлений научной работы – выявление и публикация архивных документов и материалов по истории изучаемого региона124.
Специалистами кафедры написан двухтомный учебник для вузов по истории южных и западных славян, охватывающий период от средних веков до современности. В данном учебнике деятельность Христо Ботева освещается в контексте общественного движения в Болгарии в 60-70-е гг. XIX века. О нем говорится в параграфах «Христо Ботев»125 и «Апрельское восстание»126. Автор главы - заслуженный профессор МГУ, доктор исторических наук, специалист по истории и культуры средневековой Болгарии, историографии и источниковедению истории Болгарии Л.В. Горина.
В параграфе «Христо Ботев», кратко освещаются основные вехи жизни Х. Ботева:
В отличие от советских исследователей, Л. В. Горина не акцентирует внимания на проблеме формирования мировоззрения Х.Ботева: не упоминает влияние русских революционных демократов Н.Г. Чернышевского, С.Г. Нечаева, А.И. Герцена, М. А. Бакунина, не упоминает влияние прудонизма, а также идей западноевропейских революционеров.
Революционная деятельность Христо Ботева освещается в контексте работы Болгарского центрального революционного комитета. Характеризуются мероприятия, проводимые БЦРК: издание революционно-пропагандистских газет и журналов, укомплектование отрядов, налаживание координации и взаимодействия групп будущего восстания. Подчеркиваются болгаро-российские революционные связи: Л.В. Горина констатирует факт службы в болгарских отрядах российских офицеров127.
В отличие от российской дореволюционной и советской историографии игнорируется поэтическое творчество Х. Ботева.
В параграфе «Апрельское восстание», деятельность четы Христо Ботева характеризуется как «заключительный аккорд восстания», автор мотивирует это фактом затухания восстания вскоре после гибели четы Х. Ботева. Л.В. Горина освещает некоторые подробности выступления, например, называет приблизительную численность повстанческого отряда Христо Ботева – около двухсот человек, указывает точное место высадки четы – село Козлодуй128.
Автором определяются причины восстания, последствия его поражения. Апрельское восстание провалилось из-за количественного и качественного превосходства турецкой армии. Отрицательные последствия – более тридцати тысяч убитых, сожжение сотен населенных пунктов карательными турецкими отрядами. Положительные последствия – политическая победа. Материалы о турецких зверствах в Болгарии заполнили мировую прессу. Видные представители европейской интеллигенции встали на защиту восставших. «Болгарский вопрос» приобретал важнейшее политическое значение129.
Таким образом, деятельность Христо Ботева в учебнике по истории южных и западных славян освещается исключительно в контексте общественного движения в Болгарии 60-70 гг. XIX века. Автор дает характеристику революционной деятельности Х. Ботева, значению его фигуры в деле национально-освободительной борьбы. В работе Л.В. Гориной прослеживается преемственность с советскими историками в оценке деятельности Х. Ботева - обращение к этому болгарскому революционеру как к значимой исторической фигуре. Основополагающая тенденция, в постсоветской российской историографии, отказ от характеристики классовой сущности деятельности Х. Ботева представлена в первом советском учебном пособии по истории южных и западных славян.
В белорусской постсоветской
Смена векторов общественного развития в славянских странах ЦЮВЕ, строительство на месте распавшегося Советского Союза независимых государств поставило науку о славянах перед лицом принципиально новых вызовов, что, в частности, побудило к переосмыслению ее предмета. Сложилась новая система международных научных связей и тяготений131.
Охлаждение интереса к славянской идее становилось заметным. Между славянами появились линии разграничения. Сначала водораздел начал обозначаться по религиозной, географической системе координат. В 90-е гг. ХХ в. внутри славянской группы чётко обозначилось разделение, прежде всего, на западных (Польша, Чехия, Словакия), южных (Болгария, Босния и Герцеговина, Македония Сербия, Хорватия, Черногория) и восточных (Россия, Украина, Белоруссия) славян. Именно тогда западные славяне достаточно цивилизованно решили свои проблемы и встали на путь интеграции в европейские структуры, не вспоминая о своих славянских корнях132. У постсоветской России и европейских славянских стран не было больше общих идеологических задач, общности политических интересов и целей. Необходимость проведения дальнейших славистических исследований, была поставлена под сомнение, ведущий центр по изучению славян - Институт славяноведения РАН оказался на грани закрытия. Тем не менее, Институт удалость отстоять, многие встали на его защиту. Главная заслуга, по словам действующего директора Институт славяноведения РАН К.Ф. Никифорова, принадлежит доктору исторических наук, профессору В.К. Волкову, занимавшему этот пост с 1987 по 2004 гг133. Тем не менее, в Институте произошли перемены в организационном и научно-методологическом плане.
На сегодняшний день, Институт славяноведения Российской академии наук (ИСл РАН), входящий в состав Отделения историко-филологических наук РАН, является единственным в России научным учреждением, занимающимся комплексным изучением истории, культуры, литературы и языков зарубежных славянских народов. Институт продолжает традиции российского славяноведения, история которого насчитывает более двух веков134. Как уже говорилось выше, Институт славяноведения Российской академии наук в конце 80-х – начале 90-х гг. ХХ в., столкнулся с определенными трудностями. Необходимо было задать направление дальнейших исследований, которые соответствовали бы современным общественно-политическим реалиям. Благодаря стараниям директора Института В.К. Волкова, сохранился комплексный подход к славистике. В последние годы В.К. Волковым проводилась мысль об «интегральной модели» российского славяноведения, которая бы охватывала все славянские народы, включая, естественно, и русских, составляющих половину всех славян. Новым вопросом в тематике Института стал вопрос о русских диаспорах в ближнем зарубежье. Институт славяноведения в 90-х гг. ХХ в. столкнулся также с проблемой дефицита кадров. Расширение перечня специализаций, в связи с различными причинами (например - распад Югославии и появление новых славянских государств), требовало больше профессиональных сотрудников. Но количество славяноведов напротив сокращалось: так в 1992 г. в Институте было около 250 сотрудников, сегодня – 174 и сокращение продолжается135.
Информация о работе Деятельность Христо Ботева в освещении отечественной историографии