Формирование взглядов Ивана Грозного

Глава 1. Формирование взглядов Ивана  Грозного

Касаясь вопроса о взглядах Ивана  Грозного на царскую власть невозможно обойтись без предварительного обозрения исторической обстановки, которая предшествовала и сопутствовала их формированию.

Среди большинства авторов, изучающих  шестнадцатый век, господствует мнение, что основным фактором, влияющим на формирование культурной традиции Московской Руси, является Византийская империя. Непрерывные контакты с ней, продолжавшиеся с VII века, наложили свой отпечаток. Архитектурные особенности, художественный стиль, и, самое главное – христианство. Византийская политическая традиция была весьма богата и, несомненно, повлияла на Московию.

Что же касается взглядов на царскую  власть, то вопрос о ее пределах приобрел громадную важность в Москве, по крайней мере, за полвека до коронации Ивана. Начиная с преподобного Иосифа Волоцкого едва ли не каждый писатель на Руси (за исключением ранних нестяжателей) уделял пристальное внимание роли и обязанностям православного монарха. Общепризнано, что к моменту венчания Ивана на царство существовали две основные модели теократии, одна из которых была разработана иосифлянами, другая – их оппонентами – нестяжателями²². Согласно точке зрения иосифлян главная задача православного царя – защита церкви. Эта идея явно выражена уже в сочинениях архиепископа Новгородского Геннадия. Тем не менее, концепция царской власти, выдвинутая преподобным Иосифом Волоцким, следует Византийской модели теократии больше, чем все, ранее написанное по этому поводу на Руси. В сущности, все иосифлянское направление мысли было связано с воспроизведением Византийской модели на русской почве²³. Хотя влияние Византии тут весьма опосредованное, ведь Византийская империя перестала существовать почти за полвека до начала споров иосифлян и нестяжателей. Византийская идеология была перенесена на русскую почву и преобразована в соответствии с нуждами и представлениями ее народа. К примеру, в Московской Руси личность царя священна. В Византии же сакральным достоинством обладает служение, но не личность монарха, поэтому государь может занимать престол лишь до тех пор, пока он достоин этого²⁴. Согласитесь, это очень отличается от представлений Ивана Грозного.

Более близка ему концепция Филофея: Москва – Третий Рим. Концепция, по которой особая ответственность русского монарха состоит в том, что он является последним православным монархом. То были, однако, воззрения, возвышавшиеся над традиционным взглядом, которого придерживался простой народ, воспринимавший царя как существо, бесконечно превосходящее простых смертных, носителя сверхъестественных личных качеств и собеседника самого Бога. Этот взгляд отразил еще барон Сигизмунд Герберштейн²⁵, отметивший, что в народном восприятии царь всецело ответствен за спасение своих подданных. «И всегда царям следует быть осмотрительными: иногда кроткими, иногда жестокими, добрым являть милосердие и кротость, злым – жестокость и расправы»²⁶.

В общем и целом, отражая господствующие тогда представления о пределах царской власти можно сказать, что  царь имеет право на души, тела и  собственность своих подданных. Так как царь поставлен на царство Богом, то неповиновение царю означает и неповиновение Богу. Такие взгляды присущи митрополиту Даниилу. Эти воззрения в полной мере смог выразить Антонио Поссевино, который, хотя и был в Москве уже после 1554 года, но отражает господствующее тогда мнение, и мы видим, что Иван Грозный почти зеркально добился воплощения этих представлений в жизнь: Таким образом, он хочет быть полным господином имущества, тела, души и даже как бы мыслей подданных. И так как он хочет знать, что они между собой говорят, получается, что никто не смеет рта раскрыть. Каждое высказанное слово может в такой же мере снискать милость государя, как и стать причиной наказания²⁷.

Таким образом, воззрения Ивана Грозного представляются вовсе не новыми, а скорее традиционными для той эпохи. Во взглядах царя ощущается также большое влияние нестяжателей – Федора Карпова – для него цель закона состояла в том, чтобы оградить живущих по правде от порочных, обуздать произвол сильных.

Исходя из этих позиций, можно увидеть, что прямого Византийского влияния на формирование пределов царской власти в Московской Руси не существовало. Это влияние было косвенным, русские идеологи пользовались Византийскими источниками и не более того:  например, постановления Эпанагоги, касающиеся власти императора и патриарха вошли в известный сборник церковных и гражданских законов – Синтагму Матфея Властаря – составленный в середине 14 века²⁸ Эпанагога устанавливает в государстве две власти – императора и патриарха и дает им различное назначение и различные права. Император, по определению Эпанагоги, есть законная власть, наказывающая не из ненависти и награждающая не по расположению, но ко всем относящаяся одинаково беспристрастно²⁹. Все действия императора должны опираться на закон. Задача же патриарха состоит в том, чтобы заботиться о сохранении в благочестии членов церкви и обращении еретиков. Патриарх должен в защиту правды говорить открыто даже перед царем. В определении отношений патриарха и царя в полной мере действует симфония властей. Между императором и патриархом должно существовать полное равенство. В то же время власть патриарха – власть от Бога, но в отношении императора об этом ничего не говорится. К тому же положение «princeps legibus solutus est»  совсем не было известно в Древней Руси. До конца 17 века оно нигде не встречается в русском переводе. Русская политическая литература не знала этой формулы и, следовательно, не имела в своем распоряжении ни одного из главных аргументов а пользу неограниченной царской власти³⁰.

Таким образом, в распоряжении русских мыслителей находились исключительно те памятники византийского законодательства, в которых царская власть определяется как ограниченная законом³¹

И, тем не менее, основываясь на концепции Филофея, родилась идея о преемственности власти – духовной и соответственно светской как неразрывно связанной с ней – Московской Руси от Византийской империи.  Само венчание на царство задумывалось как важнейшее обоснование притязаний Москвы на преемственную связь с Византией и новую роль русского государства, русской Церкви и Русского царя³². Несомненно, в этом главную роль сыграл митрополит Макарий. Еще нет свидетельств, говорящих о взглядах самого Ивана Грозного, они окончательно оформятся примерно ко времени Стоглава. На соборе будет еще ощущаться влияние на личность царя митрополита – более, чем чье либо другое.

Несомненно, замечательным событием в жизни царя является венчание на царство. Литература пишет об этом однозначно – неожиданно молодой князь решил венчаться на царство. Так ли это было? Такой серьезный шаг, несомненно, был инициативой Макария, но и полностью отвечал устремлениям самого царя. Быть равным императору, равным по значению папе значило поставить Московское государство на один уровень с европейскими державами. Тема высокого происхождения, желание показать себя как минимум наравне с лучшими из Европейских монархов будет прослеживаться на протяжении всей жизни царя. Особенно это будет видно в посланиях к Юхану III 1572 и 1573 годов: «Первое: ты пишешь свое имя впереди нашего - это неприлично, ибо нам брат - цесарь Римский и другие великие государи, а тебе невозможно называться им братом, ибо Шведская земля честью ниже этих государств, как будет доказано впереди»³³. Многое из второго послания Юхану III можно процитировать, иллюстрируя взгляды Ивана Грозного. Для него Европейские монархии были идеалом самодержавного правления. Особенно – Германия. После принятия протестантизма она окончательно вышла из-под власти папы.

После возведения на царский  престол Ивана IV, необходимым компонентом поставления на царство является помазание. Помазание миром при возведении на престол имело место в Византии, так же как и на Западе. Составители русского чина поставления на царство (митрополит Макарий и его сотрудники), несомненно, исходили из уже сложившейся византийской традиции. Однако ни в Византии, ни на Западе помазание миром при коронации не отождествлялось с таинством миропомазания, которое в православной церкви совершается, как правило, непосредственно после крещения. В России же произошло такое отождествление³⁴. Не случайно уже со времени Ивана IV «царское место» в Московском Успенском соборе именуется престолом – престол царя земного, расположенный посреди храма, очевидным образом коррелирует, опять-таки, с престолом царя небесного, находящимся в алтаре³⁵. – это в третью главу.

О том, что Московское государство претендует на новую – гораздо большую – роль в мире, говорит и тот факт что Русская церковь отделяется от Константинопольской. На предложение Константинопольского патриарха подтвердить митрополию было отвечено отказом по довольно надуманной причине – патриарх целовал крест папе Римскому. В этом взгляды Ивана Грозного и Макария совпадали, хотя и подоплека в них была разная.

Таким образом, довольно ясно видно влияние в первый период жизни царя на него митрополита. Сам Макарий был сторонником теории Филофея и преемственности царской власти от Византии, но взгляды самого Ивана Грозного, как будет видно впоследствии, решительно отличались от взглядов митрополита. Иван Грозный скорее отождествлял себя с монархами Западной Европы, чем с рухнувшей Византией. Так, у него нигде не встречается упоминания о Софье Палеолог, хотя казалось бы – это самая прямая связь с Византийской империей. Более того, в его первом послании Курбскому (1564) ясно видно отношение Грозного к Византийской империи: «Тебе чего захотелось – того, что случилось с греками, погубившими царство и предавшимися туркам?³⁶», «Но после него его сыновья разделили власть: Константин в Царьграде, Констанций в Риме, Конста же в Далмации. С этого времени Греческая держава стала делиться и оскудевать³⁷». И Магмет был послан на греческую державу именно за ее грехи и «подобно ветру или сильной буре, не оставил от нее ни следа»³⁸

Он более склонялся к примеру  монархии в Западноевропейских странах  и хотя религия этих стран была неприемлема для него, но он воспринимал ее лишь в контексте ее отношений с царской – королевской – властью. Церковь подчинялась центральной власти и царь был ее «покровителем» имея право вмешиваться в дела церкви, в то время как церковь не могла вмешиваться в светские дела. По мнению Н. С. Суворова, историка церковного права, «Царь не посвящается в духовную иерархию, как это бывало с императорами византийскими и не претендует на власть священнодействия и учительства, но получает силу и премудрость для осуществления высшей правительственной власти как в государстве, так и в церкви³⁹».

Начиная с пятнадцатого века непрерывно усиливаются Московские контакты с Европейскими странами. Это, к примеру, показывает челобитная Ивана Пересветова. До Пересветова все политические теории на Руси так или иначе укладывались в дихотомию диакона Агапита (6в. Царский свиток диакона Агапита, поднесенный им императору Юстиниану. По учению Агапита император получает свою власть от Бога, поэтому царь, будучи по своей телесной организации подобен всякому человеку, по степени своей власти подобен одному Богу⁴⁰). Но только у Пересветова концепция монархии предстает как радикально отличная от всех предшествующих и обнаруживающая явную связь с идеологией европейского Ренессанса⁴¹.

Иван Грозный более склонялся к выводам Ивана Пересветова, оказавшим, судя по всему, сильное влияние на его мировоззрение. В 1549 году Пересветов передал царю челобитную. Согласно ему, Греческое царство погибло не от измены православной вере, а от оскудения «правды», с одной стороны, и от развращенности и бездеятельности вельмож – с другой⁴².

Пример идеального монарха для Пересветова –  царь Магмет, который путем безжалостных казней установил у себя в стране «правду». Кроме правды сильное государство включает в себя войско, в котором должны состоять служилые дворяне, отличаемые по их заслугам, доблести и смекалке, а не по старшинству или богатству. Воинское жалование необходимо выплачивать деньгами а не земельными наделами. Воинская доблесть самого царя – залог успешности его правления.

«Пусть, с божьей помощью, всякий, кто  хочет, знает, что когда пропадает  у царя врожденная воинская доблесть и сходит на него великая кротость, это и есть происки врагов его: не будет царь помышлять ни о военном деле, ни об управлении царством своим, а станет веселиться с теми, кто распаляет ему сердце гаданиями и путями различных соблазнов»⁴³. По мысли Пересветова, религиозная сфера четко отделяется от светской. У него встречается также и упоминание о падении Византии и сказание о Магмет-салтане. Вполне возможно, что именно от Пересветова царь позаимствовал эти идеи.

Так или иначе, но в первый период своей жизни царь был более  всего подвержен влиянию людей, постоянно окружавших его. Таковым был, несомненно, митрополит Макарий, рукоположенный в 1542 году. Вплоть до Стоглавого собора он практически руководит всеми действиями Ивана Грозного. Он – инициатор венчания на царство, он же входит в состав Избранной Рады и он, вероятно, подбирает остальных ее участников.

И, несмотря на последующие различия во взглядах, Макарий был учителем царя. Именно под его присмотром Иван Грозный начинает читать и просвещаться, хотя и, несомненно, позже, чем тот становится митрополитом. Почему? Вероятно, ему потребовалось время, чтобы приблизиться к царю, ведь тогда рядом с Иваном неотрывно присутствовали Шуйские. Которые, впрочем, и способствовали его появлению в Москве. Есть точка зрения, что до пожара 1548 года Иван Грозный мало интересовался политикой и знаниями вообще. Московские события, быть может, впервые обратили взор царя внутрь себя, заставив задуматься о своем поведении, о долге правителя, которым он до сих пор пренебрегал, о своей роли последнего в мире православного государя⁴⁴. Но пожар, произошедший в июне 1547 года, на самом деле не повлек за собой разительных перемен в духовной жизни Ивана Грозного. Политические – да. Были удалены со двора Глинские, убит Юрий. Но духовные перемены, как представляется, связаны с другими факторами. Платонов же вообще отрицает какую либо перемену в Грозном царе: «Весь же 1548 год проходит для царя в привычной рутине: зимний поход на Казань без особого результата, богомольные «походы» летом по монастырям, осенью «обьезд» на охоту, «на царскую потеху» и по далеким «святым местам»⁴⁵ Лишь Курбский пишет, что произошли грандиозные перемены. Возможно также это результат приближения ко двору Сильвестра – известного книжника и благочестивого человека, приближенного Макарием вероятно в 1547/48 году. Видимо тогда и началась пора серьезного учения у Грозного. Вероятно, под присмотром Сильвестра и Макария. Они же и снабжали царя литературой.